Надо сказать, что Жоржик, хоть и был его давним другом, но, Тиму всегда казалось, что онслегка «того». Нет, малый он неплохойслов нетдобрый и вполне надежный. Придурковатость его, по мнению Тима, состояла в том, что онЖоржикстрастно верил в магию, астрологию и прочую хрень, и потому, как минимум четыре раза в году устраивал странные вечери, когда, как он говорил, Солнце заходило в Кардинальные знаки Зодиака. Тим так и не удосужился узнать, что это такое. Он просто знал, что в этот день будет много, довольно странных, и вполне доступных девиц, обвешанных бусами и колокольчиками, а также будет совершенно потрясающий напиток, который Жоржик готовил сам, вроде бы из каких-то грибов. Короче говоря, Тим приезжал с удовольствием. К слову, Жоржик не давал выпить напиток и заторчать «просто так», как это делают все нормальные люди. Нет, он требовал, чтобы гость, прежде, чем глотнуть, подумал, чего он или она сделали за четверть года мерзкого, подлого или низкого и лишь затем выпить, попросив прощения. Причем не у того, кого ты, возможно, обидела вообщепросто попросить прощения. Тим не спорил с другом. Жалко, что ли подумать, мол, «пардоннакосячил я, было дело»? Тем более что ничего особенно мерзкого или низкого, он за собой не помнил, а глюки потом шли совершено потрясные. Нет, ну, не то, что бы он считал себя ангелом, но где, собственно, эти подлости совершать-то? В редакции, что ли занюханной газетенки, где Тим пописывал свои плоские статейки? В общем, Жоржик, по мнению Тимаклассный, но теперь вы сами понимаете
Как Тим добрался от Жоржика домой, оставалось уже совершеннейшей загадкой. Утром же, когда зазвонил будильник, его больной мозг, смог сгенерировать одну единственную мысль: «Позвонить шефу и взять больничный», но он тут же вспомнил, что как раз сегодня должны привезти материалы по исчезнувшей барже «Каракас», и если его не будет, их перехватит Пит, а он та еще сволочь! В общем Со стонами и проклятиями, Тим кое-как умылся, заставил себя выпить чашку кофе и, припадая то к стенам, то к перилам, двинулся функционировать.
В редакцию он все-таки опоздал, и, скорее всего из-за дождя: идти было скользко. И опоздал-то он всего-навсего минут на десять, но шеф все же сдвинул мохнатые брови и покачал головой с надвинутым на лоб дурацким, некогда голубым пластиковым козырьком на резинке. Материалы по барже еще не прибыли, и Тим стал рыскать по папкам, чего бы такого поинтереснее взять в разработку. Но все было каким-то унылым и серым, а он так не мог. Если тема казалась ему интересной, в нем начинала фонтанировать энергия, и он мог работать сутками напролет, иногда даже и без сна. Однако если ситуация его не увлекала, то он ничего поделать с собой не мог и большую часть рабочего дня убивал в курилке.
Тимоти, зайди ко мне на минуту, раздался голос шефа.
Все! Теперь точно уволит! подумал Тим, На мне и так тыща всяких «подвигов», хоть, впрочем, и не настолько серьезных, чтобы вспоминать о них при употреблении напитка на вечеринках у Жоржика.
В общем, приунывший, раздираемый жуткой головной болью, Тим стал продвигаться к кабинету шефа. Постучал, вошел
Вы меня вызывали, сэр?
Да, садись, шеф стал копаться в груде папок.
Он долго возился, что-то доставал и перекладывал, пока в конце концов, гигантская пирамида из книг, газет и разнокалиберных скоросшивателей не рухнула. Шеф чертыхнулся, и Тим ринулся помогать собирать обрушившийся на пол архив. Когда же весь этот бедлам был, наконец, снова возвращен на стол, искомый невзрачный скоросшиватель был все-таки найден и, почти торжественно, вручен Тиму.
В общем так Совет директоров решил, что нашей газете нужна сенсация. Ну, или просто какой-то необычный материал. Получится хорошобудут премиальные. Ну а, если нетсам понимаешь Здесь не армия спасения начинающих алкашей. Все понятно?
Так точно, отрапортовал Тим не без сарказма и даже щелкнул для пущей важности каблуками.
Шеф лишь качнул головойвыходками Тима он был сыт по самое горло:
Срокнеделя, это ясно?
Ясно, шеф, ответил Тим, кивнувНо вы бы хоть намекнули, на какую приблизительно тему нужен репортаж? Ну, тампро бандитские разборки в южных кварталах или, скажем, Тим повертел пальцами в воздухе, про летающие тарелки
Нет, про разборки не надо. А про тарелки уж кто только не пишет! Тоже мнесенсация! Сам придумай что-нибудь. Все, иди, без тебя тут дел по самые ноздри!
Тим уныло кивнул и пошел к своему столу. Это была настоящая, качественная «засада».
Нет, и как придумано! думал он про себя, Или газетка, простите за каламбур, в гору пойдет на ровном месте, либо будет законный повод меня турнуть взашей. Ну, делать нечего, он лишь вздохнул и сел думать, но в голову ничего не лезло. Тогда он взял свой рюкзак и двинулся в кофейню напротив, где ему и прежде довольно часто приходили неплохие идеи.
Он сидел с полчаса, попивая остывающий кофе, но мысли все равно крутились лишь вокруг вчерашнего сабантуя и того, как он кадрил одну девицу, которая нетрезво вещала, что является шаманкой в третьем поколении.
Жоржик! вдруг осенило Тима. Он даже привстал. Что если о нем репортаж сделать? Он ведь очень неординарный. Несколько раз мне события предсказывалвсе в точку. Правда, не совсем понятно, как его уговорить во всем этом участвовать? Очень уж он терпеть не может статейки в газетенках вроде нашей. Впрочем, других идей все равно нет. Ахда! Скоросшиватель! Может там хоть какой намек сыщется?
Тим открыл папку.
Агакак жевнутри лежал лишь один унылый листок с пояснениемпочти слово в слово то, что сказал ему шеф.
Ладно, посмотрим, Тим подошел к стойке у бара, придвинул черный телефон и набрал номер Жоржика. Тот, как ни странно, оказался дома:
Слушай, Жоржик, у меня тут к тебе небольшое делоначал было Тим.
Конечно, приезжай! раздалось в трубке.
Обождиопешил Тим, ты же не знаешь
Знаю, знаю Но этоне телефонный разговор, так чтоприезжай т тогда погоаорим! и он бросил трубку.
« Да уж Я же говорю, что Жоржикстранный. Точнеенеординарный», подумал Тим, и, оставив на стойке несколько монет, двинулся к выходу.
***
Послушай, сказал Жоржик, разливая по чашкам свежезаваренный чай, что ты зациклился на этой идиотской статье? Кому она нужна, в конечном итоге? Ты же сам сказал, что твои журналистские дни сочтены. Тогда к чему эта агония? Быть может, есть что-то такое, чем бы ты действительно хотел заниматься? Сейчас хороший период, давай замахнемся на что-то большое, что могло бы стать даже делом всей твоей жизни. Что скажешь?
Ой, ответил Тим, развалившись в кресле, Я не знаю Что значит «дело всей жизни»? До какой степени тут можно, так сказать, замахиваться?
До какой угодно, ответил Жоржик спокойно. Просто, реализацияэто вопрос более или менее продолжительного времени. Например, если ты захочешь стать королем Англии, на это потребуется несколько жизней, а потому, я думаю, лучше не загадывать так далеко, и наметить цель, которая достижима, скажем, за год-два. Например, кем ты хотел стать до того, как вляпался в журналистику?
Хе-хеответил Тим, я хотел попасть в медицинскую школу. Мне была интересна хирургия, хотя, я был бы не против и карьеры патологоанатома тоже Впрочем, неважно Мне туда не попасть, я пробовал.
Почему это? удивился Жоржик.
Ну, Жоржик, посмотри на меня! Я обычный белый мужчина без признаков инвалидности. А в медшколах уже давно работает «обратная дискриминация», ты же знаешь. Мой средний бал в старшей школедевяносто три. Но этого, как видно, недостаточно. Говорят, правда, что можно сунуть на лапу кое-кому, но я не знаю кому и сколько, и вообщеэто не для меня как-то
Не надо никому ничего совать, заявил Жоржик. Ты просто должен перестроить свою жизнь. Полностью. И тогда все сложится само собой, понимаешь?
Нет, ответил Тим, Не понимаю. И чем это моя жизнь тебе не нравится?
Перестань, при чем тут это? отмахнулся Жоржик, Дело вовсе не в том, нравится мне что-то или нет.
Тогда в чем? удивился Тим.
А в том, что если тебя не приняли куда-то, значит, твоя, скажем так для простотыэнергия не соответствует среде приложения. Ну, это как если бы в автомат, куда бросают четвертаки, ты попытался бы просунуть доллар. Понимаешь?
Ну, допустимответил Тим. И что ты считаешь нужно изменить конкретно?
Пока не знаю, ответил Жоржик, прихлебывая чай. Но мы непременно разберемся. Важно, чтобы ты осознал, что твое прежнее мировоззрение было в основном ошибочным, и чтобы ты был согласен двигаться в направлении его исправления, а также, чтобы ты верил в успех. Без веры ничего не получится, к сожалению.
Вот как? Ну, допустим А что мне все-таки со статьей делать? Мне же до подачи документов в мед школу на что-то жить нужно! Да и денег на учебу надо собрать, там ведь совсем не дешево.
Не беспокойся об этом. Эточастности. Это решится само собой, поверь мне. Кстати, на первых порах, тебе придется полностью довериться мне. Дело в том, что первые результаты нашего «похода», благодаря которым ты сможешь убедиться в моей правоте, придут лишь через какое-то время. А поэтому, ты должен будешь просто верить, что я все делаю верно. И что мы идем в нужном направлении. Это понятно?
Ничего себеТим оскалился.
Ну, а что ты теряешь, собственно? В случае успеха, ты обретаешь свою мечту, а в случае неудачи Хотя, нет, это лучше не обсуждать Ну, в общем, будешь жить как жил. Ничего противозаконного или непристойного я от тебя требовать не буду. Обещаю. Понимаешь?
А что ты будешь требовать? осведомился Тим.
Ну, я не могу тебе выдать сейчас весь план действий. Но суть в том, что у тебя должен полностью измениться не только образ жизни, но и образ мыслей, если хочешь.
Не хочу! отрезал Тим. Тогда это буду уже не я.
Ну, в известном смысле это так, кивнул Жоржик, Но твой опыт тебе уже показал, что ты, какой ты есть сегодня и мед школанесовместимы. Увы! Мед школа в обозримом будущем меняться вряд ли будет, следовательно, нужно измениться тебе.
Слушай, Жоржик, скажи честно: а на кой хрен тебе это нужно? Я бы еще понял, если бы ты хотел заработать, но денег ты, я вижу, не просишь. Так в чем твой интерес?
Да, ты прав, деньги меня не интересуют. У меня их всегда ровно столько, сколько мне нужно. А интерес Мне сложно тебе это объяснить теперь. Но я объясню тебе непременно, когда ты будешь готов к пониманию. Иначе это будет для тебя просто пустой звук.
Вот как? Нет, я так не могу, извини. Я не хочу сказать, что бесплатный сыр только в мышеловке, и я знаю, что ты не можешь замышлять против меня что-то дурное. Но, в тоже время, я не чувствую себя комфортно, когда чего-то не понимаю, когда правила игры не обозначены еще до ее начала. Понимаешь?
Ладно, невозмутимо ответил Жоржик. Я скажу тебе, в чем мой интерес, если это так уж важно. Мне был знак свыше. Так тебе больше нравится?
Какой еще знак? хмыкнул Тим
Ну, я же предупреждал, что для тебя это пока что пустой звук. Расслабься, и просто доверься мне, сказал Жоржик почти ласково.
Ну, хорошоТим пересел на край кресла и уперся локтями в колени. Что я должен делать?
Сейчас ничего. Но завтра утром будь готов, мы посетим одно место, где, вероятно многое прояснится, относительно дальнейших действий.
Что за место? насторожился Тим.
Я не могу тебе сказать. Более того, большую часть пути у тебя будут завязаны глаза. Но ты должен мне верить, как мы и договаривались, ответил Жоржик, подливая себе чай.
Нет, ну вообще! возмутился Тим. Это я через весь город буду топать с мешком на голове? Ты нормальный вообще?
Нет, мы поедем на машине, ответил Жоржик, И никакого мешка на тебе не будет. Просто повязка, какую одевают в самолете, чтобы лучше спать.
Но зачем? спросил Тим. Что за «тайны Мадридского двора»?
Ну, причина есть, поверь мне пока на слово. Со временем ты сам поймешь. Да, и вот еще! С этого момента ничего не ешь и пей только воду. Это понятно?
Зачем? Хотя, я так понимаю, спрашивать бессмысленно? съязвил Тим.
Верно, молодец! улыбнулся Жоржик, Вот ты уже кое-что стал понимать.
Ни черта я не понимаю, возразил Тим и встал. Когда встречаемся?
Приходи сюда к восьми, ответил Жоржик, отсюда и поедем.
***
Жоржик, как только завел двигатель, тотчас велел Тиму надеть на глаза повязку. Тот уже ничему не удивлялся и потому не возражал. Все это напоминало какую-то игру в «шпионов», довольно забавную, впрочем. Ребячество, одним словом. Поначалу, он любопытства ради пытался считать повороты, но скоро сбился со счета и бросил. Спустя час или около того, колеса зашуршали по гравию, видимо, Жоржик свернул с трассы куда-то на проселочную дорогу. Начался дождь. Капель слышно почти не было, но то, что он начался, Тим понял, поскольку Жоржик включил дворники. Спустя еще минут двадцать, машина остановилась, и Жоржик разрешил снять повязку.
Они стояли на краю леса у небольшого дома, сложенного из бревен, последнего, видимо, на этой лесной дороге. Слева простирался довольно обширный луг, примыкающий, очевидно, к излучине какой-то реки. Других домов поблизости видно не было. Они вышли из машины и почти тотчас к ним подбежал большой мохнатый пес и посмотрел недобро. В тот же момент на крыльце избы показался невысокий коренастый человек и позвал собаку:
Марк! Ко мне!
Пес недовольно развернулся и потрусил к хозяину. Тот потрепал его по загривку и велел идти к себе в будку. Марк, порыкивая, послушно скрылся. Человек на крыльце был, скорее всего, среднего возраста, но при этомсовсем седой. Волосы у него были сплетены в косу, что было немного странно. Был он, судя по редким копнам сена на лугу, мелким фермером, а кто из сегодняшних фермеров, да еще седых, волосы в косу заплетает? Тим такого никогда раньше не видел. Также у него была довольно длинная, неровная седая борода. Он стоял неподвижно и даже почти не моргал. Он явно не был ни заинтересован, ни раздражен, и одновременно Тим был уверен, что их приезд был седому человеку явно небезразличен.
Странный бородач ступил босыми ногами на траву и стал приближаться к машине. Когда он был шагах в пяти, Тим заметил на его лице глубокий косой синеватый шрам. Жоржик выступил вперед, и они со странным «старцем» обменялись чем-то вроде легких поклонов, а после и слегка обнялись. Затем Жоржик отступил на шаг в сторону, и старец подошел к Тиму поближе. Не говоря ни слова, он уставился на Тима каким-то странным рассеянным блуждающим взглядом, вроде как задумался о чем-то своем, но в глаза при этом он и не смотрел.
Что ж сказал седой человек, наконец, оборачиваясь к Жоржику, возможно, ты прав, хотя должен сказать, что вести его будешь ты сам. Не мой он, это точно.
Как это сам? почти возмутился Жоржик, Нельзя мне еще!
Можно. Поверь мне. Если чтоя отвечу за все.
Вот как? Жоржик немного успокоился. А ты уверен?
Не был бы уверенто и не говорил бы. Я тебе немного посоветую, как и с чего начинать, но услуга за услугу!
Что за услуга? насторожился Жоржик.
Тут скоро девочку больную привезут. Поможешь мне, ладно?
Хорошопожал плечами Жоржик, но ты-то во сто крат лучше меня!
Ну, в чем-тода, а в чем-тонет, возразил старец. Думаю, это получится не очень долго. А пока давайте чаю попьем, и он махнул рукой, приглашая следовать за ним.
Тим и Жоржик переглянулись и тоже направились к дому.
Согнувшись почти пополам, чтобы не стукнуться головой о косяк, Тим шагнул вовнутрь и огляделся. Дом был старый, но опрятный. Ремонт, включавший в себя побелку большой печи, устроенной прямо посреди дома, а также и потолка, был сделан явно «на днях» и потому все казалось почти праздничным. Все вещи лежали по местам, скатерть на столе была чиста и даже еще сохранила складки после глажки. Большой серый кот, посапывая, спал на лавке у печи, не обратив на вошедших ни малейшего внимания.
Хозяин собрал в кулак пучок щепок и зажег их внутри довольно странной посудины, которую он назвал «самоваром». Дымовую трубу он приладил к печной отдушине. Уже через пару минут внутри самовара что-то весело загудело. Хозяин сел на грубо сколоченную лавку, покрытую вязаной дорожкой, и уставился на Тима:
Пафнутием меня зовут! сообщил он, Русский я, хотя родился тут уже. Мои деды еще до революции сюда рванули. Про старообрядцев слышал?
Тим покачал головой.
Эге Ты поди и про революцию нашу, мать ее так, ни черта не слышал