Целуй им задницы за подароквременную жизнь, а как наступит полночь, я приду к тебе, жди.
Когда мать вошла в комнату к дочери, дед уже растворился полностью. Тинна тут же кинулась на шею к матери и принялась рассказывать ей о том, что ночью придёт дедушка и будет очень плохо.
Ты что?! удивилась мать. Тебе разве дедушка ничего не сказал?
Нет.
Да ты и записку наверно не читала?
Какую записку?!
Ну ты даёшь! он ведь ещё утром уехал домой. Что ж ты так?
Теперь Тинна всё и поняла, но ей оставалось только доказывать, что дед никуда не уезжал, но что бесполезно, то бесполезно.
Правильно ей сказал Эдди в школе! Она тогда ещё пыталась с ним заговорить: рассказать про своего дедушку (вообще-то, ей никогда не нравилось общаться с эдакими весельчаками, поскольку они с лёгкостью готовы выставить тебя на смех за любую мелкую проволочку в разговоре): «Я же тебе сразу сказал, что дедэто плохо! Ты что, не помнишь, когда мы болтали на дне моего рождения? Эх ты! Мало того, что у тебя с памятью нелады, так ты мне ещё в тот день пыталась устроить какой-то выговор! А-ха-ха, ха-ха»
Мама, можно мне поспать в вашей комнате, попросила она, стараясь намекнуть на свою боязнь собственного страха.
Чего это вдруг? удивилась мать в ответ, не заметив намёка. Да и где ты там будешь спать? у нас всего один двухместный диван, спи себе здесь и всё.
Нет, я здесь боюсь.
Ну давай, если хочешь, в гостиной.
Только не там!
А что такое?
Там дедушка спит, шёпотом ответила она. Мне так кажется.
Но матери почему-то казалось, что над ней издеваются.
Ей вообще не нравилось, когда дети пытаются привлекать к себе излишнее внимание. Дочь начала канючить сразу, как та подходила к дому. Это нехорошо. Мать должна прийти, отдохнуть с дороги, а не лететь к Тинне и «нянчиться» с ней, словно она всё ещё «проживает» в детской коляске!..
Вот что я скажу тебе, дорогая, повысила (слегка) она голос. На улице дедушка твой не спит, надеюсь, а то я тебе там постелю. Говорила так, будто спрашивала её: «ты действительно издеваешься или у тебя вправду помешательство произошло?» И уже направилась к выходу. И после того, как она уже не могла слышать свою дочь, Тинна заплакала; плакала она так, чтоб её не было слышно даже в своей комнате. Она чувствовала сильную дрожь во всём теле, но старалась не подавать виду, чтобы не привлекать к себе внимание. А, когда взглянула на циферблат и заметила, что полночь наступит через пару часов, то почувствовала, как кто-то коснулся её шеи Сердце её застыло настолько, что, казалось, преградило ей дыхание, зрачки расширялись так, что, казалось, ещё мгновение и вылетят из орбит.
Всё готово, раздался голос. Можешь идти.
Но Тинна не то, что идти, даже повернуться не могла и посмотреть, кто стоит за её спиной, хотя голос отца сразу же узнала.
Папа?
О, да ты, смотрю, спишь стоя, заметил отец и, взяв её на руки, понёс в свою комнату, приговаривая на ходу, а я в твоей кроватке попробую уместиться.
Покачивался он, естественно, не от тяжести, а от того, «что в нём и сколько находилось».
А ты сегодня во сколько пришла? Мы тебя ждали, ждали, говорил он, спускаясь по лестнице. Нас-то сегодня на вечеринку пригласили, а ты вдруг смылась куда-то, ну мы и пошли втроём, вот и пораньше возвратились, ты-то тут одна. Как, не соскучилась одна? Не страшно было-то одной?
В ответ Тинна только покачала головой.
А ты там про деда что-то говорила матери, напоминал он.
Да, как ни в чём не бывало. Он сказал, что в полночь ещё раз придёт. Может, она вовсе не хотела так ответить, но получилось у неё здорово и с юмором, а отец аж загоготал, почти по-гусиному.
* * *
Тинна лежала на двухместном диване, прижавшись к матери, ведь свет уже выключен и ей становилось всё страшнее и страшнее, она словно чувствовала приближение полуночи, но старалась не поддаваться страху тем, что в любую минуту могла разбудить мать и дать ей увериться в том, что это за дедушка-ужас.
Когда же она вспоминала то, во что никогда не могла поверить, то думала: лучше ей ничего больше не вспоминать. И мысли её оставляли наедине с тем, кто обещал навестить её и поцеловать, как намеревался. Мать-то, понятное дело, дедушка целовать не будет. Вообще, если он действительно продал душу дьяволу, то все эти «продажные твари» предпочитают исключительно детскую кровь; либо кровь молоденьких девушек. Обо всём этом Тинна уже не думала, когда чувствовала, что засыпает, это было для неё страшнее всего на свете, ведь (а она это очень хорошо понимала) дедушка придёт к ней, а она спит, ну он и разозлится, да укусит её, вместо того, чтобы «поцеловать», и тогда ей больше не понадобится просыпаться. И она хорошо тряхнула головой, сбрасывая в сторону все маленькие частички дрёмы и сна, между тем услышав слабое посапывание матери. А сквозь посапывание слышался также и стук Стук в окно. Сердце её прямо так и остановилось. А глаза, можно сказать, вылезли из орбит.
Весь её взгляд был устремлён на худой и слегка длинноватый палец с острым длинным ногтём, который постукивал по стеклу. Сквозь стук, слышался хриплый голос умершего дедушки.
Открой! шёпотом настаивал голос. Открой и впусти меня, если не хочешь, чтоб твоя мама проснулась.
Тинна сидела и не двигалась, со стороны она походила на манекен, пот бежал с неё почти водопадом.
Давай добровольно, предложил дед. Не то я войду, как тогда (через дверь), хотишь?
Нет, не хотела, она больше желала разбудить мать, но не знала, что за этим может последовать.
Давай, попробуй, предложил дед, словно прочёл её мысли. Разбуди!
Но ей только стало ещё страшней, безвыходное положение.
Буди, сказал тебе! а не то я пригрозил он ей и поднялся над окном. Он висел в воздухе, чтобы его хорошо было видно. А Тинна второпях начала будить мать. Мама, проснись! посмотри!
Куда смотреть? зевая, заворчала она в ответ. Не буду никуда смотреть! И уже собралась было снова засыпать, как дочь прокричала ей в самое ухо: «Дедушка!» И после этого, только, она стала открывать глаза, с большой растяжкойодин за другим. А дед в это время висел в воздухе и ждал (не дождался), когда эта не верящая ни во что мамаша наконец посмотрит на него. А той, сейчас не увидать бы дедушки и она могла бы уже запросто попросить доченьку не будить больше маму. Но дед изнемогал от нетерпения. А что было бы, если эта несуеверная женщина увидела настоящего, живого призрака, ночную тварь, а это мы сейчас и узнаем.
Когда она открыла глаза, то сразу взглянула туда, куда тыкала пальчиком её несчастная дочурка, и внимательно вглядывалась в то место.
Ну и что? сплюнула она.
Как это «ну и что»? удивилась Тинна. Ведь дедушка
Какой дедушка? перебила она её. Иди ты!
висит над окном, договорила она и взглянула туда, где висел дед. Деда не было.
Вот что! заявила мать. Или ты дашь мне поспать этой ночью спокойно, или я отправлю тебя к твоему дедушке, за окно, и бухнулась в исходное положение. И тут же раздался злодовольный смех. И Тинна уже смотрела в окно, за которым в темноте висела фигура деда.
Ну что, разбудила? Хочешь ещё?
Тинна понимала: если ещё разок разбудит мать, то случится нечто непоправимое, и возможно ей суждено будет отправиться в свою комнату, на смену отцу. И остаться там наедине с тем, с кем и суждено остаться. Но это уже не имеет особого значения.
Твоя мама пьяна, попытался объяснить ей дед ситуацию. Ей нельзя пить, потому что она начинает подозревать твоего папу. Косо и исподлобья на него смотреть.
В чём это подозревать?
Ты ещё маленькая. Наверно, не знаешь, что такое дурацкая, беспричинная женская ревность?
Но Тинна понимала, о чём он говорит. Пытается ей объяснить логику, почему её мамочка сегодня такая недовольная. Почему её лучше не трогать, а дать ей выспаться. Как бы он сказал, «протрезветь».
Ну, ты меня впускаешь, или нет, орал дед через окно, а она сидела на диване и плакала, стараясь также неслышно, как у себя в комнате.
Тогда я, значит, сам проникаю к тебе, решил дед и вот он уже в комнате.
Меня никто и не услышит даже, я ведь призрак. Если хочешь, чтобы и тебя не слышали (например, не прискакал Роберт и не устроил дурацкую панику), говори мне мысленно.
«Что тебе надо, стонала она мысленно. Убирайся, сгинь!»
А вот это нет, сказал он. Я не могу так просто убраться, поскольку я твой дедушка. Ты должна меня слушаться, мне во всём подчиняться. Но, извини, ситуация слегка испортилась. Однако, всё можно поправить. И знаешь как? мы должны повторить всё заново, но только действовать честно, а не так, как я залез в это дурацкое окно. В общем, у тебя есть альтернатива: Или ты добровольно подставляешь мне свою шейку, или Короче, хоть сейчас задницу затыкай, чтоб в постель не наложить, к тому же на мамином диване: как она к этому отнесётся?
И всё-таки, она сказала свой выбор.
II
На следующий вечер, Эдди возвратился домой каким-то другим, совсем не таким, каким его приходилось наблюдать последнее время. Это был не Эдди, а какой-то мрачный тип с лицом и телом самого весёлого и счастливого человека по имени Эдди Шоу.
Даже отец, и тот не отважился подойти к своему сыну и хотя бы поинтересоваться, что за бешеная собака его укусила. А тот, даже и не собираясь обращать внимание на перепуганные взгляды родителей, медленно и тяжело поднимался по лестнице в свою комнату; голова его настолько удручённо свисала с плеч, что ещё немного и начнёт ударяться о ступени. Но этого не случилось, Эдди уже подходил к двери и тихо пнул её ногой, отчего она послушно, словно решила не нарываться на этого неопознанного типа, распахнулась и пропустила парня в свою комнату.
Когда его родители только-только начинали готовиться ко сну, то глава семьи почему-то остановился от неожиданности. Взгляд его был прикован к двери, ведущей в коридор, которая отворялась очень даже незаметно.
Смотри! шепнул он жене, кивнув на дверь. Что это? чёрт возьми!
Похоже, что это Эдди, ответила она.
А может, не Эдди, а и он замолк полностью от какого-то странного ужаса.
А дверь, меж тем, отворилась полностью и из темноты выползла фигура одиннадцатилетнего парня по имени Эдди. Взгляд его придавал ещё больше загадочности этой и без того вычурной обстановке. Это был очень недовольный взгляд.
Эдди, сынок, что случилось? заговорила ему мать вперёд того, что он уже собрался произнести.
Спать ложитесь? поинтересовался он, как бы не кстати.
А ты-то чего не ложишься? тут же вставил отец свою излюбленную вечернюю фразу, с которой он давно уже привык обращаться к своему сыну поздним вечером.
Поговорить пришёл, ответил ему Эдди каким-то жутковатым тоном.
Поговорить? переспросил отец немного испуганным голосом. Но, после следующего своего произношения, ему сразу же полегчало:
Ну говори, только быстрее, а то завтра в школу тебя не добудишься.
Больше всего меня интересует остановился Эдди специально, чтобы заострить всё внимание своего отца на том, что его действительно интересует.
Ну и что же? серьёзно спросил отец.
Интересует ли тебя моё сегодняшнее настроение, ответил Эдди.
Да! опомнился он в ответ, я-то тебя так и не спросил сегодня А что собственно случилось?
Почему не спросил? растягивал он разговор.
Да ты выглядел как-то жутковато.
И у тебя, папа, не хватило смелости подойти к своему сыну и поинтересоваться, что с ним произошло?
А что с тобой может произойти?! Выглядел ты не очень так остановился, выбирая фразу, ужасно. Другое дело, если бы ты был покалечен.
А если у меня в душе ещё похуже история творилась?
Ну ты уж извини меня, сын, но подойти к тебе в тот момент вряд ли кто осмелился бы. Если бы ты видел, как ты со стороны выглядел
Ладно, перебил его Эдди, оставим этот разговор, чего впустую болтать.
Как это оставим?! удивился отец. Расскажи хоть нам, что у тебя там стряслось.
Я был у Тинны, хладнокровно заговорил он.
Ну и
А её не было дома.
И это всё? спросил отец с каким-то театральным трепетом в голосе.
Можно сказать, пока всё, ответил он так, чтоб его отцу, и матери тоже, было видно, как он что-то скрывает.
А ты не спросил у её родителей, где она? поинтересовалась мать.
Они тоже не знают.
Как, не знают?! в голос вскричали оба родителя.
Они мне так ответили, говорил Эдди с каким-то жутким хладнокровием в голосе. А мне вот почему-то показалось, что они что-то скрывают.
Значит, она дома, догадался отец, и наверняка наказана за что-то.
Да нет, отрезал Эдди, я видел их взгляды Здесь явно что-то не то.
Тебе это показалось, успокаивал его отец. У них свои проблемы, и они не очень-то уважают тех, кто суёт нос не в своё дело.
Этим ты меня не переубедишь, сказал он ему и направился в свою комнату. Там было тихо и спокойно, и никаких проблем.
Ему бы сейчас забыть обо всём, что не представляет собой никакой радости, да завалиться спать. Но не так-то это просто, а с таким мрачным настроением ему редко когда удаётся заснуть. Но всё же он попробовал постараться. Что-то получалось, но вот Тинна никак не могла вылететь из головы, она почти перед глазами стояла и просила его не засыпать пока.
* * *
Луна сияла уже во всём своём свете. Лучи тускло проходили сквозь решётчатое окно комнаты Эдди, и изображали на полу какой-то фосфорный рисунок. Огромное дерево перед домом изображало на этом «рисунке» колеблющуюся тень в образе какого-нибудь жуткого призрака, пробирающегося в комнату Эдди.
А сам хозяин комнаты настолько увлёкся воображениями новых злоключений, что и не заметил, как на рисунке появилась ещё одна тень. Эту тень бросал человек, примыкающий к самому окну.
До Эдди донёсся только настойчивый стук по оконному стеклу.
Сначала он, естественно, ничего не понял. И прежде, чем перевести свой удивлённый взгляд на окно, взглянул на «рисунок» и заметил постороннюю тень А когда взглянул на окно, обмер полностью За окном была Тинна. Она смотрела на него умоляющим взглядом.
На первый взглядочень даже странное зрелище. Однако, Эдди оно казалось не настолько странным, насколько страшным, ведь предположения его зашли очень далеко.
Эдди! стонала Тинна за окном каким-то охрипшим и глухим голосом, впусти меня! мне холодно, Эдди! Ветер дует, я вся продрогла.
Тинна? наконец-то прошептал он не своим от удивления голосом.
Да впусти же ты меня наконец! зарычала она каким-то жутким басом, постепенно приходя в ярость, не то я вынесу ко всем чертям это вонючее окно!
Эдди убеждал себя, как старался, что это она такая от несдержанности и чего-то ещё (в полной мере противоречащего неземным силам зла, обрушившимся на его соседа).
Но вот не хотелось ему, чтоб его милая подружка вынесла окно. И он тут же, подскочив с места и подбежав к окну, сразу же поднял раму.
Ты ломаешь себе голову? заговорила Тинна, остановившись перед открытым окном. Пытаешься понять, почему я себя так странно веду? А я объясню тебе, дорогой. Это всё оттого, что ты получил своё. Ты добился, чего хотел с самого начала. Отомстил мне за то, что отчитывала тебя по поводу твоей злости на своего дедушку!
Что-что? промямлил тот. Прости, я тебя не понимаю.
Не понимаешь?! фальшиво сжалилась Тинна над его инфантильным, озадаченным видом. Ты натравил своего паршивого соседа на моего дедушку, вот что!
Тинна больше не могла разговаривать. У неё не было физических сил для того, чтобы продолжать держаться в воздухе. И она рухнула с подоконника на пол. Но только после того, как высказала всё наболевшее. Конечно, это была ложь, но ей какое теперь дело? Уж так всё вокруг закрутилось. Проще найти виноватого (козла отпущения), чем пытаться самой всё уладить.
Эдди поднял её на ноги и ужаснулся её кошмарному виду. Лицо у неё было бледным, а вокруг глазогромные синяки.
Он успокаивал себя только мыслями, что лицо кажется бледным всего лишь при свете луны, а синякив качестве теней или чего-то ещё.
Он пошёл к выключателю, чтобы зажечь свет, но остановил его замогильный голос Тинны:
Не делай этого, парень! Знаешь, как мне осточертел этот свет?
Тинна, заговорил он немного неуверенно, может, объяснишь мне наконец, что с тобой происходит?
А что тебе ещё непонятно?
У тебя такой вид, словно ты заблудилась в лесу и долго не могла найти выход.