ЯШинэйд! И мне нужна красота, заявила она, глядя на фигуру посередине.
В запавших глазницах вспыхнули огоньки.
А как же ум? прошелестела Королева ума.
Как же сила? рыкнула, ступая ближе, Королева силы.
У меня это есть, ещё выше вскинула подбородок Шинэйд, и две королевы зашипели.
Уверена, девочка? Хорошо, промурлыкала Королева красоты, отталкивая злых сестёр.
И спросила:
А что ты отдашь мне?
Шинэйд улыбнулась.
Его жизнь, сказала она, показав на побелевшего Рупа.
***
«Когда всё пошло не так?»
Жёсткий помост терзал разбитые колени.
«Когда всё пошло не так?..»
Толпа свистела и улюлюкала, ожидая кровавого зрелища. Мысли вспыхивали и гасли в гудящей голове. Точно огоньки, что когда-то плясали в глазах её королев.
Теперь Шинэйд тоже была королевой. Разве не этого она хотела?
Лебединой белизны лица и тела, голоса-колокольчика и злата роскошных волос? Принца, что оказался совсем не таким, как она мечтала? Принца, чья личность подавила её? Кому она наскучила?..
Королева ума, Королева силы
Ей не хватило ни ума, ни сил, чтобы спастись. Лишь красота, ныне омытая кровью, осталась у Шинэйд, предавшей друга.
«Нужно было больше нужны были три жертвы»
Принцнет, уже король! сидел в отдалении с новой фавориткой. Завтра же он сделает её королевой, напрочь позабыв о несчастной Шинэйд.
Вжих. Вжих. Вж-шинни
«Нужны были или не нужны?..»
Из толпы прилетел тухлый помидор и врезался в синяк на плече. Тот самый, оставленный королём.
Вжихточится лезвие. Вжих-ших-шинни
Шинэйд сморгнула слёзыи увидела трёх королев. Закутанные в нищенские обноски, они смотрели на неё из толпы. Павшие королевы, что, улыбаясь, ждали четвёртую.
Вжих-ших
Шинни
«Ветер?»
Фигуру королевы Шинэйд накрыла тень. Пахну́ло мертвечиной. Конюшней.
«Палач?!»
Поняв, Шинэйд завизжала.
Лезвие легко оборвало визг.
Дух старого парка
По нему крался паук. По сколам старого лака и островкам присохшей жвачки, мимо капель дождя, так похожих на пот. Вперёд и вверхщекотно, неотвратимо Медленно.
«Ну! Давай же!»
Паук подобрался к мордеи
Вихрь, что вырвался из конской ноздри, отшвырнул нахальную тварь на десяток футов.
По пустому парку разнеслось довольное ржание. Фигура коня на карусели дрогнула, и Дух, вылетевший из неё, пулей врезался в асфальт, разметав лиственную труху. «Мерзость», подумал он, создав мини-торнадо, и полетел дальше.
Серые сумерки, ржавые аттракционы Скрипят, качаясь на октябрьском ветру, кабинки колеса обозрения. Сохнут, как дохлые медузы, комки сладкой ваты у запертых ларьков.
Ворча про себя, Дух облетел весь парк за минуту. Взлетел на Чёртово Колесо и сел, нахохлившись вороном. Хмуро обозрел владения.
«А ведь когда-то»
Невидимый Дух помрачнел. Да, и этот парк помнил хорошие времена. Помнил блеск свежей краски и запах яблок, политых карамелью. Щекастую малышню у лавок с поделками и радостный визг с «Русских горок». Шум, гам, веселье. Теперь же
Теперь парк умирал. Слегка обновляемый к лету, с каждым годом он привлекал всё меньше и меньше людей. Дети, вырастая, становились гадкими: лепили вонючие жвачки к беззащитным лошадям, ссали в кабинках аттракционов, малевали граффити на стенах Дух пугал их: вселялся в коней карусели, раскачивал кабины, ветром дёргал за волосы. Гогоча, они роняли попкорн и горланили грубые песни. Они не боялись его. Ни капельки.
Но хуже, гораздо хуже была осень. Время, когда небо сыпало холодным дождём, а дети уходили в школу. Редко кто заглядывал сюда на выходные. Люди пили горячий шоколад в моллах и думать не думали о каком-то там парке. Дух же, привязанный к нему со дня сотворения, метался среди паутины и ледяных капель. Хоронился в фигурках, покрытых облезлым лаком и ненавидел всех.
А потом явился он. Тот пацан, с вихром на макушке.
Сперва Дух не поверил своим глазам. Кто это сидит у карусели? Лохматое, бесформенное нечто, укутанное аж в три шарфа?
Подлететь ближе, нырнуть в коня, наклониться
Мальчишка. Сидит, как у себя дома. В пальцахблокнот. Рисует что-то. Художник?
Дух скривился. Пацан и правда рисовал. Причём всё вокруг: застывшие аттракционы, лавчонки коня.
Его.
«Припугнуть? А то чего расселся?» подумал Дух. Но мальчишка вдруг чихнул. И сказалгромко так, с чувством:
Ненавижу осень!
«Ладно Посмотрим ещё»
И он посмотрел. И сегодня, и на следующий день, и ещё
Пацан приходил в любую погоду. Приходил даже красноносым, больным. Сбегал из школы, украшенный синяками, сбегал от тех, кого не мог назвать друзьями Рисовал, делал записи. Дух наблюдал.
Странный, странный мальчишка
Он бродил по парку дотемна. Гладил крутые бока фальшивых коней. Холил и лелеял их, отдирая жвачки. Дух летал за ним, как незримый шлейф, и, не переставая, удивлялся. Смотрел через плечо в блокнот, где крупными, детскими буквами было написано: «МЕЧТА». Где, раскрашенные карандашом, оживали новые-старые аттракционы. Как в сказке.
«Глупый, думал Дух, легонько касаясь пшеничного вихра. Славный такой Но глупый мальчишка».
А потом он исчез. Испарился, точно сам был духом.
В тот день, свиваясь в кольца, Дух взмыл на самый верх и завертелся на Колесе. Север, юг, восток, запад. Крыши, улицы, машины и дома.
«Где же ты, где? Куда делся?!»
Ответа не было. Осень вступила в свои права: забрызгала грязью, засыпала мокрыми листьями Передала эстафету лютой зиме. И сновапо кругу, опять, по новой
Парк держался ещё семь лет. Ветшал себе потихоньку. Дух больше не ждал: всё чаще, словно кот, сворачивался в коне-«гнёздышке». Не носился как угорелый, пугая людей.
Но однажды пришлось прервать спячку.
Дух вздрогнул, когда рядом хрустнуло. Затем ещё раз. И ещё. Вылетев из коня, увидел толпу в касках.
Шустрей, ребята!
«Вот и всё, подумал Дух. Вот и занавес».
Парк пришли вычищать. Вон, уже лавочки по доскам разобрали
Тяжёлая кувалда врезалась в голову первого коня, и Дух сжался. Щепки вместо мозгов, разбитые копыта и глаза
«Изверги, ошпарило гневом. Я вам не дамся!..»
Дух с криком метнулся на красномордого толстяка, но
Не смейте! Кто вам позволил?!
Дух замер в полёте. Обернулся.
Мужчина. Молодой, в очках. И в голосе что-то что-то
Дух вдруг увидел вихор. Заметил знакомый шарф.
Вот. Сюда посмотрите.
Люди загомонили, встав в кружок. Бумаги, корочки, уважение в глазах
Извините, сэр, робко улыбнулся толстяк. Мы ж не знали!
Порхая на месте, Дух слушал голос. Слушал слова: покупка, проект, бизнес Весенний ветер нёс по асфальту крупинки попкорна, клочки афиши детских рисунков.
Поворчав, люди в касках ушли. У карусели остался один, в костюме. Он пригладил волосы. Улыбнулся в пустоту.
И, погладив по морде коня, сказал:
Привет. Я вернулся.
Колючая принцесса
Принцессе не нравился лес. Чужой, густой терпко пахнущий человеком.
Даже ручьи здесь были другими, не как дома. В них отражение её уродства казалось хлеще: кожа светлее, глаза голубее а уж губы и вовсебудто сплющенные розочки. Противно!
Принцесса скривилась. Зачерпнула побольше грязитак, чтобы под ногти попало, и принялась мазать лицо. Когда-то она уже делала это. В другом месте, в другое время принцесса размяла в горсти пучочек зловонных трав и вымесила тесто вперемешку с глиной. Обмазалась им с ног до головыда так и предстала перед Шорком.
«Я гоблин!» гордо заявила она.
Шорк только расхохотался
Потом она ещё не раз делала это. Поройот тоски, поройот злости. Но всё было бесполезно.
Эй, Колючка! Айда хавать! хриплый голос вывел из раздумий.
Вздрогнув, принцесса поспешила на зов. Она выбралась из кустов как раз вовремя: над костром уже поднимался ароматный дымок, скворчал жир, капающий с румяного зайца Шорк сидел, скрестив ноги, и ел сырые потроха. По морде его гуляли алые отсветы.
«Вот уж кто всем гоблинамгоблин», с грустью и завистью подумала принцесса. Руки-ноги в скрученных жилах, глаза, как чёрный жемчуг, кожа болотистая А она? Разве она, такая, принцесса гоблинов?..
Чё зыришь? Налетай!
Не командуй тут, старая жабабуркнула принцесса, но больше по привычке.
Колючка, фыркнув, сразу откликнулся Шорк.
Подойдя, принцесса села поближе к немутак, чтобы ощущать его тепло боком. Вгрызлась в ножку зайца и опять стала вспоминать.
Давным-давно гоблины воевали с людьми. Давным-давно умели на время обращаться в нихи наносить удары под прикрытием. Шпионить, нападать
Но ни одна война не может длиться вечно. Однажды стороны всё же заключили мир. И мало-помалу, поколение за поколением, гоблины утратили былое свойство. Перестали обращаться.
А потом родилась принцесса.
Родилась она такой же красивой, как все: зелёненькой, с узкими чёрными глазками Гоблин по крови, гоблин по облику. Наследница короля!
А в пять лет, играя в комнате, споткнуласьи вдруг обратилась в человека.
Надо идти, утерев широкую пасть, сказал Шорк и прервал её мысли.
Ноги принцессы, ещё не отдохнувшие толком, тут же свела мимолётная судорога, а в груди похолодело.
Нет, я устала, я здесь хо
Помереть здесь хочешь? голос Шорка зазвенел сталью. Той самой жестокой сталью, что, обагрённая, металась на королевском дворе всего три дня назад.
Принцесса зажмурилась.
Вставай, Колючка. Ну! Надо бежать.
Обратиться в гоблина она не смогла. Ни на второй день, ни на пятый, ни на десятый. Так и застряла в теле человека. Назревал большущий скандал. Мир с людьми всегда был зыбким, и тайные стычки не прекращались. Народ не любил людей. Что он скажет, когда увидит новую Наследницу? Разве захочет, чтобы им правила такая?..
Король думал недолго. Вскоре было найдено решениеи похожая девчонка-сирота, что должна временно играть роль принцессы. Настоящая же дочь стала расти втайне, жить в домишке у преданного воина, под его неусыпной охраной. Ждать, пока не вернётся облик Так и выросла с Шорком. А другая девчонкас королём.
Сирота оказалась умницей. Да и на личико неплоха: зелёная, как молодая шишка. Принцесса-принцесса. Вдовый король в ней души не чаял. И со временем со временем стал заходить к истинной дочке всё реже и реже.
Время шло, облик не возвращался, злость копилась Принцесса буянила, вымещая злобу на Шорке. Обзывала и ругала егоно тот лишь усмехался. Называл её «Колючкой» и пытался учить уму-разуму: как выжить в лесу, как постоять за себя Выводил на тайные прогулки, чтоб размялась. Принцесса, обычно сидевшая в четырёх стенах, угрюмо смотрела на ночной лес, но в душе всё же радовалась. Хоть какая-то новизна
За радостью всегда приходила тоска. И боль, и злость на всё на свете. Принцесса ненавидела себя, отца и ту, что заняла её место.
А потом началась война.
Из-под ног принцессы метнулось нечто тёмное. Вскрикнув от внезапности, она кинулась в сторонуи упала. В ноге вспыхнула резкая боль.
Колючка!..
Шорк, шедший впереди, бросился к подопечной.
Ты чего? Тебя за ручку вести, да?!
Нога-а-авсхлипнув, проныла принцесса. Где-то в кустах, виляя хвостом, убегала коварная ящерица.
Шорк цокнул языком. Вздохнул.
Эх, Колючка-Колючка
Затем наклонился и легко поднял плачущую на плечо.
Ш-шорк, я
Ладно, не кисни. Так быстрее дойдём.
Но принцесса знала, что ей врут. Что идти долго, и идти через людские земли. Что ещё далеко до убежища
Не кисни, словно услышав её мысли, повторил Шорк. Вот доберёмся до Зелёных гор, а тамдеревня моя, среди болот. Никто из людишек не сунется Деревня, мамка Ты ей как внучка будешь. Всё будет хорошо.
Принцесса тихонько шмыгнула носом.
Никто не сунется
Сунутся. Ещё как сунутся. Не зря же было то пророчество.
Принцесса получала вести не первой. И в день, когда по городу прошёл слушок, она валялась в траве закрытого сада, снова погружённая в страдания. Шорк, что вернулся вечером, был мрачен как никогда. Именно он сказал, что у короля людей появился новый прорицатель, предрекший странноеи страшное.
Людьми будет править гоблин.
Представляешь, да? Вот чепуха! хохотнул тогда Шорк, но в смехе этом было беспокойство.
Тогда принцесса не поняла, что к чему. Не знала, что король-отец удвоил стражу у городских ворот, у своих покоев И думать не думала, что всё так обернётся.
Между их народами был мир. Да, зыбкий, да, стародавний Но в день, когда на горле прорицателя затянули петлю, король людей напал на гоблинов ранним утром.
Они вырезали всех: и старцев, и младенцев. Пал король-отец, пала и поддельная принцесса Те, кому удалось спастись, бежали кто куда. Как они с Шорком.
Всё будет хорошо, пропыхтел Шорк, и принцесса вдруг ощутила небывалый прилив нежности. Вот кто ей друг. Вот кто ей вместо отца. Тот, кто не подведёт, всегда поможет, приободрит советом свою Колючку
Они дойдут до болот. Обязательно! И поднимут всех гоблинов на борьбу. И они победят, они дадут отпор нечестным! И те, кто увидят её, принцессу, разглядят в ней гоблина, разглядят свою!
Шорк
Чего?
Спасибо.
Шорк не спросил за что. Но и так понял, хмыкнул. Погладил её по спине лапищей.
Эх, Колюч
Но договорить не успел.
Свист, хрипи Шорк начал валиться. Принцесса завизжала, и визг этот смешался со стуком копыт, азартными криками и звуком боевого рога.
Удара о землю она не ощутила. Извернувшись, принцесса привсталаи в ужасе уставилась на то, что лежало около неё. Визг умер, не прорвавшись наружу.
Из горла Шорка торчала стрела. Из уголков рта текли чёрные струйки.
Леди, леди, вы как?
Молодой всадник спрыгнул на землю и тронул её плечо.
Вы в порядке? Эта тварь вас не обидела? Не успела надругаться?
Принцесса с трудом сфокусировала взгляд на говорящем. Золотые кудри, дублет с королевским гербом
Нет, прохрипела принцесса.
Парень просиял.
Вот и чудесно! Не плачьте больше, не надо! Ну что же вы плачете? Всё позади! Леди, вам невероятно повезло! Мы с отцом гнали
Он говорил, говорил и говорил. Гладил её плечо и руки, заглядывая в глаза такими же голубыми глазами. Мягко улыбался, не замечая подсохшей, местами отвалившейся грязи
Но принцесса всё смотрела на гоблина, в чьих глазах ещё горела искра. Но вот мигнула, дрогнула дрогнули губы
«Удачи, Колючка».
И искра погасла.
Ненавижу гоблинов, мимоходом заметил принц, сажая Колючку в седло.
Я тоже, помедлив, откликнулась она, чувствуя, как к ней придвигаются теснее, ближе.
Вот так, леди да А теперьво дворец! Там и поговорим, получше узнаем друг друга Вы ведь не откажетесь?
Нет, Колючка собрала волю в кулак. Обернулась и заставила себя мило улыбнуться. Не откажусь.
Принц просиял по новой. Всхрапнув, конь его пошёл рысью.
«Прощай, Шорк. Я не забуду тебя».
Далеко-далеко, вспугнув пирующих ворон, в петле дрогнуло тело прорицателя.
Лети, Мотылёк
Впервые Ки́ран увидел Её в пятницу. Да, кажется, тогда была именно пятница: пьяный, пропавший табаком вечер, скабрезные шуточки Билла, стакан с виски на барной стойке И сумасбродное предложение: «А не сходить ли нам в цирк, приятель?»
И они пошли: захотелось вспомнить босоногое детство. Тот самый цирк-шапито, снова приехавший в их провинцию.
Киран сидел в заднем ряду, чувствуя, как хихикающий друг пихает его острым локтем. Пахло пригоревшим попкорном и помётом зверей. Острый, тяжёлый запах вился вокруг, проникая в ноздри.
Пьяный Киран улыбался, глядя на вихлястых клоунов и гарцующих зебр. Вяло аплодировал усатой женщине и акробатам. А после после случилось то, из-за чего вмиг улетучился хмель.
Потому что на арену выбежала
Встре-е-е-ечайте!
Нет. Вылетела.
Мо-о-о-отылёк!..
Девушка-бабочка. Девушка-мечта.
Киран застыл, глядя на крылья, трепетавшие за её спиной: цвета осени, с окантовкой золота, они сыпали вокруг переливчатой пыльцой, и зал ревел, протягивая к ней руки. Невысокая, изящная, босая, она танцевала на арене, изгибаясь так, как не мог никто другой, а под конец взлетела под купол на незримых канатах и исчезла, распавшись на стаю голубых мотыльков.
Кру-у-уть! Эффектыкласс! восторгался Билл, аплодируя.
Киран жебледный и напряжённый, просто сидел, подавшись вперёд, сцепив холодные руки.