Мэтью показалось, что этот выстрел, разорвавший ночную тишь, должен был перебудить ото сна даже жителей далекого Лондона. Он подумал, что оглушающий звук оторвал ему уши и едва не заставил его покинуть собственное тело, рухнув на землю кровавой кучей. В голове громко и неприятно загудело.
Придя в себя, в дрейфующих клубах дыма он увидел, что замок буквально сорвало с ворот. От него мало что осталось: теперь это был уродливый кусок бесформенного металла, висевший на почерневшем кольце.
Девейн обозначил завершение своей работы вальяжным пинком по воротам, которые отворились с протестующим скрипом, будто их пробудили из могилы.
Мэтью последовал за Девейном, бодро шагавшим по дороге. Вдалеке начали лаять и рычать несколько собак, однако здесь, на территории поместья, собак не наблюдалось.
В доме все еще было темно. Хотя нет миг спустя Мэтью заметил, что в окне верхнего этажа слева вспыхнул свет. Он расцвел ярче, когда пламя перекинулось на второй и третий фитили свечей. Мэтью наблюдал, как огни движутся по окнам поместья. Скоро их определенно встретят. Вопрос в том, как.
Девейн, похоже, об этом не переживал. Он убрал пистолет, продолжая шагать так уверенно и отважно, будто чувствовал себя полноправным хозяином этой территории. На боку у него висел клинок, ножны которого шуршали, соприкасаясь с плащом.
Во время путешествия по Бристольскому заливу Девейн по большей части хранил молчание, когда Мэтью пытался расспросить его о контр-адмирале Гарретте Девейне. Единственный ответ, который он получил, состоял в том, что Девейн-старший был контр-адмиралом только номинально. Это звание он получил много лет назад, но оставил флот, чтобы стать начальником Бристольского порта и получить партнерство в правлении «Королевской Атлантической Компании». Он собирался доставлять товары в Новый Свет. При этом Девейн-старший поддерживал связь со своими сослуживцами по флоту и, возможно, мог кое-что знать о пропавшем боевом корабле, который, вероятно, был похищен в течение нескольких прошедших недель с одной из близлежащих верфей.
Однако больше Девейн-младший о своем отце не сказал ни слова.
Теперь же казалось, что знакомство неизбежно, поскольку, когда сын контр-адмирала и нью-йоркский решатель проблем приблизились к особняку, входная дверь открылась, и в дверном проеме показалась фигура в длинной белой ночной сорочке с фонарем.
Кто там?воскликнула фигура. Тонкий голосок принадлежал мужчине и звучал пронзительно и испуганно.
Это Джулиан,был ответ. Затем последовала саркастичная добавка:Я дома. Снова.
Юный Джулиан? Почему я юный Джулиан?!
Он самый. Как дела, Уиндом?
Кажется должно быть, мои глаза обманывают меня и мои уши тоже!
Мэтью и Джулиан стояли на первых ступенях крыльца. Старик в белой ночной сорочке спустился, чтобы встретить гостей. Ноги его едва гнулись от старости. Он поднял фонарь, чтобы внимательно рассмотреть лица визитеров.
Когда он удостоверился в том, кого перед собой видит, его высушенное временем лицо вытянулось, глаза округлились, а ореол седых волос, которые трепал ветер, стал выглядеть совершенно дико.
Господи!выдохнул он, тут же затаив дыхание.Юный Джулиан вернулся домой!
Привет, Уиндом.Джулиан протянул руку и быстро похлопал старика по плечу. В этом невинном жесте было столько любви, что Мэтью на миг оторопел.Лучше бы нам спрятаться от этого холода в доме, не находишь?
О да, сэр! Да, конечно! Но что это был за ужасный шум?
Ничего, просто ад замерзает,хмыкнул Джулиан.Помнишь, я сказал, что вернусь сюда, только когда это произойдет?
О я я помню это.Уиндом, очевидно, был слугой или дворецким. И он все еще не мог поверить в то, что разговаривает с Джулианом, хотя всего лишь пару мгновений назад рассматривал его в желтом свете фонаря.
Мэтью решил, что его напарник, пожалуй, мог по праву считаться одним из призраков этого дома.
Да,сказал Уиндом через несколько секунд.Здесь холодно. Пожалуйста заходите.
Они вошли в дом, миновав дверь с большим медным молотком в форме якоря. Как только они оказались внутри, дверь за ними захлопнулась, и Уиндом принялся зажигать от фитиля своего фонаря другие светильники в комнате. Когда освещение усилилось, Мэтью увидел, что они стоят посреди вестибюля с черным лакированным полом и эбеновой бревенчатой лестницей, ведущей наверх. Всевозможные красочные сигнальные флаги висели на настенных крюках у верхних ступеней, а главной достопримечательностью этого помещения был стол с мраморной столешницей, на котором высилась замысловатая модель линейного корабля с множеством парусов, бортовых портов и боевых орудий. Вся конструкция занимала около трех футов в длину.
Джулиан двинулся вперед. Похоже, не дожидаться приглашения было одной из характерных черт его натуры. Он распахнул раздвижную дубовую дверь справа и вошел в другую комнату. Рядом с ним плелся Уиндом, несший пару фонарей. Мэтью услышал, как с глухим стуком открылась и закрылась еще одна дверьна этот раз на втором этаже. Он решил, что контр-адмирал вот-вот появится в поле зрения.
Мэтью вошел в комнату вслед за Джулианом и Уиндомом. Похоже, это помещение было отведено под библиотеку или рабочий кабинет. Огни фонарей игриво прыгали по множественным книжным полкам и большому столу с бумагами, что были сложены аккуратными стопками. Рядом стояла чернильница с запасом перьевых ручеквсе под рукой. Также Мэтью заметил несколько черных кожаных кресел, обращенных лицом к столу. На его вкус, они казались, скорее, отталкивающими, чем удобными. На полу лежал темно-синий ковер, казавшийся бескрайним. Тяжелые шторы того же оттенка занавешивали окно. Серокаменный камин, в котором дотлевало несколько углей, не давал значительного тепла. На стенах висели работы маринистов в позолоченных рамах. Мэтью обратил внимание на изображение огромного корабля, несущегося по волнам сквозь бурю, а над ним грозовые тучи обрушивали на море разряды молний.
Иисус, спаситель наш, что здесь происходит?
Это был не крик, а, скорее, рычание, исторгнутое из глубин утробы.
Джулиан повернулся к двери с застывшей на губах улыбкой.
Доброе утро, отец,сказал он, попутно сняв свою треуголку, отведя ее в сторону и изобразив полный фальшивой приветливости поклон. Мэтью решил, что его спутник очень не вовремя решил подурачиться.
Когда рядом ты,ответил пожилой мужчина с крупным лицом и квадратным подбородком, походившим на обветренный морской утес,ничего доброго быть не может.
Контр-адмирал Гарретт Девейн был облачен в длинныйв полплащ прямо поверх ночной сорочки. В правой руке он держал корабельный фонарь. Мэтью решил, что он, должно быть, сорвал свой плащ с манекена, стоявшего возле кровати, потому что на ткани не было ни следа помятости, которая обычно появляется во время носки. Плащ был темно-синим, с высоким воротником. Вся его грудь была украшена золотистыми узорами. На нем красовалось целых двадцать золотых пуговиц спереди и по четыре на каждой манжете в золотую полоску. Слева, над сердцем, каждый удар которого был посвящен Англии, сияли многочисленные золотые и серебряные медали разных размеров в форме морских звезд. Мэтью подумал, что если бы все высокопоставленные офицеры командования носили такие плащи, то в государственной казне не осталось бы золота для постройки кораблей, и командовать им пришлось бы чем-то вроде «Свиного Рыла».
Стало очевидным, что юный Джулиан был сыном своего отцапо крайней мере, внешне. В их лицах наблюдалось много схожих черт, цвет глаз был почти одинаковым, линия роста волос совпадала, как и их густота. Насчет их цвета сказать было трудноГарретт, которому, по мнению Мэтью, было глубоко за пятьдесят, был уже совсем седым. Лицо контр-адмирала, несмотря на его внешнее сходство с сыном, рассказывало яркую историю его прошлого: на нем читалось множество морских путешествий, кожа была сильно обветрена, черты заострились и стали похожи на опасные рифы. Глубокие борозды морщин на лбу и в уголках его свирепых глаз говорили о жизни, полной беспокойства. Неизвестно, что тревожило его сильнее: дальние плавания, поведение экипажа, состояние судов или же содержание оных. Так или иначе, Мэтью подумал, что этот человек не просто так цепляется за свои регалии, которые достались ему за непростую службу. Похоже, контр-адмирал считал, что носит награды по праву, и гордился этим.
Мэтью подумал, что этому человеку явно пришлось пройти через множество штормов, вроде тех, что изображены на картинах в этой комнате. И, вероятно, контр-адмирал вышел живым не из одного морского сражения.
Глаза Девейна-старшего внезапно сфокусировались на юном решателе проблем и начали вытягивать из него душу с силой водоворота.
А это еще кто? Один из твоих дружков-содомитов? Новый любовничек, с которым ты развлекаешься?
Его зовут Мэтью Корбетт,спокойным, ровным голосом ответил Джулиан.Он деловой партнер. И вам следует знать, сэр, что половина Королевского флота в море практикует тот вид развлечения, который вы так рьяно презираете.
О, ну конечно!взгляд, которым контр-адмирал пронзал своего сына, мог запросто прожечь дыру в его коже.Ты бы с радостью переделал мир по своему образу и подобию, не так ли?
Нет, этого бы я делать не стал,ответил Джулиан.Ибо если б я это сделал, кто бы тогда меня мучил?
Несколько секунд в воздухе витало тягучее молчание, похожее на собирающийся шторм, пока контр-адмирал не накинулся на Уиндома так внезапно, что Мэтью испугался грядущего кровопролития.
Как ты посмел впустить это отродье в мой дом?!заорал Гарретт.За это оскорбление будешь неделю работать бесплатно!
Все, что мог сделать Уиндом, это отступить на шаг назад, опустить плечи и уставиться в пол.
Что ж,буднично начал Джулиан,мы прошли весь этот путь не для того, чтобы всего лишь разнести замок на твоих воротах, отец.
Мой замок?Его глаза сузились.Ах, да, я слышал выстрел. Значит, теперь ты еще и носишь с собой пушку? Зачем? Чтобы грабить пожилых женщин и младенцев? И что ты имеешь в виду под «прошли весь этот путь»? Прошлиоткуда?
С ближайшего побережья. У меня к тебе несколько вопросов, и
Какая наглость! Какая спесь! Ворваться сюда в предрассветный час, чтобы допрашивать меня!
Мэтью подумал, что у этого человека сейчас пойдет пена изо рта, он упадет на четвереньки и начнет грызть ковер. Но прежде, чем это произошло, Джулиан твердо произнес:
Прежде всего, я хочу знать, не крал ли кто в последнее время бомбардир и линейный корабль с какой-нибудь верфи военно-морского флота.
Это заставило Гарретта раскрыть рот от удивления.
Ты из ума выжилтакое спрашивать?Его левая рука поднялась и указала прямо в лицо Мэтью.А этот твой «деловой партнер», что, не знает, что надлежит снимать треуголку, когда находишься в доме джентльмена? Сэр!Теперь его угрожающий взгляд замер на Мэтью, поражая своей агрессией.Вы, что, родились среди свиней?
На самом деле,ответил Мэтью,да, сэр. Так и есть.
Он снял треуголку, а затем шерстяную шапку, что согревала его голову во время сурового путешествия по заливу.
Боже, спаси нас от таких людей!Гарретт воздел очи горе, обращаясь к Уиндому, который в ответ лишь сделал еще один шаг к двери. Затем контр-адмирал обратился к сыну:Бомбардир и линейный корабль, украденные из-под носа у Королевского флота? Ты решил поиздеваться надо мной?
Смею напомнить контр-адмиралу,сказал Джулиан,что в 1667 году голландцы отправили свой флот к верфи Ширнесса, захватили это место, а после использовали его в качестве опорной базы для атаки на английский флот, стоявший на реке Медуэй. Так что, учитывая это событие, в моих словах нет ничего издевательского, а
Видимо, это все, что ты можешь выдавить из своего бесполезного военно-морского образования! Вспомнить позор Британии, забыв упомянуть о неблагоприятных условиях в Ширнессе, о давности этого провала, об отсутствии укреплений! Я тебе так скажу: взявшись размахивать клинкомубедись, что он заострен, а иначе
Его негодующая речь была прервана пронзительным звоном колокольчикаодин раз затем снова. Звук шел откуда-то из недр особняка.
Доволен? Теперь ты разбудил Пола,произнес контр-адмирал. Мэтью показалось, что на его лице мелькнула ухмылка.Повезло тебе. Разумеется, Пол захочет повидаться со своим прекрасным преданным братом. Уиндом, приведи моего сына, пожалуйста.
Да, сэр.Уиндом поставил один из фонарей на маленький столик между двумя креслами и покинул комнату. Гарретт же водрузил корабельный фонарь в центр стола и открыл занавески, чтобы впустить в помещение больше света.
Мистер Корбетт, не так ли?обратился он.Так, что там за история с украденными кораблями Королевского флота?
Мэтью решил, что должен осторожно ступать по этой зыбкой почве.
Я могу сказать лишь одно, сэр: у нас есть основания предполагать, что такое похищение имело место.
Тогда вы такой же дурак, как и существо, стоящее рядом с вами! Разве вы оба не понимаете, что каждая военно-морская верфь на английском острове охраняется крепостью? О, да, мы пережили это бедствие с голландцами тридцать шесть лет назад и дорого заплатили за этот урок. Теперьу нас есть укрепления. На каждой крепости, охраняющей верфь, стоит множество пушек, направленных в сторону моря. К тому же неукоснительно строго соблюдается свод сигналов международных флагов. Доки патрулируют охранники, вооруженные до зубов. Подъездной путь также строго охраняется, и любой корабельный рабочий должен пройти через пост часового. Теперь украсть корабль никому не под силу, и на этом точка!Он снова обратил свое пристальное внимание на Джулиана.И что за безумие могло заставить вас явиться в мой дом в такой час с такой ерундой?
О,пожал плечами Джулиан,я просто подумал, что, возможно, ты жаворонок.
Кто-то шел к двери.
Вместо жаворонка,сказал Гарретт,вот тебе раненый орел. Прошу, Пол. Повидайся с братом.
Вошел Уиндом, толкавший перед собой кресло на колесиках. И находился в нем не раненый орел, а нечто, похожее на обломки человека.
Пол Девейн был облачен в ночную сорочку, похожую на ту, что носил его отец, но все, что ниже пояса, прикрывало серовато-коричневое одеяло. Мэтью сразу распознал, что под этим одеялом не было ничего, что требовалось бы прикрывать.
Пол был старше Джулиана примерно лет на десять, а то и больше. Впрочем, трудно было сказать навернякакости на лице этого человека странно деформировались. Аккуратно зачесанные назад темно-каштановые волосы еще не тронула седина, а глаза, похожие на сланец, были копией глаз отца. Часть носа и рот прикрывала маска из черной ткани, которую удерживали шнурки, завязанные на затылке. На коленях у Пола стояла голубая миска, в которую, как предположил Мэтью, капала слюна из того отверстия, что зияло на месте подбородка и нижней челюсти. Маска, частично служившая промокашкой, сейчас уже намокла.
Пока Мэтью думал об увечьях Пола, тот судорожно вздохнул, попытавшись проглотить слюну. Звук напоминал бульканье утопленника, борющегося за жизнь из последних сил. Глаза Пола были налиты кровью от напряжения, которого ежеминутно требовала от него сама жизнь. Мэтью подумал, что от таких увечий вполне мог помутиться рассудок, но Пол, похоже, был в здравом уме. По крайней мере, он, определенно узнал своего брата: потянувшись, он ухватился за руку Джулиана и прижал ее к своей щеке.
Теперь нам придется умыть тебя, прежде чем снова уложить спать,презрительно фыркнул Гарретт.
Это был момент, когда всем показалось, будто в центр комнаты ударила молния. Мэтью почувствовал, как громовой раскат отдается в его костях, ему почудилось, что к смраду китового жира, исходящего от фонарей, примешивается ржавый железистый запах бедствия, которое должно было вот-вот обрушиться с небес.
Но все прошло. Мэтью подумал, что во время этой миссии им придется выдержать еще множество штормов, но здесь, в этой комнате, заключенный в слабые, но такие сердечно трогательные объятия Пола, Джулиан не позволил плохому человеку показаться из глубин своей души.
По крайней мере, не до конца.
Джулиан погладил брата по голове свободной рукой.
Надзиратели в этой мрачной тюрьме хорошо с тобой обращаются?спросил он.
Пол, вероятно, намеревался посмеяться над этим, однако вместо смеха произвел на свет очередное ужасающее бульканье. Он посмотрел на Джулиана, и Мэтью с удивлением заметил искорку веселья в его измученных глазах.