А ещё, в том же самом тайнике, находилась довольно ценная коллекция монет, унаследованная Энни от дяди. Как-то раз, когда Энни была за городом, ещё до того, как они с Биллом съехались, эта самая коллекция была похищена из квартиры в результате весьма досадного квартирного воровства. И вот ведь совпадение! У Лоры была пара сотен тысяч в облигациях на предъявителя, которые также были украдены из ее квартиры во время прискорбного ограбления еще до того, как они поженились. Кстати говоря, эти акции тоже дожидались своего часа за пресловутой стенной панелью.
Биллу не очень хотелось распространяться о подобных фактах в принципе - не говоря уже о тех моментах, когда они с Энни находились бок о бок.
Короче говоря, эта ситуация его бесила. Ему не нужно было, блин, трепаться во сне.
Это вызывало у него некоторое беспокойство.
Иногда, по ночам он произносил забавные фразы, а иногда - например, когда Энни хотелось выспаться, а он посреди ночи будил её воплем "ОТПРАВЬ ЭТО!" - раздражал её. Но не более того.
Что было настоящим источником раздражения, так это храп.
Когда она впервые разбудила Билла пихнув локтём, он прямо-таки похолодел от ужаса.
- Ты храпел, - сказала она.
- Я не храпел.
Он взглянул на своё отражение в зеркале. Глаза были красными, опухшими. Обычно он просыпался с чистой головой.
- Я не храпел.
Он просто-напросто не мог в это поверить. Храп - это что-то свойственное старикам. А Биллу только сорок. Вот его престарелый папаша был мастер похрапеть - его храп было слышно из любой комнаты. И нет, это не было смешно. Это было отвратительно. Это было так... неподконтрольно.
Если Билл Дюмонт что-то и ненавидел, всеми фибрами своей души, так это отсутствие контроля. Из-за этого он бросил Лору и своего сына Филипа. Без оглядки, не испытывая чувства вины.
Они не имели ни малейшего понятия о контроле.
Лора постоянно опаздывала, забывала о запланированных делах, забывала заправить машину, когда бак оказывался полупустым.
Филип постоянно забывал вещи в школе - ланчбокс, новые перчатки, куртку. Ну и что с того, что ему было всего пять лет? Об этом ему постоянно ныла Лора - Билл, ему всего пять лет! - Ну и что? Если Филипу пять лет, он должен автоматически просить молока всякий раз, когда Билл смотрит матч по телеку, а Джетсы, блин, перехватывают у противника инициативу?
У всех есть свои оправдания. У матери Лоры был рак. Лора постоянно об этом думала. Разумеется. И он об этом знал. А у Филипа, если верить его школьному психологу, было небольшое расстройство внимания, с которым он бы рано или поздно справился по мере взросления.
Рано или поздно.
По мнению Билла, всё это не имело никакого значения. Ты либо контролируешь события и себя самого, либо нет.
Он терпел это дерьмо целых пять лет. И вот, избавился от них. А через три месяца встретил Энни за барной стойкой в Оллстейте. Вот что случается, когда контролируешь свою жизнь. Порхаешь как бабочка, жалишь как пчела.
Билл был тому доказательством.
И это всего два месяца назад - а сейчас он уже уговорил Энни съехаться с ним и жизнь вновь стала хороша.
Но вот теперь это...
...позорище.
Храп.
Он перепробовал все возможные варианты. Специальные подушки от Шарпер Имидж. Приучил себя к сну на спине. Потом на левом боку, потом на правом, а под конец прямо на брюхе. В конечном счёте Энни тоже приобрела себе беруши.
По утрам Билл просыпался злым, как собака. А всё потому, что понимал, что с ним происходило ночью. Иногда своим храпом он умудрялся разбудить себя самого. Настолько это было оглушительно.
Храп. Как у какого-нибудь старого пердуна. Каждое утро Билл выглядел всё хуже. Он всё больше походил на старого больного человека, теряющего над собой контроль. Усталый. Ленивый. Да и на расчёске с каждым днём оставалось всё больше волос.
Теперь я буду мочиться в постель, - подумал он.
Он шел на работу с тиком в верхней губе, который никак не мог остановиться. Его глаза покраснели и распухли.
- Билл? Ты в порядке? - спросил его партнер, Эр Джей, еще один брокер-с-сомнительной-репутацией.
- Хм, почему ты спрашиваешь?
- Ты хреново выглядишь.
Ясно-понятно. Вот, собственно, и всё. Эр Джей был прямолинейным мужиком. Они с Биллом вообще были прямолинейны друг с другом, в частности обсуждая кого из числа своих клиентов они собираются поддержать, а кого отправить ниже ватерлинии ради собственного навара. Так что, если не считать лёгкого удара по самолюбию, это замечание было весьма уместным.
- Надеюсь, ты не начал нюхать, как раньше?
- Нет, я больше не нюхаю. Просто я не высыпаюсь. Просыпаюсь полудохлым. Энни говорит, что иногда от моего храпа дрожат окна.
- Ты должен привести себя в порядок, чувак. Нам надо держать марку. Как мы обойдём мудаков из SEC, если ты сам на себя не похож? - И как будто всего сказанного было мало, добавил: - Ты косячишь на работе, Билл, натурально просираешь задачи. Приведи себя в форму.
До Билла прекрасно дошло всё вышесказанное. Он уже начал понимать, что было всему виной. Билл ведь не только подчёркнуто высокий и смуглый симпатяга - ко всему этому он ещё и подчёркнутый трудоголик. Вся эта ситуация понемногу его подкашивала. Для того, чтобы держать марку на работе, ему нужно высыпаться - однако проблемы с храпом и сном мешали его отдыху. А на сон очевидным образом влиял рабочий стресс. Вот такой круговорот говна в природе. Ему было просто необходимо приятно провести время, спустить пар, и он приступил к осуществлению этого плана.
Энни не приходила домой раньше семи вечера, поэтому уже в пять Билл приступил к спусканию пара, если под паром понимать семенную жидкость. Он нагнул Милли прямо над кухонной раковиной - её юбка из магазина "Всё по $1" была задрана под самый бюстгальтер, его приспущенные брюки от Армани болтались в районе лодыжек. Милли была невысокой, поэтому Билл держал её ляжки приподнятыми прямо во время долбежа. В определенный момент, уже ближе к финишу, всё выглядело так, как будто он пытается отправить девку прямо в сливное отверстие - отличная метафора для её жизненного маршрута. Когда Билл кончил, он почти отключился.
- Вау, - пробормотала Милли сквозь свои щербатые зубы.
Отлично сочетающиеся с носом, напоминающим Биллу акулий плавник. На самом деле он не жаловался - такому пятидесятидолларовому коню в зубы не смотрят. Она казалась запыхавшейся.
- Ты меня ещё ни разу так не драл. На работе что случилось, или типа того?
Билл был оскорблён. Кто вообще такая эта маленькая стерва, чтобы обсуждать его проблемы? Она просто шлюха и точка. Не какой-нибудь закадычный кореш. Нахмурившись, он натянул свои штаны.
- Извини, если что..., - продолжила она. - Но ты выглядишь...
- Я выгляжу как?
Она одернула юбку, на вид порядком смутившись.
- Ты хотела сказать, что я выгляжу херово, да?
- Нет, - сказала она.Ну, я имею ввиду... ну ты, типа взгляни на себя. У тебя лицо красное и вены наружу торчат. Ты, часом, не заболел?
Энни подвесила маленькое зеркало в рамке из ракушек аккурат над плитой. Билл поглядел в него и чуть не заорал.
Милли была права, как и Эр.Джей. Его глаза запали и налились кровью. Вены, походящие на дождевых червей, пульсировали на его лбу. Он действительно выглядел дерьмово.
Что, блин, вообще с ним творится? Это дерьмо свалилось на него в течение считаных недель. Внезапно Билл Дюмонт оказался высоким, смуглым, но уже не очень симпатичным.
Впрочем, до определённой степени он ценил честность Милли.
- Вот, - он протянул ей деньги. - Выметайся.
- Ты злишься на меня?
- Нет, мне, блядь, щекотно.
- Я всего лишь переживаю за твоё здоровье! Ты плохо выглядишь. Ты выглядишь больным!
Да уж, по ходу всё реально плохо.
- Проваливай.
Он развернул её и отпихнул к двери.
- Эй, тут только тридцать баксов!
- Сегодня у меня нет мелочи. С таким шнобелем можешь сказать спасибо и за десятку.
- Мне надо кормить ребёнка!
- Какое мне дело до твоего выблядка. Пользуйся резинкой. Вали отсюда. И пусть дверь ударит тебя по заднице по дороге.
Он всё ещё слышал её недовольное бормотание в коридоре. Шлюхам надо запретить размножение. Небось живёт на пособие, сосёт кровь из честных налогоплательщиков, вроде него. Государство должно делать им аборты.
- Билл, - сказала Энни придя домой. - Ты выглядишь отвратительно.
Билл сгорбился сидя на диване с пивом. Если ещё кто-то скажет мне это, я устрою массовое убийство. И начну с неё.
- И я размышляла над этой проблемой, - продолжила Энни.
Она подошла к дивану, и достала из белого бумажного пакета коробку.
- Просто не могу поверить, что это не пришло мне в голову раньше. Храп, ночная возня, нарколалиа...
- Нарко-чё?!!
- Разговоры во сне, Билл. Налицо все признаки прогрессирующего расстройства сна. А расстройства сна ведут к серьёзным проблемам со здоровьем. Например, к гипертонии.
Она разбиралась в таких вещах. Она работала лицензированной медсестрой в клинике для гипертоников.
- Доктор Сеймур разрешил мне позаимствовать эту штуку.
Она развернула длинный резиновый шланг, обмотанные вокруг пластиковой коробки с маленьким LCD-дисплеем. Это был монитор артериального давления.
- У меня с давлением всё в порядке, - сказал Билл.
- Ну вот и проверим. Билл, гипертонию называют "Тихим Убийцей". Она может быть у тебя долгие годы, без твоего ведома. А расстройства сна, особенно сопровождаемые храпом, могут негативно повлиять на неё. Во время храпа ты недополучаешь кислород и это угнетает твою кардиоваскулярную систему. Ускоряет твой кровообмен.
Она расправила рукав тонометра и обернула вокруг его руки.
- Не дёргайся.
Потом она начала нажимать на резиновую грушу. Машина запищала.
Ему не измеряли давление уже много лет. С какой стати? Только старики постоянно думают о своём давлении.
- Послушай, Энни, у меня отличное давление.
Писк прекратился.
- Билл, у тебя точно проблемы с давлением. 180 на 110. Слишком высокое. Это может тебя прикончить. Словишь ЦСК.
- Что такое ЦСК? Что-то типа ЦРУ?
- Церебрально сосудистый криз, Билл. Инсульт. А в качестве альтернативы можешь заработать ИМ.
- ИМ? Индивидуальный менеджер?
- Инфаркт миокарда. Сердечный приступ.
Да пошло оно всё нахуй, - подумал он.
Энни его пугала.
Но зачем ей преувеличивать?
- Я переживаю за тебя, Билл, - сказала она. Энни присела и заглянула ему в глаза, он почувствовал её встревоженность. - Я люблю тебя.
Господи. Билл ненавидел слово на букву Л.
- Я хочу, чтобы ты сходил к доктору, - сказала она.
Он заглянул в её потрясающее декольте и подумал о том, что если он крякнется от гипертонии, ему больше никогда не облапать всю эту красоту. Она достанется какому-нибудь другому парню.
- Я схожу к врачу.
Собственно, он так и поступил, несмотря на всё своё нежелание.
Доктор Сеймур был боссом Энни. Судя по всему, у доктора было похмелье, но Билл не переживал. Энни ему доверяла. Доктор выписал ему два рецепта.
- Это на покупку диуретика. Понижает общее кровяное давление, крайне полезно при гипертонии. Но для такого чрезмерного давления, как у вас, нужно кое-что ещё.
Чрезмерное давление. Просто, блин, замечательно. Но тут Билл выдержал и совершил редкий для себя поступок - заткнулся и слушал специалиста.
- Вторая таблетка называется Клонифил, - сказал Сеймур. - Принимаете дважды в день - после пробуждения и прямо перед сном. Это блокатор кальциевых каналов.
Тут Билл не выдержал.
- Мне вообще пофиг, хоть блокатор, хоть полузащитник Нью-Йорк Джетс, лишь бы это давление стало чуть более вялым.
- О, за это не переживайте.
Неужто Сеймур ухмыльнулся?
- Правда у вас станет вялым кое-что ещё. Но давайте будем решать проблемы по мере их поступления. Сейчас приоритетом является ваше здоровье.
Билл осунулся. Ему не нравилась вся эта вялая тема.
- А не выпишите ли вы мне рецепт на...
- Виагру? Ну, разумеется. Но не раньше, чем через полгода. Ваш метаболизм должен акклиматизироваться к антагонистам кальция. Как я и говорил - будем решать проблемы по мере поступления.
Прекрасно. Буду полгода жить с членом на полшестого. Отстой. Всё это было несправедливо.
- Ситуация настолько серьёзная?
- Говоря врачебным языком, у вас четвёртая степень острой гипертонии, Билл. Пятой степени не бывает. Не будете принимать эти таблетки, и тонометр очень скоро покажет вам ноль на ноль.
Билл взял лекарства. В любом случае, Энни была не настолько хороша в постели, чтобы убиваться. А Милли - просто прошмандовка, которая не всегда приятно пахнет. Полгода он выдержит. Но он никогда не позволит Эр.Джею увести его клиентов, в которых он вложил годы своей работы.
Только через его труп.
* * *
Билл во всём ценил порядок, поэтому он купил себе маленькую пластиковую коробку, в которую клал таблетки на день. В коробке было три ячейки - УТРО, ПОЛДЕНЬ и ВЕЧЕР.
Он почти ничего не заплатил за лекарства, его страховка покрывала их. Два бакса за рецепт. Ему не очень нравилось то, что теперь он вынужден глотать колёса - но если от этого зависела его жизнь? Ничего страшного. Таблетки спасут ему жизнь, как говорил доктор Сеймур. И большая часть побочек была практически незаметна. Кроме одной.
Из-за диуретика он ссал, как лошадь.
Ему приходилось вставать по пять раз за ночь. Как-то Энни пробормотала в полусне:
- Пока ты в сортире, по крайней мере я не слышу твоего храпа.
Так-так, расслабься, не горячись, - подумал он про себя, хотя его желудок свело от ярости и чувствуя, что мочевой пузырь вот-вот лопнет. - Держи себя в руках. Было бы неплохо её как-нибудь придушить, но пусть пока это остаётся фантазиями.
К тому же она замечательно готовила.
А лекарства между тем, помогали.
Его кровяное давление вернулось в норму, что его приятно удивило. Что его удивило неприятно, так это то, что он продолжал храпеть и говорить во сне. А каждое утро он выглядел так, будто его переехал грузовик.
Акклиматизируемся, акклиматизируемся, - повторял он себе. - Это займёт время. Как и обещал доктор Сеймур. По крайней мере, он чувствовал себя гораздо лучше.
В одну из ночей Билл проснулся во дворе своего дома, будучи одетым в пижаму и дождевик. Он пинал пуделя, принадлежащего какому-то старику, а пудель пытался прокусить его пижамные штаны и неплохо с этим справлялся, в то время как старый хрыч на них орал.
На следующее утро он проснулся от того, что его руки сжимали горло Энни.
Он душил её.
Было яркое солнечное утро, в окно его квартиры на двадцать третьем этаже дул прохладный бриз. В общем, всё было нормально, за исключением того, что Билл сидел верхом на Энни и душил её - да так сильно, что она уже не могла кричать. Его глаза раскрылись, и он почувствовал, как её ногти впиваются глубоко в мясо его щеки. Он взглянул на неё - лицо уже синело, её язык торчал наружу, как кусок мяса, как жирный, виляющий своим телом слизняк и услышал свой собственный вой и дикие вопли. Он увидел себя в отражении прикроватного зеркала - такого лица он ещё никогда не видел: алые глаза, безумная ухмылка, ухмылка над телом будущей жертвы.
Раздался звонок телефона.
Он отпустил её.
Секунду он смотрел в её шокированные, неверящие глаза, на то, как она пытается вернуть воздух в свои лёгкие, как её правая рука растирает глубокие красные отпечатки на шее.
Он сполз в сторону и поднял трубку.
Его голос был глуховатым, странным, звучащим словно сквозь толщу слизи.
- Алло?
- Всё кончено, - произнесла Лора на том конце трубки, её голос был ледяным. - К пятнице они оформят все документы. Теперь ты свободен. Просто хотела, чтобы ты знал.
- Сколько?
- Чего?
- Сколько это будет мне стоить?
Она вздохнула.
- Ты действительно слизняк, ты это знаешь? Ты хоть понимаешь, что пропустил день рождения Филиппа три дня назад?
- Так сколько?
Клик.
Даже не спросила как мои дела, - подумал он. Ну, дела, откровенно говоря, были препаршивыми. Но и Лора, прямо скажем - на любителя.
Она ещё не знала, что он аккуратно подделал её подпись и взял в ссуду 500 тысяч долларов - вторую закладную на дом. Теперь, когда брак был расторгнут, дом отходил ей. И, по закону штата Нью-Йорк, ей же отходила половина долга. После всех положенных выплат они с ребёнком останутся более или менее голыми и босыми. Сюрприз-сюрприз. А он выплатит свою половину, когда ему самому этого захочется. В конце-концов, у него в гостиной припрятано достаточно много денег, и со временем их становится только больше.