Как e-mails, которыми мы обмениваемся сегодня?
Томаш рассмеялся.
Именно так, вот только почта бегала чуть помедленнее, пошутил он. Опять же в те времена люди были в основном неграмотными, поэтому эти Послания читались каким-нибудь грамотеем вслух для всей общины. И сам Павел, заканчивая свое Первое Послание к Фессалоникийцам, призывал «прочитать это Послание всем святым братьям». То есть речь идет об обычной практике. Со временем эти Послания, много раз скопированные и много раз прочитанные вслух, стали восприниматься, как богословские произведения, служившие до некоторой степени связующим звеном между всеми конгрегациями. В целом Новый Завет состоит из двадцати одного Послания Павла и других лидеров, таких как Петр, Иаков, Иоанн и Иуда, но нам известно, что их было написано гораздо больше, однако не все дошли до нас.
Валентина с любопытством посмотрела на Codex Vaticanus, как будто это был оригинал Библии.
А Евангелия? Они тоже возникли из писем?
У них другая история, Томаш показал на серебряный крестик, который итальянка носила на скромной цепочке. Ее начало восходит к распятию Христа. Опасаясь смерти от рук римлян, его последователи убежали и спрятались. Потом случилось восстание, и они стали говорить, что Иисус не замедлит вернуться на Землю в день Страшного суда. Посему они устроились в Иерусалиме в ожидании этого события. И, ожидаючи, рассказывали всякие истории об Иисусе.
Надо же! воскликнула инспектор. Вот как создавались Евангелия
Ничего подобного! Апостолы полагали возвращение Иисуса неминуемым и не видели ни малейшего смысла записывать эти истории. Зачем? Скоро же сам Иисус вернется! Кроме того, стоит напомнить, что первые последователи Христа были людьми бедными и необразованными, то есть неграмотными. Как они могли записывать чьи-либо сказания? Поэтому тогда были какие-то разрозненные истории, которые историки определяют как устные перикопы.
Значит, удалось сохранить для нас рассказы о жизни Иисуса?
Да, но вовсе не потому, что именно этого и хотели, настаивал на своем Томаш. Не забывайте, что они верили в скорое пришествие Христа. Они рассказывали эти истории только для того, чтобы на их примере помочь в разрешении новых проблем, которые неизбежно возникали. Это крайне важная подробность. Она говорит нам о том, что эти сказители вытаскивали истории из контекста, приспосабливая их к новым обстоятельствам. При этом зачастую, пусть даже и неосознанно, могли изменять смысл. А по мере того, как первые последователи Христа старели и умирали, а Иисус все не приходил, пришло понимание необходимости зафиксировать сказания на письме, чтобы читать их вслух на собраниях конгрегаций, не опасаясь, что память подведет. Тогда-то и начали записывать эти перикопы на папирусах и читать их в городах и весях, то есть Иисус был среди них даже безо всякого пришествия. Со временем додумались упорядочить эти разрозненные эпизоды, объединив их в группы, относящие к чудесам, заклинаниям, нравоучениям Так верующие лучше воспринимали идеи. Следующим шагом стало объединение этих групп для создания повествований, скажем, более широкого масштаба, и появились так называемые Протоевангелия, описывавшие уже какую-то законченную историю. Затем Протоевангелия были собраны так, чтобы составить один сюжетный ряд, и возникли
Четыре Евангелия, прервала его Валентина, улыбаясь. Замечательно!
Томаш сделал гримасу «не согласен».
На самом деле их было больше, поправил он. Речь идет о десятках Евангелий.
Десятках?
Более тридцати. Первыми были зарегистрированы Евангелие от Марка и Источник Q не дошедшее до нас Евангелие, о котором мы знаем благодаря ссылкам в двух других Евангелиях: от Матфея и от Луки. Их авторы широко пользовались одним и тем же Источником Q.
Q? удивилась Валентина. Что за чепуха, что за название?
Q от Quelle слово, по-немецки означающее источник. Но есть и другие источники, например M, которым пользовался исключительно Матфей, и L в ходу только у Луки.
И все были утеряны?
Да, подтвердил историк. Позже появился целый ряд Евангелий, таких как от Иоанна, Петра, Марии, Иакова, Филиппа, Марии Магдалины, Иуды Фомы, Иуды Искариота, Фомы Короче, десятки разных Евангелий.
Что ж, признаюсь, кое-что я уже читала об этом, заметила итальянка. Но вот что случилось с ними, не знаю
Они были отвергнуты.
Да, а почему?
«Хороший вопрос», подумал Томаш.
Знаете, любое Евангелие это нечто большее, чем просто перечень событий, принялся он объяснять. Евангелия представляют собой богословски ориентированные реконструкции текстов.
Что вы хотите этим сказать?
Всего-навсего, что каждое из них представляло свое особое богословие, подчеркнул он, избегая подробностей, прежде всего спорных, чтобы не спровоцировать итальянку на новый приступ гнева. Все это, как вы догадываетесь, вызывало полную мешанину в головах верующих, так как в одном Евангелии Иисус выглядел исключительно как человек, в другом исключительно как Бог, в третьем как божественный персонаж в облике человека. В одних утверждалось, что существовали некие тайные постулаты, доступные только посвященным, в других что Иисус даже и не умирал. Еще были такие, где защищалась идея единобожия, у других было не менее двух богов, третьи указывали на наличие трех, двенадцати, тридцати богов
Матерь Божия! Какая каша!
Томаш согласился.
Действительно, они никак не могли договориться, продолжил он. Образовалось несколько доминирующих групп последователей Иисуса, у каждой из которых было свое Евангелие. Были эбиониты евреи, утверждавшие, что Иисус был всего лишь раввином. А Господь избрал его за то, что он был «правильным» человеком и знатоком Моисеева закона. Есть свидетельства тому, что Петр и Иаков, брат Иисуса, воспринимались предтечами этого течения. Потом появились павлисты, проповедовавшие универсальный характер постулатов Иисусовых и находившие в последнем божественные черты, считавшие, что путь ко спасению пролегает через веру в Его воскрешение, а не через следование законам. А еще были гностики, для которых Иисус был временным воплощением Бога, Христа, и они думали, что у некоторых людей имеется внутри искорка Божия, поэтому они спасутся, если получат доступ к тайному знанию. И, наконец, существовали доцетисты, говорившие, что Иисус был не кем иным, как Богом, но в человеческом облике. Он даже не знал, что такое по-настоящему голод или сон, просто притворялся, что хочет есть или спать.
Валентина обвела правой рукой окружавшие их полки Апостольской библиотеки Ватикана:
К какому же из этих течений относимся мы?
Томаш улыбнулся.
Мы? В смысле наша нынешняя церковь?
Да.
Мы римские христиане, изрек он. Именно это течение сумело выстроить наиболее эффективную структуру со своей иерархией, дав толчок развитию церквей. Были группы, которые организовали иные, неформальные структуры. Кроме того, удалось обратить себе во благо сильное влияние, которого в языческом мире добились поборники Святого Павла. Понятно, что еще какое-то время центром христианства оставался Иерусалим, где проживали евреи-христиане, но в 70 году римляне разрушили город. И он, разумеется, перестал быть центром притяжения христиан, переместившись в другое место. Знаете куда?
Итальянка пожала плечами.
Понятия не имею!
Историк указал на пол.
Сюда, конечно же! Не Рим ли был столицей империи? Не вели ли сюда все дороги? И не Римской ли называют самую сильную церковь современного мира? Кто, как не христиане, жившие здесь, в столице империи, должны были возглавить христианское движение? У них были очевидные преимущества, и они вполне ими воспользовались, заняв положение доминирующей религии. Со временем они отвергли Евангелия некоторых других конкурирующих групп, навесив им ярлык «еретики», и возвеличили иные, которые определили как истинные. Их влияние было чрезвычайно велико, потому что здешние христиане оказались хорошо организованными со строго выверенными иерархическими структурами во главе с епископами, что позволяло добиться высокой управляемости. Кроме того, они были весьма зажиточными. В общем, Евангелия, названные еретическими, перестали копировать, и постепенно у учения-победителя осталось только четыре опоры, признанные римлянами «своими»: Евангелия от Матфея, Марка, Луки и, не без некоторого сопротивления, от Иоанна.
Так вот как Евангелия соотносятся с письмами
Именно. Причем, некоторые из этих текстов, как Евангелие от Матфея и Первое Послание Павла к Тимофею, стали возводить слова Иисуса, представляете? на уровень Священного Писания. Вроде как намекали, что они обладают тем же весом, что и тексты Ветхого Завета, что было безусловной богословской новацией, он изобразил весьма театрально гримасу сомнения. Слова Иисуса значили столько же, как Священное Писание? И сам же ответил, перестав паясничать. Более того, во Втором Послании Петра содержится критика «невежд и неутвержденных», извращающих к тому же эпистолы Павла, «как и прочие Писания», то есть сами письма Павла здесь уже приравниваются к Священному Писанию! А отсюда до признания их каноническими, как вы догадываетесь, один шаг.
И когда это произошло?
Это стало каноном спустя несколько лет после принятия Константином христианства, сказал Томаш, показав на Ватиканский кодекс. Примерно в то же время, когда был создан Кодекс, то есть IV век. Тогда же было определено, что новое Священное Писание состоит из двадцати семи текстов: Евангелия от Луки, Марка, Матфея и Иоанна, повествующих о жизни Иисуса, плюс хроники о бытии Апостолов под названием «Деяния святых Апостолов», и еще, в завершение, Апокалипсис Иоанна.
Теперь уже итальянка, размышляя о только что услышанном, приняла позу мыслителя подбородок на ладони.
Но, возможно, среди текстов, считающихся еретическими, есть и истинные, заметила Валентина после небольшой паузы. Кто может точно сказать, что только четыре Евангелия являются исторически правильными?
Сомнения вполне уместны, согласился Томаш. Однако ученые согласны в том, что выбор в целом справедливый, потому что еретические тексты, называемые сегодня апокрифами, уж слишком похожи на сказки. То рассказывается, как Иисус-мальчик убивает других детей, используя магию! А в другой истории вдруг обретает голос крест распятия, аки человек! Видано ли такое? Говорящий крест! Римские христиане не сильно были расположены слушать сказки и не поверили этим текстам. А знаете, какой из всех апокрифов является, возможно, подлинным?
Вопрос снова застал инспектора врасплох.
Понятия не имею, ни малейшего.
Евангелие от Фомы, ответил историк. О нем уже давно было известно, но думали, что после объявления его еретическим оно навсегда было потеряно. Однако нет: в 1945 году случайно в Египте, в Наг-Хаммади были обнаружены несколько рукописей-апокрифов, включая Евангелие от Иуды Фомы Дидима. Было, как вы догадываетесь, много шума, особенно после того, как его прочитали.
Инспектор не стала скрывать, что эта история ее очень интересует.
И что же такого там было?
Это очень любопытный манускрипт в нем нет ни одного сказания. Ни одного, повторяю, а только сто четырнадцать изречений Иисуса, многие из которых присутствуют в канонических Евангелиях, а многих нет больше нигде. Их назвали аграфа, то есть цитаты подлинные, но не канонические. Впрочем, есть ученые, которые считают изречения Евангелия от Фомы больше похожими на те, что действительно мог произнести Иисус, чем приводимые в канонических текстах. Поэтому-то иногда эту рукопись именуют пятым Евангелием.
А почему же тогда его не включили в канон?
Потому что некоторые изречения могут показаться гностическими, разъяснил Томаш. А этого римские христиане, уже ставшие ортодоксами, меньше всего желали. И все-таки Евангелие от Фомы это документ, несущий важнейшую информацию, пусть и разделяющую отчасти ученый мир. В любом случае эта находка лишь укрепила давнее подозрение, что источник Q (ныне утраченная рукопись, которой пользовались Матфей и Лука) состоял только из изречений.
Валентина покачала утвердительно головой, оценив разъяснение.
Очень интересно, слов нет, сказала она. Но к чему весь этот рассказ?
Историк выпрямился, не сходя с места, и нарочито внимательно осмотрел полки забитые книгами.
А к тому, что неизбежно возникает вопрос, продолжил он, поворачиваясь к собеседнице, где же оригиналы всех канонических текстов, составляющих Новый Завет?
Почти инстинктивно голубые глаза госпожи из Следственного комитета тоже заскользили вслед за Томашем по полкам читального зала отдела рукописей.
Где же еще им быть как не в Ватикане, предположила она. Возможно, даже в этой библиотеке. Тут она почувствовала на себе проницательный взгляд историка, и ее неуверенность возросла еще больше. Не так, что ли?
Томаш покачал головой.
Нет, сказал он чуть напыщенно. Оригиналов нет.
Как так?
Оригиналов Нового Завета не существует в природе.
IX
Читать рукописи на экране компьютера задача не из легких для любого человека, но заниматься этим на рассвете настоящее помешательство. Александр Шварц протер уставшие и набухшие кровью глаза, выпрямил спину, ощутив, как болят суставы. Уж больно долго просидел он в почти неизменной позе, деля внимание между текстом на экране компьютера и блокнотом, куда он заносил свои замечания.
Хватит уже! прошептал он, чувствуя, как наливаются тяжестью глаза. Больше не могу!..
Он нажал logout, закрыл сайт рукописи и отключил компьютер. Посмотрел вокруг и увидел пустой сумрачный зал, робкие тени, отбрасываемые горевшей над ним лампочкой. Был еще один источник света в глубине зала лампа у стойки, куда Александр как раз посмотрел. Он хотел позвать служащего, выделенного ему в помощь в эту ночь, но того нигде не было видно. «Наверное, в туалет пошел», подумал он.
Собрал свои бумаги, допил остатки уже холодного кофе в пластиковом стакане и, наконец, встал на ноги. От долгого сидения за рабочим столом он пошатнулся при первом же шаге, мышцы затекли до полного бесчувствия. Но после трех шагов двигательные функции пришли в норму. Он подошел к библиотечной стойке, заглянул за нее паренька и след простыл.
Куда же подевался этот тип? буркнул он себе под нос.
Заглянул в туалет там его тоже не было. Пришло в голову, что, возможно, парню захотелось пить, и он направился к кофеварке нигде ни души.
Эй! позвал он громко. Алло!
Ответа не последовало. «Chester Beatty Library» была встроена в здание современной архитектуры, но ночью в ее залах царила кромешная тьма, прерываемая лишь причудливыми тенями на полу и на стенах. Их отбрасывали редкие фонари с улицы, а внутри библиотеки было мрачно и даже страшновато он уже стал чуть ли не физически ощущать это.
Эй! Есть тут кто?
Эхо заметалось по залу и сошло на нет. Определенно, библиотекарь пропал. Александр решил не ждать больше и вышел в коридор. Увы, дальше была темнота на всем этаже, а где выключатель, он не знал. Пришлось идти медленно, наощупь, трогая руками стенку, скорее воображая дорогу, чем видя ее. Темнота уже нервировала его. Он перестал контролировать положение, и страх отвоевывал одну позицию за другой.
Что за чушь! говорил он себе, пытаясь успокоиться. Сейчас вот найду выход и дело с концом!..
Ходьба в потемках спорт нелегкий. Но, осторожно переставляя ноги, Александр добрался до угла. Свернул и сразу увидел, как вдали мелькнул в просвете чей-то силуэт: он, оказывается, не один в этом коридоре.
Кто там? спросил испуганно.
Уже слышно было дыхание подходившего.
Это я.
«Я» это кто?
Он пытался разглядеть хоть какие-то черты приближавшегося силуэта, но тщетно. Было слишком темно. И в этом мраке он чувствовал себя идиотски беспомощным.
Я это я.
Силуэт остановился прямо перед Александром, который оторопел, не зная, что делать. Послышался щелчок, и в коридоре зажглись одна за другой лампы освещения. Перед ним почти лицом к лицу оказался парень с неряшливой копной волос и кругами под голубыми глазами.
Служащий библиотеки.
Ух! выдохнул Александр с облегчением. Куда, черт возьми, ты подевался?
Парень показал руку с мобильным телефоном.
Хотел поговорить со своей девушкой и вышел, чтобы вас не беспокоить, он посмотрел в глубь коридора. Вы уже закончили свою работу?
Да, да. Я отключил компьютер. Все отключил. Очень устал. Он широко зевнул, как будто подтверждая свои слова. А как отсюда выйти?