Кухня.
Там, где произошли убийства.
Над дверями и под ними было темно. Он не посветил фонариком внутрь. Вместо этого он вошел в короткий коридор, ведущий в туалеты. Медная табличка на двери прямо перед ним гласила: "Леди". Дверь с надписью "Джентльмены" была справа.
Ему нужно было проверить изнутри каждый из них, но перспектива этого заставила его ноги вновь задрожать, а сердце - снова забиться быстрее. Он не хотел открывать эти двери, не хотел встречаться лицом к лицу с тем, что могло затаиться внутри.
Будет еще хуже, - сказал он себе, - если я не посмотрю. Тогда я не буду знать. Возможно, позже меня ожидает большой сюрприз.
Он взял фонарик в левую руку, вытер пот правой и взялся за ручку двери дамской комнаты. Ручка не поворачивалась. Он попробовал открыть другую дверь. Та тоже была заперта.
На мгновение он даже обрадовался. Он не будет их открывать. Это было большим облегчением.
Затем он понял, что запертые двери не гарантировали, что туалеты были безопасны. Очевидно, что двери также можно было открыть изнутри.
Он посветил фонариком на ручку двери мужского туалета. В ней была замочная скважина. Несколько раз в прошлом он забирался в туалеты, просто вставляя заостренный предмет в отверстие замка и поворачивая его. Он потянул за кожаный клапан своего чехла с ножом.
Щелкнула открывающаяся кнопка.
Господи, как же это было громко!
Кто бы там ни был за дверью...
Успокойся.
...услышал это.
В этом чертовом сортире никого нет.
Роланд уставился на дверь.
Он представил себе внезапный резкий стук с другой стороны.
По спине у него поползли мурашки.
Оставив нож в чехле, он попятился назад.
Свет свечи действовал успокаивающе.
Он по очереди поднял складные стулья и перенес их ко входу под вывеской "Туалеты". Спинка к спинке, они образовали барьер, который нужно было бы перелезть или оттолкнуть. Он поставил по коктейльному бокалу на сиденье каждого, поближе к краю. Если стулья сдвинутся, стаканы должны упасть.
Довольный своей инновацией, Роланд вернулся к карточному столу. Он взял одну из бутылок. Та была почти полной. При свете свечи позади него он увидел, что спиртной напиток был прозрачным. Он повертел бутылку, пока не смог прочесть этикетку в трепещущем свете. Водка "Gilbey".
Великолепно.
Он открутил пластиковую крышку, поднял бутылку и наполнил рот. Сглотнул немного за один раз. Водка обожгла ему горло и зажгла огонь в животе. Когда его рот опустел, он сделал глубокий вдох и вздохнул.
Если бы он выпил достаточно, то смог бы отрешиться от всей этой ситуации.
Но это сделало бы его еще более уязвимым.
Еще один глоток, и он снова закрыл бутылку.
Склонившись над своим рюкзаком, Роланд извлек камеру Даны и раскрыл ее. К верхней части уже была прикреплена вспышка. Он встал и снова глубоко вздохнул. Ему было приятно вдыхать, наполняя легкие воздухом. Они уже не казались такими тугими, как раньше. На самом деле, он понял, что больше не дрожит. В голове у него было какое-то смутное ощущение. Неужели это сделала водка?
Вернувшись к столу, он положил камеру и сделал еще один глоток.
Потом еще один.
Взяв фотоаппарат, он направился в конец бара. Он приподнял откидную панель, откинул ее назад, чтобы она оставалась в вертикальном положении, и шагнул в проем за стойку бара. Он остановился перед дверью "крылья летучей мыши". Позади них была тьма.
Кухня.
- Кто-нибудь... - он чуть не сказал "здесь есть?" но эти слова так и не прозвучали.
Он пожалел, что не промолчал. Страх вернулся вместе со звуком его голоса, тугой лентой сдавливая грудь.
Он поднял фонарь над дверьми. Его луч скользил по кухонному полу, сотрясаясь при каждом движении.
Он почувствовал запах крови прежде, чем смог ее увидеть. Он хорошо знал этот запах, собрав немного своей в банку из-под майонеза и размазав ее по лицу на Хэллоуин, чтобы вызвать отвращение у парней в общежитии. Его кровь пахла именно так - металлом, немного похожим на железнодорожные рельсы.
Луч фонарика обнаружил пятна крови. Их было в изобилии, они были разбросаны по всему полу примерно в середине кухни. Выглядели коричневыми.
Там были бледные контуры ленты, воспроизводившей положение тел.
Это становится реальностью, - подумал он.
Дерьмо.
Это становится слишком реальным.
Он совершил большую ошибку. Ему здесь нечего было делать. Он был тупоголовым пацаном, вторгшимся туда, где ему не место.
Он опустил фонарик. Попятился прочь. Почувствовав, что кто-то подкрадывается к нему, он резко обернулся. Там никого не оказалось. Он поспешил к другой стороне бара.
Мне не нужно это все. Мне не нужно никому ничего доказывать. Мне не нужны деньги Даны.
Перед дверью он опустился на колени и запихнул камеру в рюкзак.
Сделать снимки. Конечно.
Он встал, поднял рюкзак за одну лямку и просунул палец той же руки за петлю спального мешка
Дерьмо, свечи.
Покачивая свертками на боку, он бросился к карточному столу. Когда он задул одну свечу, то заметил стулья, которые поставил, чтобы перекрыть коридор к туалетам.
Брось их. Какая разница.
Он задул другую свечу. Проследовал за лучом своего фонарика до двери. Открыл дверь.
Ночной ветерок, пахнущий дождем, обдувал его лицо.
Он смотрел сквозь ливень на машину Даны - маленький темный объект, ожидающий на дальнем конце стоянки. Пластиковый флажок на антенне колыхался на ветру.
Я удивлюсь, если ты продержишься десять минут.
Эта сука, она никогда не позволит мне забыть об этом. Она всем расскажет. Я буду просто посмешищем.
Роланд пинком захлопнул дверь.
- Я остаюсь! - завопил он. - Да пошло все!
Он подошел вплотную к бару. Развернул спальный мешок, снял кепку и куртку и сел на мягкий, набитый пухом мешок.
Я должен был так сделать с самого начала.
Не надо было совать нос в чужие дела.
Надо было сделать все так, как я планировал.
Глубоко засунув руку в рюкзак, отодвинув в сторону свечи и фотоаппарат, он коснулся стали.
Наручники загремели, когда он их вытащил.
Он защелкнул один браслет на левом запястье, другой - на латунном подножии барной стойки.
Зажав фонарик под левой рукой, он направил его на карточный стол и подбросил ключ от наручника. Он звякнул об одну из бутылок и упал на стол.
Вне досягаемости.
Посмотрим, кто струсит, - подумал он.
Посмотрим, кто продержится всю ночь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Время почти закончилось, а дождь за окном "У Гэбби" не собирался прекращаться. Элисон отошла от окна. Она была рада, что позаимствовала дождевик у Хелен; она бы промокла насквозь, если бы надела уходя на работу свою ветровку.
Нет, если бы меня забрал Эван, - подумала она.
Призрачный шанс.
Кто знает, может, он тебя удивит. В конце концов, он появился вчера вечером, когда ты и не думала, что он придет.
Элисон подошла к столику, который только что освободили. Сунула чаевые в карман фартука и принялась убирать грязные тарелки и стаканы.
Если Эван хоть немного заботится обо мне, - подумала она, - он меня заберет. Он знает, что на улице льет как из ведра, а мне придется идти домой пешком, если он меня не подвезет. Если он сейчас придет мне на помощь, то это хороший шаг вперед, чтобы снова попасть под мою благосклонность. Он должен это знать.
Вытерев столешницу, она подняла тяжелый поднос и понесла его на кухню.
Может быть, он еще появится, - сказала она себе. - И если он это сделает, возможно, его ожидает сюрприз.
Перед тем как выйти из дома, Элисон упаковала в сумку свою зубную щетку и новую ночнушку. А потом она их вытащила. Они ей не понадобятся, даже если Эван появится. В конце концов, она не передумала спать с ним. Глупо было готовиться к тому, чего просто не произойдет.
Но она вспомнила вечер прошлой пятницы. Он зашел в "У Гэбби" после того, как закончился фильм в "Империале", потягивал пиво, пока она заканчивала смену, и они вернулись в его квартиру. У нее не было намерения проводить там ночь. Но это было так чудесно, что она не смогла заставить себя уйти, и они занимались любовью почти до рассвета. Это была ее первая с ним ночь.
Если бы они могли провести еще одну такую ночь...
Мы этого не сделаем, - сказала она себе. - Слишком многое изменилось.
Но она все же положила зубную щетку и ночнушку обратно в сумку. Никогда не знаешь наверняка. Может быть, так или иначе все вдруг снова наладится.
Она хотела, чтобы все было в порядке.
Разгружая грязную посуду на кухне "У Гэбби", она представляла себе, как Эван идет за ней. Я просто больше не мог держаться от тебя на расстоянии, - говорил он. - Я пытался держаться подальше и проучить тебя, но не смог. Я много думал об этом, Элисон. Конечно, я хотел бы заняться с тобой любовью. Я больше ничего не хочу, потому что это делает нас частью друг друга, как будто на некоторое время мы становимся одним человеком. Но я могу жить и без этого, если придется. Самое главное, в действительности, просто быть с тобой рядом. Я был бы счастлив просто смотреть в твои глаза, просто слышать твой смех, просто держать тебя за руку.
И может быть, она все-таки вернется в его квартиру. Пока он ждет на диване, она закроет дверь в его спальню и проскользнет в ночнушку...
- Эл!
Вздрогнув, она обернулась. Габби, стоявшая у гриля, взглянула на нее через плечо.
- Заканчивай и убирайся отсюда. Желаю хорошо провести выходные.
- Спасибо, - сказала она. - И тебе того же.
В дальнем конце кухни она достала из фартука свои чаевые и положила их в сумку. Влезла в тяжелый плащ Хелен, надела странную шляпу и подняла сумку.
- Увидимся в понедельник, - крикнула она и протолкнулась через вращающуюся дверь.
Стол, который она только что убрала, больше не был свободен.
Там сидел Эван.
Его рука лежала на плече Трейси Морган.
Морган-Много-Органов, Морган-Ротовой-Орган, также известная как Заднеприводная-Трейси по причинам, которые всегда были непонятны Элисон.
Элисон почувствовала, как внутри у нее все съежилось.
Эван, словно почувствовав ее присутствие, оглянулся на нее. На его очках были капли дождя. Один уголок его рта дернулся вверх.
Элисон бросилась к двери, распахнула ее плечом и нырнула под хлещущий дождь.
Она посмотрела в сторону.
За светящимся окном Эван наблюдал за ней и спокойно поглаживал длинные каштановые волосы Трейси.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
В тот же день Роланд купил наручники в "Spartan Sporting Goods" за $24.50.
Он хотел купить наручники, когда впервые увидел их несколько недель назад. Глядя сквозь витрину на блестящие браслеты, он был возбужден мыслями о том, что он мог бы с ними сделать. Не то, чтобы он когда-нибудь делал такие вещи. Тем не менее, только обладание ими уже было бы приятным, так же, как было приятно иметь несколько ножей, даже если ты на самом деле не имел реального намерения бегать вокруг, разделывая ими женщин. В тот же день он купил нож "Бака". Его было совсем не стыдно покупать, потому что люди приобретали ножи для кемпинга, рыбалки и охоты. Но если ты не полицейский, то зачем тебе наручники? Что бы подумал продавец? Это все равно, что купить упаковку презервативов.
Роланд никогда не покупал презервативы, хотя и хотел их купить. И наручники он тоже не покупал.
До сегодняшнего дня.
Когда Дана предложила ему провести ночь в ресторане, он тут же вспомнил про наручники и понял, как выиграть пари. Наручники бы это гарантировали. Его кураж, или полное его отсутствие, не будут иметь значения, как только он зацепится за что-нибудь в ресторане. И таким образом, несмотря ни на что, он выиграет пари.
С сотней долларов и своей репутацией, поставленной на кон, он вернулся в магазин. Он почувствовал, что краснеет, когда посмотрел сквозь стекло стойки.
- Могу я вам чем-нибудь помочь? - спросил продавец.
Роланд не поднял глаз.
- Я бы хотел взглянуть на наручники
- Черная или никелированая отделка?
- Никелированая.
Присев на корточки, мужчина открыл заднюю стенку прилавка и сунул руку внутрь. Он был крупным, с длинными каштановыми волосами, растущими по бокам головы, как бы компенсируя лысину, которая обрушилась на макушку его головы. Он положил наручники на прилавок.
Роланд взял их в руки. Они оказались весомыми.
- Сталь марки "А" закаленная. Звенья цепи выдерживают прямое натяжение в тысячу двести фунтов.
Кивнув, Роланд дернул за браслеты. Соединительная цепь туго натянулась.
- Отлично, - сказал он. - Сколько они стоят?
- Двадцать четыре пятьдесят. Вам нужен для них чехол?
- Думаю нет.
- Что-нибудь еще? У нас только что появился нож для ближнего боя "Navy MK3". Обычная его цена сорок девять девяносто пять. Настоящий шедевр. Хотите посмотреть?
Роланд покачал головой.
- Нет, этого достаточно.
- Наличными или кредиткой?
Вот и все, что нужно было сделать. Никаких неловких вопросов, никаких ехидных замечаний. С облегчением Роланд вышел из магазина со своей покупкой.
И заметил Селию. Ну вот, та девушка, на которой он с удовольствием опробовал бы наручники. И на другой девчонке тоже, той, что в комбинезоне. Глядя на нее, он представил себе, как заковывает ей руки за спиной и расстегивает молнию до самого низа.
О, да. Любая из этих девиц. Надеть на них наручники, и они окажутся в его власти.
Но наручники он купил не для этого. Во всяком случае, у него никогда не хватит духу.
Я не сумасшедший, - сказал он себе.
Он купил наручники только ради пари. С ними ничто не могло помешать ему выиграть, если в ресторане было что-то надежное, к чему он мог бы прикрепить один из двух стальных браслетов. И там это было более чем наверняка .
Дверная ручка. Труба. Или что-то в этом роде.
Блестящая идея.
Однако теперь, сидя в темноте, прикованный наручниками к барной стойке, Роланд уже не был настолько уверен, что эта идея была столь блестящей. Что, если что-то случится и ему нужно будет выбираться отсюда?
К примеру, пожар.
Хорошо, что он задул свечи.
Это место не сгорит дотла, - утешал он себя. - Не беспокойся об этом.
Но он не мог об этом не беспокоиться.
Предположим, Дана подожжет здание, чтобы выкурить его, чтобы он проиграл пари? Нет. Она не настолько двинутая. Только немного. В тот раз в кино, когда он протянул руку, чтобы взять у Джейсона попкорн, и случайно задел ее грудь рукой, она вылила свой напиток ему на колени. Однажды, когда они ехали в автокинотеатр, она вынудила его забраться в багажник машины Джейсона, чтобы он мог проскользнуть внутрь, не заплатив, а потом подговорила Джейсона оставить его там почти на час.
Она действительно меня терпеть не может, - подумал Роланд. - Но она не сожжет это место. Это было бы чересчур безумно даже для Даны.
Наверноее.
Что она может сделать, так это уехать.
Нет, ей нужны полароидные снимки. Она придет за ними.
Но это не означает, что она подаст мне ключ.
Когда она обнаружит меня здесь прикованным, то, может, просто забрать фотографии и оставить меня здесь. Или того хуже.
У Роланда пересохло во рту. Казалось, холодная рука схватила его за живот.
Я буду полностью зависеть от ее милости.
О, дерьмо, что она будет со мной делать?
Вопрос состоял не в том, сделает ли, что-нибудь с ним Дана, а в том, что именно.
У тебя есть вся ночь, чтобы разобраться в этом.
Почему я не подумал об этом, прежде чем приковать себя наручниками к этому блядскому поручню?
Он дернул левой рукой. Сталь звякнула, и края браслета больно впились в запястье.
Тяга в тысячу двести фунтов. Продавец сказал, что нужно столько, чтобы разорвать цепь.
Роланд ощупал пол рядом с собой. Он дотронулся до фонарика, поднял его и посветил на карточный стол. Бутылки блестели под его лучом. Ключ был там, наверху, вне поля зрения.
Стол находился в восьми или десяти футах слева от него.
Закованной в наручники левой рукой он провел браслетом по поручню. Он издал ужасный металлический скрежет, от которого его пробрала дрожь. Но он двигался. Перемещая его, он сможет двигаться боком, пока не окажется рядом со столом. Тогда, может быть, ему удастся зацепиться ногой за одну из ножек стола, подтащить эту штуку к себе и достать ключ.
Стоит попробовать, - подумал он.
А как насчет пари?
Не проблема.
Роланд усмехнулся.
Если удастся заполучить ключ от наручников, я останусь. Проще простого.
Проще простого, потому что он осознал, что ресторан больше не пугает его. Что действительно его пугало, так это мысль о том, что на рассвете Дана войдет и обнаружит его в наручниках.