* * *
Подходя к дому старика всё ближе и ближе, она совершенно не ощущала чувство страха, которое когда-то просто издевалось над ней. И ей вдруг показалось, что в доме никого нет; что нет тех, кто способен внушать человеку разные ужасы, а табличка над дверью«НИКОГО НЕТ», в какой-то мере подтверждала её убеждения. Над дверью в противоположный дом никакой таблички не висело и Тинна в дом. Дверь открыл отец Эдди. Если со стороны взглянуть, то он был не в духе.
К Эдди? спросил он вместо приветствия, и указав на дверь в комнату Эдди, отправился к себе.
Тинна медленно поднималась на второй этаж по винтовой лестнице, вместе с тем продумывая всё до мелочей. Если он будет не в настроении (что навряд ли) после похорон, ей придётся как-то взбодрить его. Наконец, постояв перед дверью и обдумав всё, она вошла в комнату.
Эдди сидел в кресле и читал что-то. Она тихо закрыла дверь и беззвучно подошла к креслу, стоящему спиной к ней. Эдди вроде и не замечал Тинны.
Что читаешь? тихо спросила она его.
Книгу, как ни в чём не бывало, ответил он.
ВЕЧНО МОЛОД И БЕССМЕРТЕН, прочла она название книги.
Интересная?
Очень!
Тинна не стала отвлекать его от чтения, а скромно присела рядом и принялась ждать, пока он не начитается.
Что случилось? отбросил он в сторону книгу и обратил всё своё внимание к Тинне.
Да вот, отвечала она, со школы к тебе послали, просили узнать, где ты и что ты.
Джимм умер, ответил он. Вчера хоронили, а сегодня мне сказали никуда не ходить. Представляешь? утром убежал куда-то, а вечером вернулся, полумёртвый и бледный весь. Врач сказал, что у него крови совсем нет и помочь ему ничем нельзя; что у него агония началась, так он и умер. Его ещё прошлой ночью змея укусила.
А ты уверен, что это была змея?
Ты на них намекаешь? указал он на книгу. Отец мне говорит, что «они» существуют только для тех, кто в них верит, а особенно для тех, кто их боится.
А что тогда про соседей скажешь? Этого вопроса ей не следовало бы задавать, но она только вспомнила про это, как Эдди уже вовсю расхваливал дедушку Гартасвоего соседа. Тинна же, в свою очередь, старалась улавливать некоторое, да запоминать. Но старалась учитывать и то, что всё рассказанное о старике, может оказаться ложью. Но, вглядываясь внимательней в его глаза, она не замечала в них лжи. Ну вот и то самое главное, о чём она всё хотела его спросить. Ведь он так ничего и не сказал о проживающих в доме со стариком.
А что, дедушка Гарт так и живёт один?
Да нет, к нему какая-то мадемуазель Хоккинс из Франции приезжает.
А те, кто у него комнату снимал? та девушка с парнем, они тебе ещё в кошмарном сне приснились.
А! Так та девушка и есть эта Хоккинс, а мужчина с нейеё муж, недавно свадьба была.
И тут она вспомнила про своего деда (ушедшего на войну с силами зла).
А что, может мне познакомиться с дедушкой Гартом? Кстати, он сейчас у себя?
Нет, боюсь, что сегодня его нет дома.
«А если точнее, размышляла Тинна, то он дома и наверное спит, а ты, Эдди, об этом прекрасно знаешь».
Когда она собиралась домой, то обратила внимание на реакцию Эдди, он, словно освободился от каких-то тяжёлых оков. А, когда вышла из дома, то заметила, что он даже на улицу не вышел, но тут же вспомнила, что родители ему строго наказали не выходить из дома. И она отправилась домой, а Эдди, тут же поднявшись в свою комнату, схватил «ВЕЧНО МОЛОД И БЕССМЕРТЕН» и продолжил увлекательное чтение.
Домой она возвратилась где-то к обеду, деда так и не было. Она уже начинала волноваться, она хотела позвонить родителям, но передумала. «Что я им скажу? Расскажу, куда он отправился? Так они мне сразу и поверят». И она решила дождаться родителей, а что будет дальшевечер покажет.
Вообще, Тинна не верила ни во сверхъестественное, но когда ей из-за «этого» становилось страшно, она не старалась пугаться, принимая всё аномальное за какое-нибудь фантасмагорическое видение. Так и во время отсутствия деда, она не старалась ничего преувеличивать, составляя какие-то мистические мысли о «сражении добра со злом». Она старалась понимать всё, как есть. Возможно, дед и отправился к старику, но старик оказался совсем не таким, каким рисовал его себе дед; оказался он очень гостеприимным и пригласил деда на чашечку кофе, отчего и произошла такая задержка. И она старалась оставаться в надежде, что всё именно так, как она себе представляет. Но время близилось к вечеру, а деда так и не было. Вот уже солнце зашло за горизонт и начинало темнеть.
Тинна сидела в своей комнате и рисовала что-то. Она настолько увлеклась, что и не заметила, как совсем стемнело. А когда раздался звонок, она тут же всё бросила и побежала к входной двери, за которой слышалось тяжёлое, хриплое дыхание, связанное со стоном умирающего человека.
Это ты, дедушка? еле слышно спросила она.
Да, послышался хриплый бас, в котором Тинна едва расслышала голос деда. Открывай.
Она щёлкнула замком и отворила дверь. Из темноты в дом вошёл дед. Выглядел он просто кошмарно: лицо бледное и высохшее, как у покойника, руки трясутся.
Холод проклятый, ругался дед. Дьявол бы его побрал!
Сбросив с плеч плащ, он тут же устроился у камина.
В аду наверное жарко, бормотал он, глядя в огонь камина.
Прежде, чем закрыть дверь, Тинна вышла на улицу и не почувствовала никакого холода. Но поведение дела ей не казалось странным, ведь она знала, что на старость лет всегда чувствуется холод, особенно, когда давление понижено.
Когда она шла к себе в комнату, то обратила внимание на деда: ему вроде уже полегчалоон совсем не трясся, а спокойно сидел и смотрел на огонь в камине. И она, полностью успокоившись, шла дальше, как вдруг её остановил зов деда. Она взглянула в его сторону, а он поманил её пальцем. И, когда она подошла к нему, он предложил ей присесть рядом.
Ты что-то тихая такая сегодня, заметил ей дед.
А что? удивилась она, вроде как прикидываясь, что совсем ни о чём не догадывается.
А почему ты не спросишь своего дедушку, где он был? и почему так поздно возвратился?
Да догадываюсь: старика того «проведывал», а он оказался совсем не таким.
Ну, ты у меня прямо умница! похвалил её дед. Ты вроде как ясновидящая, так точно всё угадала!
Вскоре Тинна отправилась к себе в комнату, а дед остался сидеть у камина.
Она дорисовала портрет вымышленного героя, отбросила его в сторону, положила перед собой чистый лист бумаги и призадумалась над будущим рисунком. Ей хотелось нарисовать что-то необычное и сверхъестественное, но ничего пока не приходило в голову, а если и приходило что, то она не знала как изобразить это в рисунке. Глаза её уже слипались и мысли потихоньку, одна за другой, вылетали из головы. Но на чистом листе слегка проглядывалась тень, слабая тень лица. Естественно, она замечала это, но ей всё уже было как-то безразлично, ведь смотрела она на это сквозь сон. А на бумаге тень обретала цвет, оживало человеческое лицо. Вот и глаза, они полностью ожили и в них отразился характер изображённого, но характер этот трудно разглядеть, ведь изображён лукавый, но глаза его, глаза, налитые кровью, да они просто выдают его, они выражают всё его зло, так хорошо прикрытое прочным заслоном, а вместе со зломи ненависть и то же лукавство и всё остальное, присущее дьяволу. Но Тинна уже спала и ничего не видела и не слышала. Ведь она не слышала, как входная дверь в её комнату скрипнула и вошёл дед. Глаза его сверкали тем же, чем сверкали у того, кто был изображён на листе бумаги, лежащим перед спящей Тинной. А дед, в свой черёд, медленно-медленно подходил к своей внучке, наводя ужас неизвестно на кого. Он уже открыл рот и клыки его быстро стали расти, достигая определённых размеров, но вдруг остановились, почувствовав что-то и вернулись в исходное положение.
Из передней дома доносился шум. Пришли родители и Роберт.
В доме было довольно жарко. Всё тепло пёрло из самого камина, потому отец тут же затушил огонь.
Родители отправились в свою комнату, а Роберт скинул с себя верхнюю одежду и прошёл в комнату к Тинне.
Кроме хозяйки, в комнате никого больше не было. Она спала, облокотившись на стол и посапывая в чистый лист бумаги, на котором так ничего и не изобразила.
Пробудило её удивление Роберта: «А где дед?»
У камина греется, ответила она, зевая.
Роберт тут же выскочил из комнаты и взглянул в сторону камина. Там действительно сидел дед, да так сидел, будто уже с час как не вставал. А Роберт стоял и ничего не мог понять. Затем он почесал в затылке, постоял некоторое время в удивлении, затем махнул на всё рукой, да пошёл к себе в комнату.
Тинна застилала постель и ложилась спать. Прежде, чем потушить свет, её внимание привлёк чистый лист бумаги на столе. Она вспомнила вдруг тень лица, которая появлялась перед тем, как она задремала над ней. Естественно, она сочла это за видение своей дремоты (ведь её не могла посетить мысль о том, что на чистом листе бумаги мог появиться чей-то призрак).
Потушив свет, она улеглась в постель и, откидывая из головы все посторонние мысли, старалась засыпать. Но до неё доносились какие-то звуки, после чего она уже не спала, она слушала эти звуки шорохаиз комнаты готовящихся ко сну родителей. Наконец звуки прекратились, родители уже спали, и только тогда она имела возможность уснуть. Но что ей ещё мешало? наверное, само желание спать. И наконец, она почувствовала, что к ней стало подходить это состояние сна. Но опять звуки, звуки шагов прокрадывающегося человека, это уже как-то заинтересовало её, и она насторожившись прислушивалась, вот только выйти посмотреть не отваживалась, ещё бы! А шаги медленно приближались к входной двери в дом. Раздался приглушённый щелчок замка и дверь тихо отворилась и без скрипа закрылась. Больше она никаких звуков не слышала, но ей было как-то не по себе, ведь не было сомнения, что это был её дед.
Занятия у Роберта начинались раньше, чем у Тинны, и выходил он в одно время с родителями. А когда Тинна просыпалась, в доме уже никого не было. Солнце давно взошло, а часы ей говорили, что уже пора собираться в школу.
Когда она заправляла постель, то вспоминала ночные звуки прокрадывающихся шагов, приглушённый щелчок замка, но это ей уже не казалось таким странным, как в ночное время, она даже и это старалась принять за сновидение. Но, перед тем как выйти из дома, она взглянула на дверь гостиной, где отдыхал дед. Дверь эта была заперта изнутри и Тинна прошла мимо. А обходя дом, она обратила внимание на окна гостиной, зашторенные светонепроницаемым полотном (почти также, как и у старика). Но она не придавала этому особого значения; возможно, дед ещё спит, а окна зашторил, чтоб дневной свет не проникал в комнату.
* * *
Утро выдалось на редкость пасмурное и прохладное. Слабо моросил дождик и слякоть прилипала к подошвам. Но никакая отвратительная погода не сопутствовала настроению Эдди, он как всегда был исполнен духа и оживлённо шагал по улицам города в направлении школы.
На перерыве между уроками, Тинна сидела облокотившись о парту и наблюдала за самым весёлым человеком школы.
«Он ли это?» спрашивала она себя, глядя на чересчур живого ученика, что-то интересно рассказывающего толкучке ребят-одноклассников, собравшейся вокруг него.
«Нет, мне кажется, это не он, продолжала она размышлять. Я прекрасно помню его характер, поведение. Это не он. В Эдди что-то вселилось Боже! опомнилась она. О чём я думаю?! Это ведь нереально, мистика какая-то». Она больше не хотела об этом думать, всего лишь успокаивая себя тем, что у Эдди начался переломный возраст. После таких успокоений, Тинну нисколько не удивляло это весёлое настроение её старого приятеля, она даже как-то старалась походить на него, и ей казалось, что она чувствует себя гораздо лучше, когда совершенно ничего не думает о нём. Когда она становится убеждена, что у него начался какой-то переломный возраст, ей сразу кажется, будто весёлый Эдди, совсем не схожий с Тинной, становится к ней немного ближе.
* * *
Почему Тинна в этот день возвращалась домой позже обычного срока? возможно, ей пришлось задержаться. Но это не имеет значение, ведь, когда она пришла домой, всё равно ещё никого не было, разумеется, кроме её дедушки, запершегося в гостиной ещё перед рассветом и пробывшего в запертой комнате до сих пор.
Может быть, Тинна нисколько не удивилась тому, что никто из семьи ещё не пришёл. Она только лишь задумалась о своём уединении и сразу же пришла к выводу: в следующий раз не скучать одной.
Но, раз скучаешь одна, говорила она себе, то и продолжай скучать. Даже не скучать, а рисовать! обрадовалась она и помчалась за листом бумаги, при котором, как помощник, присутствовал её верный карандаш, всегда готовый изобразить мысли своей хозяйки с помощью её руки и движения кисти. Всё это помогает ей расслабиться и она рисовала всё, что впадало ей в голову. Рисовала, убивая время и не замечая, как вечер наступал всё быстрее и быстрее, как солнце заплывало за горизонт, после чего дверь гостиной без скрипа отворялась, после приглушённого щелчка замка, и также беззвучно закрывалась. Тинна не слышала этого; она настолько увлеклась, что даже не услышала, как в её комнате появился дед. А, может быть, этого никто не слышал бы, ведь дверь в комнату Тинны, после того как она её закрыла, даже и не шелохнулась.
Добрый вечер, Тинна, поздоровался дед.
Тинна замерла. Перед ней висело зеркало, в котором не отражался стоящий за её спиной, но она даже и не взглянула в это зеркальце, ведь она даже и понятие не имела, что нынче ни одно зеркальное отражение не имеет права показывать её дедушку.
Дедушка? как бы удивилась она и, повернувшись, взглянула на него. А выглядел он, можно сказать, превосходно, словно похорошел. Но, если внимательней приглядеться, то можно заметить, что похорошел он (вроде как) давно, а теперь ещё хочет. Тинна только не замечала за дедом этих особенностей. Как только она вернулась из школы и научилась смотреть на Эдди бессмысленно (не обдумывая каждую мелочь в форме его нового поведения), Тинне даже показалось, что ей это нравится.
А ты не знаешь, когда все придут? спросила она его, наверное чтоб убедиться мёртвый он или живой, ведь стоял он за её спиной совершенно каменный, словно его только что прибили или вытащили из него жизнь.
Поздно придут, ответил он, взглянув в окно; он смотрел на тёмно-синее небо и в этот момент в его глазах можно было заметить одно неосуществимое желание: превратить или перекрасить синий небесный цвет в совершенно чёрныйсмоляной цвет бесконечной тьмы. Он жаждал «смоляной» темноты, как крови человеческой, успокаивая себя словом «терпение» тьма скоро наступит и надо немедленно приступать, пока никто не нагрянул. И он уже опускал голову, как Тинна встрепенулась. Дедушка, ты что?! Она тут же вспомнила прошлый вечер и утро, вспомнила свой страх, который постоянно старалась развеивать. А дед уже разевал свою пасть и едва не впивал острые клыки в шею своей внучки, для того чтобы проделать дырочки, через которые можно будет высасывать жизнь, в обмен на размножение своего бессмертия и вечной молодости, подаренных ему «предками».
Ты станешь такой как я, как мы все, обещал ей дед. Тинна с силой вырвалась из объятий деда и подбежала к двери.
Намертво! кричал дед, ты ведь её сама захлопнула!
А та дёргала за ручку совершенно без успехов. Дверь была просто зацеплена за что-то так, что её невозможно было чем-либо открыть.
Сама захлопнула, повторял дед. Теперь больше не откроешь. И он улыбнулся, ну, подойди к дедушке, он тебя поцелует.
Интересно, задумалась она вслух. А как же ты вошёл? ведь дверь была захлопнута мной и притом намертво. Этим она, возможно, хотела показать деду, что нисколько не испугалась.
Это очень интересно, отвечал ей дед, вот подойди к дедушке, он тебе и объяснит это всё.
Он и сам бы подошёл к ней, но старался играть, превращая всё это в розыгрыш. Но его грызли собственные мысли и игра не получалась.
Ну всё, бормотал он. Сейчас ты, внучка, навеки останешься моей внучкой.
Он хотел всё делать очень быстро, но не успевал, чувствовал опасность.
Не успел, произнёс он наконец. Не успел.
В общем так, говорил он, обращаясь к Тинне, которая видела как он бледнеет от распирающей его злобы, прямо на глазах. Всё, что здесь былоничего не было, ясно? Будешь болтать, тебе всё равно никто ничего не поверит прервали его посторонние звуки, это были шаги троих человекматери, отца и сына, они уже почти подходили к дому. Отец лез в карман за ключом, а дед в это время кое-что обещал, растворяясь в воздухе как пар.