- Я возьму эти, ладно? - сказала она.
- Да бери, без вопросов.
Сэнди закрыла багажник.
- Давай зайдем в фургон и приведем себя в порядок прежде, чем переодеваться.
Либ кивнула, и снова наполнила рот бурбоном.
Сэнди пошла первой. Поднимаясь наверх, предупредила:
- Будь осторожней, тут можно упасть. Эта дрянь шатается.
Она зашла в трейлер и увидела, что у нее в руках: две рубашки с короткими рукавами, сшитые, по всей видимости, из красного шелка. Их ткань переливалась в свете лампы. Обе казались огромными. На спине каждой золотыми буквами вышит логотип: «Пылкие крошки».
В трейлер вошла Либ.
Сэнди повернулась к ней:
- «Пылкие крошки»?
Либ усмехнулась. Через распухшие губы сочился бурбон. Она пожала плечами. Сглотнула. Затем вытерла губы и подбородок и сообщила:
- Мы с Биллом утырили это у какой-то бабской не то футбольной, не то боулинговой команды.
- То есть, все эти вещи не твои?
- Мои, конечно. Ну, то есть, теперь уже мои.
- Они краденые?
- Послушай, сладенькая, да у меня почти все шмотье краденое. Нешто не ясно? И шмотье и тачка. Сечешь?
- Не знаю У меня тоже красть будешь?
- Нет! Что я, крыса, по-твоему? Мы ж теперь с тобой кореша, не?
- Думаю, да. Но если мы собираемся ехать вместе, ты должна пообещать, что не втянешь нас в очередную переделку. Я о том, что с сегодняшней ночи на каждой из нас висит по мокрухе. И мы должны исчезнуть по-тихому. Воровать нам нельзя.
- Конечно. Я врубаюсь.
- Больше никакого криминала.
- Как скажешь, - oна приподняла брови. - А рубашонки-то понтовые, да?
Сэнди фыркнула:
- Да не то слово. Давай отмоемся и наденем их. Сюда.
Она завела Либ в ванную и включила свет.
- Ты первая. А я пока пойду умоюсь на кухне.
Она повесила одну из красных блузок для Либ на крючок и вышла в коридор.
- Удачи, - сказала Либ, а затем подняла бутылку и протянула Сэнди. - Глотнешь?
- Нет, спасибо.
- Последний глоток остался.
- Ты начала, ты и заканчивай.
- Знаешь, ты кто такая? Принцесса. Неепическая принцесса.
Сэнди засмеялась и покачала головой:
- Да, я такая, - сказала она, и отошла от двери ванной.
Подходя к кухне, она услышала, как из душа ударила струя.
Она бросила вторую рубашку «Пылких крошек» на стол, подошла к раковине и включила горячую воду. Достала из ящика чистую тряпочку для мытья посуды.
Без зеркала она не могла видеть, как выглядит ее лицо.
Но и так понимала, что препаршиво. Поскольку, глядя вниз, видела свои плечи, руки, грудь и живот: все покрыто грязью и царапинами, тут и там - кровавые потеки. Весь перед шорт был в грязи. Ноги были не лучше остального.
Пожалуй, душ мне необходим еще больше, чем Либ.
- А что больше всего нужно сейчас ей, - прошептала Сэнди, - так это неепический стоматолог.
Тихо смеясь, она смочила тряпицу горячей водой, наклонилась над раковиной и принялась умывать лицо.
Она подумала, что надо бы воспользоваться мылом.
Но мыло щиплется.
Обойдусь и без него.
Прикосновение горячей мокрой ткани к лицу было приятно. По шее и груди побежали струйки. Она прижалась животом к раковине, чтобы не замочить шорт. Но когда начала отмывать грудь, на живот хлынуло столько воды, что Сэнди поняла - бесполезно. Она пыталась остановить ее тряпкой, но это не помогло, поэтому она зажала тряпку под подбородком, сделала шаг назад и потянулась к поясу шорт, решив снять их прежде, чем они вымокнут.
Надо было заранее
Кто-то кричал.
У Сэнди упало сердце. Руки резко оторвались от пояса шорт.
Она развернулась и бросилась в ванную. Тряпочка выпала из-под подбородка и прилипла между грудей.
Она сунула руку в правый передний карман шорт. Выхватила револьвер, который взяла в бардачке Слейда.
Заряжен ли он?
Конечно. Должен быть.
А кричит наверняка Либ. Конечно, кто же еще?
Но почему?
Неужели я не добила Слейда?
В коридоре - никого.
Несмотря на шум в голове, Сэнди поняла, что крик прекратился.
Она ввалилась в открытую дверь ванной.
Мокрая тряпка соскользнула по животу и, задев левое бедро, шлепнулась на пол.
Душевая занавеска была задернута, и что происходит внутри, Сэнди не видела. Она подбежала к ней и распахнула.
Либ стояла в душевой кабине, широко расставив ноги и подогнув колени, сжимая обеими руками Эрика, словно только поймала его в прыжке.
Она тяжело дышала.
Из душа по-прежнему хлестала вода.
Все тело Либ покрывали синяки. Отпечатки от ударов кулаком. Ладонью. Коленом. Следы зубов и щипков. Коричневые, фиолетовые, зеленые, желтые.
Очевидно, колачивали ее частенько и с толком.
Сегодняшнее избиение было лишь одним из многих.
Она таращилась на Эрика, а Сэнди будто бы вовсе не заметила.
Спустя мгновение она прижала Эрика к груди. Обняла, и только потом посмотрела Сэнди в глаза.
- Кто он? - спросила она на удивление мягким тоном.
- Мой малыш.
- Твой питомец?
- Мой ребенок. Я его мать.
- Не гонишь?
- Не гоню.
- Ну чего уж- качая головой, Либ покрепче прижала Эрика к себе и нежно погладила. - Звиняй. Разоралась, как ненормальная. Этот засранчик влез сюда, понимаешь ли, и до чертиков меня напугал.
Сэнди кивнула и опустила револьвер.
- Не называй его засранчиком, - сказала она.
- Как его звать-то?
- Эрик.
- Драсьте, Эрик. Я - Либ. Либби, кароч, - затем она посмотрела на Сэнди. - Говорить умеет?
- Нет.
- Гадкий сморщенный комочек. Каков же был папочка?
- Такой же. И вовсе он не гадкий.
- Прикольно-гадкий.
- Так-то лучше.
- Он человек?
- Почти.
- Похож на помесь с кем-то еще. Типа лысой обезьяны, Твари из Черной Лагуны или типа того. Но милаха. Эдакая кнопочка, - oна повернулась к Эрику и засюсюкала: - Да-да, эт про тя.
И чмокнула его в лобик.
- Не рассказывай о нем никому, - сказала Сэнди. - Это мой секрет. Теперь и твой тоже. Он остался последним в своем роде, по крайней мере, насколько я знаю, и если его обнаружат, то непременно попытаются уничтожить.
- Кто? У кого рука-то поднимется?
- Черт, да у кого угодно. Для них он монстр. Зверь.
Глаза Либ расширились.
- Он чё, один из тех, с Дома Зверя?
- Его отец один из них.
- Божечки. Они чё, типа настоящие? Я-то думала, это надуваловка. Типа марсиан, сечешь? Или каких-нибудь оборотней-шмоборотней.
- Они реальны. И одного из них ты держишь сейчас в руках.
Медленно качая головой, Либ вытянула руки и приподняла Эрика перед своим лицом.
- Гляну на тя, - сказала она ему нежным, ласковым тоном. - Просто гляну на тя. Вау, вау. Хотела б я повидаться с твоим папашей.
- Обещаешь никому о нас не говорить? - спросила Сэнди.
- Конечно. Вот те крест. Шоб мне сдохнуть.
- Проболтаешься - сдохнешь. Уж я позабочусь.
- Мы ж теперь типа одна семья, все трое.
Сэнди убрала револьвер и подошла к душевой кабинке. Протянула руки за Эриком.
- Увидимся позже, детка, - сказала Либ, и бережно вручила малыша Сэнди.
Сэнди увидела в ее глазах слезы.
- Ты в порядке?
- Я за всю жисть нормальной семьи не имела.
Проглотив ком в горле, Сэнди улыбнулась Либ и сказала:
- Не знаю, можно ли нас назвать семьей, но партнеры из нас точно получатся.
- Партнеры, - Либ шмыгнула носом, а затем протянула руку и сжала плечо Сэнди. - Партнеры до конца.
Глава 10. Дневная экскурсия II
После ослепительного солнечного света царящий внутри Дома Зверя полумрак заставил Оуэна почувствовать себя так, будто он шагнул в темный чулан. Он снял солнцезащитные очки. Помогло.
- Доброе утро, - сказала поджидавшая их в дверном проеме девушка-гид. Приколотый к рубашке бейджик извещал, что зовут ее ШЭРОН. Блондинка, стройная и хорошо загорелая, она показалась Оуэну красивейшей из виденных им гидов. - Пункт 2 находится прямо за этим фойе, но вы можете ходить где угодно.
- Спасибо, - сказал Оуэн.
Когда они пересекали фойе, он видел людей, поднимавшихся по лестнице и бродивших в узком коридорчике неподалеку. Из гостиной вышла какая-то пара. Он узнал их - они были из группы, стоявшей перед крыльцом. Возможно, они приехали одним автобусом, но Оуэн не был уверен. Если пара и узнала их с Моникой, виду они не подали.
Что совершенно его не удивило.
Он и прежде замечал: когда надеваешь наушники, окружающий мир исчезает. Остается лишь звук в голове.
В гостиной Оуэн обнаружил с полдюжины людей, столпившихся перед ограждением из красного плюша и разглядывающих распростертое на полу тело.
Таблички, подтверждающей, что это именно Пункт 2, он не заметил: возможно, ее закрывал собою кто-то из посетителей. Но и Шэрон, и голос Дженис на пленке велели идти именно сюда. Кроме того, большинство туристов с крыльца сразу сюда и направились.
Моника, кажется, в этом не сомневалась, и немедленно включила плеер. Оуэн прошел немного вперед и последовал ее примеру.
- Добро пожаловать в Пункт 2, - сказал голос Дженис. - Сейчас вы в гостиной, где Этель Хьюз стала первой жертвой бойни 2 августа 1903 года. Ее фигура лежит на полу, рядом с диваном.
Оуэн посмотрел на восковую фигуру.
Та растянулась на полу, задрав одну ногу на диванную подушку. Лицо Этель было искажено ужасом. Она выглядела так, словно умерла на середине вопля. Белая ночная рубашка превратилась в кровавые клочья. Лохмотья свисали с тела, обнажая истерзанную зубами и когтями кожу.
Нагота восковой фигуры поразила Оуэна. На груди ночнушка была разодрана так, что прикрывала лишь соски. Ноги и бедра тоже были обнажены. Лишь несколько лоскутков белой ткани скрывали промежность.
- Этель была сестрой Лили Торн, - говорила Дженис в наушниках. - Она жила в Портленде, штат Орегон. В начале лета Лили отправила своих детей к Этель, чтобы остаться в доме одной. Ей, видите ли, требовалось уединение, дабы предаться определенным забавам, описание коих выходит за рамки нашего тура.
После короткой паузы, голос Дженис продолжал:
- Примерно 29 июня Этель вместе с двумя детьми Лили вернулась в дом Торнов. О том, что произошло дальше, расскажет вам Мэгги.
- Сестра Лили, Этель Хьюз, находилась в этой комнате в ночь второго августа 1903 года. Она приехала на свадьбу Лили с местным врачом, которая должна была состояться на следующей неделе, но тут разразилась трагедия. И трагедией этой был зверь. Никто не знает, как он проник в дом, и откуда вообще взялся. Но он подкрался сзади и застал Этель, читавшую «Субботние вечерние ведомости», врасплох. Он перепрыгнул через спинку дивана, и терзал ее тело, пока от него не осталось то, что вы видите сейчас.
Далее вновь заговорила Дженис:
- «Ведомости», что Этель читала во время нападения, были найдены на полу возле ее тела, точно там же, где сейчас вы можете увидеть копию. Оригинальный же номер находился здесь все время, пока экскурсии проводила Мэгги. Ну а я решила для сохранности перенести его в «Музей Дома Зверя». Там же можно увидеть и настоящую ночную рубашку Этель. Рубашка, которую вы видите здесь, является точной ее копией, во всем идентичной оригиналу - вплоть до мельчайших разрывов и пятнышек крови
-Фигура Этель Хьюз - оригинал, выполненный из воска 1936 году месье Клодом Дюбуа по заказу Мэгги Катч. Оформляя заказ на эту фигуру и фигуры двух мальчиков, которые вы увидите наверху, Мэгги использовала фотографии с места убийства и из морга. Она добивалась, чтобы положение тел и все раны были воссозданы с детальной точностью
-Целые поколения посетителей со всего мира стояли на том месте, где сейчас стоите вы, и взирали на эту точнейшую копию изувеченного тела Этель. Этот манекен «засветился» также в нескольких картинах серии «Ужас», основанной (порою - весьма отдаленно) на моих книгах о Доме Зверя
-Прежде, чем перейти к следующей экспозиции, я бы хотела отметить, что информация, которую мы предоставляем вам на этой экскурсии, практически полностью основана на экскурсиях, проводившихся Мэгги Катч с 1932 по 1979 годы. Так вот, Мэгги далеко не всегда, а точнее - никогда не рассказывала посетителям всей правды. Она знала гораздо больше, чем говорила. Когда я выкупила это место, то по нескольким причинам решила, что буду придерживаться версии Мэгги. Во-первых, даже если все, рассказанное ею - ложь, в любом случае, это является подлинной экскурсией Дома Зверя, и я хочу показывать вам и всем остальным посетителям, то, как все происходило здесь много лет назад, когда в качестве гида выступала женщина, впервые открывшая дом для туристов. Во-вторых, истинная история Дома Зверя не годится для семейных развлечений. Если вас интересуют факты, вы найдете их в моих книгах или на Полуночной Экскурсии
-Теперь же предоставляем несколько слов Мэгги. Когда она закончит, вам необходимо будет снова выключить плеер и перейти к Пункту 3 на лестничной площадке
-Расправившись с Этель, - сказала Мэгги, - зверь устроил в гостиной настоящий погром. Он опрокинул вот этот бюст Цезаря, отколов ему нос. Видите, вон он, на полу лежит.
Оуэн заметил нос. Тот лежал за ограждением, вне досягаемости, но все равно был чем-то заляпан, будто множество людей подбирало его грязными пальцами. Оуэн подивился, как это нос до сих пор никто не стащил.
- Зверь неистовствовал: швырял статуэтки в камин, крушил стулья. Видите этот прекрасный столик из розового дерева? Зверь выбросил его в окно. По всему дому разносился страшный грохот и звон разбитого стекла
-Полагаю, грохот разбудил всех обитателей дома. Комната Лили находится прямо над нами. Возможно, она встала с кровати, и зверь ее услышал. Как бы то ни было, он тотчас помчался туда.
Оуэн услышал щелчок. Моника нажала на своем плеере кнопку «Стоп». Его же плеер с мгновение издавал тихий шипящий звук, прежде чем Оуэн его выключил.
По мере того, как дослушавшие посетители разбредались, они с Моникой подбирались все ближе и ближе к экспозиции. Теперь они стояли у самого заграждения. Сейчас Оуэн мог рассмотреть фигуру Этель целиком, но она находилась гораздо дальше, чем он рассчитывал.
Он стоял и смотрел на нее.
И пытался вообразить ее настоящей. Старался, чтобы в его воображении она, подобно Галатее или Пиноккио, стала настоящим человеком с гладкой и нежной кожей.
Но у него ничего не получалось.
Слишком многое отвлекало. Посторонние люди в комнате, особенно Моника. И то, что ночнушка Этель едва прикрывала тело.
Оуэну хотелось, чтобы откуда ни возьмись налетел ветерок и сдул лохмотья в сторону.
Вместо того, чтобы вообразить себе реальную Этель, он представлял, как перешагивает через ограждение, склоняется над ней и заглядывает под изорванную ткань ночнушки.
Забудь об этом, - сказал он себе. - Она же манекен.
А хоть бы и так
Моника пихнула его локтем и прошептала:
- Пойдем, Оуи.
Он последовал за ней к двери. Они посторонились, чтобы пропустить входившую в комнату другую пару, а затем направились к лестнице.
У парадной двери стояла Шэрон, приветствуя новых посетителей. Она стояла к Оуэну и Монике спиной. Белокурые волосы были заплетены в толстую косу.
- Это было и впрямь жутковато, - сказала Моника.
- Что именно?
- Как что? Этель. Боже, милостивый. Вот уж не думала, что тут будет эдакий вуайреризм. То-то ты так рвался сюда.
Они начали подниматься по лестнице.
- Ничего такого, чего не увидишь на любом пляже, - заметил Оуэн.
- Это если где-нибудь во Франции.
- В любом случае, она просто кукла.
- Веселенькое дельце, талдычат, что-де все непристойности повырезали, а сами такое показывают.
- Мне кажется, ты преувеличиваешь.
- Когда кажется - креститься надо.
Указатель наверху гласил:
Пункт 3.
- Ну что ж, продолжим, - пробормотала Моника, включая свой плеер.
Оуэн тоже нажал кнопку воспроизведения и услышал голос Дженис:
- Завершив кровавую расправу над Этель, зверь выскочил из гостиной и бросился вверх по лестнице, оставляя за собой кровавый след. То была кровь Этель. Посмотрите вниз, и вы увидите на полу пятна. Они были воссозданы по снимкам с места преступления, и их расположение в точности следует настоящим. Следуйте по ним в спальню Лили и послушайте там рассказ Мэгги.
Моника опустила голову и пошла по «кровавому» следу. Оуэн шел позади нее. За время, потребовавшееся, чтобы дойти до дверей спальни, на записи слышалось лишь шипение.
- Сейчас мы находимся прямо над гостиной, - сказала Мэгги. - Это спальня Лили Торн. А вот и она сама на кровати.