Я Виктор, беспечно проронил парень, улыбаясь. Но это совершенно не важно. Дело в том, что я приехал в ваш город вместе с группой туристов, и вот незадачаполчаса назад я от них отстал. Потерялся.
Миссис Голдблюм втянула в себя ноздрями воздух.
А чем могу быть полезной для вас я, молодой человек? женщина несколько прикрыла правый глаз, что, как ей всегда казалось, придавало ее взгляду некоей томной поволоки. Я ведь не ваша группа, и совершенно не имею понятия о том, кто и где может сейчас находиться. Наш город, знаете ли, достаточно большой, и здесь действительно есть куда пойти.
Миссис Голдблюм суетливо взглянула себе за спину, а потом, вернувшись в свое исходное положение, приложила правую ладонь к губам и шепотом произнесла:
Скажу вам по секрету, обычно туристы начинают свои экскурсии по Спрингфилду с нашей Центральной библиотеки. Вы там уже были?
Парень явно замялся. Должно быть, приступ просто-таки неудержимой словесной рвоты у этой женщины основательно выбил почву из-под его ног.
Мне бы позвонитьжато ответил он и потер ладонью о ладонь. Телефон Есть у вас?
Миссис Голдблюм наконец умолкла. Что-то прикинула в уме.
Да, разумеется, она отошла несколько в сторону, уступая дорогу столь юному гостью. Телефон на кухне. Прошу, проходите. И звоните куда потребуется. Я все понимаю, заплутать в незнакомом городеэто настоящая беда. Вот только
Мобильный? со знанием дела прервал ее парень. Вы хотите знать, почему бы мне прямо сейчас не воспользоваться своим мобильным телефоном?
«Какой умница, мысленно похвалила гостя миссис Голдблюм, суетливо закрывая за ним дверь. Схватывает буквально налету. Вот бы все это сейчас увидела Джоселин Малевичточно от любопытства лопнула бы!».
Да, именно его я и имела в виду, пророкотала миссис Голдблюм, проводив парня на кухню и указав на телефон, стоявший на отдельном, совсем крохотном журнальном столике, чудом умостившимся здесь в самом дальнем углу. В гостиную женщина заглянуть не потрудилась
У меня в Спрингфилде троюродная тетка живет, терпеливо начал объяснять Виктор, подходя поближе к столику. Лиззи. Лиззи Адамсон. Но она настолько древняя, что, пожалуй, намного старше самого дьявола будет. Вы наверняка ее не знаете.
Миссис Голдблюм отрицательно покачала головой.
Скорее нет, чем да. Я, знаете ли, вообще не часто выбираюсь в город. Молоко по утрам привозит молочник, прессупочтальон. Хлеб и прочие продукты заказываю сыну. Он у меня важный человек. Хоть и работает юристом, но очень часто сидит без дела, вы можете себе сейчас такое представить? Вот и случается, что приезжает к родителям по несколько раз в неделю.
«Важный юрист, но часто без делаприкинула миссис Голдблюм сценарий, который вполне мог бы сейчас разыграться в голове у ее гостя. Должно быть, зря я ему рассказала об этом. Но ничего не поделаешь, сказанного не вернешь, да и после драки, как известно, кулаками не машут. Пусть мальчишка думает, что стареющая миссис просто начала понемногу выживать из ума, только и всего».
Тогда вам очень свезло, будто бы и вовсе не заметив этой ее совсем незначительной словесной опечатки, ответил Виктор, потянувшись к телефону. Снял трубку аппарата, приложил к уху. Набрал нужный номер. Пока дожидался ответа, закончил свою мысль. И телефон у вас есть, и за продуктами ездить не приходится.
Миссис Голдблюм и себе улыбнулась. Подумала, а не утратит ли ее блюдо свой изысканный вкус и шарм от того, что молоко порядком поостынет, пока к нему у нее, наконец, дойдут руки.
Алло, тетушка? юноше, тем временем, ответили. Я в Спрингфилде. Могу взять такси и приехать к тебе, он мгновение послушал. Что ты говоришь? Ага. Я все понял. Купить сметану и макароны. Будет сделано, тетушка. Совсем скоро ожидай. Пока-пока.
Парень вернул трубку телефона на прежнее место и, глубоко вздохнув, повернулся к миссис Голдблюм.
У тетушки совсем плохо с памятью, и она совершенно не ладит с мобильным телефоном. Как, впрочем, и с любой другой домашней техникой. Теперь вы меня понимаете?
Она, наверное, не одна живет? поинтересовалась миссис Голдблюм, не сообразив, что ответ на этот вопрос ей знать совершенно незачем.
Нет, не одна, уклончиво ответил юноша и засобирался к выходу. Спасибо за то, что разрешили позвонить. Хорошего дня!
Уже закрывая за гостем дверь, миссис Голдблюм подумала, что когда-то давно она вполне могла бы встречаться с этой самой стареющей миссис Адамсон. Если ей сейчас не изменяет память, то эта тетенька несколько раз приезжала на их улицу и расклеивала какие-то незамысловатые объявления, аккуратно выведенные на листике картона.
Наверное, то были бумажки с призывом о помощи, вслух размышляла миссис Голдблюм, возвратившись на кухню и вновь занявшись молоком. Что-то типа «пропала собака, помогите найти». Ну, или, на худой конец: «отдам котят в хорошие руки. Недорого». И мне кажется, я видела в самом низу под этими ее объявлениями скромную подпись «С уважением и пониманием к гражданам Л. Адамсон».
О Чарльзе почему-то ей подумалось не сразу.
Программа Вита Поттера тем временем успела закончиться и на экране появилась Опра. На этот раз в гости к толстушке пришел Рой Орбиссон и двум знаменитостям определенно нашлось о чем поговорить.
Чарли, ты проголодался? кинула мужу через плечо миссис Голдблюм, принявшись чистить куриные яйца, сваренные ранее.
Ответа почему-то опять не последовало.
Чарли? повторила свой клич миссис Голдблюм. Ты чего мне не отвечаешь, а? Язык проглотил? Или просто пялишься на сочные и спелые груди Опры? Так сильно не надейся, ничего уж очень откровенного ты там все равно не увидишь, сладенький. Опра не впервые в эфире, так что
Закрутило в носу.
Миссис Голдблюм смачно чихнула.
Боже мой, утирая плечом нос, проворчала женщина, продолжая чистить яйца, находясь спиной к мужу. Неужели это грипп? Чарли, как думаешь, если я прямо сейчас заболею, миссис Малевич сильно рассердится, если в четверг вечером мы с тобой не пойдем к ним с Марти на годовщину?
Годовщина свадьбы.
Отменный повод для того, чтобы собраться вместе, посудачить о жизни, выпить.
Мистер и миссис Голдблюм были женаты уже довольно длительное время (собственно, Роза, как и все дамочки ее «слегка пост-бальзаковского» возраста старалась лишний раз не вспоминать о том, что стрелки ее с Чарльзом совместных часов уже едва ли не вплотную приблизились к отметке в 30 лет) и всегда считали подобное торжество очень нужным и важным в первую очередь для самих супругов.
Милый, ты помнишь декабрь восемьдесят восьмого? с упоением бросила через плечо миссис Голдблюм, принявшись за очередное куриное яйцо. Тот самый день, когда мы с тобой впервые повстречались?
Ответа снова не последовало.
Чарли? миссис Голдблюм решительно развернулась лицом к гостиной и положила на стол до половины очищенное яйцо. Чарли, что с тобой? Чарли
Она двинулась было по направлению к инвалидному креслу любимого мужа, как в тот же самый момент раздался телефонный звонок.
Ой! от неожиданности вскрикнула миссис Голдблюм и принялась спешно вытирать ладони о передник. Это еще что такое?
Она на миг позабыла о муже и по новенькому паркету прошагала к маленькому журнальному столику в самом углу кухни. Присела на корточки, сняла трубку. Что-то в тот же миг остро закололо в пояснице.
«Проклятый остеохондроз», успела мысленно выругаться миссис Голдблюм, пока несла трубку к уху.
Я вас внимательно слушаю, вопрошающе проговорила она, вскинув брови домиком. Кто звонит?
Ответ миссис Голдблюм смогла расслышать не сразу. Сначала в трубке раздался какой-то подозрительный хруст, затем что-то там зашипело.
Говорите, приказала она, закрыв глаза. Ну же! У меня совершенно нет времени на пустые разговоры не пойми с кем!
Ядолетел к ее ушам чей-то голос.
И? миссис Голдблюм была почти на все сто процентов уверена в том, что спустя секунду вернет трубку на рычаг и навсегда забудет об этой нелепой шутке.
Я должна сказать вам спасибо, теперь уже фраза эта отчетливо долетела к уху миссис Голдблюм. Знать бы еще, кто произнес ее. Голос женский. А это значит, что мерзавка, которая пытается заговорить сейчас с ней из другого конца провода, может знать кроме нее самой еще и Чарльза. Так кто же она?
Кто вы? миссис Голдблюм решила быть прямолинейной и ставить все свои вопросы, что называется, прямиком «в лоб».
Я та самая «Л. Адамсон», о которой вы не так давно вспоминали, донеслось с трубки. На смену этой фразочке тот час же пришли короткие отрывистые гудки.
Бред какой-то, констатировала миссис Голдблюм и все-таки вернула трубку телефона на рычаг. Поднялась на ноги.
Чарли, ты только представь себе такое, она на мгновение вернулась к кастрюльке с молоком. Какая-то малознакомая леди позвонила сейчас к нам в дом и выразила мне свою благодарность. Чудеса, да и только!
Молоко успело несколько поостыть, и миссис Голдблюм подумала, что уже совсем скоро можно будет начинать готовить крем. А сейчас, пока тесто с черникой на медленном огне выпекается в духовке, она вполне могла бы заняться и собственным мужем.
Чарли, дорогой, я иду, защебетала женщина, решительно развернувшись лицом к гостиной и нацепив на лицо привычную улыбочку, а-ля «самая счастливая на свете жена».
Где-то за приоткрытым кухонным окном вдруг залаяла собака.
«Опять этот паршивец Черчилль! с горечью подумала миссис Голдблюм, огибая широкий кухонный стол. И как только Джонсоны терпят у себя под боком эту жалкую псину?! Будь моя воля, так ее давно пора было бы уже отвести к ветеринару и усыпить с Богом».
Миссис Голдблюм не успела сделать и полдюжины шагов по направлению к гостиной, как телефон зазвонил снова. Женщина остановилась. Развернулась лицом к требовательно взывающему аппарату. Закусила нижнюю губу и повела бровью. Это чья-то злая шутка? Кому опять понадобилось тревожить их с Чарльзом в это утро? До прихода Виктора телефон спокойно стоял себе в самом дальнем углу кухни и неделями напролет молчал. А теперь вот буквально разрывается от приходящих на него вызовов. Разве такое вообще бывает?
Боже мой, недовольно проворчала миссис Голдблюм, направляясь к телефону. Ну, вы у меня сейчас попляшете
Внезапно по спине женщины пробежал непонятно где взявшийся холодок, а сердце в груди забилось с такой силой, что, как ей показалось, сию же минуту оно готово попросту выскочить изнутри и убежать восвояси. На лбу в тот же момент появилась испарина.
Мыслей о приливах и всякой прочей дребедени, обычно предшествующей климаксу, в голове миссис Голдблюм не появилось.
«А что, если это звонят те самые детективы Максвелл и Адамс, чтобы опять сообщить мне сейчас что-то до чертиков неприятное? лучше бы это были мысли о надвигающемся климаксе. По крайней мере, с ними миссис Голдблюм уж точно совладала бы. Что, если этих двоих только и держат в полицейском участке для того, чтобы было через кого сообщать всякие неприятные известия, типа «ваш муж попал в дорожную аварию и сейчас находится в больнице» или же «нам очень жаль, но ваша сестра застукала супруга с любовницей и насмерть забила его сковородкой»? Хорошо, хоть Мардж с Вилли живут душа в душу и ничего подобного с ними произойти в принципе не может».
Миссис Голдблюм подошла к письменному столу и потянулась за трубкой телефона. Откашлялась. Сердце продолжало учащенно стучать в ушах, пот липкими струйками стекал по лбу, застилая глаза.
И чего это она так переволновалась? Все ведь хорошо, это просто звонит сейчас какой-то наглец, чтобы спустя секунду выслушать в свой адрес от хозяйки дома отборную тираду, состоящую из очень длинного списка бранных слов. И если вдруг к своему несчастью этим самым звонившим окажется мальчик Виктор, троюродная тетка которого живет где-то в Спрингфилде, он очень рискует сейчас услышать крепкие словечки, которые появились в лексиконе миссис Голдблюм задолго до его рождения!
Алло, женщина явственно чувствовала, как нетверд сейчас ее голос, да как дрожит почему-то рука, сжимающая трубку телефона. Я вас слушаю, говорите!
Даже и не знаю, что сказать
О, мой Бог!
Что это?
Это
ЭтоЧарльз сейчас звонит?
Но
Как такое вообще может быть, ведь он же сейчас
Я
Попытайся не перебивать, и не спеши в гостиную, приказал голос мужа своей жене, на глаза которой мгновенно навернулись слезы.
Миссис Голдблюм развернулась. Устремилась взором в гостиную. От сердца порядком отлегло. Еще бы, любименький Чарли по-прежнему сидит в своей инвалидной коляске и смотрит что-то по телевизору. Шоу Опры. Да, определенно это оно. В это время по вторникам обычно не показывают ничего стоящего, а потому Чарльз как раз и коротает свое время, деля его с гостями, которые с завидным постоянством захаживают в студию к столь известной личности.
О, мой Бог, Чарли, попыталась подыграть миссис Голдблюм, вновь повернувшись к мужу спиной. Совсем необязательно ему в это прекрасное солнечное утро видеть ее вдруг так некстати промокшие глаза. Ты что-то хочешь мне сказать, милый?
Пока что она не решалась смотреть в гостинуюможет потому, что эта мысль пришла в ее голову слишком поздно для того, чтобы перерасти в конкретное действие, а может и потому, что прекрасно зналатам сейчас все, как и прежде. Ее любимый Чарльз неподвижно восседает в своем инвалидном кресле («мой личный трон», так он, шутя, иногда откликается о нем) и смотрит шоу Опры. Но Что тогда значит этот его звонок и слегка взволнованный голос? Это просто очередная шутка любимого мужа, каких за время их продолжительной совместной жизни накопилось немало, или же?
Милый, что все это значит? голос миссис Голдблюм продолжал быть нетвердым, а руки по-прежнему подергивало. Я тебя не понимаю
Только не вздумай сейчас идти ко мне в гостиную, теперь голос Чарли был ровным и вполне себе спокойным. Как, впрочем, и надлежит быть голосу мужчины, а не половой тряпки. Пообещай мне, что не сделаешь этого, Рози!
Миссис Голдблюм облизала губы.
«Да, это определенно очередной его розыгрыш, твердо решила она, продолжая стоять спиной к гостиной и прижимая к уху злосчастную трубку. Вот уж, признаться, не думала, что сегодня произойдет нечто подобное. Но да ладно с этим, шутить изволитзначит, надо и себе подыграть».
Сердце в груди несколько успокоилось. Хоть руки еще и продолжали порядком дрожать, миссис Голдблюм сжимала трубку телефона уже гораздо увереннее.
Чарли, что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя дальше? со всей свойственной себе суетливой манерой спросила миссис Голдблюм, краем уха вновь уловив доносившийся из приоткрытого кухонного окна лай пса Джонсонов.
«А что, если он сейчас, хохмы ради, возьмет и прикажет тебе пососать его дружочка? вдруг подумалось миссис Голдблюм и губы ее, до того крепко сжатые, в тот же миг разъехались в ухмылке. Что, если ему это и вправду нужно, ведь, надо думать, за все те шесть лет, что он просидел уже на «своем личном троне», бочоночки его наполнились с избытком?».
Она целую секунду таращилась в приоткрытое кухонное окно и улыбка все никак не исчезала с ее губ. Затем лицо женщины вновь стало серьезным и на смену вредным, пришли мысли более рассудительные и здравые.
«Брось ты все это. Чарли хоть и любит тебя, но никогда больше в своей жизни не впихнет себя в тебя. Смирись, будь так любезна, уже, наконец, с этим и никогда больше, даже и мысленно не возвращайся к этому берегу. Ничьей вины во всем этом нет, просто лишь вот такой вот поворот судьбы».
Рози, ты меня слышишь? донеслось тем временем с трубки. Поговори со мной, со своим мужем, ладно? Расскажи, как там Оуэн? Как поживает Мардж? Они с Вилли прикупили себе, наконец, новую газонокосилку? Старая ведь совсем износилась. Болты заржавели, ножи иступились
Чарли, дорогой, суетливый взгляд миссис Голдблюм на мгновение метнулся за спину, в совсем крохотную страну под названием «Все по-прежнему», где толстяк Чарльз Голдблюм вполне вышел бы лицом как ее собственный маленький президент.
Рози?! он вновь требовательно окликнул ее.
Да, купили, ответила миссис Голдблюм на второй вопрос мужа и с удивлением отметила про себя, чтостановится мокренькой. Это что-то невообразимое! Чарльз, всегда знавший толк в любовных делах, даже теперь, находясь у нее за спиной и не видя лица своей горячо любимой женушки, уже на тридцать процентов доставил ей удовольствие! Миссис Голдблюм даже поймала себя на мысли о том, что сразу же после розыгрыша ей определенно надо будет на некоторое время забежать в ванную. Представляешь, наш Оуэн подыскал для них человека, который согласился продать свою почти новую газонокосилку за полцены.