Каменный идол в образе прекрасного юноши задумчиво сидел на лавочке. Пред изваянием, на каменном ложе, возвышавшемся в окружении ковра с высоким пушистым ворсом, заполняющего всю площадь помещения, лежал человек, прикованный к постаменту, лицом к изваянию, в черной, похожей на рясу одежде. Ремень, обхватив рот пленника, удерживал голову в неподвижном состоянии. Руки и ноги удерживались металлическими обручами, прикрепленными к натянутым цепям. За ним стояли: четверо в белом, в виде вытянутого по диагонали четырехугольника, совсем юная девушка, в полупрозрачной тоге, с занесенным над жертвой двуручным кинжалом с раздваивающимся лезвием, и позади нее трое мужчин, завершая ромб, лицом к жертвеннику. В центре четырехугольника, высокая ваза из меди в виде подсвечника курилась благовониями. Языки желто-голубого пламени лизали стены, создавая ощущение нереальности происходящего. Откуда-то издалека полилась негромкая органная музыка, усиливаемая массивностью помещения. Авол и двое стоящие впереди по бокам упали на колени. Жрец, скрестив руки на груди, произнес:
Ты вновь дал нам его. И взгляд на нас свой устремил. Прими же дар сей!
Прими! вторили остальные. И голос, усиленный стенами, словно ураганом, наполнил пространство. Жертва задергалась пред опускаемой смертью, но крепкие путы не дали ему даже сколь-нибудь значительно пошевелиться. Странность происходящего пародировала сон. Прекрасная, совсем юная девочка. Не более семнадцати лет. С распущенными золотыми волосами и ангельским личиком опускала гильотину. Острое лезвие вошло глубоко, но слабых сил не хватило одним ударом проткнуть шею насквозь и обезглавить тело. Вытащив окровавленный металл, она приникла к шипящему разрезу и стала жадно глотать соленый нектар. Кровь, стекая по ее губам, забрызгала ее легкую одежду, очертив упругую грудь и испачкав лицо. Пресытившись или не выдержав напряжения, а возможно от опьянения недозволенным, она упала, потеряв сознание. Прекрасная, даже окрашенная кровью. В боковых стенах открылись ниши и из каждой вышли по одному человеку, в черных одеждах и скрытых черными масками лицах. Они унесли оставшийся прах. Авол подошел и, подняв жрицу на руки, положил ее на ложе. Затем одним движением, двумя руками, сорвал с нее одежду. Без одежды она выглядела еще лучше. Он раздвинул ее колени и отошел, словно показывая дьяволу ее прелести. Уже уйдя в мир грез, она не выпустила ловаид, и он болтался в ее руке. Авол разжал ее руку и положил его ей в изголовье, острие почти касалось ее волос, потом, подняв глаза, спросил:
Кто?
Стоящий слева сделал шаг вперед.
XXIX.
Измучившись в бесконечных ожиданиях, Татьяна пошла домой. Как всегда, когда никого не ждешь, кого-нибудь встречаешь.
Здравствуй, Татьяна!
Привет, Лада. Куда идешь?
Просто решила пройтись. Воздухом подышать. А то весь день сегодня дома просидела, надоело уже. Что это ты, невеселая какая?
Сашка опять исчез. Обещал с утра зайти, до сих пор нет.
Да все они, мужики, такие. Послушатьтак вроде за звездами на небо собрались, а чуть из глаз выпустишь Да ладно, найдется твой. Никуда не денется. Пошли, вместе пройдемся по бульвару. И ты проветришься, и мне одной скучно не будет.
Пойдем.
Они пошли неторопливой походкой, вдоль серых зданий и спешащих куда-то людей. Солнце уже перешло свою самую жаркую точку, но еще припекало. Прохожие оглядывались на привлекательную пару, они не обращали на окружающих никакого внимания и изредка обменивались ничего не значащими фразами. Мимо проехала «Волга», с тонированными стеклами, слегка притормозив около них и затем резко дав газу. Разговор не клеился, каждая думала о своем. Пройдя несколько остановок и посетив по пути все представляющие для них интерес магазины, они вышли на остановку. Тут же подъехали белые «Жигули», с синим фонарем на крыше. Из машины вышел средних лет мужчина, в форме.
Пройдемте со мной, обратился он к Ладе. И вы тоже.
А в чем дело? удивилась Татьяна.
Там узнаете. Давайте не будем устраивать скандал. Вы, надеюсь, не заставите меня применять силу? Он галантно улыбнулся и открыл перед ними заднюю дверь. Девушкам ничего не оставалось, как подчиниться. Уже в машине Татьяна снова спросила:
А на основании чего вы нас арестовали?
Вас никто не арестовал. Просто поступил сигнал, что две девушки, красивые девушки, подсыпали что-то двум клиентам. А затем обчистили «друзей» до нитки. Если это не вы, то для вас это простая формальность. Вы уж извините. Сами понимаете, работа такая.
А что? Мы похожи на «таких»? рассмеялась Лада.
Нет, конечно. Мне просто приятно задерживать таких красавиц.
И надолго это затянется? Татьяна была не склонна поддерживать фривольный разговор.
Обычно недолго. Следователь вас посадит рядом с другими и все.
Они подъехали к месту. Милиционер вышел и открыл девушкам дверь.
Выходите.
Они вышли. К машине подошел человек в серой тройке.
Привез, хмуро обратился он.
В мою машину проводи, я сейчас подойду. Он развернулся и ушел.
Вот как раз и следователь. Пройдемте.
Девушек посадили в рядом стоящие спортивные «Жигули», а, возможно, похожий на них «Москвич». За рулем сидел человек в штатском. На машине не было никаких знаков, выдающих принадлежность к соответствующему ведомству. Подошел человек в сером костюме. Сел на переднее сиденье. Неторопливо пристегнул ремень, и машина тронулась.
И куда вы нас? весело спросила Лада у пришедшего, тот медленно повернул голову и, смерив ее высокомерным жестким взглядом, повернул голову обратно. У Лады сразу пропало желание продолжать задавать вопросы. Дальше ехали в полной тишине. По мере того как дорога накручивала километры, настроение девушек ухудшалось.
Куда вы нас везете? не выдержала Татьяна. Вы не имеете права взять нас на улице и увозить дальше ближайшего отделения милиции. Если вы сейчас же не отвезете нас обратноя выпрыгну. Он так же медленно повернулся и безразличным тоном бросил:
Ты хочешь, чтобы я одел тебе наручники?
Я вам не «ты». Как вы смеете со мной так обращаться? Татьяна уже овладела собой, и в ее голосе зашелестели металлические нотки. Легкая усмешка, не затронув глаза, мелькнула на лице следователя, и он вновь повернулся к лобовому стеклу, и больше уже до конца поездки не поворачивался. Они выехали за город и повернули на узкую асфальтированную дорогу. Дорога привела назад в город к какому-то невзрачному зданию. Машина подъехала к решетчатым металлическим воротам, и шофер посигналил тремя длинными трелями. Почти моментально появился охранник. Судя по внешнему виду, он был явно не спившийся пенсионер, а, скорее всего только что закончивший выступать в большом спорте борец. Ворота открылись, и они подъехали к невысокому, отделанному мрамором крыльцу. Следователь вышел и, не говоря ни слова, открыл девушкам дверь.
Что это? Куда вы нас привезли? запаниковала Лада, выходя из автомобиля.
Следователь закрыл дверь и рукой показал на вход в здание. Татьяна, поняв бесполезность всяческих расспросов, решительно поднялась и открыла дверь здания. Лада, боясь расстаться с ней, заспешила за Татьяной. Пройдя небольшой коридор, они вошли в зал. Вид внутри поразил обеих. Что-то подобное они видели только в кино, когда показывали балы во дворцах. Потолок, устремляющийся в небо, множество колонн, стилизованные ковры, низкие полукресла, полудиваны и множество всяких мелких дополняющих деталей, располагающих к отдыху. Помещение явно не соответствовало месту, где допрашивают стражи порядка. Их провели через зал, маленькие уютные комнаты и привели в спальню. Спальня представляла собой средней величины комнату с кроватью, занимающей половину помещения и балдахином над ней, со спускающимися прозрачными шторами. Некоторые дополнительные штрихи свидетельствовали о том, что комната специально была отделана для «определенных» работ. Мужчина вышел, оставив девушек вдвоем.
Как ты считаешь, что это все значит? спросила Лада испуганно.
Я не знаю, но твердо уверенанас привезли не на опознание.
Об этом я и сама догадалась. Что теперь будет! Я думала, такое бывает только в фильмах.
Пока ничего еще не было. Посмотрим, что будет дальше. Главное, держать себя в руках. Мольбы и слезы здесь, судя по всему, не помогут.
Дверь открылась и в комнату вошла женщина, одетая весьма двусмысленно. Судя по всему, она была незначительно старше девушек, и, вероятно, нравилась мужчинам.
Раздевайтесь, туфли не снимать, произнесла она деловым тоном. Словно девушки пришли на конкурс красоты и задерживают очередь.
Что значит раздевайтесь? выпалила Лада и остолбенела, не в силах что-либо дополнить.
Я не собираюсь вам ничего объяснять, это не входит в мои планы. Если вы не будете выполнять мои указания, то мне придется пригласить помощника. И поверьте мне, вам не покажется эта идея очень хорошей.
Слушай ее, решительно произнесла Татьяна. И начала расстегивать кофточку.
Вот еще. Лада надменно отвернулась.
Не дури, взяв Ладу за руку, произнесла Татьяна. Их здесь много и мы с тобой не героини китайских боевиков. Слушай ее и думай.
Лада нехотя подчинилась.
Раздевайтесь быстрей, вы мне надоели, бросила женщина.
Лада, демонстративно глядя надсмотрщице в глаза, стала медленно, словно стриптизерка, с невыразимым превосходством, присущим разве что свергнутым царицам, снимать с себя вещь за вещью.
Не зли ее. Она здесь вряд ли что-нибудь собой представляет. А нам отсюда надо еще выбираться. Татьяна произнесла это так спокойно, словно они были вдвоем у нее дома. При этих словах у присутствующей охранницы на лице расползлась злорадная улыбка. Когда девушки разделись до нижнего белья, их остановили.
Хватит. Так даже лучше. Она с интересом окинула взглядом обеих. Бюстгальтер и трусики у обеих представляли собой наряд, очень далекий от монастырского, и если что-то и скрывали, то по внешнему виду об этом было трудно догадаться.
Вы, девчата, случайно шлюхами не подрабатываете?
Вопрос повис в воздухе. И, вероятно, обидевшись на их презрительный взгляд, она зло произнесла:
Оденьте это. И бросила каждой по миниатюрному целлофановому пакетику с каким-то материалом внутри. Материал оказался длинным, до пола, платьем, весьма свободным и почти прозрачным. Девушки надели своеобразные балахоны и стали похожи на мифологических нимф.
Пойдемте.
«Хозяйка» прошла вперед и подошла к стене, которая представляла собой картину живописного горного водопада.
Не все дома, тихо произнесла Лада. Татьяна кивнула в знак согласия. Они обе были не правы. Женщина взялась за ручку, которая на фоне картины смотрелась концом ветки падающего в водопаде дерева и открыла небольшую дверь, затем обернулась:
Что встали, как вкопанные? Вам что, особое приглашение требуется?
Девушки молча пошли за ней. Они поднялись по узкой винтовой лестнице и закружили по узким, как им показалось, подпольным коридорам. Наконец, коридор уперся в обшитую обоженными рейками дверь. Надсмотрщица остановилась, подождала, когда к двери подойдут девушки, и открыла перед ними дверь. В лицо дыхнуло жаром.
Заходите, произнесла она с некоторым злорадством и, решительно втолкнув их в помещение, с треском закрыла за ними дверь.
В комнате было жарко, как в парилке, на двух плетеных креслах сидело двое мужчин в простынях, завернутые как древние римляне. Один, с вспотевшей почти на всю голову плешью, кругленьким, одутловатым лицом и маленькими, зажегшимися при виде подруг глазками. Второй был просто страшным и чем-то напоминал орангутанга. Комната была довольно большой и по углам имела что-то вроде ресторанных кабинок.
Заходите, мои дорогие, слащаво произнес первый. Второй встал и, подойдя к Ладе, произнес:
Давно этот кретин не привозил ничего подобного, развлечемся, дорогая! Он обхватил Ладу и оскалил рот, выставив на обозрение два неполных ряда желтых полустертых зубов. Его идея ей, вероятно, не понравилась, потому что она внезапно потеряла сознание.
Ничего, это бывает.
Она ему, вероятно, очень понравилась. И он, истолковав ее обморок по-своему, поднял ее на руки, при этом его бычья шея даже не напряглась, сел в кресло. Ну что ты стоишь, моя дорогая? приглашающе протягивая пухленькие руки, позвал лысенький.
Так вы женщин ищете? весело произнесла Татьяна. И радостно подбежав, села к нему на колени. С этого надо было и начинать. Мы как раз уже устали по городу блуждать, искать каких-нибудь богатеньких старичков. А то пристают одни нищие малолетки. Мороженое купить не могут, не то что в ресторан сводить. До ночи мусолят. А потом через весь город иди домой пешком. Да еще при этом имеют наглость думать, что их сопровождение доставляет удовольствие. Ну, ты нас напугал, пухлячок, Татьяна с облегчением выдохнула. Вас бы на наше место. Она пощадила его по оставшимся волосам и прижалась к нему. Мы уж думалине жить нам больше на этом свете.
Неужели мы такие страшные? довольная слащавая улыбка на миг остановила его бегающие глазки.
А ты действительно богатый? Или это все государственное? отстраняясь, испуганно произнесла Татьяна.
Я и есть государство! самодовольно ответил он, и его лицо превратилось в статую. Она расцвела и нежно прижалась к нему. Затем тихо прошептала ему на ухо.
Ты мне так нравишься, я тебя уже хочу. Только мне пока нельзя.
Почему? не понял он.
Да нет, можно. Только с резинкой. Я тут нечаянно подхватила кое-что. Но это ничем тебе не грозит, мне всего три дня таблетки пить осталось и всего два укола.
А сколько уже пьешь? Его лицо перестало излучать радость.
Два дня. Но мне врач сказал: «с резинкой это не опасно».
Да-аа? недовольно произнес «пухлячок», то ли соглашаясь, то ли о чем-то думая.
А она? Тоже «еще три дня»?
Нет, у нее просто «женские» начались. Да что ты так испугался? Я уж два раза переболела. Гриппом тяжелей болеть. Здесь ничего не болит. Просто анализы показывают. У нее на лице отразилось искреннее недоумение. И с резинкой совершенно безопасно.
Я уколов боюсь, произнес он, вставая. Лада зашевелилась на коленях соседа. Тот тупо ухмыльнулся. Толстяк трижды хлопнул в ладоши. Вошел, судя по всему, банщик.
Отведи обеих к «алтарю», приказал зло.
Но Олтор? Я хочу ее, недовольно прогромыхал «орангутанг».
Временно обойдешься.
Чего ты испугался, пухлячок? Татьяна выглядела растерянной и готовой заплакать.
Живее! уже приходя в бешенство, прошипел тот. «Банщик» бросился выполнять приказание. Почти подбежал к Ладе и, забросив ее к себе на плечо, освободившейся рукой схватил Татьяну, и потащил их вон из комнаты.
Ну почему мне так не везет, захныкала Татьяна. Они пошли не так, как пришли, по каким-то расширяющимся коридорам. Лада пришла в себя, и «банщик», поставив ее на ноги, грубо стиснул ей предплечье так, что она вскрикнула. Путь пересекал различные помещения, иногда позволяя заглядывать в уютные закутки. Судя по всему, они шли в другой конец здания, зачем-то подымаясь на этажи, а затем вновь спускаясь. В столь импозантном наряде они дважды прошли мимо групп людей, причем, как это ни странно, те почти не обратили на них внимания. В очередной раз поднявшись, они вошли в тупиковое помещение с совершенно голыми стенами, покрашенными попарно в красный и черный цвет. На потолке была изображена огромная летучая мышь. Окон не было. И освещалось помещение слабым красным светом, исходящим из глаз потолочного монстра. Пол покрывал ковер с высоким нежным ворсом.
Сидите здесь. За вами придут. И чтоб тихо все было. А то позову малолеток из охраны. Ясно?
Девушки смиренно закивали головами. Он вышел и входной проем, который казался бездверным, закрылся за ним вылетевшей сверху створкой. Татьяна бессильно опустилась на пол.
Кажется, пока выдержали, устало произнесла она и трижды переплюнула через левое плечо. Вдруг она резко вскинула голову, и у нее широко открылись глаза.
Что случилось? испугалась Лада.
Подожди, подожди. Слушай, когда мы шли. Только что, через вторую толпу, все в костюмах. Там один был не в костюме.
Какое, нам дело, в костюме или без кто-то там был?
Ты его видела?
Я вообще никого не видела и ничего не помню. Эта сволочь так сильно сжал мне руку, что мне было больно. Танюш, я боюсь. Она присела к Татьяне и прижалась к ней. Почти сразу послышались всхлипы.