У нас есть время, заверила Эмми мягким голосом.
Леди Скоул кивнула, о чем-то задумалась, а потом нежно прижала к себе всхлипывающую дочь.
Мы можем начинать. Эмми, позови Уильяма, едва слышно, ослабшим голосом прошептала она.
Горничная поспешила за сэром Уильямом, не заставляя просить дважды. Семен приподнял бровь и с сомнением осмотрелся.
Вы уверены, что съемку стоит проводить здесь? уточнил он.
Иначе Уильям не согласитьсякак-то грустно сказала Элизабет, но осеклась. Мой муж не понимает ничего
Семен видел, как ее глаза наполнились слезами, но женщина сдержалась. Она вздрогнула, скомкала платок, внимательно посмотрела на Семена. На секунду показалось, что в ее глазах застыл укор.
Вы не местный? Вы ведь не англичанин? строго спросила она.
Да, я прохожу стажировку в Англии, Семен улыбнулся, посчитав, что леди Скоул, как любопытный клиент, решила расспросить его о Москве. Однако, хозяйка лишь пожала плечами
Я просила англичанина, теперь уже виновато улыбнулась она.
Семен не нашел, что сказать в ответ. Он присел на корточки, раскрыл кофр, окинул взглядом складной пленочный фотоаппарат с пневматическим затвором. В голову настойчиво лезла мысли, что в доме Скоулов происходит что-то странное, но фотограф попытался не думать об этом. Он аккуратно достал основание и вытащил объектив вместе с мехом. Требовалось найти правильный угол, выбрать свет, ракурс Семен вздохнул. Чего скрывать, Скоулы испортили ему настроение. Фотографировать в чулане при плохом освещении на фоне паутины в углу? Это мало напоминало хорошую семейную фотографию.
От мыслей Семена отвлек появившийся в дверях глава семейства. Мужчина, грозный как туча, прошел мимо Семена, на этот раз не удостоив фотографа даже взглядом. Семен узнал тот самый парадный китель со старого снимка.
Теперь Семен почувствовал отчетливый запах «Маркиза де Монтескьё», тянувшийся за офицером. Бренди. Скоул был пьян. Не говоря ни слова, он встал рядом с креслом, на котором сидела одна из девочек, и гордо вскинул подбородок. Рука, которой Уильям держался за изголовье кресла, дрожала. Вторая девочка, сидевшая рядом с матерью, начала рыдать во весь голос, и Элизабет принялась что-то шептать ей на ухо. Надо сказать, ее слова подействовали, потому что девочка замолчала.
Это твоя сестра, Роуз, сядь рядом с Мэрипослышались слова Леди Скоул. Женщина говорила строго, в приказном тоне.
Малышка Роуз поднялась на ноги и, дрожа всем телом, села на кресло рядом с сестрой. Все было готово. Две девчушки на кресле, папа и мама по бокам. Идеальное семейное фото на первый взгляд. Только вот за полтора фунта стерлингов, которые этот скряга заплатил за сессию, можно было не скупиться и сделать снимок в зале.
Вы готовы? поинтересовался Семен.
Ему никто не ответил, и фотограф расценил молчание семьи как согласие. Он потер руки и заглянул в объектив. Несколько секунд смотрел на семью Скоулов сквозь линзу фотоаппарата, затем выпрямился и растерянно улыбнулся.
Так дело не пойдетон замялся. Улыбнитесь!
Семен помахал малышкам рукой. Роуз смущенно опустила глаза и, казалось, вот-вот готова была расплакаться вновь. Ее сестра Мэри вообще не обратила на слова Семена никакого внимания. Фотограф поймал на себе тяжелый взгляд Элизабет и Уильяма. В глазах супругов застыли боль и немое отчаяние.
В чем дело? Улыбнитесь! Вам не понравится то, что я вижу через объектив! Словно в доказательство своих слов прильнул к фотоаппарату. Или нашим принцессам не нравится фотография? Скажите «чиз»
Элизабет, если он не закроет свой рот сам, клянусь Богом, я ему помогукрикнул Скоул, издал какой-то нечленораздельный стон и ударил кулаком по стене.
Элизабет вскрикнула и вскочила на ноги, бросилась к мужу, чтобы успокоить. Малышка Роуз зажала уши ладонями и вскочила, истошно заверещав. На глазах Семена вторая сестренка вдруг безжизненно завалилась набок и медленно упала с кресла на пол. Ее открытые неморгающие глаза в упор смотрели на молодого человека.
Семен попятился, не в силах оторвать взгляда от безжизненного тела девочки, нелепо лежащего на полу. Перевернулась стойка с фотоаппаратом, послышался звон разбитого стекла объектива Было плеватьна фотоаппарат, на объектив. Приходило осознание происходящего. Где-то сквозь пелену слышались слова матери мертвого ребенка.
Вас не предупредили о форме съемок? В глазах Элизабет полыхал гнев. Убирайтесь из нашего дома. ВонОна не договорила, по щекам женщины покатились слезы.
2
Опустился пневматический затвор «Стерео Хокай». Снимок должен был получиться шикарным. Он не мог унять мурашки, пробегавшие по телу и получал от процесса настоящее удовольствие Человек, который позировал Семену поднялся со стула и попрощался Семен не слышал. Дверь за последним пришедшим в студию посетителем закрылось и фотограф остался наедине с самим собой.
Неужели все?
Неужто он справился?
Стоял яркий солнечный день и стены его дома на улицы Патриарших в Москве переливались игривыми солнечными зайчиками. Значок «Блэйр Камера К» блестел и слепил, маня и зазывая в новый для него мирмир фотографии и искусства. Все складывалось как нельзя лучше. Первая фотосессия подошла к концу, принеся с собой отличное настроение и теперь Теперь он получил то, что так долго ждалвдохновение. Оно свалилось словно мана с небес. То, чего ты долго ждешь и не получаешь, то чего ты долго просишь, но не имеешь, что появляется неожиданно, без всякого предупреждения и от того особенно приятно. Руки волнительно дрожали, но разве такая мелочь могла чему то помешать? Конечно же нет! Все предполагало к тому, что сегодняшний день станет праздникомего праздником. Это грело и возбуждало. Манило и тешило. Чувства внутри переплетались, подбрасывая дров в бушующее в сердце пламя
Упиваясь накрывшими фотографа с головой мыслями, он вдруг замер на стуле и посмотрел в сторону входной двери. Что-то внутри щелкнуло.
Алевтина Петровна! Семен прокашлялся. Кумушка!
Не прошло и минуты, как на пороге появилась женщина, знающая Семена с пеленок, некогда бывшая его нянечкой, а теперь присматривающая за общим убранством особняка. Пожилая женщина с платком на голове, из-за которого торчали пучки седых волос, строго посмотрела на Семена, но не сказала ни слова. Семен скорчил недовольную гримасу.
Кумушка, прошу вас
Алевтина Петровна поправила вязанные носки и что-то бурча себе под нос вышла, бросив на последок.
Не хорошо так Семушка, ай как нехорошо, пора тебе завязывать.
Семен пожал плечами и безразлично посмотрел на свои длинные пальцы, в которых от волнения никак не могла уняться дрожь. Он побарабанил по столу, сжал ладонь в кулак, разжал и глубоко вздохнул. Настроение отчего-то начало портиться, как бывает если в чистый пруд кинуть камень, который упав на дно, подымет грязь. Алевтина Петровна лезла туда, куда ей лезть не следовало уже в который раз. После смерти отца женщина думала, что несет за Семена ответственность, но он давно вырос из пеленок и разберется сам. Он же не указывает ей что делать? Правда? Мысль отчего-то резануло сознание. Семен откинулся спиной на стену и закрыл глаза, следовало успокоиться. Не хотелось сорваться на старушку, когда она вернеться. В конце концов нянечка ни в чем не виновата
Семушка?
Семен вздрогнул и чуть было не свалился со стула, стоявшего всего на двух ножках. Он открыл глаза и перепуганным взглядом уставился на Алевтину Петровну. Женщина стояла в дверном проеме и все также сурово, но одновременно ласково смотрела на парня.
Семушка к тебе люди, ты не закончил? спросила она.
Семен скользнул взглядом по ее рукам. Старуха держала пустой поднос. Он почувствовал, как закипает изнутри.
Алевтина Петровна Вы опять за свое, сегодня ко мне больше никого нет, он усмехнулся, спрятал лицо в ладонях и покачал головой. Я попросил вас
Семен не договорил. Рядом с Алевтиной Петровной выросла еще одна женщина, вернее будет сказать девушка. На вид ей было около двадцати, роскошные русые локоны волос были незатейливо, но красиво убраны в хвостик. За незатейливым платьем пряталась осиная талия и пышный бюст. Из под тонких, правильной формы дуг бровей и пышных длинных ресниц, на Семена смотрели голубые глаза, глубокие и пронзительные. В ее ногах стоял мальчишка лет четырех, нарядно одетый и стриженный под «горшок». Мальчик смотрел на Семена с испугом, но одновременно с нескрываемым любопытством в глазах.
Извините, если помешала, я правда не хотела, это наверное какое-то недоразумение, мы уже уходим, пошли сынок, не будем мешать сударю, затараторила девушка.
Она взяла за руку своего сына и уже готова была развернуться и уйти, когда Семен остановил ее.
Что вы, подождите же вы, сударыня!
Девушка будто не слыша его слов продолжила тянуть сына за руку и тогда Семен поднялся со стула и повторил на этот раз более настойчиво.
Да подождите же вы, ну кому я говорю!
Девушка остановилась, положив ладони на плечи сына и опустила подбородок на грудь, длинные вьющиеся локоны почти закрыли ее лицо. В этот момент она казалась Семену такой невинной и беззащитной, что он просто не мог ее отпустить не выяснив кто она и зачем пришла.
Как вас зовут, сударыня? спросил Семен.
Елизавета, сударь, прошептала девушка, так тихо, что парень едва расслышал ее слова.
Мое имя Семен, очень приятно познакомиться, Елизавета! Тысячу извинений за такой бестактный прием, который я устроил вам, но каюсь, я не знал, о вашем визите и в этом моя вина. Обещаю исправиться, если вы расскажете мне чем я могу помочь такой прелестной сударыне как вы? Семен все это время стоявший на ногах у стола вдруг опомнился, вытер вспотевшие ладони о брюки и указал девушке и ее ребенку на небольшой диван. Заходите, конечно заходите, что за глупость разговаривать с гостями на пороге! Откуда такие манеры? Алевтина Петровна? он посмотрел на старуху. Будьте добры лучшего цейлонского и сдобы!
Не стоит, право не стоит! вмешалась девушка. Это и в правду будет излишне.
Ваше право, но чай будет, если его не будете вы, то бубликов может захотеть ваш малыш, улыбнулся Семен. Как зовут мальчика?
Меня зовут Саша, представился мальчишка, он шепелявил и от того его речь казалась забавной, он шаркнул носиком ботиночка и сделал шаг вперед.
Что-то еще, Семен Александрович?
Семен вздрогнул от этих слов и почувствовал привкус изжоги во рту. Он медленно покачал головой.
Только чай, кумушка Спасибо.
Елизавета вместе с Сашей переступили порог и девушка робко присела на диван, усадив рядом сына. Она поправила волосы, пряча от Семена взгляд. Парень видел, как на ее щеках вспыхнул румянец, было заметно что она стесняется и боится начинать разговор. Мальчик напротив немного освоился и с любопытством рассматривал фотоаппарат Семена, который тот не успел собрать.
Нравиться? Знаешь как называется эта штука? спросил фотограф.
Саша замотал головой, растрепав прическу, которую, как можно было предположить так старательно укладывала ему мать.
Фотоаппарат.
А можно потрогать? спросил взволнованно Саша.
Семен сомневался лишь мгновение.
Вперед.
Мальчик спрыгнул с дивана и подбежал к основание, аккуратно, с некой опаской дотронувшись до объектива. Взвизгнув, будто обжегшись, он побежал назад на диван и обнял обеими руками маму. Семен поймал на лице Елизавету улыбку.
Не балуйся Саша, это дорогая вещь и ты можешь ее сломать, строго сказала она.
Семен вздохнул.
Наверное вы правы, смущенно ответила Елизавета.
Семен, понимая, что пора бы и узнать, зачем эта сударыня со своим отпрыском пришла в его дом хлопнул в ладоши и потерев рука об руку присел на стул у стены, аккуратно поправив объектив фотоаппарата.
Как к вам обращаться, сударыня, совсем потерял такт в этой суете?
Наверное, барону следует обращаться к простой вдове просто Лиза, сказала Елизавета.
Семен не ожидавший подобного ответа замялся.
Извините, не хотел ворошить ваши воспоминания
Все в порядке, правда, впервые за все время Елизавета подняла взгляд и посмотрела на Семена тем самым чистым, пронизывающим взглядом, который так тронул парня еще в дверях. Она вновь опустила взгляд, поправила прическу своему сыну. Пошли дорогой, зря я это все затеяла. Это глупо, вот так вот приходить к совершенно незнакомому человеку
Она не договорила и держа мальчика за руку направилась к двери. Семен подскочил со стула и в несколько шагов опередил ее.
Ну нет уж, так дело не пойдет! Теперь я вас точно никуда не отпущу, пока вы не сознаетесь зачем пришли. Могу сказать, что теперь мы с вами знакомы, не вижу в этой ситуации никакого недоразумения!
Елизавета остановилась.
Дядя Семен, мама хотела сделать фотографию, прошепелявил мальчишка.
У нас нет денег Саша, не говори глупостейпоспешно перебила сына девушка. Пошли, кому говорю! Сударь, выпустите нас!
Семен не сдвинулся из прохода и демонстративно зевнул.
Между прочим вышла бы замечательная фотография, он усмехнулся. Скажу я вам, сударыня, будет некрасиво лишать начинающего фотографа такого счастья. Это как дать конфетку ребенку а потом не дав ее попробовать, просто забрать, оставив одну этикетку. Представляете, что я испытываю сейчас? Я творческая личность, не режьте меня на живую, эти раны потом не заживут!
Девушка наконец оставила попытки выйти из комнаты и недоверчиво посмотрела на Семена.
Я хотела попросить сфотографировать моего сына, если такое видится вам возможным, смущенно сказала она.
Я могу убрать руку и мы вернемся к дивану? поинтересовался Семен.
Елизавета взяла время на раздумья, но все же кивнула. Семен медленно опустил руку, словно боясь, что девушка передумает и выскользнет в образовавшуюся щель. Нет, теперь он не имел никакого права их отпустить. Однако она, все же вернулась на диван и принялась поправлять костюм Саши и разглаживать прическу, потерявшую былую укладку.
Портрет стоит слишком дорого, а у меня нет ни одного изображения сына, боюсь, что с годами из памяти сотрется его детское личико, я не могу себе это позволить, он это единственный лучик света, который остался в моей жизни и единственное напоминание, что мне все еще стоит жить, после того как я потеряла мужа на войне, пояснила она. Я услышала о том, что вы проводите фотоссесию и отчего-то подумала, что могу попросить вас сделать один единственный снимок бесплатно. Все мы бываем наивными и глупыми, извините меня пожалуйстаона замялась.
Вы обратились по адресу и не стоит извиняться, поспешил заверить Семен. Я сторонник того, чтобы искусство пользовалось мною, а не наоборот, благо могу позволить себе такие вещи.
Он подошел к основанию и осмотрел свой «Стерео Хокай», протерев объектив шелковым платком. Этот мальчик напоминал одного из ангелочков с картины Рафаэля и снимок обещал выйти просто потрясающим. Семен прокрутил в голове как будет выглядеть будущая фотография и что для этого потребуется. Неужто удача сама поворачивалась к нему лицом, стоило только протянуть ей навстречу руки, чтобы оказаться в желанных объятиях и заглянуть в объектив.
Наверное, я первая, кто пришел к вам с подобной просьбой?
Разве это имеет значение? пожал плечами Семен. Да и просьбой это можно назвать с трудом. Если только пожеланием, выполнить которое я с удовольствием поручусь, правда Саша? Малыш кивнул. Каким вы видите снимок?
Знаете, я совершенно не разбираюсь в фотографии, все это настолько ново и незнакомо, что я предпочту довериться вам, если позволите.
А я буду верить, что вы не прогадаете, сударыня, улыбнулся Семен. Он подвинул стул к столу и указал на него мальчику. Присядь, думаю у нас получиться отличная фотография.
Саша подбежал к стулу и не без труда вскарабкался на него, сложив руки на столешницу.
Что нужно делать, дядя Семен.
Фотограф передвинул фотоаппарат, выбрал нужный ракурс.
Сейчас нужно замолчать, сосредоточиться и смотреть на это стеклышко, потому что оттуда вылетит птичка.
Правда, дядя Семен?
Я никогда не обманываю. Теперь сложи руки на столе и положи на ладошки подбородок. Вот так, молодец.
Из кармана Семена вдруг появилась небольшого размера латунная птичка, принявшаяся переливаться и блестеть в солнечных лучах. Мальчик с любопытством уставился на поделку и пришел в настоящий восторг, когда птичка издала самый настоящий свист. Семен сквозь линзу взглянул в кадр. Получалось просто отлично. Краем глаза он видел взгляд Елизаветы, полный благодарности и искренней радости. Щелкнул затвор и Семен довольный проделанной работой выпрямился.
Готово, сударыня.