Вспомнил?
Влажные губы натянулись, кожа начала трескаться и сквозь раны проступили выбеленные кусочки мяса. Вместо кровивода. Капли застыли на подбородке.
Да, вспомнил. Первые рисунки, которыми Выхин отметился здесь, были вовсе не карикатурные изображения Капустина и его дружков. Сначала Выхин рисовал самого себя. Шариковой ручкой с чёрной пастой. Избавлялся от гнева.
Мальчик Лёва толстыми пальцами перевернул несколько разбухших от влаги и времени страниц. Ничего там нельзя было разобратьдаже если бы Выхин рискнул и подошел ближе. Но память, коварная стерва, подбросила воспоминания в разгорающийся костер страха.
«Жирный, жирный, поезд пассажирный»
Огромный паровоз на рельсах в форме человеческого тела и с безобразным жирным лицом. Из раскрытой пасти идут клубы дыма. Нарисовали слово отпустил боль от дразнилки, расстался с ней.
«Жирный пончикдай талончик»
Рыхлый жаренный пончик с густыми куплями подсолнечного масла. Лицо угадывалось с трудом. Оторвав кусок от собственного тела, он жрал его кривыми чёрными зубами. Сожрали сразу стало легче.
«Жир-пром-комбинат, сиськи, письки, лимонад!»
«Жирная бочка, сделала сыночка!»
«Жирное сало с лестницы упало!»
Вы пожирали мои эмоции! Мой гнев! Вы отбирали у меня злость!Выхин бессильно огляделся.Вам только это и надо было.
Как будто ты верил во что-то другое,ответил мальчик Лёва, смешно кривляясь. С его сгнившего от влаги лица сползала морщинистая кожа.Ты просто ещё одно лакомство, каких много. Просто успел сбежать. Знаешь, даже мухам иногда везёт.
Я и сейчас сбегу,Выхин пока не знал как именно.Ленка, спускайся! Зря я что ли их отвлекаю?
Вокруг засмеялись многоголосьем. Засверкали узоры. А еще сотни лиц ворвались в сознание Выхина, беззвучно открывая рты, щурясь, кривляясь. Вместе с ними кривлялся и мальчик Лёва, окончательно превратившийся в гниющего мертвеца. Разбухшая тетрадь выскользнула из рук и шлепнулась в воду.
Какая Ленка? Глупый, глупый беглец! Оставайся здесь навсегда. Нам нужны твои рисунки, твой новый гнев и страх. Ты ведь много накопил его, пока убегал.
Выхин поднял с земли два небольших камня и зажал их в кулаках. Камни были ледяными и покалывали кожу, будто били током.
Вы заставьте,сказал он. Появился какой-то слепой, непредсказуемый азарт.
Смех усилился. Переливы сотен голосов резонировали от стен и наполняли пещеру густым болезненным гулом. Твари божии соскучились. Твари божии не сдерживались больше.
Мальчик Лёва неожиданно проворно прыгнул на Выхина, выставив перед собой руки. Скрюченные пальцы вцепились в шею, поползли к лицу. Запах гнилого мяса ударил в ноздри. Бледное лицо казалось изжёванным и измятым, клочья бледной тонкой кожи сползали вместе с гноем и сукровицей.
Выхин ударилслева, в висок кулаком. Голова мальчика Лёвы дёрнулась. Огромные, блестящие от влаги глаза провернулись в глазницах против часовой стрелки.
Не надо так!сказал мальчик Лёва хриплым ломающимся голоском.Не сопротивляйся, остынь!
Выхин ударил ещё раз. Потом коленкой, целясь между ног. Мальчик Лёва, оказавшийся на удивление сильным, не отреагировал. Скрюченные пальцы достигли губ Выхина, зацепились, как рыболовные крючки, и стали раздирать рот, открывать его. Сам Лёва тоже открыл рот, будто от возбуждения. Сквозь частокол редких сгнивших зубов просунулся белый вертлявый язык. Он удлинялся и вытягивался.
Выхин сжал челюсти, в надежде откусить мясистые пальцы мальчика-монстра, но зубы уперлись в твёрдое, а Лёва даже не поморщился. Удары тоже не помогали. Мальчик был сильнее. Вдобавок со всех сторон навалились голоса тварей божиих, их смех и подбадривание. Перед глазами мелькали лица, лица. Старики, девушки, юноши, женщины, старухи.
Не сопротивляйся
Соединись
Стань тем, кем и должен был стать много лет назад
О, как долго мы ждали
С возвращением, дорогой!
Извивающийся язык коснулся губ Выхина. Потусторонний холод мгновенно сковал лицо, омертвил кожу, проник внутрь ипо всему телу. На короткое мгновение Выхин почувствовал острую ледяную боль, словно в него воткнули разом миллионы длинных игл.
Мёртвый мальчик, дитя прошлого, слепленное из страхов и злости подростка, крепко обнял Выхина, прижал к себе, слился с ним. Два тела будто оказались слеплены из пластилина, который мяли невидимые пальцы. Внутри Выхина что-то ломалось, дробилось, рвалось. Сквозь его кожу проникали холод, влага, гниль. В него забирался мальчик Лёва. Мальчик соскучился. Ещё бы, так долго ждать! Ему не терпелось вернуться в утробу эмоций, заполнить пустоту, которая болталась внутри Выхина двадцать лет, будто ненужный орган, вроде аппендицита.
Пальцы разжались. Два камня, покрытых инеем и узорами, упали на землю. А твари божии вдруг запели нестройным хором.
Это была песня о слиянии и соединении. Песня жажды и свободы. Песня, от которой у обычного человека непроизвольно зарождается глубинный древний страх перед неведомым злом.
3.
Она услышала песню, когда в очередной раз пыталась спуститься в пещеру. Чернота не давала проникнуть внутрьбыла плотной, вязкой, как желе. Выталкивала Ленку наружу.
До этого из кенотафа доносились только редкие, рваные крики Выхина.
А затем появилась песня. Звуки были будто свежие ростки неведомой травы, взрыхлившие почву.
Ленка, сидящая на сухой жаркой земле, свесившая ноги в черноту провала, замерла. По затылку пробежали мурашки. Даже мёртвые люди могут бояться.
Она закрыла глаза, впитывая древние слова, интонации, рифмы. Твари божии радовались. Твари божии мечтали выбраться на свободу и были близки к своей цели. Сосуд наполнился.
Темнота под её ногами перестала напоминать по субстанции густую нефть. Твари отвлеклись.
Ленка почувствовала это, оттолкнулась руками от земли и юркнула в узкий провал. Свет яркого летнего солнца оказался отрезан чернотой. Камни и корни оцарапали кожу, но боли Ленка не чувствовала. Мир вокруг вибрировал в такт убаюкивающей и торжественной песне.
Ленка коснулась ногами влажной земли, часто-часто заморгала, привыкая к полумраку.
Пещера с низким неровный потолком, светилась голубоватым светом. На стенах пульсировали узорыто тускнели, то вспыхивали вновь. Они поддерживали ритм песни, словно древний потусторонний эквалайзер. Место был заброшенное и давно забытое: паутина, влажный мох, редкие пучки рыжей травы, торчащие то тут, то там сквозь неровные швы между камнями. Запах стоял спёртый, густой, неприятный.
В центре пещеры стоял каменный гроб. Изнутри него лился зеленоватый свет, словно прошедший сквозь толщу грязной воды. А возле гроба двигалось нечто, отдаленно напоминающее человека.
Ленка не сразу сообразила, что пытливо разглядывает Выхина. Он трансформировался. Лицо раздулось, как воздушный шарик, лопнула кожа на щеках и подбородке, и потрескались губы. Глаза скрылись в набухших складках, волосы лезли клочьями. Одежда расползалась и падала в воду, но вместо неё будто бы сквозь тело проступала другая одеждаяркая, цветная, подростковая. Она была слишком маленькая для жирдяя. Рукава рубашки стянулись на локтях, брюки остановились где-то в области коленей, а мясистые пальцы вылезали из разодранных ботинок.
Монстр неуклюже крутился на месте, бил себя ладонями по щекам, что-то невнятно бормотал. Но его не было слышно, потому что гнилой воздух пещеры наполняли другие голоса.
Смотри на нас
Сливайся
С возвращением, Лёва, друг наш сердечный, милый, хороший
Мы прощаем тебе братьев наших умерших
Прощаем расставания на много лет
Как хорошо, что ты вернулся
Сливайся, наполняйся, торжествуй, властвуй
Голоса отлипали от узоров на камнях и почти осязаемо парили вокруг. Ленка вспомнила ихтвари божии были в могиле. Бесконечная болтовня древних богов. Когда тебе много тысяч лет, только и остается что болтать. Бесполезные слова, льющиеся в уши, забивающие сознание информационным мусором. Так они и проникают в головы людей, так и жрут эмоции.
Ленка зажала уши руками, присела на колено, осматриваясь. Пока Выхин сливалсяили что там у него происходилоу неё было время закончить начатое.
Узоры на камнях пульсировали. Там, где их не было видно под мхом или грязью, легко угадывались нужные очертания.
Мы пойдем в город с тобой, дружище
Встретимся с ещё одним нашим другом
Наберёмся сил
Бери нас, наполняйся нами
Она сразу увидела нужные камнипервые в этой пещере. Древние, тускло блестящие от времени и гладкие от воды. Нижняя кладка слева от склепа. На камнях этих не рос мох, между ними не торчала трава и корни, а пульсирующие узоры были слабыми, едва различимыми. Этим тварям было так много лет, что они помнили скуластое тонкое лицо Одама и худое, точёное лицо Ивы.
Один такой камень был в могиле у Капустина. Та древняя тварь издохла в эмоциональных конвульсиях. Она бредила и испражнялась бессвязными грязными словами. Что-то бормотала на неизвестном языке. Узор на камешке поблескивал нервно и тускло. Когда энергия ушла, а камень потеплел, Ленка почувствовала необузданную радость. Голоса в её головеприсосавшиеся к эмоциям паразитызатянули протяжную тоскливую песню смерти и упокоения. Они пытались забить Ленкины эмоции, но у них ничего не получилось. Ленка бормотала сгнившими губами: «Вы все останетесь здесь. Теплые камешки у берега реки. Дети будут бросать вас в воду, а ледяной поток отнесет вас в море, чтобы вы вечно лежали на дне среди тысяч таких же мертвецов!»
Тогда Ленка поняла, чего хочет. Всё очень просто: отомстить. Увидеть смерть других тварей. Тех самых, первых, которые прятались в кенотафе.
Ну что ж, она здесь.
Голоса вокруг перестали болтать и снова стройно запели песню на неизвестном языке. Выхин тяжело упал на колени, продолжая бить себя, сдирать кожу с лица. Толстые пальцы погружались в пузырящийся жир. Трансформация продолжалась.
Ленка осторожно сдвинулась с места. Ноги не чувствовали холода воды. Но запах был вездесущ, забивал ноздри и горло.
Бери нас. Заполняйся нами
Выхин вдруг резко наклонился, будоража затхлую воду, опустил голову таким образом, что над водой осталась только макушка с облезлыми редкими волосами. Выпрямился. Рот его оказался наполнен камнями. Выхин стал жевать их с хрустом и скрежетом. Выпало несколько сломанных зубов, а по губам заструилась яркая, розовая кровь. Кадык ходил ходуном.
Голоса взвыли в экстазе, и Ленка на мгновение потеряла ориентиры, оказалась в водовороте этих голосов, пульсирующих узоров, мелькающих лиц. Она крепче зажала уши руками, заморгала, разгоняя морок. Двинулась к стене, тяжело и неторопливо. Хруст ломающихся зубов и дробящихся камней болезненно отдавался внутри головы.
Выхин снова нырнул, снова зачерпнул ртом камни, как ковшом, но уже не жевал их, а глотал, шлепая разбухшими губами, помогая ладонями. Ничего человеческого в Выхине не осталось. Он был карикатурой из тетради, нарисованным монстром.
Последний рывоки Ленка присела на корточки, разглядывая блестящие гладкие камешки. Вокруг всё выло, пело, сотрясалось в энергетическом оргазме, сложно было сосредоточиться. Но она попыталась.
Вот они, твари, перед ней. Как долго Ленка мечтала добраться до них, уничтожить? Каждое мгновение! Каждую секунду, которую провела в могиле, застрявшая между жизнью и смертью! Каждый раз, когда они присасывались к сознанию, чтобы пожрать!
Потому что местьэто лучшее, что придумало человечество. Кто бы что ни говорил, а без мести жизнь была бы серой и скучной, совершенно ненужной. Только чувство мести заставляет многих людей жить. Это защитный механизм, ещё одна древняя сила, позволившая человечеству забраться на вершину пищевой цепочки.
Ну, привет!
Воздух дрожал. Ленка прислонила ладонь к древнему камню и почувствовала исходящий от него холод.
Ясный старческий голос выделился вдруг из общего хора и прозвучал глубоко в её голове.
Кто ты такая?
Не знаете меня, да?прошептала Ленка.А ваши друзья-родственники знали. Ваши червячки могильные, твари божии.
Кто ты такая?
Скрипучий голос стал громче, и пение вдруг прекратилось. На Ленку упала тяжелая затхлая тишина. Только Выхин из-за спины возился что-то, сухо глотал камни и собственные зубы.
А потом сквозь тишину проступили первые осторожные голоса тварей. Они походили на червяков, забирающихся в голову через уши, ноздри, рот. Медленные, тихие, извивающиеся.
Как ты здесь оказалась, незнакомка?
Откуда ты?
Что ты здесь делаешь?
Мы не знаем тебя. Это странно.
Не узнаем.
Времени на раздумья не было. Склонившись над каменной кладкой, Ленка принялась выцарапывать один из первых камней. Ногти скрежетали по гладкой поверхности. Зацепиться было особо не за что.
Голоса постепенно забирались глубже.
Быстрее! Быстрее!
Пальцами кое-как ухватилась за выемку, потянула. Камень подался легко и вот уже оказался в Ленкиной руке. Он был лёгкий, почти невесомый. Следующие три камня, потеряв целостность конструкции, выпали сами. Посыпалась старая глиняная крошка. Какое-то юркое насекомое метнулось по старым корешкам и грязи.
Ленка выцарапывала оставшиеся камни один за другим. Они падали к её ногам в сырой мох.
Что ты делаешь?
Как ты можешь?
Никто не может, а онаможет!
И вдругяркий, острый как бритва голос болезненно разрезал сознание.
Она мертва! Эта девочкамертва! Я вижу следы смерти в её мыслях!
Мы ели её! Наши братья выживали с её помощью!
Укусы! Тут везде укусы! О, какая же она была вкусная, эта девочка!
Ленка затрясла головойконечно же не помогло. Зажмурилась только для того, чтобы увидеть в темноте под веками бледные лица стариков и детей, женщин и мужчин. Голоса вспыхнули, как новогодние гирлянды. Они были в глубине её сознания, проникли туда, где уже почти всё было съедено и уничтожено. В те закоулки, отделяющие жизнь от смерти.
Голоса галдели, шептали, ругались, злились. Голоса набросились на остатки сознания с жадностью голодных собак.
Закружилась голова, Ленка тяжело оперлась руками о стену, открыла глаза и попыталась сосредоточиться. Сознание рвали на куски. Ленка чувствовала, что сил почти не осталось. Ещё немного, и какая-нибудь тварь божия перегрызет оставшиеся лоскуты, удерживающие Ленку в этом мире.
Она потянулась за древним камнем. Рука дрожала, тело вело из стороны в сторону. Ухватилась за ледяной гладкий бок с третьей попытки.
И что теперь? Что с ними делать, с этими камнями? Она знала ответ с самого начала. Знала ещё тогда, когда лежала в могиле около мёртвого Капустина и корчилась от боли. Когда ты почти умероткрываются двери в комнаты сознания, которые при жизни всегда надежно закрыты. Больше нет секретов и недомолвок. Знанияэто прощальный подарок жизни, яркий фейерверк перед долгим путешествием в ночь.
Отпусти его!
Разожми руку!
Как же вкусно, как же питательно! Давайте поднажмем, братцы! Вы когда-нибудь пробовали блюдо, томлённое на границе жизни и смерти! Божественно!
За спиной у Ленки зашевелилось, застонало. Она медленно повернулась. Чтобы не потерять равновесие, села на землю, прислонилась к стене. Твари божии рвали сознание на куски, впивались зубками, жевали, глотали, чавкали.
Около склепа нелепой громадиной высился Выхин. Больше всего он походил на тролля из сказок: такой же большой, бесформенный, с шишковатой лысой головой, западающими глазами, выпирающей челюстью. С подбородка тянулась окровавленная слюна, несколько зубов торчали в стороны из-под нижней губы. Выхин молчал и разглядывал Ленку.
Твари божии оставили его, набросившись своей крохотной колонией на добычу вкуснее. Сейчас Выхин был человеком, тем самым, хорошим, в общем-то, мужиком, который совершил в этой жизни всего одну, но очень страшную ошибку.
Иди сюда,позвала Ленка, едва выдавливая слова сквозь онемевшие губы.
Она чувствовала, как холодок поднимается от кончиков ног выше. Чувствовала, что растворяется, как банальный призрак из фильмов ужасов.
Выхин шевельнулся, разгоняя ногами мутную воду. Медленно подошел. Монстр Франкенштейна, забава тварей божиих, карикатура из школьной тетрадки.
Ешь. Быстрее ешь их все.Ленка протянула первый камень.Грызи так, чтобы в крошку. Чтобы ничего не осталось.
Он покорно взял скрюченными пальцами камень, запихнул в рот и стал грызть. Камень удивительно легко подался под напором изломанных зубов, переломился сначала надвое, потом вчетверо, и вот уже крохотные кусочки выпали в воду, а остальное Выхин с трудом проглотил.