- Всё равно. Нам нужно возвращаться.
- Еще рано.
Он посмотрел на часы на запястье.
- Четвертый час.
Она кивнула и заставила себя улыбнуться.
Улыбка стала искренней, когда она натягивала шорты.
- Я знаю, давай пойдем в кино!
- Кино?
- Ага. Дневной сеанс. Будет здорово!
- Ну...
- Пожалуйста! Это наш последний день вместе перед тем, как... как тебе нужно будет идти с утра на работу. Мы ничего не сможем делать вместе до следующих выходных. Пожалуйста!
- Конечно, почему нет?
Они вернулись в машину, поехали на стоянку возле торгового центра на Третьей улице и пошли в кинотеатр. Один из шести фильмов, что там показывали, по расписанию начинался через пятнадцать минут. Даррен купил билеты, и они вошли.
Скоро кинотеатр погрузился во тьму. И, слишком скоро, фильм закончился.
- Несомненно, будет прекрасно вернуться домой и принять душ, - сказал Даррен, когда они шли по вестибюлю. Он шлепнул Барбару по попке. - Вместе.
- Может, останемся и посмотрим еще один фильм?
- Правда, дорогая, я думаю, одного достаточно.
- Пожалуйста! Ты же знаешь, как я люблю кино.
Он улыбнулся.
- А как тебе такое? Мы заскочим в видеопрокат по пути и возьмем пару фильмов на ночь?
Барбара вздохнула. Она не хотела ничего начинать.
- Хорошо. Если ты так хочешь.
И они поехали в видеопрокат.
Барбара изучала полки с записями, покачивая головой, не желая делать выбор. Снова и снова она находила причины, чтобы не соглашаться на фильмы, которые предлагал Даррен. Этот она уже видела, название этого звучит не очень хорошо.
- Не волнуйся, - говорила она несколько раз. - Мы найдем что-нибудь. Здесь точно должно быть что-нибудь подходящее.
И они искали дальше.
Ей удалось растянуть поиски больше чем на час. Наконец, Даррен сказал:
- Давай просто возьмем парочку. Я умираю от голода.
Барбара взяла два фильма, которые приметила с самого начала.
* * *
В машине она сказала:
- Почему бы нам не перекусить перед тем, как мы поедем домой?
- Возьмем с собой?
- Я бы поела в ресторане. Так намного веселей.
- Посмотри, как мы одеты.
- А мы поедем в какое-нибудь место попроще. "Джек в Коробке" или "Бургер Кинг". Что-нибудь в этом роде?
Даррен поехал в "Бургер Кинг". Они присели за столик. Медленно расправляясь со своей трапезой, Барбара пыталась придумать еще какой-нибудь способ отдалить возвращение домой.
Бросай это, - наконец подумала она. - Я задерживала его настолько долго, насколько могла, не вступая в перепалки. Мы не можем гулять вечно. Может, стоит уже смириться.
Так что, когда с едой было покончено, они забрались в машину и поехали в сумерках домой.
Где их ждала Джойс.
Может, нам повезет, - подумала Барбара, - и, пока нас не было, дом сгорел дотла.
Держи карман шире.
Они обогнули угол и увидели дом. Стоит себе, как ни в чем не бывало.
- Тебе понравилось? - спросил Даррен, сворачивая на подъездную дорожку к дому.
- Прекрасно. Я даже расстроилась, когда это кончилось, честно.
- Ничего не кончилось, дорогая.
Он остановил машину, потянулся к Барбаре и погладил её по голове.
- Наша совместная жизнь только начинается. У нас будет очень много хорошего вместе.
- Я тоже так думаю.
- Не сомневайся.
Барбара последовала за ним в дом. Даррен взял пакет с видеокассетами в гостиную и положил его в ногах Джойс.
- Она же не будет должна смотреть кино с нами? - спросила Барбара. - Не мог бы ты, унести её в другую комнату?
- Я бы мог. Но чем раньше ты к ней привыкнешь, тем лучше. Ты так не думаешь?
- Я не думаю, что вообще когда-нибудь к нему привыкну.
- О, ты привыкнешь, привыкнешь. Просто нужно время. А сейчас иди в душ. Я буду через минуту, - oн подмигнул, наклонился, скользнул руками под Джойс и поднял её с дивана.
Сердце Барбары забилось сильнее.
- Куда ты её несешь?
- В комнату для гостей, - oн усмехнулся. - Нужно снять её дневной наряд.
Барбара поспешила удалиться от них и закрылась в ванной. Дрожа, она разделась.
Дневной наряд, - подумала она.
Он раздевает её. Потом прискачет сюда и будет трогать меня.
Вот что он надумал.
Она проверила дверной замок, затем пошла в ванную и включила душ.
Ему просто придется выбирать, - подумала она, регулируя краном напор воды. - Джойс или я. Другого не дано.
Что, если он выберет её?
Я не могу его потерять. Только не из-за проклятого трупа!
Вздыхая, Барбара забралась в кабинку и задвинула стеклянную дверь. Горячая струя была восхитительна; брызги били ей в лицо и голову, и скользили по телу вниз.
Его руки будут чистыми, - сказала она себе. - Они будут полностью в мыле, когда он будет натирать меня. На них не будет Джойс."
Но она будет ждать, когда мы выйдем.
В своей маленькой ночнушке, через которую все видно.
Боже!
Будет там в своей ночнушке и солнечных очках, пока мы смотрим кино. А потом - возле кровати, когда мы будем заниматься любовью.
С меня хватит!
Может, мне стоит перестать подпускать его к себе, пока она здесь?
Нет, он мне этого не простит. Я не могу ничего сделать, чтобы заставить его избавиться от Джойс. Он будет вечно злиться на меня за это. Нужно, чтобы он сам так захотел.
Если бы она не сохранилась так хорошо! Если бы она гнила или воняла. Он бы точно не держал её здесь.
А что если я завтра пойду на рынок, пока он на работе, куплю какого-нибудь по-настоящему вонючего сыра, и запихаю ей кусочек в рот? Засуну ей его во всё?
Фу! Мне придется прикасаться к ней.
Для этого всегда есть перчатки.
Даррен подумает, что она портится.
И избавится от неё?
А что, если он её осмотрит, и найдет сыр?
Стоит ли игра свеч?
Барбара вздрогнула и испугалась, когда загремела, открываясь, дверь душевой. Она обернулась. Джойс уставилась на неё, улыбаясь. Без серебристых очков, без ночнушки.
- Нет! - oна отшатнулась назад, когда Джойс встала, поднятая Дарреном высоко вверх. - Убери её вон отсюда! - oна поскользнулась и шлепнулась задом на дно ванны. - Ай!
- Дорогая, ты в порядке?
- Нет! Убери её вон отсюда!
- Что с тобой происходит? Это - отличный способ для тебя получше с ней познакомиться. Правда. Ты не ушиблась?
- Жить буду.
Барбара дернулась назад и прижала колени к груди, когда Даррен шагнул в ванну с Джойс. Обхватив тело одной рукой на животе, он закрыл дверь душевой.
Струя разбрызгалась о плечи Джойс. Вода бежала по её телу блестящими ручейками.
- Пожалуйста! - взмолилась Барбара. - Я не хочу знакомиться лучше. Унеси её отсюда.
- Будет хорошо, когда ты получше её узнаешь.
- Вода её разрушит! Ты бы лучше...
- О, нет, она достаточно прочная. А сейчас встань, пожалуйста, дорогая.
- Даррен!
- Разве я прошу слишком много? Просто встань. Пожалуйста.
Дрожа и затаив дыхание, Барбара с усилием поднялась на ноги.
Даррен улыбался над плечом Джойс.
- Подойди ближе. Осторожно, только не упади.
Она сделала несколько маленьких шажков вперед и остановилась.
- Ближе.
Она подошла ближе.
- Нет. Хватит.
Еще шаг и она встретится с Джойс.
- Хорошо, - сказал Даррен. Он поморгал, чтобы стряхнуть воду с ресниц. - Ты все делаешь правильно. Ты растешь. Сейчас я хочу, чтобы ты прикоснулась к её лицу.
- Не заставляй меня, - голос Барбары прозвучал жалобно.
- Я не хочу тебя заставлять. Сделай это для меня. Сделай это для нас. Пожалуйста. Ты должна избавиться от этой фобии к Джойс.
- Это не фобия.
- Мы сможем спокойно жить вместе. Я уверен, она тебе даже будет нравиться. Она будет составлять тебе хорошую компанию, когда я буду на работе, каждый день. Ну пожалуйста. Тронь её лицо.
Барбара подняла мокрую руку к щеке Джойс. И замялась, пальцы задрожали.
Джойс смотрела на неё веселыми сияющими глазами.
Стекляшками, вставленными в углубления.
- Ты так близко, - сказал Даррен. - Не останавливайся.
Задержав дыхание, Барбара прижала кончики пальцев к щеке Джойс. Легонько толкнула. Погладила. Кожа была гладкой и жесткой. Как хорошая кожаная туфелька.
Даррен просиял.
- Я так горжусь тобой!
Барбара опустила руку.
- Я сделала то, что ты просил. Теперь не мог бы ты...
Она затаила дыхание, когда тело накренилось вперед. Руки тела коснулись её боков. До того, как она отскочила, другие руки обхватили её. Руки Даррена. Они вцепились в её бока, резко потащили вперед. Тесно прижали Джойс.
Барбара отвернулась и успела избежать столкновения с лицом Джойс. Их щеки потерлись друг о друга.
Даррен поцеловал её, прижал свои губы к её над плечом Джойс. Затолкал язык ей в рот.
Он не может этого делать!
Только не с Джойс между ними!
Но он делал это; Джойс была между, её упругая грудь уткнулась в грудь Барбары, её живот, и пах, и бедра плотно прижались к ней. И двигались. Терлись об неё, пока Даррен извивался, стонал и вонзался в неё языком.
Барбара сомкнула зубы.
Даррен закричал. Его руки соскочили с неё.
Она завела руки перед Джойс и отпихнула её, припечатав Даррена к облицованной кафелем стене над сливным отверстием. Он захрипел, гулко стукнувшись головой. Кровь хлынула изо рта.
Барбара отшатнулась - от четырех ног, которые потянулись к ней.
Выплюнула кусок языка Даррена.
Она не собиралась откусывать, но...
В ужасе Барбара смотрела, как окровавленный ошметок упал прямо в пупок Джойс.
Я погубила его!
- Смотри, что я из-за тебя наделала! - закричала она.
Даррен не ответил. И не пошевелился. Падая, он поскользнулся, и его голова оказалась под Джойс. Руки безвольно лежали на дне ванны, ноги растянулись в ногах Джойс, а гениталии виднелись между ее бедрами.
Вода, стекающая по телу Джойс, увлекла за собой язык Даррена.
Барбара отошла еще на шаг назад. Нога опустилась с всплеском.
Ванна наполнялась!
Он утонет!
Быстро опустившись на корточки, она схватила Джойс за лодыжки. Потянула. Тело подалось вперед. Барбара потянула Джойс за ноги, загоняя ее в заднюю часть ванны.
Показалось лицо Даррена.
Вода поднялась до уровня его ушей. Глаза закрыты, рот - открыт.
- Все будет в порядке, - закричала она. - Я спасу тебя!
Его глаза раскрылись.
Слава Богу!
Красная струя гейзером вырвалась наружу, когда он пронзительно закричал:
- Сука!
Он быстро присел. Его грудная клетка встретилась с головой Джойс и подняла тело. Она оказалась жесткой, и выглядела как доска, поднятая за один край.
Барбара, отшатнувшись от Даррена, поскользнулась.
И упала вперед, коленями на живот Джойс.
Кррррак!
Голова Джойс подскочила вперед, уткнувшись подбородком в горло, лицом в грудь, конский хвост указал на Барбару, а обрубок ее разорванной шеи ловил струю воды.
Даррен яростно взревел.
Барбара схватила голову за конский хвост.
Когда Даррен подался вперед и потянулся к ней, она треснула его по лицу головой Джойс. Голова врезалась в его щеку и срикошетила, стеклянные глаза вылетели и разбились о край ванны. Даррен выпучил глаза и упал. Барбара раскрутила голову за хвост и снова ударила. На этот раз левый глаз Даррена вылетел из орбиты и повис на веревочке. Третий удар его расплющил. С четвертым изо рта полетел зубы.
- Джойс прочная, да, ты, ублюдок!
Она била его по голове, пока сломанный череп Джойс не отделился от скальпа. Это случилось, когда Барбара готовилась к очередному удару. Ее оружие внезапно потеряло вес. Она поежилась от отвращения, увидев, как кости головы с грохотом разбились о дверь душевой. Осколки разлетелись и дождем посыпались ей на плечо и спину.
Она выпустила мокрую копну волос.
Потом Барбара оторвала правую руку Джойс и использовала против Даррена, пока та не сломалась. Ей пришлось остановиться и перевести дыхание перед тем, как вырвать левую.
Она обрушила руку на то, что осталось от лица Даррена.
Рука долго не продержалась.
Было нелегко отломать Джойс ноги. Но она справилась. Ради такого дела не грех и потрудиться.
Перевод: Амет Кемалидинов
"Хорошее укромное местечко"
Новенький вышел из дома, где жили Эдди и Шэрон. Мы уже видели его - в тот день, когда он приехал. Даже издалека мы не хотели иметь с ним дела. Во-первых, ему не могло быть больше двенадцати. Во-вторых, сразу ясно, что он - придурок.
Так вот, мы с Джимом играли в мяч у меня на заднем дворе. Был прекрасный летний вечер, смеркалось. Стояла такая тишина, что было слышно, как мяч шлепает по нашим бейсбольным перчаткам. А этот новенький шагал по улице.
Намерения его были очевидны. На руке у него была перчатка.
Не просто какая-нибудь перчатка - перчатка первого бэйсмена. Вы никогда не обращали внимание, что настоящие тупицы всегда берут перчатку первого бэйсмена? Думаю, это потому, что они боятся мяча. Большой кожаный черпак - чтобы не подпускать мяч к себе близко.
Во всяком случае, на лужайку он не пошел. Он стоял на обочине, за спиной у Джима, и наблюдал за нами. Мы сделали вид, что не замечаем его. Джиму-то легко, он на него не смотрит. Мы бросали мяч друг другу, а этот смотрел мне прямо в лицо, изредка поглядывая в небо.
Мало того, что для нас он был малолеткой и носил эту дурацкую перчатку первого бэйсмена, парень был маленький и толстый. Голову он, наверное, не мыл целый месяц; грязные, сальные пряди волос спадали на лоб. Лицо - как у поросенка. Круглое, с маленькими розовыми глазенками. Красный нос сопливил, поэтому толстяк постоянно шмыгал и время от времени слизывал сопли с губ. На нем была красная рубашка с желтыми цветами, расстегнутая внизу. Живот пер наружу, как серый пудинг. Ниже торчали боксерские трусы. Будто он подтянул их, но забыл подтянуть шорты. Трусы были белые в синюю полоску. Шорты - клетчатые бермуды - похоже, готовились свалиться. У них были громадные, раздутые карманы до колен. Дальше, за жирными икрами, он нацепил черные носки. На ногах - сандалии.
Я не шучу. Именно так он и выглядел.
Настоящий подарочек.
Я старался на него не смотреть, но это было нелегко, потому что он стоял прямо за Джимом. Я ужасно хотел, чтобы он свалил. И чувствовал себя полным ничтожеством, потому что игнорировал его. Он не говорил ни слова. Просто стоял там, шмыгая носом, лизал сопливые губы и изображал что-то вроде улыбки.
Очень скоро он начал бить кулаком по перчатке.
Я не мог на это смотреть. Не очень-то приятно, когда от тебя воротят нос.
Поэтому я окликнул его:
- Выше голову, парень! - и бросил ему мяч.
Не швырнул изо всех сил, нет, ничего подобного. Бросил высоко, слабо и прямо к нему. Он на секунду оживился, а потом, когда мяч подлетел выше, занервничал. Наклонившись, он отвернулся и потянулся своей здоровенной перчаткой вверх, совсем не туда, куда надо. Мяч пролетел над ним куда-то на улицу. Когда мяч отскочил от тротуара, толстяк заглянул в перчатку. Он нахмурился, будто на самом деле удивился, что она пустая, и сказал:
- Извини.
Это было первое слово, что я от него услышал. Извини.
И он погнался за мячом.
- А ты добряк, малыш Рикки, - сказал Джим.
- А что ты хотел? Что мне делать - не обращать на него внимания?
- Теперь этот дурень к нам точно прицепится.
- Темнеет. Скажем, что уже поздно.
- Да, полностью согласен.
Нo нам надо было дождаться мяча. Наш новый сосед искал его уже довольно долго. В конце концов, он откопал мяч на клумбе перед домом Ватсонов и вприпрыжку понесся к нам. Не стал к нам приближаться, а просто бросил мяч.
- Боже! - пробормотал Джим. - Он что, девочка что ли?
Это был мой мяч, и ошибка тоже была моя, поэтому найти мяч предстояло мне. Я не очень-то хотел брать его в руки после толстяка, потому как после его рук мяч наверняка был липким. Так что выловил его из травы перчаткой. Когда я возвращался, парень переступил через бордюр и шел к Джиму.
- Что-то уже так темнеет, - сказал я. - Наверное, пора расходиться.
- А мы должны? - спросил толстяк.
Это "мы" мне совсем не понравилось.
- Да, а то еще мяч потеряем.
- Ну ладно, - oн шмыгнул и вытер верхнюю губу тыльной стороной ладони. - Я - Джордж Джонсон. Мы недавно переехали, - oн указал своей короткой пухлой рукой. - Вон туда.
- Я - Рик, а это - Джим.
К счастью, он не стал пытаться пожать нам руки.
- А вы хорошо играете.