А, да что об этом говорить Ленка встряхнулась. Мне надо позвонить, а мелочи нет. Дашь гривенник?
Нина дала ей десять копеек, и, закончив разговор, Ленка сообщила, что позвонила Радкевичу и попросила его привести Мишу.
Кого?
Да Былинкина твоего! Его Мишей зовут
Он не мой, возразила Нина и почему-то обиделась.
Да ладно, мы только в кино сходим!
В тот день Радкевич не пришел, но Былинкин явился и повел девушек в кино. Ленка дулась и после сеанса сразу же ушла, а Миша проводил Нину до дома. В этот раз он показался ей более симпатичным, чем во время первой встречи в театре, но симпатичным только как возможный друг, не больше.
Пролетели майские праздники, грандиозный парад физкультурников, открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. Зинаида Александровна, воспитанная в старых традициях, ворчала, что Василий Иванович не смог найти дачу на лето, но Нина ничуть не переживала. Почему-то она инстинктивно не жаловала деревню, а в городе и так было много интересного. Кроме того, в городе был Опалин, а его Нина никак не могла выбросить из головы. Ей казалось, будто они непременно должны встретитьсяно дни сменяли друг друга, а встречи не происходило. От скуки она ходила в кино одна или с Ленкой на фильмы, которые уже видела раньше, а жильцы коммуналки вели одни и те же однообразные разговоры.
Вышел новый сборник Горького, говорил Семиустов жене, дочитав заметку в лежащей на столе газете, и взволнованно обеими руками теребил редкие волосы.
Горький не может написать ничего нового, хмыкала супруга, зашивавшая наволочку, он уже умер.
Да не в том дело! Сборник называется «Быть готовым к новой войне»! Как тебе намек, а?
Но Дарье Аркадьевне, перекусывавшей нитку, было не до расшифровки намеков.
Я еще помню ту войну. Писатель на всякий случай понизил голос, косясь на стену, из-за которой доносилась песня Вертинского. С нее все началосьи чем закончилось! Значит, может случиться опять? Переворот, но в обратную сторону. Гитлер жесила
Моя жизнь уже прошла, мрачно ответила жена. Мне все равно.
Писатель посмотрел на нее и перевернул газету, но тут же подпрыгнул на месте.
Ага! Булгаков подписался на три тысячи государственного займа! Так я и знал! А то всепьесы не ставят, зажимают
Писатель люто завидовал драматургам, которые получали отчисления с каждого представления, и даже не пытался скрыть свою зависть.
Булгаков теперь в Большом либреттист, напомнила жена. И вообще, какая разница? Его деньги, пусть делает, что хочет
Семиустов надулся. Голос за стеной томно и печально пел о Сингапуре опаловом и лунном, и это было так далеко от всего, составлявшего нынешнюю жизнь Аполлона Семиустова, что он снова начал выходить из себя.
Нет, я ему скажу, решительно промолвил писатель, имея в виду Родионова. Сколько можно слушать одно и то же?
А проводку чинить кто будет? на первый взгляд нелогично заметила супруга.
И Семиустов сдался, но ему было важно оставить за собой хотя бы видимость победы.
Неистребимо тяготение низших классов к Вертинскому, промолвил он презрительно и газетно, оттопырив губу. И что они в нем находят?
Однажды Нина шла по залитой солнцем набережной и вдруг увидела впереди, шагах в двадцати, Опалина. Видно было только затылок и спину, но тем не менее Нина сразу же понялаэто он. Девушку бросило в жар, и она просто физически ощутила, как полыхают щеки. Не помогло даже только что купленное эскимо, которое, впрочем, Нина тут же выбросила и пошла за Иваном, как привязанная. Ей хотелось, чтобы Иван заметил ее, и в то же время она боялась этого, как и необходимости при встрече объясняться. Но Опалин, по-видимому, ничего и никого не замечал. В парке Горького сел на скамейку под деревом, достал из кармана какое-то письмо и начал читать.
«Я пройду мимо скамейки, лихорадочно соображала Нина, и поздороваюсь с ним, будто я тут случайно. Или нет? Он подумает, я его преследую. Она вспыхнула до корней волос. Почему два человека не могут просто встретиться в парке Горького? Я подойду и скажу: ой, здрасьте, я тут подругу жду При чем тут Ленка? И совсем я ее не жду»
Пока Нина размышляла, колебалась и прикидывала варианты, Опалин дочитал письмо, спрятал его, поднялся с места и ушел. Домой Нина вернулась в самом скверном настроении. Она чувствовала себя малодушной и никчемной. Ей казалось, что она ни на что не способна и что всю жизнь она так и будет плыть по течению Вечером, когда она легла спать, ей так стало жалко себя, что она полночи тихонько проплакала в подушку. Актрисой не сделалась, сразу же смирилась с поражением, не может даже подойти к человеку, который ей нравится, что за наказание! И еще Былинкин звонил зачем-то, сообщил, что он уже вернулся с дачи. Какая ей разница, в самом деле? Но она слушала его и вежливо мямлила, что она очень рада, что сама она никуда из Москвы не уезжала, что
Нина заснула только под утро и встала позднов одиннадцатом часу. Ванная комната, к счастью, была не занята. На общей кухне возбужденно галдели жильцы. «Опять Акулина», подумала девушка с отвращением, и на мгновение ей остро захотелось, чтобы кто-нибудь свернул омерзительной старухе шею.
Газеты все разобрали, нет газет!
Неужели правда?
По радио сообщили
Ну да, вчера же их министр прилетел в Москву. Или позавчера?
Быстро они управились, однако!
Есть газета, есть!
И, размахивая газетой, как знаменем, в кухню промчался чрезвычайно гордый собой младший Ломакин.
Дай сюда! распорядился отец, выхватывая у него номер.
Нет, читайте вслух! потребовал кто-то.
Пока Нина умывалась и чистила зубы, до нее сквозь стенку глухо доносились отдельные слова:
Беседа продолжалась около трех часов закончилась подписанием заключается сроком на десять лет составлен в двух оригиналах
Нина выключила воду, причесалась и направилась на кухню, где уже собрались все жильцы квартиры номер 51 за исключением графини. Девушке сразу бросилось в глаза, какие странные, напряженные лица были у присутствующих.
Что случилось? спросила Нина.
Договор о ненападении, ответил Василий Иванович звенящим голосом. Мы заключили с Германией договор!
Нина ничего не понимала. Она знала, что в Германии Гитлер и фашисты, которые ненавидят СССР. О чем можно было с ними договариваться?
Ох, как я боялась, неожиданно проговорила бабка Акулина, и в голосе ее прорезалось что-то необычное, почти человеческое, отчего женщины оглянулись на нее с удивлением. Лето ведь нынче такое же жаркое, как в четырнадцатом году, и так же леса под Москвой горят И кузнечики стрекочут, как безумные Но раз договор, значит, война не у нас.
Договор на десять лет, пробормотал Семиустов.
Десять летэто много, двусмысленно заметил парикмахер, вытирая платком лоб.
А что плохого в договоре? спросила Таня наивно. Продавщица мороженого стояла у окна в темно-красном халате. Халат был Тане велик, но она ухитрялась запахиваться так, чтобы подчеркнуть все свои пышные прелести. В пальцах у Тани дымилась папироса.
Что плохого? усмехнулся Родионов. О чем можно договариваться с бешеной собакой, которая мечтает вас загрызть?
Э, Сергей Федотыч, важно ответил Ломакин, я давно заметил Вы, простите, пессимист. Партия знает, что делает!
Надо сказать госпоже графине, объявила Доротея Карловна и засеменила к выходу из кухни.
Семиустов помрачнел, поскольку только что состряпал на заказ ругательную статью о Гитлере, щедро наполнив текст самыми едкими, самыми оскорбительными эпитетами. И вот, пожалуйстадоговор! Небось и статью не напечатают, и гонорар зажмут. Человек человекуволк, а литератор литератору и вовсе гад ползучий.
Поскольку Ломакин прочно завладел газетой и, казалось, был намерен никому ее не отдавать, Семиустов ушел к себе и включил радио, хотя делал это редко. Пришедшая через несколько минут жена застала его в возбужденном состоянии.
Там в последней статье сказано: договор подлежит ратификации понимаешь? Без этого он недействителен! И конечно, Гитлер потянет время, но не ратифицирует Поторопились наши радоваться!
Хорошо поставленный голос диктора зачитывал длинную и обстоятельную передовицу «Правды», разъясняющую положения договора:
Мы стоим за мир и укрепление деловых связей между всеми странами И в финале: Вражде между Германией и СССР положен конец.
Писатель протянул руку и выключил приемник.
Воображаю, что они будут писать через несколько дней, усмехнулся он. Договор не ратифицирован, угрожающая международная обстановка, мобилизуются все возрасты военнообязанных из запаса. Двумя руками ероша волосы, Семиустов сделал несколько шагов по комнате. Договорловушка, и только большевиков можно было им купить. Будет война!
Глава 9. Пропажа
Елена Павловна. Вы читаете что-нибудь такое, где есть фантастика? Где жизнь не похожа на действительность?
Телкин. Это газеты?
Это все вещи, найденные при вашей дочери. Посмотрите, пожалуйста, внимательно. Может быть, чего-то не хватает
Женщине, сидевшей напротив Опалина, было чуть больше сорока, но выглядела она дряхлой старухой и голова у нее тряслась точь-в-точь как у старухи. Тряслась с тех самых пор, как женщину привели в морг на опознание тела девятнадцатилетней дочери, труп которой был найден на улице «с признаками насильственной смерти».
Ах, боже мой повторяла она протяжно и все время на одной ноте. Ах, боже мой
Опалин повторил свою просьбу. Петрович, сидевший в кабинете за вторым столом, насупился и послал начальнику предостерегающий взгляд, без слов как бы говоря: свидетель находится в состоянии, близком к невменяемости. Смысл мучить несчастную женщину? Пусть выплачется, хоть немного придет в себя, тогда и вызовем для дачи показаний
А часы? пролепетала несчастная мать, негнущимися пальцами перебирая предметы, выложенные Опалиным на стол. Часы лежали рядом с кошельком, но женщина их не видела. Иван молча пододвинул часы.
Ах, боже мой боже мой
Часы, платок, кошелек (внутри 17 руб. 73 коп.), отдельно два гривенника, лежавшие в кармане, вероятно, для звонков из телефона-автомата, один ключ, огрызок карандаша Мать дотронулась до карандаша с таким трепетом, словно он до сих пор хранил тепло рук ее дочери. И заскорузлый, чего только не повидавший на своем веку Петрович не выдержал, отвел глаза.
Мне кажется, все на месте пробормотала мать.
Вы уверены? А для чего вашей дочери был нужен карандаш? Может быть, она носила с собой записную книжку?
Книжку, пробормотала мать, проводя рукой по лицу, книжку Дома на столе я ее там точно видела
Женщина заплакала, закрывшись рукой, ее плечи дрожали.
За что, за что, за что Кому она мешала? Она была такой хорошей стенографией занималась Вы вот спрашивали может быть, ее кто-то не любил желал ей плохого Но ее все любили, поймите!
Кавалер у нее был? Или, может, влюблена в кого была? осторожно спросил Петрович. Осторожно, потому что черт его знает, как мать относилась к сердечному другу дочери, если тот существовал на самом деле.
Они даже расписаться хотели, сказала мать, вытирая слезы платком. В сущности, уже не вытирала, а только размазывала. Фото его с собой носила
Где? быстро спросил Опалин.
В кошельке там, внутри, в отдельном кармашке
Опера переглянулись. Иван взял кошелек, заглянул во все отделения. Деньги на месте, мелочь на месте Никакой фотографии нет.
Тут только деньги, сказал Иван.
Петрович быстро вскинул на него глаза. Он уже знал о теории Опалина, что на территории Москвы, а возможно, и других городов СССР орудует опасный убийца. Убивает по ночам, душит свои жертвы, которые никак с ним не связаны, а на память берет мелкие предметы. Но Петрович дорого бы дал, чтобы Опалин оказался неправ, потому что если у очередного убийства не окажется свидетеля или если убийца не оставит на месте преступления важную улику, которая позволит его вычислить, шансы изловить его будут крайне невелики, и никакой Шерлок Холмс тут не справится.
Может быть, они поссорились? пролепетала мать. Но Нинель мне ничего такого не говорила
Имя Нинель в те годы сделалось чрезвычайно популярнои вовсе не из-за иностранного звучания, а потому, что «Нинель»это Ленин, прочитанное наоборот.
Как зовут молодого человека, где он живет и где его можно найти, кроме дома? спросил Опалин.
Он записал все полученные сведения и, глядя на сидящую напротив измученную женщину, проговорил:
Я обещаю вам сделать все возможное, чтобы поймать убийцу вашей дочери А теперь возвращайтесь домой. Петрович! Проводи Варвару Афанасьевну Нет, вот что: скажи Харулину, пусть довезет до дома, да и сам езжай, проследи, чтобы все было в порядке.
А если Харулин на выезде?
Зызыкина попроси.
Рыцарь, чистый рыцарь, с неудовольствием помыслил Петрович. Как будто у них мало работы или они обязались работать няньками для родственников жертв. Но в глубине души он все же сознавал правоту Опалинаи не только из соображений гуманности, а и потому, что свидетели, к которым проявляли участие, проникались к Ивану симпатией и нередко вспоминали какие-то дополнительные детали, мелочи, которые сильно помогали в расследовании.
Как только Петрович и мать убитой покинули кабинет, Опалин вызвал по телефону Казачинского, а вещдоки завернул в бумагу и спрятал в сейф.
Юра вошел, держа в руках газету.
Новости слышал? Пятую страницу сразу смотри
Опалин взял номер и скользнул глазами по заголовкам. Внеочередная четвертая сессия Верховного Совета СССР Учебный год начался 160 тысяч колхозников строят Ферганский канал А, вот и пятая страница. Заседание Германского рейхстага. Ратификация Договора о ненападении. Военные действия между Германией и Польшей. Всеобщая мобилизация в Англии. Во Франции объявлены всеобщая мобилизация и осадное положение Прекращение пассажирского движения на железных дорогах Голландии в связи с военными перевозками
На кой мне все это? сердито спросил Опалин, бросая газету на стол. Давай по делу: я попросил доктора Бергмана сообщить, если поступят убитые, которых душили руками. В общем, трупов набралось прилично, но все убийства не по нашей теме и их быстро раскрывали. А вчерастенографистка эта. Нинель Уманец, двадцатого года рождения. Тело найдено в ста метрах от дома. Убита ночью, из кошелька пропало фото ее кавалера, но могла и сама порватьесли, к примеру, они поругались. Съезди к кавалеру этому и допроси, вот его данные. И Опалин протянул Юре исписанный характерными каракулями листок. Казачинский, впрочем, давно уже привык к почерку Ивана и научился без труда его разбирать. Там еще записи насчет ближайшего окружения, потому что девушку убили, когда она возвращалась домой с дня рождения подруги. Тоже проверь, чем черт не шутит. Алиби, враги в общем, все как обычно.
Юра уже привык к тому, что, если в деле появлялись молодые женщины, Опалин обычно посылал беседовать со свидетельницами именно его. Но сейчас Юру больше занимало положение дел в Европе, а не расследование.
Ты все-таки газету почитай, посоветовал Казачинский. Кажется, мы сумели избежать большой войны.
Если узнаешь о ссоре между жертвой и ее поклонником или куда фотография делась, звони мне немедленно, напутствовал Иван.
Когда Юра вышел, Опалин откинулся на спинку стула и провел рукой по лицу. Жизнь не ладилась. Переехал на новую квартиру, с газом, с водяным отоплениемразве не счастье? Никто не стоит над душой, никто не лезет в дверь без спросу. Своя ванная, своя кухня, свой туалет. О чем еще мог мечтать сын деревенского музыканта, перебравшегося в город и ставшего швейцаром? Всегда их семья ютилась в каморке под лестницей, всегда отец униженно бежал открывать дверь перед очередным господином или важной дамой. Выбраться из-под лестницы казалось верхом счастья. Ну, вот и выбрался. Только, пока он шел к своей мечте, у Маши не хватило терпения дождаться, она вышла замуж за врача и уехала во Владивосток.
Опалин достал из нагрудного кармана письмо. Оно нашло его летом, через несколько недель после того, как было отправлено, и с тех пор Иван все время носил письмо с собой.