Убийца в золотой маскепризрак лондонских ночейдействительно освободил Корбетта из охраняемого экипажа, который вез нью-йоркскую занозу в заднице Лиллехорна в тюрьму Хаундсвич. Это было почти три недели назад. После этого Альбион и Корбетт, казалось, исчезли с лица Земли. Затем в Олд Бейли появился Хадсон Грейтхауз и эта раздражающая особа Григсби. Они желали знать, где находится Корбетт. И что Лиллехорн мог им на это сказать? Ничего, кроме правды! И, черт возьми, если Мэтью Корбетт и был еще жив, он находился в лапах маньяка в маске, который уже успел своим клинком отправить шестерых человек на встречу с праотцами.
К тому же, теперь Лиллехорн не имел ни малейшего понятия, что случилось с Грейтхаузом. И какие бесы привели сюда девчонку Григсби в компании этого неотесанного мужлана? Почему она прибыла в Лондон? Может, потому что была влюблена в Корбетта? Лиллехорн ожидал, что эти двое снова появятся в Олд Бейли, чтобы своим присутствием оказывать давление на него и на констеблей, но его опасения не оправдались.
Лиллехорну было очевидно, что лорд Паффери решил, будто союз Альбиона и Корбетта все еще заслуживает освещения в газетеименно этого ожидала кровожадная аудитория «Булавки». Как лорду Паффери вообще удалось раздобыть материал для первоначального освещения этой истории, легко объяснил один из охранников экипажа, везшего Корбетта в Хаундсвич. Он признался, что за несколько монет рассказал обо всем, что произошло. Впрочем сам Лиллехорн мог бы поступить так же, если б столкнулся с Альбионом лично. Другой вопрос: зачем Альбиону понадобился Корбетт, и где они оба теперь находятся?
В этот момент принесли чашки горячего кофе.
Мистер Чомли говорит, что со счетом все улажено,проворковала неслышно подошедшая девушка.Он сказал, что ему не нужны никакие проблемы с законом.
Их и не будет,заверил Лиллехорн. Он не отказал себе в удовольствии дотронуться тростью до пышных бедер девушки, когда та повернулась, чтобы уйти. Пока Лиллехорн отвлекся, Нэк жадно схватил «Булавку» и прищурился: огромное количество печатных букв заплясало перед его глазами в желтом свете настенного фонаря.
Это было странное время,произнес Лиллехорн, решивший выпить кофе и чуть отдохнуть от успевших набить оскомину имен Альбиона и Корбетта.Судья Арчер все еще отсутствует, ты же в курсе? В «Газетт» писали, что его похитили ночью прямо из больницы на Кейбл-Стрит в Уайтчепеле и что у него было огнестрельное ранение. Но что он вообще делал в Уайтчепеле, и кто его похитил? Явно кто-то, кто затаил на него злобу. А затем клеркСтивен Джесслине явился на работу однажды утром. Его начали искать, но, похоже, адрес, который он указывал в документах, необходимых для работы, был ложным. Теперь его вообще никто не может найти. И в этом ведь нет никакого смысла!Лиллехорн прищурился.Нэк, ты меня слушаешь?
Очевидно, Нэк не слушал.
Здесь пишут, что стена на Юнион-Стрит была разрушена, и под ней нашли старый морской сундук с десятью засушенными головами. Можете себе представить?
Это ниже моего достоинства,отмахнулся Лиллехорн.Я больше не могу доверять лорду Паффери.
А вот этому поверите?Нэк начал неуклюже читать:«До нас дошли слухи эээ что пропавшая итальянская оперная дива мадам Алисия Кандольери была похищена своим любовником и доставлена в его тайное убежище эээ в Райской Бухте Продолжение следует».Нэк поднял глаза и ухмыльнулся, явив собеседнику устрашающее зрелище.Разве разыскать еене часть вашей работы?Его ухмылка тут же сползла с лица, когда в голову пришла новая мысль:Эй! Может быть, она сама сбежала с этим пиратом и не хочет, чтобы ее нашли?
Я не уверен, что она желала, чтобы ее сопровождающий и возница экипажа были убиты,напомнил Лиллехорн. Он сделал еще один глоток крепкого кофе. В городе было более двух тысяч кофеен, и часть разума помощника главного констебля была занята вопросом, где еще можно раздобыть бесплатную чашечку.Ситуация с мадам Кандольери меня действительно беспокоит, но пока не появится достоверных сведений, мы с уличными констеблями будем продолжать теряться в догадках.
Поэтому я решил обратиться к вам с просьбой,сказал Нэк.Мне нужен завтра вечером выходной.
Завтра вечером? Зачем? Я хотел бы обратить твое внимание на то, что на этой неделе ты работал всего три ночи, и у тебя очень короткий маршрут для патруляв разумные часы и в безопасном районе. Мне пришлось подергать за много ниточек, чтобы тебе достался этот участок. Для констебля-новичка это редкая удача.
Новичок или нет, меня позвали играть в кости в «Шакал», и я хочу быть там. Поэтому мне нужно, чтобы вы отпустили меня завтра вечером.Нэк склонил голову в ожидании положительного ответа.
Лиллехорн беспокойно поерзал на стуле. Если б только Нэк не знал о ста фунтах, которые он украл из нью-йоркской казны, а также о некой городской даме, на которую ушла большая часть этих денег, Лиллехорн отклонил бы эту его просьбу. Так же как не позволил бы Нэку отправиться в Лондон. Но нужно было подумать о жене и ее родителях ида поможет Бог его бедной душене допустить нагнетания обстановки.
Нэк, конечно же, отправился бы к родителям Принцессы при первой же возможности, и создал бы кучу проблемстоило только перестать баловать его деньгами.
Ну хорошо,неохотно согласился Лиллехорн.Однако я подозреваю, что эта связь с гнусными кретинами из «Шакала» не доведет тебя до добра.
Я могу за себя постоять.Даже сидя, Нэк умудрился раздуть свою грудь до неимоверных размеров, чтобы она вместила весь объем его негодования и самоуверенности.В любом случае, все они знают, что я констебль, и на моей стороне сила закона. Никто не решится доставить мне там проблем.Нэк сделал глоток своего кофе и продолжил изучать «Булавку».Ах!воскликнул он так громко, что двое посетителей за соседним столом чуть не повыскакивали из-под своих париков.А вот и кое-что для вас! Давайте я прочитаю: «Публичное Послание Лондонским Законникам. О чем оно?»Он снова ухмыльнулся, подняв глаза.
Лицо Лиллехорна оставалось непроницаемым.
Продолжай,попросил он, понимая, что Нэк наслаждается затянувшейся тишиной, полной предвкушения.
Нэк кивнул и снова начал читать с запинками:
«До нашего вни внимания дошла инфо информа-ция, что так называемые судебные чиновники нашего великого города закрыли глаза на не несколько преступлений, большинство из которых могли бы вас шо шо-ки-ро-вать. Последним из них стало мас массовое убийство»
А ну дай сюда!Лиллехорн почти вырвал газету из лап Нэка. Он повернул ее так, чтобы благоприятный свет настенного фонаря хорошо освещал текст, и принялся читать вслух: «Массовое убийство в Уайтчепеле. Две недели назад произошло нападение на девушек и юношей, известных своей причастностью к группе под названием «Черноглазое Семейство». Об этой резне подробно рассказывалось в наших предыдущих выпусках. И хотя мы, конечно же, не потворствуем деятельности подобных групп, само по себе преступление законников Лондона заключается в том, что это особенно ужасное, словно благословленное демонами, массовое убийство было попросту проигнорировано. В наши дни убийства среди подобных групп становятся обыденностьюно вовсе не благодаря нашим чиновникам, которые, похоже, напуганы этими организациями не меньше обычных жителей. При этом некоторые представители теневой жизни Лондона даже используют эти группы в своих злых целях».Лиллехорн поморщился, однако продолжил читать:«И да, мы осмелимся назвать их имена, среди которых Профессор Фэлл, полковник Файбс и Маккавей ДиКей. Как знать, какое бесчеловечное зло против нашего общества замышляется прямо сейчас, воодушевленное невниманием можно смело сказать пренебрежением наших ТАК НАЗЫВАЕМЫХ служителей закона».
Нэк улучил этот момент, чтобы прочистить горло и издать неясный звук. Лиллехорн воспринял это как насмешку и бросил быстрый пронзительный взгляд своих темных глаз на Нэка. Тот притворился, будто рассматривает какое-то несуществующее пятно на своих ногтях.
Угомонись,строго сказал Лиллехорн, после чего вернулся к последнему абзацу этого отвратительного публичного послания:«Поэтому наша газета больше не стремится побудить этих спящих законников к действию. Вместо этого мы хотим поощрить рядовых законопослушных трудящихся граждан этого великого города. Если вы готовы действовать, можете в случае необходимости брать Олд Бейли штурмом, чтобы вырвать этих высокооплачиваемых троглодитов из их сна! Мы предлагаем жителям объединиться и потребовать свершения правосудия! Или пусть наш Парламент собственноручно полностью вычистит этот чиновничий улей, освободит засидевшихся лентяев от их постов, сбросит их с постелей и пнет их прочь, чтобы они более не оккупировали Олд Бейли. Государство не обязано платить им за работу, которая не выполняется! С уважением, лорд Паффери».
Как вам это?спросил грузный джентльмен за соседним столом, склонивший голову в сторону Лиллехорна, чтобы послушать, как он читает, хотя его собственная копия «Булавки» была разложена прямо на столе.Сильные слова, а? И вовремя, я бы сказал. Что вы думаете?
Лицо Лиллехорна задрожало, словно ему дали оплеуху. Челюсти плотно сжались. Он почувствовал на себе взгляд Нэка: тот наблюдал за ним, словно грязный хищный кот за извивающейся пойманной мышью.
Лиллехорн клацнул зубами.
Я тоже думаю что весьма вовремя,ответил он, и мужчина кивнул, вернувшись к своей «Булавке». Он нарочито ткнул пальцем в какое-то место в тексте, будто собирался что-то уточнить. Однако вопросов не последовало, и он вернулся к кофе и к разговору, который вел со своим соседом.
Ничего не говори,прошипел Лиллехорн Нэку, прежде чем его паршивый рот исторг хоть слово. Нэк демонстративно сделал глоток кофе, издав шум похожий на звон волочащейся по мокрому каменному полу цепи.Нупродолжил Лиллехорн, старательно понизив голос после паузы, во время которой он расправил плечи и поднял подбородок так высоко, что тот стал указывать в потолок.Теперь я знаю, почему главный констебль Паттерсон пребывал в столь мрачном настроении сегодня днем. Должно быть, он купил «Булавку» раньше, и та больно его уколола. Но констебли же не могут быть везде! К тому же в Уайтчепеле их ненавидят! Последний из нас, кто побывал там, был найден избитым до смерти. Его затолкали в бочку с дождевой водой. Чего же тогда ждут люди? Какой может быть закон, если жители этого района сами не хотят порядка и борются с ним? Согласен да, эта резня была ужасной выколотые глаза в бутылке и дьявольские кресты на лбу да, можно сказать, что это действо было вдохновлено демонами, но мы, будучи людьми закона, не боимся иметь дело с такими преступниками! Вопрос лишь в том, как выкурить их из норы! Нет, мы не боимся их! Ничуть! И со стороны лорда Паффери нечестно утверждать эту ложь!Лиллехорн сделал лихорадочный глоток и осушил чашку.Ложь!прошипел он Нэку через стол.Ты слышишь? Это абсолютная ложь!
Я слышу,ответил Нэк тихим голосом.Но я, черт побери, не собираюсь лезть на рожон и выкуривать кого бы то ни было из нор.Он помедлил и предпочел уточнить:Я ведь всего лишь новичок.
К черту это все!Лиллехорн начал яростно комкать газету и вдруг наткнулся на нечто, зацепившее его взгляд.В этой газете только одна колонка достойна прочтения! Прогноз погоды предсказывает, что нас ждет сезон штормов. Ха! Как будто можно ожидать летнего зноя зимой. И кто только мог сделать такой прогноз? Лорд Паффери, должно быть, взял на себя эту задачу, как и задачу по подстрекательству Парламента к тому, чтобы снять главного констебля с поста. И меня это, разумеется, тоже зацепит! О, тогда я могу быть прогнозистом не хуже него и предсказать, какая погода завтра будет в Олд Бейли!
Мне нужен выходной завтра вечером,сказал Нэк. Его тон был таким равнодушным и будничным, словно иного ничего важного за этим столом не обсуждалось с тех пор, как он впервые упомянул об этом.Вы дали мне слово. А вы ведь человек слова, не так ли?
Лиллехорн не ответил. Он просто сидел, сердито глядя на Нэка, пока маленький рыжеволосый хулиган не взял со стола свою дубинку. Затем он поднялся и сказал:
Мне пора домой. Сегодня я буду патрулировать и пройду по своему маршруту, как и полагается.
Я на это рассчитываю,был ответ.
В таком случае, с вашего позволения,бросил Нэк, подняв меховой воротник своего пальто. Он быстро и неуклюже слегка поклонился своему начальнику и направился к двери.
В помещение с улицы из вечерних сумерек влетели снежные вихри. Темнота постепенно накрывала город, температура падала. Синий декабрьский вечер был усеян огнями проезжающих мимо экипажей и дилижансов, а также витрин магазинов, чьи двери допоздна оставались открытыми для покупателей, завлекая поредевшую толпу своими товарами и возможностью отогреться.
Нэк сунул свободную левую руку в карман, прижал свою вездесущую дубинку к боку и зашагал против холодного ветра к своей лачуге, что стояла в миле к северу от Эррол-Стрит. Он держал голову опущенной и думал о том, как пережить такую холодную ночь, будучи при исполнении служебных обязанностей, хотя его маршрут и занимал всего полмили. Все, что ему нужно было сделать, это пройтись по кругу и поразмахивать фонарем в районе, который в основном состоял из парковой зоны. Большое ли дело? Ему повезло, что за шесть часов работы он прошел мимо двух таверн, открытых до самого утра, и сегодня в одной из них он намеревался отогреться и выпить пару кружек теплого эля.
Вскоре его разум погрузился в мысли об игре в кости, что намечалась на завтрашний вечер в «Шакале», его любимой таверне и месте, где его все знали и были явно под впечатлением от присутствия констебля. Будучи погруженным в свои мысли, он не заметил угольную повозку, что следовала за ним попятам с того момента, как он покинул кофейню Чомли.
Свернув в пустынный узкий переулок Фоллстафф, чтобы, как обычно, срезать путь, он также не заметил человека, который подошел к нему сзади и одним ударом обернутого в кожу куска свинца прямо по голове заставил его растянуться на неровной каменистой мостовой. Треуголка Нэка отлетела в сторону, а его декоративный парик съехал на одно плечо. Он издал булькающий звук и попытался подняться на колени, но нападавший ударил сноваболее решительнои Нэк после этого больше не пошевелился.
Вот дерьмо!сказал второй человек, спустившийся с повозки, держа под уздцы двух лошадей в самом начале переулка Фоллстафф.Ты его укокошил?
Первый мужчина присел на корточки, чтобы проверить сердцебиение жертвы.
Живехонек,был ответ.
Тем хуже для него! Мы должны доставить двоихкровь из носу, обязаны!
Этот даже не похож на гребаного констебля. Ты уверен насчет него?
Уверен. Я уже говорил, его зовут Нэк, и его самодовольная констебльская задница частенько светилась в «Шакале».
Ну тогда ладно. Давай, грузи его! Мы и так кучу времени потратили, пока ждали его у этой чертовой кофейни. Нас могут тут застукать в любую минуту.
Могут,кивнул возница.Но что они нам сделают? Позовут констебля?
Они засмеялись над этой остроумной шуткой.
К счастью, я видел, как он спускался по ступенькам Бейли,сказал возница, пока они с подельником поднимали тело Нэка и несли его к черной куче угля.Я еще подумал, что этот констебль мне знаком. Так или иначе, он упростил нам задачу.
Они забросили Нэка в повозку, и тот, кто нанес удар, поднялся наверх и взялся за лопату, чтобы как можно быстрее прикрыть тело углем. В конце он старался действовать осторожно и оставил свободное пространство вокруг ноздрей, чтобы обеспечить доступ воздуха. Когда дело было сделано, он сел рядом с возницей и сдвинул воротник пальто до самого подбородка. Картину дополняла серая шерстяная шапка, укрывавшая верхнюю часть лица и натянутая почти до носа.
Холодает,пожаловался он, поднимая свое изможденное лицо к темному небу.Зато снег идет. Он нам на руку, скроет все следы.
В «Булавке» пишут, грядет сезон бурь,напомнил возница.
Не зря, значит, пишут,ответил другой.Отлично. Едем дальше, нам осталось найти еще одного.
Возница щелкнул поводьями, лошади фыркнули и зашагали по дороге, утомленные колеса повозки заскрипели на повороте, а рядом с белым париком и пурпурной треуголкой на заснеженных камнях переулка Фоллстафф осталась валяться черная дубинка.
Глава вторая
Да,кивнул Хадсон Грейтхауз,пожалуй, я выпью еще чашечку чая.
Хорошо, сэр.Девушка наклонила к его чашке носик белого чайничка, украшенного зелеными и желтыми цветами.Это моя любимая смесь,добавила она, а затем по ее лицу пробежала тень.То есть мне так сказали.
Сказали?
Да, сэр. Моя мама.
Хм,нахмурился Хадсон, держа изящную чашку в руках, более привыкших к грубым деревянным кружкам с элем. Он приподнял густые пепельно-серые брови; левая была рассечена рваным шрамом от чашки, брошенной бывшей женой в порыве гнева. Этот инцидент из прошлого стал одной из причин его отвращения к чашкам и слабому чайному раствору, что оставлял на губах лишь сладкое послевкусие.А разве вы сами не помните, что она ваша любимая?