Она упала в шаге от крыльца и проехала по бетонной дорожке.
Дин выпустил воздух сквозь зубы и спрыгнул с крыльца, чтобы подобрать ключи. Сэм увидел, что на каждом ключе есть ярлычок: «дом», «машина», «гараж», «шкафчик», и так далее. Учитывая, сколько всего выпил, съел и выкурил Манфред, в этом был смысл.
Сначала Дин попробовал один из ключей с ярлыком «дом», но к нижнему замку подошел только второй. А первый ключ оказался от верхнего замка, рядом с небольшим витражным окном.
Дверь открывалась внутрь, и Дин просто толкнул ее. Она отчаянно заскрипела как любая дверь в доме с привидениями.
Джон Винчестер был морским пехотинцем и хорошо обучил сыновей. Они двигались в правильном порядке: Дин, пригнувшись, шел первым, а Сэм его прикрывал. Так, меняясь местами, они прошли по коридору.
На первый взгляд в доме ничего не изменилось.
А потом все вдруг задребезжало.
Оглянувшись, Сэм увидел, что постеры в коридоре задрожали, металлические рамки застучали по стенам. С небольшого столика посыпались мелкие предметы.
Бросив взгляд налево, он увидел, что пластинки, разбросанные Дином, затанцевали по полу, выпали с держателей, футляры распахнулись от удара. С кофейного столика тоже что-то посыпалось.
Сэм, опустив ружье, медленно направился на кухню, Дин его прикрывал.
И тут Сэм сообразил: они ведь даже не спросили у Манфреда, в какую комнату он заходил, перед тем как появлялось привидение. Но сейчас спрашивать было уже поздно.
Войдя на кухню, Дин перебросил ружье из руки в руку и достал прибор ЭМП, который светился, как рождественская елка.
Не то чтобы им требовалось какое-то подтверждение весь дом ходил ходуном, как во время землетрясения. Хотя это было невозможно, он ведь стоял на скалистом грунте. В доме даже не было подвала, а прачечная, которой Манфред разрешил пользоваться, находилась в отгороженном углу кухни.
Туда они заглянули после кухни чисто. Стиральная машина и сушилка тряслись, словно работали на полную мощность, но ни одна лампочка на них не горела.
Братья вернулись по коридору в гостиную, где на пол попадало еще больше предметов. Дин поморщился, наступив на разбитое стекло, выпавшее из рамы с постером концерта на острове Уайт.
Привидения нигде не было видно, но дом дрожал и
Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!
Неважно, сколько раз в жизни Сэм слышал внезапные звуки за месяц он слышал их больше, чем обычный человек за всю жизнь, но его сердце все равно пропустило удар.
Но только один. Услышав хохот, он опустился на колено и поднял ружье.
Привидения по-прежнему не было видно.
Хохот затих, и тот же голос завопил: «Люби меня!», снова и снова повторяя эти слова.
Сэм посмотрел на Дина и без слов понял, что брат собирается проверить верхний этаж. Дин начал медленно подниматься по ступеням, а Сэм, сжимая ружье, остался у подножия лестницы. Как только брат поднялся наверх, Сэм нагнал его, перепрыгивая через одну ступеньку.
Дом по-прежнему ходил ходуном, а хохот перемежался призывами любить. На стенах висели фотографии каких-то людей вероятно, это были родственники Манфреда. Несколько рамок упало на пол, другие тряслись на гвоздях, стуча о стены, оклеенные обоями.
Люби меня!
Сэм обернулся и увидел голову женщины с копной осветленных волос, которая летала из стороны в сторону ему показалось смешным, что привидение красит волосы, как и все ее тело, только без рук и ног, которые выглядели какими-то размытыми. Она плыла к ним по коридору с безумными глазами и ртом, распахнутым от хохота. Вся ее фигура была прозрачной, что вообще-то свойственно далеко не всем привидениям. Многие духи, особенно злые, могут обретать телесность, но эта женщина тратила большую часть своей эктоплазменной энергии на хохот и призывы к любви.
Прежде чем выстрелить из ружья, Сэм заметил, что на ее футболке нарисовано что-то странное.
Каменная соль сделала свое дело привидение стало рассеиваться, его очертания расплылись, и в конце концов ничего не осталось. Стихли последние отголоски воплей «Люби меня!», предметы перестали трястись, и наступила тишина.
Дин посмотрел на Сэма.
Какого черта на привидении футболка с Rÿche?
Сэм нахмурился.
С кем?
Он тут же пожалел о своем вопросе, поскольку Дин бросил на него взгляд, полный презрения, который означал только одно: он снова облажался, продемонстрировав незнание музыки, которую обожал Дин.
Чувак, Queensrÿche! Они выпустили альбом «Operation: Mindcrime» лучший концептуальный альбом всех времен.
Это те, у кого стоят две точки над буквой «y», да? Как-как ты произносишь их название? не сдержавшись, поддел Сэм.
Пошел ты!..
Да я и не знал, что существуют хорошие концептуальные альбомы.
Что, прости? Дин склонил голову. Tommy, Thick as a Brick, черт, Dark Side of the Moon, ради всего святого, они
Поняв, что уже достаточно раздразнил брата, Сэм сказал:
Разве не пора сказать Манфреду, что ему уже можно зайти в дом?
Дин моргнул.
Точно. И, не сказав больше ни слова, пошел к лестнице.
Сэм последовал за ним, но только после того, как немного похихикал над братом, которого иногда так легко поддеть, поэтому, когда он спустился, Дин уже вышел из дома.
Через несколько секунд он вернулся с Манфредом.
Вы уверены, что тут безопасно? с сомнением спросил тот.
Дин осмотрел дом.
Вы слышите хохот? И разве кто-нибудь просит любви?
Манфред тоже осмотрелся, даже приложил руку к уху, и только тогда наконец ответил:
Нет.
Скорее всего, завтра вечером она вернется, но сегодня тут безопасно.
Манфред взглянул на Дина.
Так вы ее развеяли?
Рассеяли, да.
Чуваки, я должен курнуть, сказал Манфред, покачав головой, и пошел в гостиную к буфету, на котором стояло множество пыльных бутылок с алкоголем, а ниже были две дверцы с замочными скважинами в одной торчала отмычка. Манфред повернул ее, открыл дверцу и, засунув руку внутрь, достал полный пакетик зеленых листочков и желтую коробку.
Братья переглянулись, пожали плечами и, осторожно прислонив ружья к стене коридора, присоединились к Манфреду в гостиной.
Он сидел в мягком кресле и, подавшись вперед, перекладывал некоторые предметы с кофейного столика на пол рядом с теми, что скинуло привидение, расчищая себе место, чтобы скрутить косяк.
Сэм и Дин уселись на диван рядом с ним.
Простите, Манфред, но мы должны задать вам несколько вопросов, мягко сказал Сэм.
Что еще? спросил Манфред, не отрываясь от своего занятия.
Мы видели привидение, признался Сэм.
Манфред поднял голову.
Правда? Ого.
Это была девушка, сказал Дин. Светлые волосы
Крашеные, добавил Сэм.
Да, крашеные, нос с горбинкой, футболка с Queensrÿche. Как вы думаете, кто это?
Манфред пожал плечами.
Знаете, как часто я вижу женщин в футболках с Queensrÿche?
Он наконец скрутил косяк.
Вы когда-нибудь приводили их домой? спросил Дин.
Возможно. Манфред снова пожал плечами, полез в карман косухи, которую так и не снял, и достал зажигалку. Я много кого приводил домой из «Парковки сзади». Да и из других мест Боже, я даже прошлую неделю вспомнить не могу, а вы хотите, чтобы я помнил это? И он затянулся, давая понять, что разговор окончен.
Дин посмотрел на Сэма, но тот только пожал плечами в ответ.
Хотите затянуться? выпустив дымок, произнес Манфред.
Нет, спасибо. Сэм поднялся. У нас сегодня еще дела.
Манфред усмехнулся.
Ха, а я-то решил, ты это выдумал, чтобы слить Джанин.
Дин смутился.
Кстати, об этом
Не бери в голову, Дин, подняв руку, сказал Манфред. Она флиртует со всем, что движется. Покажешься завтра вечером, она снова к тебе прилипнет. Не покажешься, вообще о тебе забудет.
Сэм посмотрел на Дина, который по-прежнему сидел на диване.
Хм, никого не напоминает, а, Дин?
Дин сердито посмотрел на него и тоже встал с дивана.
Да, нам и правда нужно кое-что сделать.
Машину берете? спросил Манфред.
М-м, да.
Отлично, чувак. Просто поставьте ее за внедорожником, когда вернетесь.
Дин улыбнулся:
Спасибо, и похлопал Сэма по груди тыльной стороной ладони. Погнали, Сэмми.
Они вышли к «Импале» и достали куртки с заднего сиденья. Ключи все еще были у Сэма, и Дин не выказал никакого желания снова колесить по городу. Сэму тоже не хотелось слушать его нытье, поэтому он сел за руль.
В этот поздний час поездка до перекрестка Уэбб и 195-й заняла мало времени. На дорогах были и другие машины, особенно когда они выехали из Ривердейла и поехали по Бродвею до 225-й Западной улицы, но они все свернули на Кингсбридж-роуд, а «Импала» поехала по I-87.
К сожалению, надежды Сэма на то, что ночью будет легче найти место для парковки, не оправдались.
Не могу поверить, бормотал он.
Посмотри, Сэмми, сказал Дин. Здесь же кругом многоквартирные дома, а парковок не так много. В это время все дома, а значит, и машины тоже тут. Забей и просто встань вторым рядом.
Сэм нахмурился.
Разве это законно?
Взлом и проникновение тоже незаконны, но мы здесь именно за этим.
Да, но в этом мы мастера, и нас вряд ли поймают. А машина будет стоять не по правилам. Сегодня днем я видел много машин, которые стояли вторым рядом, но теперь-то нет ни одной. Мы будем выделяться вот что я хочу сказать. И если какой-нибудь заскучавший коп решит
У тебя есть идея получше?
Сэм поехал по Уэбб обратно к Кингсбридж.
На Кингсбридж ведь есть парковка?
Это та большая улица, откуда мы приехали? спросил Дин.
Сэм кивнул:
Да. Попробуем там.
Свернув направо на Кингсбридж, Сэм увидел парковку а потом и расценки. И знак «Свободных мест нет».
Сэм, просто встань вторым рядом, взмолился Дин, опустив голову на руки и потирая лоб.
Ладно, хорошо, вздохнул Сэм.
Он проехал еще квартал, повернул направо, развернулся на чьей-то подъездной дорожке, вывернул налево на Кингсбридж, а потом медленно проехал по дороге с односторонним движением и все это чтобы добраться до дома, где произошло первое убийство по сюжету Эдгара По.
У меня появилась идея, сказал Сэм.
Перед домом за запертыми воротами была подъездная дорожка, и она была достаточно широкой, чтобы вместить «Импалу». Сэм остановился, чтобы припарковаться параллельно.
Сначала он попал немного не туда, и пришлось начать сначала. Во второй раз он зашел под слишком большим углом, и опять пришлось начать сначала. К тому моменту, как ему удалось припарковать машину более или менее ровно, Дин выглядел так, словно был готов отгрызть себе руку.
Сердито глядя, как Сэм выключает зажигание, он потянулся и вытащил ключи.
Обратно поведу я.
Покачав головой, Сэм фыркнул: Дин парковался ненамного лучше, и пошел за ним к железным воротам, преграждающим вход на подъездную дорожку.
Дин посмотрел на дом.
Хорошее место. Странно, что они его не продали.
Да Но убийства плохо сказываются на продажах недвижимости.
Дин полез в карман за отмычкой.
Это точно.
Он присел на корточки и начал возиться с замком на воротах. Секунд через тридцать, которые показались Сэму вечностью он чувствовал себя незащищенным на улице, даже в этот поздний час, когда вокруг никого не было, замок открылся. Сэм нервно осмотрелся и заметил, что кое-где в домах горит свет. Надеюсь, никто сейчас не смотрит в окно.
Дин быстро распахнул ворота так их учил отец: если открывать медленно, металлические ворота наделают больше шума. Сэм прыгнул вперед и поймал ворота до того, как они ударились о стену дома.
Братья шагнули на дорожку, и Дин прикрыл за собой ворота, чтобы все выглядело как обычно, но замок запирать не стал на случай, если придется уносить ноги.
Дин присел на корточки перед боковой дверью и начал открывать замок.
Прошло несколько минут, но у него ничего не получалось.
Чувак, может, поторопишься? встревоженно прошептал Сэм.
Замок тугой, Сэмми, прошептал в ответ Дин. И на улице темно. Кроме того, профессионалу нужно время.
Как и неумехе! Давай же, Дин, раньше ты справлялся быстрее.
Над теми дверями висели фонари, понял? Дай мне секунду, думаю я
Вдруг Сэма ослепил яркий свет. На подъездной дорожке он увидел темную фигуру, которая, кажется, кроме фонарика держала еще и пистолет.
Не двигайтесь, это полиция!
Глава 10
50-й полицейский участок, Бронкс, Нью-Йорк
18 ноября 2006 года, суббота
Прошло несколько лет с тех пор, как детектив Марина Макбейн была здесь в последний раз.
Как и большинство полицейских участков Нью-Йорка, пятидесятый в Бронксе представлял собой кубическое белое здание с несколькими окнами и американским флагом, развевавшимся перед ним на шесте. Макбейн вела «Сатурн» свою машину, не служебную, ведь ее смена уже закончилась по Бродвею, съехав перед этим с магистрали Дигана на 230-ю Западную улицу. Она свернула налево на 236-ю, которую переименовали в честь офицера Винсента Гьюдиче, погибшего лет десять назад при исполнении служебных обязанностей. В последний раз Макбейн была тут как раз на церемонии переименования улицы в 1999 году.
Макбейн отчаянно искала место для парковки. Вообще-то перед участком была угловая стоянка, но копы никогда не парковались ровно. Обычные и сине-белые автомобили стояли под всевозможными углами, а некоторые даже заехали на тротуар.
Наконец Макбейн нашла, куда приткнуть машину. Включив сигнализацию, она вошла в грязные стеклянные двери участка, поднялась по четырем ступенькам с металлическими перилами и прошла через скрипучие деревянные двери в приемную. За регистрационной стойкой никого не было, Макбейн свернула налево и прошла мимо нескольких табличек с фамилиями офицеров, погибших при исполнении служебных обязанностей (Гьюдиче был самым известным среди них). За столом, повернутым к большой белой стене с эмблемой пятидесятого участка, сидел скучавший сержант ночной смены волосы коротко острижены, глаза-бусинки едва видны под морщинистым лбом, пузо выпирает над ремнем, на рубашке именной жетон. Сержант ОШонесси просматривал спортивные страницы «Дейли ньюс». Макбейн слышала едва различимый голос, бубнивший из старых колонок под столом. Она решила, что это диспетчер, и, когда подошла ближе, знакомые коды подтвердили ее предположение.
На мониторе Макбейн заметила качающую головой фигурку Дерека Джитера, которая слегка перекосилась и, очевидно, не прикреплялась к монитору. Вероятно, она принадлежала этому сержанту, который доставал ее только на своей смене. Вдобавок к именному жетону, нагрудному значку и золотой булавке в виде цифры «50», прикрепленной к воротничку, мужчина вдел явно неуставную булавку с логотипом бейсбольной команды «Нью-Йорк янкиз». На худой конец, если не получится заставить ОШонесси помочь ей по-дружески, она сможет пригрозить ему докладом о том, что он одет не по форме.
Чем могу помочь? спросил ОШонесси, не отрывая взгляда от газеты.
Как думаете, «Янкиз» продадут Джонсона?
Наконец сержант поднял голову.
Чертовски на это надеюсь.
Он посмотрел на Макбейн. Она заметила, как менялось выражение его лица, пока он ее рассматривал. Сначала он увидел ее темное лицо и короткие кудрявые волосы, и на его лице отразилось равнодушие темнокожая женщина. Потом взгляд опустился на ее темный деловой костюм, и на его лице появился намек на интерес темнокожая женщина не выглядит как уличная грязь. В конце концов он заметил золотой значок на ее ремне и отложил газету, и на его лице появился неподдельный интерес ага, это не просто темнокожая женщина, а коллега.
Не стоило им покупать этого парня. Он не «Янки», как и А-Род.
Макбейн улыбнулась, выуживая из памяти все знания о бейсболе, которые слышала от своих коллег-детективов из отдела по розыску без вести пропавших. Ей было плевать на бейсбол и любой другой вид спорта, но в пропитанном тестостероном полицейском управлении не выжить, если не можешь поддержать разговор о «Янкиз», «Метс», «Никс», «Нетс», «Джайентс» или «Джетс». Разбираться в «Рейнджерс», «Девилз» и «Айлендерс» было необязательно, что не могло не радовать, потому что за черту хоккея Макбейн переступать не собиралась.