Моя веревка. Должно быть.
Джордж все-таки развязался.
Значит, можем идти домой.
Свет от фонарика Джима направился от веревки туда, где мы оставили Джорджа.
Как я и ожидал, его там не было.
Но он не ушел.
Свет нашарил его в паре ярдов ближе к стене.
У нас обоих перехватило дух. Мне будто в живот пнули.
Мы побежали к Джорджу и водили фонариками по сторонам, надеясь увидеть того, кто с ним это сделал. Но никого не увидели.
Мы остановились рядом с телом, но не смотрели на него. Светили куда угодно, только не туда. Оба тяжело дышали, хотя пробежали всего ничего. Джим с каждым вдохом издавал какой-то странный жалобный звук.
- Никого не видишь? - спросил я.
- Не-а.
- Может... они ушли.
Я провел лучом по центральным опорам. Четыре широкие бетонные стенки. За каждой из них могло спрятаться по психу, а то и по два и по три. Я сознавал, что кому-нибудь из нас придется сходить на ту сторону и заглянуть за них. Но у меня была кишка тонка.
- Давай... ва-ва-ва... - прохныкал Джим.
- Нельзя его так оставлять.
Мы посветили фонариками на Джорджа. Он лежал, растянувшись на спине, рубаха нараспашку, его боксерские трусы и бермуды болтались на одной ноге. Он был весь в крови до колен.
- Что с ним... сделали?
Я покачал головой.
Глаза закрыты. Один распух так, что был похож на сваренное вкрутую яйцо с разрезом посередине. Однажды я видел по телевизору боксера с точно таким же глазом после одиннадцати раундов в тяжелом весе.
Шея - ярко красная, но без видимых порезов.
Он был такой круглый и толстый, что у него были сиськи. Я подумал, как же ему доставалось, когда он переодевался на физкультуру. И потом подумал, что у него больше никакой физкультуры не будет. А все из-за нас.
Я повел луч вниз по его толстому брюху.
Он выглядел таким одиноким, таким жалким!
- Откуда взялась вся эта кровь? - прошептал Джим.
Зайдя мне за спину, он обошел Джорджа. И застыл. Тусклый лучик света пошел вниз между ног. Джим испустил ужасный стон, нетвердой походкой отошел в сторону и сблевал.
Я направил луч Джорджу в пах.
И узнал, откуда шла кровь.
Кровь до сих пор капала из свежей щели на том самом месте, где должен был быть его "болт".
Я оцепенел и закачался. Пришла мысль, что я могу грохнуться в обморок, и я понадеялся, что не свалюсь на него. Потом меня кто-то схватил за руку. Я завизжал. Но это оказался всего лишь Джим.
Я зарыдал:
- Смотри, что мы наделали.
- Мы ничего не делали.
- Ему писюн отрезали, - всхлипнул я.
- Нет.
- Отрезали! Смотри! Ты что, не видел? - я посветил на окровавленное отверстие.
- Никто ему ничего не отрезал, идиот. У него там и отрезать нечего. Джордж - девчонка. Никто ничего не отрезал. Ее трахнули.
- Что?
- Она - девчонка. Джорджина, или что-то такое.
- О, Боже!
- Не знаю, зачем она шпионила за Джоан, но...
Я вздрогнул так, что аж все кости затрещали. Джим подскочил и закричал. Потом мы посветили Джордж на лицо. Ее глаза были открыты. Один открыт - второй заплыл.
Она приподнялась на локтях.
- За вами, мальчики, - сказала он. - Это я за вами шпионила. За вами двоими, а не за девочками.
- Ты... ты жива!
- Ага.
- А чего притворялась мертвой? - сердито спросил Джим.
- Хотела послушать, что вы скажете.
- Блядь!
- Рад, что ты жива, - сказал я.
Я протер глаза краем рубашки, но никак не мог перестать плакать. Я плюхнулся на колени перед ней и положил руку на плечо.
- Все хорошо, - сказала она.
- Нет! Боже, прости меня! Если бы мы знали...
- Больно? - спросил Джим.
Он наклонился рядом со мной.
- Лицо не в порядке.
- И все?
- Если не считать, что еще там больно.
- Тебя изнасиловали? - спросил Джим.
- Да. Изнасиловал. Он был один. Сильно вонял. Вы бы только понюхали!
- Мы бы тебя никогда здесь не оставили, - сказал Джим. - Никогда, если бы знали, что ты - девочка.
- Если бы в тот день мы пошли в бассейн, как и сказали...
- Я все равно туда не собиралась, - сказала она. - Вы бы меня раскусили.
Я шмыгнул носом и снова вытер лицо.
- Я просто хотела с вами дружить, - сказала она, немного повысив голос.
- Ты можешь с нами дружить.
- Правда?
- Да, - сказал я. - Это и была инициация. Все, что я тогда сказал - неправда.
- Честно?
- Да.
- С этой минуты, - сказал Джим, - мы тебя никогда не будем бросать и обманывать.
- Да, ребята. Я уже начинала думать, что вы меня ненавидите.
- Нет. Мы просто шутили.
Ее окровавленное лицо улыбнулось. Она присела.
- Лучше не шевелись, - сказал я. - Тебе надо вызвать скорую, или что-нибудь типа того.
- Я в порядке.
- Ты не можешь быть в порядке, - сказал Джим. - Вся эта кровь...
- Ну, я была девственницей. А теперь - нет, - oна посмотрела на нас. - Хотите мне вставить? Можете, если хотите, мы же теперь друзья.
Я потерял дар речи.
- Не сегодня, - сказал Джим. - Но все равно спасибо.
Я кивнул.
- Точно? Я не очень хорошо себя чувствую, но если вы хотите...
- Как-нибудь в другой раз, - сказал Джим.
- Ну хорошо.
Она вздохнула, словно немного расстроилась, и поднялась на ноги. Сбросила с ноги трусы и Бермуды.
- Хотите, кой-чего покажу? - спросила она.
- Надо отсюда валить, - сказал я.
- Вы должны это увидеть.
Она подошла к своему фонарю, наклонилась так, будто была не против, что мы пялимся на ее зад, взяла фонарь и включила.
- Идемте, - сказала она.
Мы пошли за ней вдоль рельсов.
Догнали ее за ближайшей бетонной опорой.
Там она посветила на бомжа.
Он лежал, прислонившись к опоре, рубашка расстегнута, штаны опущены до лодыжек. Голова повисла. В руках он баюкал кучку выпавших кишок.
Джордж ухмыльнулась.
- Так и знала, что далеко не уйдет.
- Твою мать! - пробормотал Джим.
Наклонившись, Джордж окунула руку в кишки. Они извивались, как клубок мокрых змей. Вскоре она выловила нож.
- Не хотелось его терять, - сказала она.
Она встала и вытерла нож рубашкой.
- Спорим, он не знал, что попал на мою инициацию?
Мы покачали головой.
Мы вернулись на другую сторону путей, и там Джордж шагнула в свои трусы и бермуды. Натягивая их, она сказала:
- Ну, что мы будем делать завтра?
Перевод: Амет Кемалидинов
"Особая"
1
Беззаконные женщины с криками и воплями бежали прочь из лагеря. Все, кроме одной; она осталась принять бой.
Она стояла у костра, извлекая изящной рукой стрелу из колчана за спиной. Стояла совсем одна, в то время как мужчины падали под клыками десятка атакующих вампиров.
- Она моя! - крикнул Джим.
Никто из его товарищей Стражей возражать не стал. Возможно, им не хотелось с нею связываться. Они помчались вглубь леса, преследуя остальных.
Джим устремился к женщине.
Кто успел, тот и съел.
Она выглядела невинной, страстной и ослепительно красивой. Она хладнокровно заряжала лук. Ее густые волосы сверкали золотом в отблесках пламени. Ее ноги сверкали из-под короткой кожаной юбки, едва прикрывавшей бедра. Когда она натянула тетиву, ее жилетка распахнулась, соскользнув со смуглого холмика правой груди.
Никогда еще Джим не видел подобной женщины.
Хватай ее!
Она бросила на него мимолетный взгляд, а потом, без малейшего колебания, повернулась и спустила тетиву.
Джим резко пригнул голову. Стрела с глухим стуком угодила в спину Стрэнгу. Вампир выпустил из рук конвульсивно бьющееся тело беззаконника и развернулся кругом, уставившись черными глазами на женщину. Кровь хлынула из его огромного рта, когда он проревел:
- Моя!
Джим остановился.
Женщина - глаза прищурены, губы стиснуты в тонкую линию - потянулась за новой стрелой. Стрэнг ковылял ей навстречу. Джим отчетливо слышал, как дыхание со свистом вырывается из его ноздрей. Он смотрел, словно завороженный, как она накладывает на тетиву новую стрелу. Взгляд ее был прикован к Стрэнгу. Она натянула тетиву до подбородка. Она тяжело дышала, и ее обнаженная грудь вздымалась часто-часто.
Она не спустила тетиву.
Стрэнг сделал еще один шаг - кровавая пена хлещет изо рта, руки простерты, словно он желал протянуть их за костер и схватить женщину за голову. А потом повалился головой вперед. Его лицо врезалось в пылающую кучу хвороста, взметнув сноп искр. Волосы занялись пламенем.
Женщина встретилась взглядом с Джимом.
Кто успел, тот и съел.
Еще ни одну женщину он не желал так сильно.
- Беги! - прошептал он. - Спасайся!
- Нажрись говна и сдохни, - пробормотала она и выстрелила.
Стрела просвистела мимо его руки.
Бросаясь к ней, Джим не мог поверить, что она промахнулась. Однако он услышал, как стрела в кого-то попала, услышал предсмертный рев вампира и понял, что свою цель она нашла. Во второй раз она предпочла прикончить вампира, а не защититься от Джима. И она не убежала, когда он дал ей шанс. Что же это за женщина?
Левой рукой он отбил лук в сторону. Правой - ударил ее по лицу. Его кулак врезался ей в челюсть. Голова ее дернулась в сторону, рот распахнулся, брызнули слюни. Она завертелась на месте, лук вылетел из ее руки. Ноги ее заплелись, и она упала. Поднявшись на четвереньки, она быстро поползла от Джима прочь.
Дать ей уйти?
Он поспешил за ней, глядя, как трепещут на ее бедрах тени и отблески костра. Ноги блестели от пота. Юбка была столь коротка, что едва прикрывала ягодицы и промежность.
Кто успел, тот и съел.
Она вскочила.
Я должен дать ей уйти, - подумал Джим. - Они убьют меня и все равно наверняка ее схватят, но...
Вместо того чтобы ломануться в лес, она развернулась, выхватив нож из ножен на поясе, и кинулась на Джима.
Лезвие вспороло перед его рубахи. Прежде чем она успела нанести второй удар, он поймал ее за запястье и резко дернул ее руку вверх, ударив кулаком в живот. У нее перехватило дух. Удар мог бы отбросить ее наземь, но Джим удерживал ее за запястье. Она висела перед ним, извиваясь и хрипло дыша. Залитое потом лицо исказилось от боли.
Одна пола ее жилетки распахнулась.
У нее мог быть шанс.
Она моя, моя.
Джим сжал ее теплую влажную грудь, ощущая ладонью бугорок соска.
Ее кулак врезался ему в нос. Он успел его увидеть, но остановить уже не смог. Голова взорвалась болью, однако он продолжал держать ее, высоко подняв за руку, и бил в живот, покуда хватало сил.
Наконец он отпустил ее, вытирая слезы с глаз и кровь из-под носа. Она упала перед ним на колени, уткнувшись лицом в землю у его ног. Присев, он снял с пояса наручники. Заляпав кровью из носа ее жилетку, он завел руки ей за спину и защелкнул наручники на запястьях.
2
- Вот вломила, так вломила, - сказал Роджер.
Сидя на земле рядом с обмякшим телом женщины, Джим посмотрел на ухмыляющегося вампира.
- Крепкий орешек, - пробормотал он. Он шмыгнул носом, сглатывая кровь. - Жаль, что не смог остановить ее раньше.
Роджер потрепал его по голове.
- А, не бери в голову. От Стрэнга все равно был один геморрой, а Уинтроп только и умел, что вылизывать жопы до блеску. По мне, так без них только лучше. А в остальном - я бы сказал, отличная ночка.
Присев перед женщиной, Роджер схватил ее за волосы и приподнял, поставив на колени. Глаза ее были закрыты; судя по тому, как безвольно она обвисла, Джим понял, что она до сих пор без сознания.
- Глаз не оторвать, - сказал Роджер. - Если хочешь знать - вполне стоит сломанного носа, - oн усмехнулся. - Хотя нос, конечно, не мой. Но черт, я б на твоем месте до небес скакал от счастья.
Он мягко опустил женщину на землю и направился к остальным вампирам.
Дожидаясь возвращения Стражей с пленницами, они обыскали убитых беззаконников, забрав все, что приглянулось, и раздели трупы. Одежду побросали в костер, причем никто и не позаботился вытащить оттуда тело Стрэнга.
Смеясь и перешучиваясь, они разрубили тела на куски. Шум утих, когда они принялись высасывать оставшуюся кровь из отрубленных голов, обрубков шей, рук, ног и потрохов. Джим отвел взгляд и посмотрел на женщину. Ей повезло, что она лишилась чувств. Она не видела этой ужасной бойни. Она не слышала урчания, блаженных вздохов и довольной отрыжки наслаждающихся пиршеством вампиров. Не слышала женщин, которых схватили и приволокли другие Стражи. Они плакали, умоляли, кричали, блевали.
Когда Джим наконец отвернулся от нее, он увидел, что все Стражи уже вернулись. Каждый обзавелся пленницей. У Барта и Гарри было по две. Большинство женщин подверглись жестоким побоям. Почти все были раздеты.
Джиму они казались кучкой жалких созданий.
Ни одна не стояла гордо и с вызовом.
Я урвал главный приз, - подумал он.
Роджер встал, бросил высосанную голову в костер и утер рот ладонью.
- Вот что, ребяты, - сказал он, - не пора ли домой?
Джим поднял женщину. Забросив ее на плечо, он присоединился к шагавшей через лес процессии. Другие Стражи поздравляли его с добычей, кто-то отпускал скабрезные шуточки. Некоторые заглядывали ей под юбку. Кто-то предложил поменяться, ответив на отказ недовольным ворчанием.
Наконец они вышли на залитую лунным светом дорогу и вскоре добрались до автобуса. Остававшиеся возле него Бифф и Стив, охранявшие автобус от беззаконников и вампирских банд, приветственно помахали им с крыши.
На борту черного автобуса сияли в свете луны огромные золотые буквы: РАСПУТНЫЕ РАЗБОЙНИКИ РОДЖЕРА.
Вампиры, Стражи и пленницы забрались внутрь.
Роджер сел за руль.
Через час они въехали в ворота его укрепленного поместья.
3
Джим проспал допоздна. Проснувшись, долго лежал в постели, думая о той женщине, вспоминая ее отвагу и красоту, ощущение ее груди в своей руке, вес, тепло и мягкость ее тела, когда она висела на его плече по пути к автобусу.
Он надеялся, что с ней все в порядке. Всю поездку она провалялась без сознания. Разумеется, вполне могла и притворяться. Джим сидел рядом с нею, наслаждаясь ее красотой в темноте и испытывая волнение всякий раз, когда сквозь просветы в деревьях ее омывал лунный свет.
Остальные Стражи всю дорогу сосредоточенно насиловали своих пленниц. Некоторые подшучивали над ним, спрашивали, не подался ли он в гомики, как Бифф и Стив, и предлагали заплатить за возможность вдуть Спящей красавице.
Он и сам не знал, почему не притронулся к ней тогда. Прежде он никогда не останавливался перед тем, чтобы развлечься со своими пленницами.
Скоро она будет его. Только его. Полная жизни, отважная и яростная.
Скоро.
Но не сегодня.
Сегодня о новоприбывших позаботятся Док и его команда. Их вымоют и выведут у них вшей, после чего осмотрят. Те, кого сочтут непригодными для деторождения, отправятся в Донорское Отделение. Каждой из Доноров надлежало исполнять двойную задачу - ежедневно отдавать пинту крови в общее хранилище и обеспечивать сексуальными услугами не только Стража, который ее поймал, но и любого другого желающего, после того как закончит тот.
Остальным пленницам предстояло оказаться в Особом Люксе.
Это был отнюдь не люкс, а бараки, в каких содержали и Доноров. Однако к Особым и отношение было особое. Кровь они не сдавали и получали хорошую пищу, а не те помои, что обычно доставались Донорам.
И каждой Особой мог пользоваться лишь тот Страж, который ее пленил.
Моя станет Особой, - подумал Джим. - Обязана стать. И станет. Она молода и полна сил.
Она будет моей. Только моей.
По крайней мере, до Дня Выдачи.
Он почувствовал, как на него наваливается холодная тяжесть.
Это еще не скоро, - убеждал он сам себя. - Не думай об этом.
Кряхтя, он выбрался из постели.
4
В десять утра следующего дня он нес караул на северной башне, когда рация пискнула и из динамика послышался голос Дока:
- Хармон, тебя ждут в Особом Люксе, Почетная Комната номер три. Беннингтон сейчас тебя сменит.
Джим нажал кнопку микрофона.
- Принято, - сказал он.
С бьющимся сердцем ждал он Беннингтона. Прошлой ночью он узнал, что его пленница, - звали ее Дайаной, - назначена Особой. Он надеялся, что это случится сегодня, но не мог на это рассчитывать; Док обычно давал добро лишь по прошествии положенного времени. По мнению Дока, следовало выждать около двух недель женского месячного цикла.
Джим не мог поверить своему счастью.
Наконец появился Беннингтон. Джим спустился с башни и направился через двор к Особому Люксу. Он тяжело дышал. Ноги подкашивались.
Он уже бывал в Почетных Комнатах. Со множеством беззаконных женщин. Но никогда еще не был так возбужден - так ужасно возбужден и взволнован. Он словно закаменел.