А на вторые сутки приметил знакомого.
Точнее, знакомый приметил его.
Огрызок? Ты ли это, дружище?
Яблочко присвистнул.
Знакомые глазки доброй собаки, уши с пучками волос, знакомое лицо
А вот ниже лица всё незнакомое.
Туловище киборга. Мини-бар вместо торса. На ножках с колёсами. И шёлковая бабочка официанта на жестяной панели.
Мастиф, ты? аж поперхнулся Яблочко. Я-то думал, что ты сдох, амиго!..
Яблочко шагнул было вперёд, раскрыл объятья Передумал.
Мастиф хмыкнул.
Что, брезгуешь?
Яблочко открыл было рот. Закрыл.
На вот, отпей глоточек. Полегчает, металлическая рука залезла в холодное нутро встроенного холодильника и вытащила запотевшую бутыль с чем-то вишнёво-красным.
Яблочко принял, отпил из горла. И правда полегчало. Даже спросить смог:
Ты почему здесь? Да такой ещё
А якак ты. В Лотерею выиграл. Помнишь, каким я был?
Конечно помню!
Безногий бродяга, что славился своей добротой. Один из тех, кто раньше ошивался в забегаловке у Марты. Катался на тележечке. А потом пропал. Вот кем был Мастиф каких-то несколько месяцев назад. А сейчас
Я ж всегда людям помогать хотел. Когда ноги былив кафешке работал. Нравилось! улыбнулся Мастиф. Вот и вспомнил молодость. Такую модификацию захотел. А потомзаметили меня, остаться позволили. Я ж смирный, без амбиций каких Так и работаю в Парадизе.
Дела-а-апокачал головой Яблочко.
Здесь, в общем-то, хорошо, сказал Мастиф, почёсывая искусственной рукой седоватую голову. Но иногда по старой жизни скучаю. Как там, в Ретро-полисе? Ты к Марте ходишь?
Яблочко надулся. Снова отпил из бутылки. Разговор сворачивал не туда. Туда, куда ему совершенно не хотелось.
Да по-прежнему там. Это ж ретро, сам понимаешь, всё же буркнул он Мастифу.
Ах, какие она пекла рогалики А пирожки! мечтательно сказал Мастиф. С говядиной, свининой настоящей, а не как тут Сверчки да червячки Новомодная белковая пищатьфу!
Мастиф поморщился. Затем встрепенулся, как натуральный пёс.
А Янек там как? Живой?
Кто? непонимающе скривился Яблочко.
Ну Янек, сын Марты! Ты его ещё Заморышем обзываешь
Яблочко нахмурился сильнее.
А с чего бы ему подыхать? Бледныйда, худойда, но он же мелкий ещё, заматереет!
Мастиф погрустнел. Качнул головой.
Вряд ли заматереет. Он же болен сильно. Ты разве не знал? У него рак.
Рак.
Бутылка заскользила во вспотевшей ладони. Упала на искусственную траву. Тут же подскочил робо-уборщик, заглотил острые стекляшки.
Жаль пацана. Помрёт скоро, без лекарства. Они же в своём Ретро-полисе так и не нашли ничего, как здесь, противорачьего-тосо вздохом добавил Мастиф. А лекарства из Кибера им не выделяют. Из принципа. А ведь он так мечтал деда дождаться
Слушай, а что с его дедом? сглотнув, осмелился спросить Яблочко.
Он в Последнюю Мировую сгинул. Вместе с вертолётом своим. Не вернулся. А ведь он Янеку вместо отца был
«Вместо отца», медленно повторил в мыслях Яблочко и похолодел.
Ну ладно, пойду я, другие гости зовут. Будь здоров! распрощался Мастиф и уехал.
Яблочко с места не сдвинулся. Потом дёрнул живой рукой, вспомнил с усилием точный адрес Марты, скомандовал мысленно: «Найти!» Биопротез глаза на секунду ослеп, затем в нём мигнуло, сверкнуло, пронеслась карта городавид сверху И вот
Карета старой скорой помощи у подъезда. Рыдающая Марта. Соседи, что стоят рядом, поддерживают. И тело. Тело на носилках.
«Приблизь! Покажи!..» хлестнул мысленный приказ.
Зубы закусили губу.
«Дышит».
Яблочко приказал глазу потухнуть. Стать снова обычным.
Мысли неслись в голове табуном вспугнутых лошадей. Вопили, кричали.
Мысли и нечто, похожее на
Совесть?..
«Значит, никакого дела до него, да?»
Яблочко зажмурился.
И вдруг услышал позади знакомый высокий голос.
Минуточку, я только попудрить носик!
Не было нужды оборачиваться, чтобы признать Докторшу в белом платье.
Яблочко отступил в тень, пропуская его-её мимо себя. Потрогал железную бородавку на шее.
И скользнул вслед за белой фигурой.
***
Какие люди! Салют, миленьещё успела сказать Докторша, когда на неё напали.
Из руки-протеза выскочила сетка, что вмиг запутала множество рук и ног. Следом выдвинулся меч, похожий на ятаган турков.
А теперь слушай внимательно, прошипел Яблочко, угрожающе наклонив голову к пленной. Быстро отвечай, как обезвредить чёртову бомбу! Мне нужно сбежать отсюда! Срочно!
Так я я не знаю, миленькийзахлопала ресницами Докторша.
А может, отрезать тебе что-нибудь? Вспомнишь тогда?
Яблочко склонился ближе, и Докторша заверещала:
Да не знаю я, не знаю! Я только вживляю её!.. Делают другие, а обезвредить не могу! Она сама через трое суток дезактивируется и отпадает! Как болячка! Освободи меня, миленький
Яблочко занёс меч и начал медленно опускать.
Вот коснулся щеки Докторши, вот
Сетка порвалась.
Недобаба-недомужик, кошмарный киборг с утробным рыком подхватился с пола и всей своей тушей впечатал Яблочко в стену коридора.
Думаешь, я не смогу победить то, что сама сотворила? Да, миленький?!
Жестяное щупальце обвило шею. Стиснуло, как сам Огрызок, миллион лет тому назад, стискивал горло несчастного Заморыша.
Мне ребёнка
Чего-чего? скривилась Докторша.
ребёнка спасти надо
Хлоп-хлоп накрашенными ресницами. Хлоп-хлоп.
Неожиданно свободная шея.
Какого, миленький?
Яблочко, задыхаясь, сполз на пол. Приказал глазу включить встроенный проектор. На стену коридора хлынула запись. Марта. Скорая. Янек.
Докторша смотрела на удивление молча.
И Яблочко вдруг вспомнил её руку на животе, слова тихие: «Только от бесплодия вылечить не могу. Бьюсь над этим, бьюсьа без толку»
Но тут она глянула куда-то в сторону, приметила нечто у гипсовой завитушки на стене. Выстрелила туда снарядом из пальца. Сказала просто:
Камеры.
И стала расспрашивать.
Яблочко отвечал, чувствуя, как уходит драгоценное время.
А лекарство, нанороботов где найти хотел? под конец спросила Докторша.
У тебя стащить. Из лаборатории.
Докторша скривила напомаженные губы. Отвела взгляд.
Сказала:
Я не могу обезвредить бомбу.
Яблочко зажмурился.
Но могу продлить её действие. На чуть-чуть.
Глаза Яблочка открылись.
Докторша глядела на него удивительно хмуро.
Ты же времени хотел? Получишь время. Бомба не взорвётся, когда ты покинешь Парадиз. У тебя будет ещё час до взрыва.
«А потом?»
Докторша услышала мысленный вопрос.
А потомбум. Прости, миленький.
Яблочко помолчал.
А что с лекарством? спросил, помедлив.
Докторша тоже помедлила. Прошла к окну, за которым, вдалеке, виднелся Ретро-полис. Пожевала губами.
Сама я отдать его тебе не могу. И ребёнку дать не могу. Сам понимаешь, он из Ретро. А у менякарьера. И меня за такое вообще А я жить хочу.
«Он тоже жить хочет!»
В общем, так
Докторша обернулась, наклонилась. Двумя пальцами прикоснулась к виску Яблочкатам, где под кожей сидел имплант. Перекачала туда карту-схему лаборатории в Центре лотерей, местонахождение лекарства.
Тронула кружок на шее.
Ну что, готов?
Яблочко прикрыл веки.
Можно, ещё можно отказаться Дотусить третьи сутки, потом снова стать Огрызком стать собой живым
А можнобросить вызов кибер-власти. Сбежать из Парадиза, укатиться адским яблочком со взрывной начинкой Спасти пацана и помереть. Геройски. С улыбкой на устах.
Действуй, сказал Яблочко-Огрызок.
«Уно, дос, трэс»
***
Он летел над городом, а сзади сонмом ястребов неслась погоня.
Где это видано, чтобы победитель Лотереи сбегал? Да ещё так?!
Завершив операцию, Докторша пожелала ему удачи. И пошла проверять записи камерна всякий случай. Убирать их начальный разговор, заметать следы.
Напоследок улыбнулась. Сказала: «Прощай».
И получила в ответ: «Спасибо».
Угнать механо-летуна с его новыми способностями было просто. Распластавшись на нём, как на гигантском скате-манту, Огрызок взмыл с земли под визг и вопли разношёрстной толпы. Высоко-высоко, будто пропавший лётчик Последней Мировой. Пулей в небо.
Разумеется, такого своеволия ему не простили.
Разумеется, после лаборатории он оказался подбит.
Падая в Ретро-полис, Огрызок молил только об одномне разбить ампулу с нано-подлодками. Упрятанную в хитрую выемку на руке, но всё же такую хрупкую. Бесценную.
Огрызку повезло. Живые кусты смягчили падение, да и высота была не такой уж большой. Ударившись боком, Огрызок проглотил крик, быстрей поднялся и заковылял. До больницы оставался квартал.
Полчаса пешего ходу.
В шее задёргало, точно там сидел нарыв. Набухал, готовясь взорваться смертью.
«Муэрто, всплыло в голове чёртово испанское слово. Муэрто, стопудов».
Прекрати, старик, прорычал Огрызок, ударив себя по щеке. Заставил ноги припустить быстрее.
Сзади послышался ненавистный шум. Приближение погони.
«Отвалите, уроды! Мне Заморыша надо спасти!»
Но деваться некуда. В ушибленном боке зреет боль, мутит сознание.
А в мыслях вдруг слабенькое: «Дедушка Тео, дед Помоги»
По мо
В стене переулка, куда свернул Огрызок, что-то щёлкнуло. Из темноты выдвинулось лицо с бешеными глазами.
Сюда! Сюда иди!
Летуны законников в минуте лёту. Бежать некуда. И Огрызок почти инстинктивно свернул, куда позвали. Окунулся в темноту ровно в тот миг, когда в переулке засвистел ветер.
За мной! Иди же, иди! Чудо ты наше, чудо какое!.. захлёбываясь от странного восторга, незнакомец схватил Огрызка за руку и потянул за собой.
Минута, вторая, лабиринты старого города
Огрызок очнулся, когда к губам поднесли питьё. Жадно вылакал полбутылки вискии подскочил как ужаленный.
Время, сколько времени?!
На железной руке зажглись авто-часы.
Облегчение:
«Успеваю!..»
Кореш, спасибо, мне надо дальше идти
Подожди!
Не один, не два, и не три. Гораздо больше незнакомцев. Разные лица, но одинаково-горящие глаза. Как-то нездорово горящие.
Огрызка обступили, Огрызка закидали вопросами. Быстро рассказав свою историю, Огрызок снова собрался уйти. Не дали, заболтали.
И стало понятно, куда он угодил. И почему ему так обрадовались.
«Террористы. Заговорщики. Всё ясно».
Да, Огрызок угодил именно к ним. Тем, кто не терпел кибер-власти. К радикалам, что хотели устроить переворот.
Ты поможешь всем нам! Мы свергнем тиранов! Ты же понял, какие они? Ведь понял?
«Да. Понял. Уно, дос, трэси умри»
Не пойдёт, мотнул головой Огрызок. У меня бомба в теле. Скоро бабахну. Мне лучше уйти.
Мы поможем! его тут же схватили за руки. У нас свой инженер, он сбежал от киберов! До него идти десять минут, мы успеем тебя спасти!
«Да только я, я могу не спасти, понимаете?»
Инженер хороший, ты не волнуйся! Он летуна особого нам сделал, вот, посмотри
Огрызок скрипнул зубами.
Да успеешь ты к своему пацану! Пойми, друг, ведь это так важно, тебя спасти! У нас модифицированных пока нет, а тысила! Настоящая! Ты дашь народу свободу от киберов! Скольким ты сможешь помочь, скольких спасти! Кибер-штуки и лекарства станут для всех доступными!..
А если я не успею? только и спросил Огрызок. Опять.
Тишина. Густая, больше не дружелюбная.
Жестяной голос:
Один не стоит тысячи.
Губы тронула улыбка.
И слово «стоит» ещё не успело слететь с губ Огрызка, когда сама собой, расшвыривая всех, сработала механическая рука.
Летун неизвестного инженера оказался кстати.
Да, недоделанный, да, криво летящий Но именно он позволил Огрызку ускользнуть от всех и вновь вырваться на улицу.
И снова ветер в густых волосах, снова это дикое, опьяняющее чувство свободы
Снова погоня.
Хе-хей, а ну догони! во всё горло расхохотался Огрызок, входя в крутое пике.
Мёртвые петли, виражи. Время, что улетает ветром, утекает песком сквозь пальцы
Больница.
Сканер глаза метнулся по этажам, нашёл нужный, отыскал палату.
«Янек! Ещё чуть-чуть подожди!»
Вот и подоконник, открытое окно. Уже вечер, темно, дремлет Янек. Голова на подушке, извечно заморённый вид.
Эй, пряник Я вернулся!
Вздох. Приоткрытые больные глаза.
Дедушка Тео?..
Он самый, улыбнулся Огрызок, доставая шприц.
Пальцы бережно стиснули слабую руку. Ввели спасительную иглу.
Дедушка Деда, а ты живой? Или мне снишься?
Конечно, живой. И ты живой. Крепкий, как яблочко
Говорят, я не крепкий. Говорят, скоро умру.
Теперь не умрёшь. Тебе помогут мои подлодки. Они уже в тебе. Чувствуешь?
Да Деда, а мне вроде лучше!
Вот и хорошо. А теперь спи, пряник. Скорей засыпай.
Мальчик покорно закрыл глаза.
«Прощай, Заморыш».
Огрызок постоял подле кровати ещё немного.
И пошёл к окну.
***
И вот, подбитый второй раз, я плашмя лежу на траве. Рука показывает три минуты, в небе кружат мерзкие летуны Рядом шуршат шаги. Появляются лица. Кажется, вон там стоит Королева. Мерещится?..
Хочу послать всех к чёрту, к дьяволу в задно не могу. Сил почему-то нет. Или язык сквернить не хочется после больницы. Я ж герой, всё-таки С глупым именем Огрызок
Давным-давно я говорил, что всех не спасти. И я знаю, что всех не спасти
Но одного-то можно?
Правда ведь, мой пряничный мальчишка?..
Прав
Всё, что тебе нужно
Слёзы капали на стол, прямо в воздухе обращаясь в жемчуг: всхлип, шмыг, тук Речная ведьма была хорошенькойни дать ни взять русалка без хвостаи, что называется, «на нерве».
Оно и понятно. Исчез любимый фамильяр.
Спокойнее, мисс Перл. Без паники, Эдвин коснулся девичьей ладони, ободряюще погладил. Как его звали? Э-эм То есть, зовут?
Хамфри! всхлипнула ведьма, сморгнув новые слезинки.
Тук-тук-тук
Всё, что вам нужно, это любовь! завопил приёмник на столе.
«Только тебя не хватало», подумал Эдвин, поспешно убавляя звук. По виску совсем не романтично сползла капля пота, но ведьма, казалось, ничего не заметила. Раскачиваясь на стуле, она то и дело шмыгала кукольным, цвета спелой клубники, носом. На столе и под ним уже поблёскивала целая россыпь бело-серого речного жемчуга.
Любовь, любовь, любовьопять заныли «Битлы».
«Чтоб я ещё раз, поморщился Эдвин, чтоб ещё раз поймал эту волну! Чёртов Лондон!..»
Нахмурясь, Эдвин выключил приёмник, записал имя и стал расспрашивать. Он же, всё-таки, профессионал. Детектив, а не зелёный мальчишка. Надо держать марку.
«Любовь, любовь, любово-о-овь», надоедливо пел квартет в мозгу. Эдвин ёрзал, пыхтели задавал вопросы. И чем больше задавалтем больше хмурился. Фамильяр был уже десятым пропавшим за недавнее время. Это беспокоило.
А он не мог, начал Эдвин и замер, стоило ведьме обратить к нему огромные, лазурные глаза. Э-э-э Понимаю, такоебольшая редкость, но Не мог он сам сбежа
Нет! мигом вскинулась ведьма, заалев щеками. И тут же сникла, обмякнув на стуле. Я так его баловала форель каждый день, сардинки Всё, всё для н-него Он же он же моя семья!
Отчаянный всхлип.
Хамфри-и-и
Тук-тук-тук.
Эдвин неловко похлопал девушку по плечу.
Ну-ну, хватит вам, мисс. Найдём.
П-правда? вновь подняла взгляд ведьма.
Обещаю, твёрдо сказал Эдвин.
Воротничок давил на горло. Перед глазами плескалась лазурь.
***
Редкая ведьма обходилась без фамильяра. Порой он был просто помощником, всё равно, что живым блокнотом: все дела, все планы хозяйки надёжно хранились в его памяти. Порой был защитником: зубастым, когтистым сильней любого волкодава.
А иной разнастоящим другом.
«Где же ты, Хамфри? думал Эдвин, постукивая карандашом по зубам. И где остальные?»
У каждой ведьмы и фамильяра была своя, особая связь. Ведь при создании в него буквально вкладывали душу. Точнее, кроху, кусочек души.
«Но эта связь ослабла. Ведьмы больше не чувствуют их»
Определённо, в Нодлоне творилась какая-то чертовщина.
«А что ты думал? презрительно фыркнул внутренний голос. Это же изнанка, другой мир!»
Да. Это действительно было так. Нечему удивляться
Впрочем, Эдвин, работая здесь не первый год, удивлялся всё равно. Когда-то он был просто стажёром в полицииодним из многих. Сопливым юнцом из Лондона. Жил себе, не тужил Да подставился под пулю, спасая странного джентльмена.