Примерно.
Угу. Я не помешаю, честно.
Левиафан постоял ещё пару секунд и пересёк дорогу. Он постучалгромко, четыре раза, как условился с Феликсом. Глупый детёныш сам впустит его в дом. За дверью послышался топот ног и перекрикивающие друг друга детские голоса:
Я первый!
Нет, я, я, это мой сюрприз!
Щёлкнул ключ, и дверь распахнулась. На пороге стояли, дружно вцепившись в ручку, двое мальчишек в одинаковых красных футболках. Филипп стал ещё упитанней и, кажется, тоже подрос. Да и взгляд поменялсяболее собранный, деловитый. Под футболкой топорщилась пряжка ремня, а на руках крутились старые медные браслеты. Знаки на них едва мерцалисила кончалась.
Привет, малыш, Левиафан улыбнулсясовсем иначе, чем Феликсу, голодной, акульей улыбкой. Скучал по мне?
Что бы ни рассказал им Оле, а Филипп явно слушал лучше, чем Феликс. В конце концов, он не пил те притупляющие внимание таблетки от психиатров. Мальчик тут же сделал шаг назад и отдёрнул от двери Феликса:
Вы-вы-вы
О, так значит, теперь ты у нас заикаешься? Какой недосмотр со стороны дядюшки, Левиафан сделал еще шаг, открывая дверь пошире. Ты не против, если мои друзья тоже зайдут?
В дверной проём шагнул Маркогромный, мрачный, сверкающий разными глазами, он сейчас мог напугать кого угодно. Филипп и Феликс синхронно запрокинули головы, приоткрывая рты. Следом просочился Билли. Оскалившись, помахал Феликсу рукой, и тот моментально сменил цвет лица на мраморно-бледный.
Левиафан пинком захлопнул дверь. Мальчишки вздрогнули.
Билл, включи музыку погромче. Пусть думают, что здесь вечеринка. Как у вас, детишки, часто вечеринки? И да, Феликс, давай без своих фокусов. Что бы ты ни умел, я сильнее.
Феликс открывал и закрывал рот, не в силах вымолвить ни слова. Филипп встал в позу, в которой Левиафан без труда опознал фехтовальную стойку. Значит, голем его еще и на спорт водил, ну-ну
Ребята, что у вас там?
Послышались шагишлёпающие по дереву тапочки, и в комнату вошёл, вытирая руки полотенцем, Оле.
Левиафан и сам не знал, что увидеть его будет настолько тяжело. Демон сделал шаг вперёд, на миг теряя контроль, и впился в голема жадным взглядом. Оле выглядел хорошо. Чуть выгорели волосы, облупился кончик носа, сдержанные пастельные тона в одежде сменились цветастой рубашкой и такими же яркими шортами. Голем казался расслабленным, довольным жизнью, и в ответ на это внутри что-то вспыхнуло, разгораясь костром. Ритуал, дело, детивсё отошло на второй план. Левиафан почувствовал, как лицо застывает, превращаясь в ничего не выражающую холодную маску, и очень постарался, чтобы голос звучал так же.
Сейчас ты ответишь за всё, голем.
Ну здравствуй, Оле, Левиафан медленно развел руками. Что, не рад мне?
Оле застыл как вкопанный, по-дурацки прижав к себе полотенце. Его взгляд скользнул по застывшему у дверей Марку, прижимающимся друг к другу мальчишкам, парящему над ними Биллуи вновь вернулся к Левиафану.
Леви, ошарашенно пробормотал он, вглядываясь в его лицо. О Госп Что с тобой случилось? Ты как будто с того света пришёл.
Не нравлюсь? Какая жа-алость. Зато ты, смотрю, пышешь здоровьем, мой дорогой.
Оле сглотнул. Кажется, до него только сейчас начал доходить масштаб опасности. Интересно, он всегда был таким тупым или в этом тоже виноваты дети?
Ничего, сейчас Билли уведёт ребятишек, и я тебе расскажу. В красках. С подробностями. И про тот свет, и про этот.
Оле выпрямился и бросил полотенце на полку:
Так, не трогай детей. Они тут не причём.
Левиафан захохотал как безумный, чем-то напомнив себе Вика.
Невероятно! А кто причём? Или, может, начнём с того, что это никакие не дети?
Оле быстро глянул на мальчишек. Феликс давно уже сидел на полу, закрывая руками макушку и таращась на Левиафана мокрыми глазами. А Филипп стоял, вытянувшись, и смотрел только на Оле.
Очень неприятно разбивать иллюзии, но кто-то же должен, верно, малышата? В конце концов, ваш дя-ядюшка, Левиафан протянул это слово особенно издевательски, сделал это для меня без колебаний.
Не пытайся настроить нас друг против друга, внезапно произнёс ангелочек. Я видел такое в кино, я не поддамся. Дядя давно сказал нам правду.
Да что ты? И какую же правду ты рассказал им, дорогуша? Левиафан круто развернулся к голему. Может быть, о том, что я чудовищене метафорическое, а вполне настоящее, куда страшнее тех, кого вы ищете в шкафах и под кроватями? О том, что нет никакого Хогвартса? Да-да, Феликс, нет, и твои воспоминания не о злых волшебниках, а о вполне реальных демонах, среди которых ты жил, пока не свихнулся во время терракта. О том, что Филипп любит музыку не просто такхочешь увидеть свои крылышки, ангелочек? А может, ты открыл им своё настоящее имя и сущность, Оле?
Голем бледнел буквально на глазах. А Левиафана почти вело от удовольствия. Кто ж знал, что мстить так приятно!
Ф-Филипп, Феликс, голос Оле дрожал. Что бы ни открылось, не бойтесь. Я просто вас защищал. Я всегда буду вас защищать.
Ох, Левиафан медленно хлопнул в ладоши. Как жаль, что твоим обещаниям грош цена.
Шаг. Ещё шаг. Вперёд, ближе, ближе. Он не был так близко с тех пор, как орал на Оле на той проклятой кухне. Голем заложил руки за спину, явно делая усилия, чтобы не отшатнуться.
Боишься? прошипел демон. Правильно. Жаль, что поздно.
Он махнул рукой, и Марк шагнул к ним, почти упираясь макушкой в потолок. Оле перевёл взгляд на него и всё же попятился.
Нравится? Левиафан похлопал Марка по спине. Мой новый голем.
О он
На подчинении, а как ты думал? Что я позволю сбежать ещё одному? Ну не-ет, Левиафан мрачно улыбнулся. Хочешь увидеть, как работает? Марк!
Голем вытянулся по стойке «смирно».
Смотри, Марк, это враг. Что мы делаем с врагами?
Марк отточенным движениемне зря Билл его сутки гонялвыхватил из кобуры пистолет и направил на собрата. Глаза Оле расширились, он часто задышал, а на лбу выступили капельки пота. Что такое огнестрел, голем знал не понаслышкео да, Левиафан прекрасно помнил тот день Крымской войны, когда он не доглядел и потом умолял сестёр милосердия о помощи, как безумный, пока те не уверили, что это лишь царапина и Оле ничего не грозит. Тогда им двоим и в страшном сне не могло привидеться, что угрожать голему оружием будет сам Левиафан.
Демон пару секунд полюбовался на лицо Оле и приказал:
Ну всё, Марк, хватит, стрелять не будем, он выдержал паузу. По крайней мере, не сейчас. Пока он не посмеет дать отпор.
Марк спрятал пистолет. Оле выдохнул.
А вот касаемо чего попроще Бей.
Прежде чем Оле успел хоть как-то среагировать, Марк размахнулся и отвесил ему оплеухутакую, что Оле полетел на пол. Сзади завопили дети, но призрак даром свой хлеб не елуже через мгновение оба заткнулись. Левиафан кивнул, и Марк нанёс Оле ещё пару ударов, ботинками под рёбра.
Доходчиво? Левиафан нагнулся. Будешь ещё вставать у меня на дороге?
Оле хватал ртом воздух и держался за бок, не в силах подняться. Левиафан вдруг понял, что это зрелище не доставляет ему ожидаемого удовольствия, и стремительно разозлился. Внутри что-то нарастало, звенящее, яростное, и какого чёрта?! Он же демон, почему он даже сейчас не может возненавидеть предателя?!
Что, больно? голос вдруг сорвался. А каково мне было, когда ты сбежал, не подумал? Так я тебе покажу!
Снова удары. Марк бил прицельно, хладнокровно, не позволяя ни встать, ни увернуться. Краем глаза Левиафан видел, как Билли выворачивает руку вырывающемуся ангелочку, но сейчас это было совсем неважно. В мире остались только он и Оле. Демон смотрел на голема и орал, то и дело закашливаясь, от души, так, словно желал выплеснуть всё, что накопилось в нём за ту ночь:
Да мне плевать, если хочешь знать, на тебя и твоих детей! Я демон, я вечно лгу, я никому не верен и заслужил то же самое в ответ! Но зачем тогда были все эти бесконечные «я с тобой»? Каждый день каждого грёбанного столетия! Зачем корабли, эпидемии, Византия, пляжи, обрыв, зачем обещать, врать, сталкивать в эту пропасть, зачем, Оле?! Свободы захотелось? Я же никогда, никогда ни к чему тебя не принуждал, сволочь ты подлая, урод, скотина! Посмотри на меня!
Марк наконец отошёл. Оле полежал ещё с полминуты, хрипло, тяжело дыша, а потом рывком сел. Упёрся руками в пол и вскинул голову, глядя на Левиафана. На лице уже начал наливаться огромный синяк. Демон, весь багровый, бессильно сжимал кулаки, и его частое дыхание смешивалось с дыханием самого голема.
Послу шайОле с трудом выговаривал слова. Мне жаль, что что так вышло. Ты прав, ты имеешь право злиться. Но я я от тебя не отказывался. Дело не в свободе. Это всё неправильно, такого вообще не должно было случиться с нами
Левиафану казалось, что он балансирует на краю пропасти. Не сорваться бы, не сорваться
Но случилось. И продолжает случаться.
Это необязательно! Оле чуть тряхнул головой, отбрасывая волосы со лба. Мы можем вернуть всё обратно. Пожалуйста, остановись, не трогай мальчишек.
Плечи демона затряслись от истерического смеха:
Вы только послушайте его! Обратно? Миленький мой голем, по-твоему, жизньигра, где в любой момент можно перепройти уровень? ТыЛевиафан сглотнул и уставился в сторону, надеясь, что голос не задрожит. Ты так был мне нужен тогда, там. Дома. Но ты выбрал их, и сейчас я лишний раз в этом убедился.
Демон безнадёжно махнул рукой и сделал шаг назад. Оле по-прежнему сидел, глядя на него снизу вверх.
И что теперь? тихо спросил он. Развеешь?
О нет, зачем же так радикально, Левиафан вперил в него неподвижный тяжёлый взгляд. Просто напомню тебе кое-что. Я, кажется, уже говорил, что ты кукла? Так вот сейчас я это просто докажу.
12
Рот Оле захлопнулся так быстро, что щёлкнули зубы. На лице медленно проступало потрясённое выражение. Левиафан отвернулся:
Марк, иди к Биллу. Позаботьтесь, чтобы детишки не путались под ногами.
Скулёж Феликса и угрожающие выкрики Филиппа звучали фоновым шумом. Марк пошёл туда, исчезая из поля зрения. Билли, к его чести, за всё это время не проронил ни одного лишнего звука.
Левиафан и Оле остались лицом к лицу. Голем даже не думал вставать с пола, только смотрел на него с таким ужасом, словно в руках у Левиафана была по меньшей мере бензопила.
Леви, не надо, тихо сказал он. Пожалуйста. Давай просто поговорим.
Раньше надо было, лицо демона дёрнулось. А теперь всё.
Он выпрямился и сложил руки на груди.
Я дал тебе имя. Миром правят слова. Так повинуйся мне, Оле. Поднимись.
Воздух наполнился гудением. Левиафан не знал, чувствуют ли что-то остальные, но он чувствовал точно. Лицо Оле точно окаменело, и он поднялсямедленно, неуклюже, видимо, все же была пара трещин в рёбрах. Голем застыл, вытянув руки по швам, совсем как Марк. А вот глаза глаза остались живыми. Панически бегающими туда-сюда.
Значит, так действует формула, произнесённая не сразу при вербовке. Они остаются в сознании, но теряют контроль. Или это все же результат брака? Впрочем, неважно, так лучше. Пусть чувствует!
Нравится? Я могу приказать тебе всё, что угодно, Левиафан обошёл голема по кругу, а тот даже головы не мог повернуть вслед за ним. Например не дыши.
Оле стоял ещё почти две минуты. Потом нос и губы медленно начали синеть, а глазаналиваться кровью от недостатка кислорода. Наконец он упал, и в тот же миг Левиафан отменил команду:
Дыши.
Оле жадно втянул в себя воздух и зашелся в кашле. Левиафан почувствовал, как у самого зацарапало в груди, и тут же отдал следующий приказ. Он издевалсяоткровенно, с удовольствием, заставляя голема вставать и садиться, врезаться в стены, сбивать с полок фотографии и срывать детские рисунки. В какой-то момент Левиафан вдруг вспомнил о зрителях и обернулся. Билли держал Феликса, МаркФилиппа. Выражение лица призрака было абсолютно нечитаемым, Феликс давно зажмурился, а вот ангелочек смотрел прямо на Левиафана, да ещё с такой откровенной ненавистью в глазах, что было удивительнокак это у него после такого крылья на месте не обуглились?
Ах да. Кажется, они называют это "праведный гнев".
Что, Филипп, интересно? Может, тебе звуковое сопровождение сменить? По-прежнему слушаешь Аспер Икс?
Мальчишка посмотрел ему прямо в глаза и произнёс длинное, отборнейшее ругательствотакое, что Билли тут же отвесил ему подзатыльник:
Эй, ты не охренел так при старших выражаться?
Левиафан усмехнулся, мельком глянул на Феликса и снова повернулся к Оле. Он чувствовал себя полнейшей мразью, ивот номер! это было приятно.
Знаешь, пожалуй, я дам тебе лично принести жертву на алтаре. А что, возьмёшь нож, вырежешь мальцу сердце Не сложнее, чем рыбёшку распотрошить. А можешь и не сердце, а печёнку, мне не жалко.
На краю сознания мелькнула мысль о том, что это уже перебор, но Левиафан не обратил на неё внимания. Оле стоял весь красный, встрепанный, замученный, и смотрел в ответ. Мышцы его едва заметно подёргивались, а рот кривился, словно он
Не может быть. Голем пытался сопротивляться. Серьёзно? Это просто смешно. Даже старые бракованные големы не могут быть на это способны.
Левифан прислушался и понял, что сердце Оле колотится как бешеное и пульс уже давно перевалил за двести. Гипофиз и печёнка работали на пределе, выбрасывая в кровь и синтезируя гормоны, лёгкие сокращались на огромной скорости, отказывали почки А голем всё продолжал сопротивляться, позволяя организму уничтожать самого себя.
Чёрт возьми! Да его сейчас разорвёт!
Левиафан испугался и открыл уже рот, чтобы отменить подчинение. Но этого не понадобилосьпо пространству разнёсся неслышный для других треск, и Оле вдруг рывком выпрямился и со стоном поднял руки:
Филипп, бегите!
Сам. Без приказа.
Первый голем на свете, преодолевший формулу подчинения.
Левиафан понял это за миг до того, как Оле прыгнул к нему, и сильные руки вцепились в куртку, увлекая на пол. Они грохнулись оба, рубашка голема маячила перед лицом, а сам он навалился на руки, не давая демону сделать ни одного колдовского знака. Машинально Левиафан стал вырываться, не успев ещё ничего решить и придумать.
Он даже не сразу понял, что именно за грохот раздался в помещении и почему вдруг завизжал Феликспо-детски, в голос, захлёбываясь рыданиями. А потом Оле вдруг замер, обмяк, рухнул сверху, и демон почувствовал, как что-то тёплое потекло по рукам.
Кровь.
Всё внутри ухнуло куда-то в бездну. Он вывернулся из-под Оле, уставился на быстро расплывающиеся по рубашке красные пятна. Перевёл взгляд на Марка, держащего в руках пистолет. И всё понял.
О нетЛевиафан рывком перевернул тяжёлое тело голема и уставился в стремительно бледнеющее лицо. Я же сказал не стрелять, дьявол вас всех забери! Оле, ты слышишь меня, слышишь, не смей, не отключайся!
Левиафан потянулся к ране, но замер на полпути. Он демон, а значит, сейчас так же беспомощен, как смертные. Даже не все ангелы умеют исцелять, что уж говорить о Падших Он нашёл руку Оле, стиснул её так, словно это могло чем-то помочь, и почувствовал слабое пожатие в ответ. Краем глаза заметил, как Филипп хватает за руку Феликса, практически силой таща того к двери, но сейчас это не имело никакого значения.
Билли, вызови скорую, быстрей, тут должен быть телефон! Левиафан кричал, уже понимая, но отказываясь верить, что скорая не успеет. Всё-таки Марк всадил в Оле не одну пулю. Ты идиот, Оле, придурок, я бы снял заклятье, почему ты не подождал секунду!
Оле зашевелил губами, пытаясь что-то сказать в ответ, но не смог. Левиафан чувствовал, как толчками вытекает из него жизнь, как слабеет пульс, становясь нитевидным, и отчаянно вглядывался в лицо, ловя каждое движение. Что хуже всего, умирать Оле было больно.
Я же не хотел Оле, поверь, я правда, правда, никогда бы Только не умирай, я всё сделаю! Как помочь, где аптечка? Пожалуйста, Оле!
Оле чуть дёрнул головой, посмотрел на Левиафана и улыбнулся краешком губедва заметно, через силу, но очень по-доброму, как раньше. И затих. Холодея от ужаса, демон коснулся шеи, ища пульс.
Нет, нет-нет-нет, Оле Я не хочу оставаться один, только не так! Оле! Левиафан захлебнулся, схватил голема за плечо и затряс. Тот болтался у него в руках, как кукла. Мягкая тряпичная кукла. Демон взвыл, громко, в голос, а потом вскочил и бросился к Марку. Он забыл о магии, забыл о своей привычке не действовать рукамиосталось только бешеное желание разорвать убийцу на куски.