Двойной Нельсон - Игорь Данилович Шприц 8 стр.

Бернацкая. Нина Ивановна. Курсистка. Я думала, мы едем в полицию.

Отчего же? Что вам делать в полиции посреди ночи? Лейда Карловна, постелите даме в гостевой комнате. Вы есть хотите?

Если можно, чаю,попросила гостья, все еще не понимающая, как она здесь очутилась.

Все вопросы утром,предупредил ее Путиловский, видя, что Бернацкая наморщила лоб, пытаясь вспомнить ход событий.Лейда Карловна, дайте даме валерьянки.

При слове «валерьянка» морда Макса озарилась предвкушением счастья, как у Франка при слове «коньяк». Путиловским сразу овладело подозрение, что внимание слабого на дух Макса Лейда Карловна завоевывает не всегда достойными методами, но проверять гипотезу он не стал, прошел в спальню, быстро разделся и сразу же, как в омут, с головой нырнул в глубокий сон, без сновидений и динамитных кошмаров.

ГЛАВА 4. СТРАДАНИЯ МОЛОДОГО БЕРГА

Столь незаменимый на пожарище Берг спал сном праведника, одолеваемого антихристами. Для этого недруги наслали в Бергов сон демонов разврата и насилия в виде соблазнительно полуобнаженных женщин легкого поведения. Истины ради следует заметить, что иных женщин Берг на своем коротком мужском пути еще не встречал, поэтому и неудивительно, что дьявол послал ему хорошо знакомые искушения.

События, как и во всяком эротическом мужском сне, развивались стремительно и только в одном направленииниже пояса. Самым гадким в нем было то, что подсознание местом развратного действия выбрало почему-то рабочий кабинет группы Путиловского. Ничего иного оно найти не сумело, и поэтому вся картина пробуждала в душе поручика двойственные чувства: с одной стороны, ему было неимоверно приятно видеть в кабинете Манон и Зизи в компании себе подобных. Но с другой стороны, служебный долг повелевал ему немедленно изгнать из рабочей обстановки предметы внеслужебного пользования. Тем более он заявился на службу первым и с минуты на минуту могли войти сослуживцы.

Однако девушки ничего не имели против прихода других мужчин и даже стали шалить на их рабочих местах, располагаясь прямо на столах в соблазнительных позах. Вряд ли суровый женоненавистник Евграфий Петрович поприветствует такое! И Берг приступил к переговорам, суля дамам неземные блаженства, но только не здесь и не сейчас.

Дамы согласились уйти, но с одним условиемБерг должен сыграть с ними в фанты. Пришлось пойти на попятный. В шляпу посыпались кружевные подвязки, Берг не глядя запустил туда руку, и чей-то приятный голосок заявил: «С этой дамой вам надо немедленно потараканиться!» Все засмеялись, а Берг одной половиной похолодел от ужаса, второй же обрадовался до чрезвычайности.

Долг есть дело чести, и первая половина стала срочно готовить место действия, а вторая половинаорудие. И то, и другое образовались как-то внезапно и без усилий. Незнакомая Бергу дама заняла рукотворное ложе и приняла позу покорности. Вторая половина тут же приступила к фанту, в то время как окружающие дружно считали вслух: «Раз! Два! Три!..»

В это время дверь за спиной Берга отворилась и чей-то начальнический голос гневно произнес: «Поручик Берг! Что вы себе позволяете в служебной обстановке? Срочно к министру!» От ужаса Берг проснулся. Дьявольское наваждение исчезло как сон, оставив после себя вещественные доказательства в виде оскверненной постели.

В окна светило солнце, день разгорался и обещал быть чудесным. Берг, обрадованный тем, что это был всего лишь сон, внезапно вспомнил вчерашнее и застонал от душевной боли. На часах была половина восьмого, торопиться было не с руки, но Иван Карлович, спешкой пытаясь искупить неизгладимый грех, стал быстро облачаться, на ходу совершая все необходимые гигиенические процедуры.

Он выскочил из дома и на углу сразу же наткнулся на знакомого газетчика. На околыше фуражки сияла бляха с названием газеты«Вести». Лицо у газетчика было необычно радостным, что означало сенсацию, о которой тот вопил в три горла:

Страшный взрыв динамита на Загородном проспекте! Семеро убитых! Двадцать три раненых! Только в «Вестях»! Без рук, без ног! Всего десять копеек! Страшный взрыв динамита! Как самому сделать бомбу в домашних условиях! Рецепт только у нас! Семеро убитых! Газета «Вести»!

Поскольку на ходу было трудно оценить количество жертв, никто не придирался к такому отчаянному вранью. К тому же чем больше жертв, тем интереснее, и читатели сами усугубляли трагедию, так что по мере удаления от газетчика цифры только возрастали.

Берг застыл в недоумении. Как же так! Почему его не вызвали на взрыв? Что тому причиной? И сам в ту же секунду догадался: это конец... Павел Нестерович не простил ему пьянства. Отставка. Позор! Гражданская смерть!!

Он машинально купил газету. Действительно взрыв, на Загородном, в подвале. Написано чрезвычайно грамотно, точно автор сам баловался приготовлением бомб. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день...

Угрюмая тоска овладела душой Берга. Понурясь, он остановил извозчика и, как на каторгу, отправился в Департамент на Фонтанку. Семь бедодин ответ. Как сказал бы Евграфий Петрович: «Любишь медок, люби и холодок!»

* * *

Завтракали в столовой. За ночь Бернацкая пришла в себя и за столом сидела совершенно спокойно, как будто в ее появлении в незнакомом доме нет ничего необычного.

Она с аппетитом ела и, судя по виду, не очень хотела, чтобы завтрак заканчивался. Но всему есть предел, в том числе и еде. И когда Путиловский сложил полотняную салфетку, поблагодарил Лейду Карловну и попросил кофе в кабинет, Бернацкая потупилась, но все-таки вымолвила первой:Вы, наверное, хотели бы со мной побеседовать?

Путиловский был деликатен до противности:

Если позволите.

Я согласна,и она тоже встала из-за стола.

В кабинете сели в два кресла возле кофейного столика. Бернацкая попросила закурить. Дамских папирос у Путиловского не водилось, но Нина Ивановна спокойно закурила крепкие мужские.

Путиловский ничего не записывал, понимая, что любая бумага ограничит искренность. Память у него пока еще приличная. Молчание затянулось.

Вы, наверное, хотите знать, что там взорвалось?

И это тоже. Поймите, я по долгу службы должен предотвращать такие взрывы и действия, ведущие к взрывам. Если вы расскажете, что знаете, буду вам благодарен. Ежели вы не хотите мне говорить всего, это ваше право. Но только тогда вы берете на себя всю ответственность. Когда взорвутся еще несколько человек. Или кто-то убьет кого-то с помощью динамита.

Бернацкая задумалась, покуривая папиросу и перемежая затяжки глотками крепкого душистого кофе.

Хорошо. Я скажу все, что знаю. Кроме имен. Не хочу быть доносчицей, хотя и не считаю действия Константина правильными...

Вот и имя пришлоКонстатин.

Мы давно знаем друг друга. Мы из одного города. Витебска.

Теперь понятно, откуда этот еле заметный тяжеловатый белорусский акцент.

Константин поступил в университет, а я на курсы. У нас небольшое витебское землячество, все очень хорошие, правильные люди, чудесные товарищи. Мы помогаем друг другу... помогали. Его фамилия Хрищанович. Костя недавно пришел и стал говорить новые вещи. Относительно новые. Я слыхала такое дома. Но думалаэто там, дома, а здесь совсем по-другому, здесь знают другие рецепты счастья. Но, видно, кухня везде одна и та же. И повара везде одинаковые.

Лейда Карловна принесла кофейник свежего кофе. Бернацкая с благодарностью взглянула на экономку, но ответной благодарности не встретила. Лейда Карловна явно ревновала.

Спасибо. Он сказал, что познакомился с чудесными людьми, людьми будущего. Чистыми и прозрачными духом. Они думают только о человеческом счастье. И будут добиваться скорейшего прихода добра на землю...

Она замолчала, но ненадолго. Путиловский умел слушать женщин, и это располагало.

Я понимаю, что вы человек полиции и что я должна молчать.

Если хотите, молчите. Я вас ни к чему не принуждаю.

Спасибо. Поэтому я буду говорить. То же, что говорила Косте. Я сторонница Льва Николаевича Толстого и считаю, что всякое насилие неприемлемо по своей дьявольской природе. Любое.

Государственное, семейное, религиозное. В том числе и насилие революционное. Костя возражал. Он говорил, что, если идти таким путем, путешествие в рай затянется на тысячи лет. Мы не можем ждать и должны приблизить царство свободы. Оно рядом, за стенкой. И мы должны эту стену взорвать! И взорвал...

Зазвонил телефон.

Извините.Путиловский поднялся и вышел к телефону.

Он выслушал сообщение (звонил Медянников), дал отбой и несколько раз прошелся по коридору, собираясь с мыслями. Пошептал что-то на ухо Лейде Карловне, вошел в кабинет. Бернацкая, глядя ему в лицо, побледнела и встала с кресла:

Это о Косте?

Путиловский молча кивнул головой.

Что с ним?спросила она совершенно бесстрастно, словно речь шла о здоровье заведомо здорового человека.

Скончался ночью.

Вот и все...

Бернацкая нервно стиснула руки, сделала несколько шагов и покачнулась, но Путиловский успел подхватить ее легкое невесомое тело.

Лейда Карловна! Помогите!

Экономка была тут как тутс нашатырем и салфетками. Вдвоем они перенесли Бернацкую на диван. Лейда Карловна принялась оживлять бедняжку. Путиловский по телефону вызвал известного профессора-невропатолога Кюфферле, лечившего его два года назад, и поспешил на службу.

* * *

Азеф любил завтракать в номере, в полном одиночестве обдумывая планы на предстоящий день. С утра голова работает особенно ясно, мысли приходят нетривиальные, впереди весь день и вся жизнь. Прекрасно.

Он заказал два яйца-пашот, холодный ростбиф, икру, копченого сига и шоколад. Еще в студенческие годы в Германии он пристрастился к горячему шоколаду и стал зависеть от него, выпивая в день до пяти чашек. Очень вкусно.

Только-только он справился с яйцами и ростбифом, как дверь без стука распахнулась и стремительно вошла Дора Бриллиант. В руке у нее был свежий номер газеты, который она, не говоря ни слова, швырнула на стол перед невозмутимым постояльцем.

Читай вслух!

С этими словами она упала в глубокое кресло у окна.

Азеф с любопытством посмотрел на нее, но исполнять приказа не стал, аккуратно отложил газету в сторону и принялся за сига, тщательно препарируя рыбу двумя золочеными вилочками, любовно оглядывая аппетитные кусочки и отправляя их в рот.

Что ты нервничаешь с утра?спросил он безмятежно,Подумаешь, взорвались. Не они первые, не они последние. Все погибли?

Один погиб, второй тяжело ранен.

Жаль,и Азеф продолжил исследование рыбного скелета.Хочешь шоколада?

Дора вскочила, точно взорвалась:

Как ты можешь спокойно сидеть и завтракать?!

А что я, по-твоему, должен делать? Бегать, кричать, вешаться?Азеф даже развеселился, представив такую картину. Но голос у него стал жестким,Сядь и успокойся! Истеричка.

Дора вернулась в кресло и тихо заплакала. Доев сига, Азеф брезгливо обнюхал пальцы, выжал на ладонь ломтик лимона и протер кончики пальцев лимонным соком.

Не люблю запах рыбы,философски заметил он.И женских слез тоже. Батюшка нашел что-нибудь?

Нет. Все бумаги сгорели.

Вот и слава Богу.

И только теперь он углубился в чтение статьи, причем прочел ее раза три, не менее. Вынул из портсигара спрятанный в нем механический карандаш и тщательно отчеркнул несколько мест, заслуживающих внимания. После чего протянул газету Доре:

Обрати внимание на эти места.

Дора вышла из транса и уставилась в газету По мере чтения унылый вид менялся на изумленный, она вновь вскочила и затрясла газетою:

Так ведь это он... он...

Вот именно. Живет в том же доме, успел прибежать первым и сгреб все, что нашел. Слово в слово твои инструкции. Не успел даже переменить порядок слов. Догадываешься почему?

Нет.

Взгляни на время подписи в печать.

Дора растерянно осмотрела страницу.

Торопился успеть к сдаче в набор. Взрыв был в час ночи. Номер подписан в час сорок. Успел. Возможно, и список у него. Это чревато.

Подлец!

Молодец! Он точен. Профессионал. Бойкое перо, хороший слог, не боится писать правду. Нам нужны такие. Скажи Дубовицкому, пусть устроит вечер и пригласит в гостикак его?господина Вершинина. Теперь он знаменитость. Есть причина поздравить! Что с Батюшкой?

Ждет указаний.

Пускай не мозолит глаза. Он хотел в Коневецкий монастырь, замаливать грехи. На три дня свободен. Благословляю.

Я такая дура!Дора уставилась в газету.Как ты быстро понял, что этот писака украл бумаги!

Дора! Я же инженер. У меня аналитический ум. А сейчас иди, мне надо поработать.

Оставшись один, Азеф сел за письменный стол, достал из бювара чистый лист бумаги, наладил автоматическое перо и каллиграфическим почерком стал выстраивать строчку за строчкой:

«Милостивый государь Сергей Васильевич! Получив Ваше письмо, я заинтересовался Вашим сообщением относительно приготовлений Гершуни террористического плана по отношению к великому князю Сергею Александровичу. Среди соц.-рев. господствует полнейшее уныние после всех русских провалов. В Москву направляются следующие лица: Ольга Таратута, Николай Романов (sic!), Вера Григорьевна Мятлицкая и Краков. Сам Гершуни будет проездом в Киеве. Но детали его приезда знает некто Розенберг, которого легко сыскать по адресу...»

* * *

Сергей Васильевич Зубатов, тщательно причесанный, весьма интеллигентного вида господин, принял Путиловского первым.

Ну, что за взрыв? Кто это был?с радостным нетерпением встретил он докладчика еще у самой двери. Дело обещало быть скорым и удачным.

Сергей Васильевич, пока могу вас обрадовать, если можно так сказать, лишь именами погибших. Киселев и Хрищанович. Студенты петербургского университета. Хрищанович родом из Витебска, Киселевиз Пензы. Ни в каких бумагах по нашему ведомству не значатся. Новички. Но ими кто-то несомненно руководил. Сейчас на месте взрыва находится мой сотрудник, поручик Берг...

Путиловский немного лукавил и упреждал события. Как только он пришел на службу, то сразу уперся взглядом в спину Берга, сидевшего за своим столом с видом старца, готовящегося с минуты на минуту уйти из опостылевшей жизни. Мысли о суициде посещали поручика регулярно, а точнеесразу же после провала в каком-либо деле, так что он к ним совершенно привык, как к постоянным спутникам.

Несколько секунд царило неловкое молчание. Неловко было и Бергу, и начальнику. Надо было что-то быстро предпринимать для выхода из неприятной ситуации. И тут провидение послало порученца.

Господа!звонким тенорком объявил посланец начальства.Сергей Васильевич ждет вас для доклада о взрыве!

Ясно было, что Бергу идти к Зубатову бессмысленновся доступная ему информация заключалась в куцей газетной заметке.

Иван Карлович,быстро сказал Путиловский, Немедленно поезжайте на Загородный, дом семь, и приступайте к осмотру.

 Э... возразил Берг.Э-э...

Никаких «э» ! Духу чтобы вашего здесь не было! Исполнять!

Берг вскочил как подброшенный пружиной:

Слушаюсь!

И, схватив рабочий саквояж с необходимым инструментарием, мгновенно исчез.

...Я полагаю, к концу дня его стараниями мы будем иметь достаточно полную картину произошедшего. Поручик Берг на сегодняшний день самый авторитетный эксперт по динамитным лабораториям.

Как не хватало сейчас этих слов бедняге Бергу! Он несся на пролетке к Загородному, орошая слезами раскаяния страдающую душу и вознося благодарности небесам, пославшим ему такого начальника. Не только браки совершаются наверху, но и кадровые вопросы решаются там же.

Что касаемо предположений о том, чья это лаборатория и кто ее придумал, у меня уже появился весьма полезный информатор. С ним надо будет аккуратно поработать, и он выдаст нам все, что знает.

Зубатов повеселелэто было что-то. С этим уже можно идти на ковер к вышестоящему начальству.