Иван Опалин - Валерия Вербинина 22 стр.

 Почти уверены! Расстрелять его надо было, а не вслед палить! Сбежал он, мерзавец,  прокурор злобно скривил рот,  а мы теперь все и по головке не погладят!  сбивчиво выкрикнул он.  Позорище Меня уже наверх таскали для объяснений, как такое могло случиться, хотя я ни сном ни духом  Яшин повернулся к Опалину.  Я только вас прошу, Иван Григорьич я понимаю, такое в тайне остаться не может, нохорошо бы, чтобы о случившемся знало как можно меньше народу. Вас по зрелом размышлении я решил посвятить в дело

 Вы хотите, чтобы я снова его поймал?  спросил Опалин.

 Ну, ловить-то его все равно придется, но дело не только в этом. У него на вас зубпостоянно грозился прикончить убийцу брата, то есть вас. И на все ради этого был готов пойти. Пока был в тюрьме, болтовня эта никакого значения не имела, но сейчас он на свободе, то ли раненый, то ли нет  прокурор свирепо покосился на Брагина,  и я решил, вы должны знать, он ведь может за вами явиться. Оружие у вас есть?

 Да,  кивнул Опалин, не уточняя, что несколько минут назад он собирался применить его против своих спутников.

 Ну, в общем, будьте осторожны. Выценный кадр, не хотелось бы вас лишиться. Кадры, как говорится, решают всё гхм  Прокурор поглядел на часы.  Однако время летит Пора расходиться, пожалуй. Да, Иван Григорьевич: если вам понадобятся дополнительные люди, чтобы поймать Храповицкого, а Николай Леонтьевич помочь не сможет, звоните мне. Я помогу.

Это было завуалированным предложением предательства непосредственного начальствано Опалин и виду не подал, что раскусил маневр собеседника.

 Да, Павел Николаевич,  проговорил он.  Конечно, я буду иметь в виду.

Он попрощался с прокурором, кивнул на прощание толстому майору и совершенно раздавленному Брагину и вышел, стараясь идти не слишком поспешно. Однако стоило сделать десяток шагов по коридору, как он лицом к лицу столкнулся с Александром Соколовым.

 Как съездил?  спросил следователь спокойно.  Небось поджилки задрожали, когда машину увидел? Задрожали, а?

И засмеялся недобрым смехом.

 А чего мне волноваться? Есть кому передачи носить,  ответил Опалин, грамматически не слишком правильно, но по смыслуболее чем прозрачно.

Смеяться бывший приятель тут же перестал, и Иван, благодаря душевному напряжению, в котором находился в тот момент, понял: Соколов примеряет его слова к себе, и ему-то, видимо, никто передачи носить не станет

 Ты, Ваня, сам виноват,  почти добродушно сказал следователь.  Не лез бы на рожон, я бы тебя предупредил насчет Храповицкого по-дружески и без поездок в черной машине. А так

 При чем тут рожонты Фриновского под расстрел подвел,  выпалил Опалин.  И я же знаю, за что: он к жене твоей подкатывал

Жена у Соколова была не то чтобы красавица, но мало кого из мужчин оставляла равнодушным.

 Да к моей жене куча народу подкатывала,  хмыкнул Соколов.  Кроме тебя, конечно. А Фриновскому расстрел вышел за превышение полномочий. Тебе-то хорошо, ты бандитов ловишь, а мне приходилось людей к себе вызывать, которых он засадил, и о торжестве справедливости говорить, мол, дело пересмотрено и они могут жить дальше на свободе. Но это только те, кто в живых остался, а ведь таких, кого давно закопали, гораздо больше. Скажешь, я сволочь? Или, может быть, надо было за перегибы по головке его погладить и отпустить?

Опять это «погладить по головке». Черт возьми, да что же за язык у них такой

 Я вижу, Саша, тебя повысили,  сказал Опалин, глядя на петлицы бывшего приятеля.  Далеко пойдешь наверное. Но поздравлять тебя не буду, и говорить, что рад,  тоже.

Он круто повернулся и, не прощаясь, зашагал прочь.

Глава 23. Облава

Днем 1 декабря Аполлон Семиустов вернулся домой в полном расстройстве.

Его идейно выдержанную, боевую, напичканную всеми образцовыми штампами статью о только что начавшейся войне с Финляндией отвергли, причем сразу в трех местах. Намекали, что тема зарезервирована строго для своих, а в перспективе за описание поражений врага (который уж точно продержится не больше недели) маячат всякие вкусные награды и за здорово живешь Семиустову примазаться не дадут.

Семиустов негодовал. Его раздражение усугублялось и неудачной попыткой приткнуться через Литфонд в Ялтинский дом творчества. Причем Семиустов запасся сразу двумя предлогами: расстроенным состоянием здоровья и необходимостью написать книгу о Чехове, который тоже, как известно, жил в Ялте. Но, очевидно, ни здоровье Семиустова, ни его книги никого не интересовали, потому что на его заявление последовал отказ.

Клокоча, как кипящий чайник, Аполлон открыл дверь комнаты своим ключом. Если жена дома, то он привычным жестом швырнет под стол портфель, извергнет водопад слов, изливая свою горечь, а в конце спросит, готов ли обед. Если жены нет, то он дождется ее возвращения, а дальше все пойдет по плану А.

Дарья Аркадьевна была дома, но, очевидно, даже не слышала, как открылась дверь. Она читала какое-то письмо и беззвучно плакала. Слезы жены произвели на Семиустова сильнейшее впечатлениеон даже забыл о своих неприятностях. В этой непрочной, странной жизни, куда его со всего маху швырнула судьба, жена оставалась едва ли не единственной его опоройесли не считать сочинений Чехова, Толстого, Пушкина, Достоевского и Тургенева, за которые он все чаще хватался в последнее время.

 Даша, Даша, что ты?  забормотал Семиустов, меняясь в лице.  Господь с тобой Тебя кто-то обидел? Почему

Дарья Аркадьевна тыльной стороной руки вытерла слезы и улыбнулась.

 Гришенька нашелся Доротея Карловна помогла Она написала, как бы от себя И вот

Писатель выронил портфель, добрел до стула и сел, не снимая верхней одежды. Много лет во всевозможных анкетах он писал, что его двое сыновей умерли от тифа во время Гражданской войны, хотя на самом деле они сражались в Добровольческой армии, оба были ранены и из России вывезены в санитарном вагоне.

 А Рома?  спросил хрипло.

 Рома умер. А Гриша живет в этом в Бийанкуре под Парижем женился на девушке из наших дети у него Вот, посмотри, он фото прислал

Негнущейся рукой Семиустов взял карточку. На заднем планеНотр-Дам, на переднемего сын, как две капли воды похожий на него самого лет двадцать назад, улыбающаяся молодая женщина в светлом плаще и двое детей.

 Даша это же ужасно  забормотал писатель.  Ты не понимаешь, почему графиню и Доротею оставили на свободе? За ними следят с кем они общаются И вся их переписка наверняка проверяется

Но жена так посмотрела на него, что пропало всякое желание дальше развивать эту тему.

 Париж Франция  Семиустов начал приходить в себя.  Погоди, там же там же война Авианалеты А армия? Я надеюсь, его не призовут?

 Пишет, что не должны Он слишком серьезно был ранен в ту войну  Дарья Аркадьевна слабо улыбнулась.  Ты знаешь, он сына Аполлоном назвал.

Семиустов расклеился окончательно. Столько лет спустя обрести сына, которого много раз хоронилне только в анкетах, но и в разговорах с женойузнать, что он далеко, но от него можно получать вести «Пусть даже арестуют,  подумал писатель, ожесточенно сопя.  В конце концов пожил достаточно внуки есть а все остальное да какое значение оно имеет сейчас!»

 Представляешь, а мне в Ялту путевку не дали,  сказал он, чтобы показать, что у него тоже есть новости.  И статью не взяли

 Да пропади они все пропадом,  ответила Дарья Аркадьевна каким-то особенным, неожиданно помолодевшим голосом.  Пусть подавятся

 От кого ты набралась таких выражений?  притворно ужаснулся Семиустов и засмеялся.  Кстати, Акулина себя по-прежнему тихо ведет?

Бабка, уличенная в том, что злокозненно подтиралась изображениями товарища Сталина, неожиданно превратилась в образец кротости. Она стала даже вежливо здороваться с соседями, чего за ней отродясь не водилось.

 Не видно и не слышно,  равнодушно ответила Дарья Аркадьевна.  Погоди, ты, наверное, проголодался? Сейчас я на стол соберу

 Даша,  попросил Семиустов после паузы, снимая верхнюю одежду и переобуваясь,  ты только, пожалуйста, никому о Грише не сболтни ненароком

 Кого ты учишь,  сказала Дарья Аркадьевна.  Вот что включи радио, я хочу новости из Франции послушать

Но все новости, которые удалось поймать Семиустову, были о войне с финнами.

 Сталину в декабре шестьдесят лет,  заметил писатель,  победу ему готовят как подарок А ведь Финляндия была когда-то частью империипомнишь, как мы с тобой ездили туда на какой-то водопад И Гельсингфорс был наш город а теперь советская армия отвоевывает местности, в которых у петербуржцев при царях были дачи.  Он понизил голос.  Нельзя допускать распада царств идиоты большевики Ослы! Все равно свое приходится потом отбирать обратно с кровью

Стоя в коридоре у двери Семиустовых, Женя Ломакин жадно ловил доносящиеся до него обрывки разговора, но тут кто-то начал открывать входную дверь, и мальчишка предпочел ретироваться.

Ирина Сергеевна выглянула в коридор как раз тогда, когда Нина шла к своей комнате.

 Ой, Ниночка! А а вы не знаете, его еще не поймали? Ваши знакомые ничего не говорили?

После происшествия, едва не стоившего ей жизни, Ирина Сергеевна стала бояться ходить по улицам и почти не покидала свою комнату. Она красилась, меняя макияж по несколько раз в день, перебирала свои духи, одежду и листала журналы, муж делал ей модные прически, а обязанности по хозяйству исполняла приходящая домработница. Недавно Ирина Сергеевна решила, что ей нужно новое платье, но едва она вышла из дома, ее накрыл приступ паники, и она бросилась бежать обратно. Врач, с которым Пряничников тайком советовался по поводу состояния жены, заверил его, что «это пройдет», но когда именно, сказать не решился.

 Антон уехал в Ленинград, там в больницах нашлось несколько пациентов с ранениями отверткой, будет проверять,  сказала Нина.

 Ах, хорошо бы его нашли поскорее!  воскликнула Ирина Сергеевна.

Но ночной убийца как сквозь землю провалился, и поездка Антона не дала никаких результатов. Опалин был мрачен и стал курить вдвое больше, чем раньше. Кроме того, ему пришлось отвлекаться на поиски Храповицкого, который сбежал от расстрела и то ли с одной, то ли с двумя пулями в теле (если верить Брагину) где-то отлеживалсяа может быть, давно уже покинул мир живых.

«Алексей Плешаков, токарь Нинель Уманец, стенографистка Екатерина Пыжова, переводчица Елена Елисеева, студентка театрального Ирина Пряничникова, домохозяйка тут, однако, осечка вышла Пыжова и Елисеева были знакомы совпадение? Пряничникова Елисееву не знала, хоть и живет в одной коммуналке с ее подругой Пыжова и Елисеева нет, все-таки это странно А не принадлежал ли убийца к их компании?»

Он поручил Петровичу вызвать Радкевича на допрос.

 Не получится,  объявил Петрович, переговорив по телефону.  Он умер.

 Как? Когда?

 Машина сбила насмерть возле дома.

 Какая машина? Грузовик?

 Нет. Легковая.

 Что за машина? Кто сидел за рулем?

 Неизвестно, Ваня. Водителя так и не нашли, и машину тоже.

 Это не может быть совпадением,  пробормотал Опалин после паузы.  Так, срочно притащи ко мне Орешникова. А если и он окажется в морге, я Я не знаю, что с тобой сделаю!

 Не заводись, Ваня,  хладнокровно попросил Петрович.  В нашей работе это лишнее

Опасения Опалина не подтвердились: Орешников оказался жив и здоров, хотя, когда Петрович доставил его для допроса, стал бурчать что-то о том, что у него были планы на вечер с дамой, и вообще

 С дамой? Однако быстро вы утешились.  Орешников смутился.  Меня, конечно, это не касается, я по-прежнему ищу человека, который убил Екатерину Пыжову. Вы хорошо знали ее знакомых?

 Ну да наверное

 Как насчет шоферов?

 Она не общалась с шоферами,  ответил Орешников с легкой иронией.  Ее устремления были, так сказать, гораздо выше.

 Хорошо, может быть, какой-то случайный человек? Чей-то знакомый Елисеевой или Радкевича.

 Почему бы вам не спросить об этом у самого Радкевича?  сухо осведомился Орешников.

 Потому что Сергей Александрович недавно погиб при странных обстоятельствах.

Орешников вытаращил глаза.

 Видите, как интересно все складывается: только две жертвы были знакомы друг с другом, Пыжова и Елисеева. Но и Радкевич тоже почему-то погиб может быть, не случайно? Может быть, убийца где-то как-то промелькнул в их жизнях и испугался, что у них есть, так сказать, ключ к его личности

 Послушайте,  заговорил Орешников,  я бы и рад вам помочь, но Я ведь уже говорил вам, Катя неохотно общалась с Елисеевой, считала ее прилипалой и всякое такое. Один раз Катя отдала Елисеевой сумочкуей не подошла, потом еще, кажется, начатые духи, от которых у нее болела голова А Радкевича она вообще знала только шапочно. И ей было неприятно, когда случился тот скандал

 Какой скандал?

 Разве я не рассказал в прошлый раз? Катю прикрепили к американскому журналисту Дикинсону, он немного говорил по-русски, но недостаточно хорошо. Они сидели в «Национале», и тут притащился этот фотограф Доманин, пьяный, как зонтик. Полез к Дикинсону, потом к Радкевичу, тот за соседним столом сидел. Радкевич и Катя пытались его унять, но он ничего не желал слушать, требовал водки для всех, обещал за всё заплатить. Чем-то был расстроен, не знаю чемон же как сыр в масле катался Главное, у Дикинсона диабет, ему вообще, как потом выяснилось, пить было нельзя. И представьте себе, он вскоре после этого вечера умер И Кате влетело по первое число. Заставили ее сопровождать какую-то республиканскую делегацию во время праздников

Стоп. Фотограф Доманин Лев Доманин?

Убийство на улице Коминтерна?

Что же это получаетсяза соседними столами сидели пять человек, один скончался от естественных причин, а все остальные

Он был где-то рядом, внезапно понял Опалин. И перед его внутренним взором возник зал в «Национале»множество посетителей, цветы в тонких высоких вазах, странные настольные светильники в две лампочки, с абажурчиками, украшенными толстыми кистями, официанты в белом, с салфетками, перекинутыми через левую руку И за высоченными окнамигромада недавно отстроенной гостиницы «Москва».

Отпустив Орешникова, Иван набрал номер Нины.

 Скажите, Нина, вы не знаете, ваш знакомый Былинкин был в курсе дел своего дяди?

 Думаю, был,  ответила Нина после паузы.

Напоминание о студенте было ей не слишком приятно. Не так давно Нина обнаружила, что, хотя ей и нравится Опалин, Антон все-таки тоже симпатичен. Когда Нина в школе читала романы, в которых героиня была влюблена разом в двоих, она искренне недоумевала, как можно быть такой бессердечной. И вот, пожалуйста, все это происходит с ней самой и она даже находит сложившуюся ситуацию вполне естественной. Опалин был старше и казался почти недосягаемым, в то время как Антон всегда оставался близким и доступным. Но при таком раскладе для Былинкина вообще не оставалось места, тем более что и раньше он даже по касательной не зацепил Нининого сердца. Однако Миша воспринял ее охлаждение по-своему, сочтя, что Нина перестала им интересоваться после смерти дяди, который теперь не мог помогать с билетами в театры и прочими приятными вещами. Нину такие инсинуации глубоко возмутили, она рассорилась с Былинкиным, и общаться они совсем перестали.

 Вы не подскажете, где его проще всего найти?  спросил Опалин.  Хочу уточнить кое-что.

И на следующий день Казачинский доставил к нему студента, решившего, что предстоящий разговор связан с возобновлением поисков шофера, который насмерть сбил его дядю.

Опалин не стал разуверять Былинкина, и, задав для отвода глаз несколько общих вопросов, перешел к интересующему его скандалу в «Национале».

 Ну, это когда было, еще до праздников,  удивился Миша.  И почему непременно скандал? В «Национале» такое случалось А выходка этого фотографасущая чепуха. Дядя, по крайней мере, отнесся к ней очень юмористически. Выпил человек, был расстроен и приставал ко всем, интересовался, считают ли его хорошим фотографом.