Иван Опалин - Валерия Вербинина 9 стр.

«Тетя написала мне, что ты был у нее и беспокоился обо мне. Наверное, мне стоило объясниться раньше, но у меня не хватило духа. Я встретила замечательного человека»

Так, довольно читать, не то настроение опять на весь день испортится. Опалин спрятал письмо и машинально взялся за оставленную Юрой газету.

«В связи с опасностью войны в Германии на целом ряде предприятий, а также в учреждениях происходит массовая замена мужского труда женским. Спешно организуются краткосрочные курсы (1011 дней) для обучения женщин специальностям кондукторов трамваев, кассирш и пр. Женский труд широко используется на железных дорогах, в метро и т. д»

Это они опоздали сообщить, усмехнулся Иван. И точно: сообщение от 31 августа, редактор струсил, не поставил в номер вовремя. Война-то уже идет вовсю. А что, кстати, заявил в рейхстаге Гитлер?

«Я сейчас намерен говорить с Польшей тем же языком, каким Польша посмела говорить с нами». Недвусмысленно. «Германия и Россия боролись друг против друга в мировой войне, и обе оказались жертвами мировой войны». Однако! «Под шумные аплодисменты зала Гитлер подчеркнул, что вчера в Москве был ратифицирован германо-советский пакт и что одновременно германское правительство со своей стороны ратифицировало этот пакт»

Что ж, дипломаты поработали на славу. Опалин сложил газету и бросил ее на стол. «Почему меня все это ни капли не волнует?  спросил он себя.  Почему я все время думаю о том, что за человек тот врач, за которого она вышла»

Зазвонил телефон, Иван снял трубку.

 Твердовский. Зайди ко мне.

 Сейчас?  на всякий случай спросил Опалин.

 Немедленно.

Когда Иван вошел в кабинет начальника, Николай Леонтьевич окинул его строгим взглядом.

 Садись. Объясни мне следующее: ты забрал у коллеги дело об убийстве стенографистки?

 Я.

 А меня в известность поставить?  Николай Леонтьевич прищурился, по-прежнему изображая суровость.

 Сначала я должен был проверить факты,  сказал Опалин.  Есть у меня версия, что в Москве появился «комаровец».

 Объясни.

Иван начал с дела, попавшего к Казачинскомустранного убийцы, забравшего бумажник, но оставившего деньги. О Соколове и ленинградском убийстве упоминать не стал, потому что пришлось бы рассказать о Маше, и сразу перешел к гибели Нинель Уманец.

 Убийства по аналогии?  Николай Леонтьевич нахмурился.  И какие же общие признаки?

 Преступник убивает ночью, под покровом темноты. Убивает случайных людей, причем душит их руками, и берет на память скажем так, мелкие сувениры. Только я предупреждаю, Николай Леонтьевичречь пока идет о догадке. В прошлом, в Москве я не нашел аналогичных случаев, поэтому долгое время думал, что ошибаюсь. И тут произошло убийство стенографистки Тоже ночью, тоже задушена, и пропало фото ее поклонника. Однако может быть, я поторопился с выводами, а фото она по каким-то причинам уничтожила сама.

 Скучаешь?  неожиданно спросил Николай Леонтьевич.

 В смысле?

 Да так.  Твердовский усмехнулся.  Подавай тебе сложные, головоломные дела, а большинство оперов от таких старается держаться подальше  Опалин насупился, и Николай Леонтьевич, заметив это, заговорил уже серьезно:  Ладно, действуй, но впредь ставь меня в известность. Прошлый раз, когда ты пришел ко мне и сказал, что банда Храповицкого прячется в Москве, я ведь тоже сначала тебе не поверил. На такой ерунде ты строил свою версиюи все же оказался прав. Может, ты прав и сейчас.

Поговорив с начальником, Опалин спустился в столовую и пообедал, затем допросил свидетеля по одному старому делу, расследование которого заканчивал в числе прочих, а затем позвонил дактилоскописту Померанцеву. Тот должен был определить, кому принадлежат отпечатки пальцев, всплывшие в еще одном расследовании. Только в романах оперативные работники ведут лишь одно дело за раз; в действительности им приходится держать в поле зрения несколько расследований, причем в любой момент могут прибавиться новые. Вечером позвонил Казачинский и сообщил: поклонник убитой с ней не ссорился и все свидетели категоричны: с фотографией возлюбленного Нинель никогда не расставалась. Опалин молча выслушал своего помощника, бросил пару слов, которые могли сойти за благодарность, и тотчас перезвонил Твердовскому.

Глава 10. Встреча

 Множество вещей привозят,  сказал Миша Былинкин,  одежду, пластинки, радиоприемники, духи. Дядя скоро опять поедет в командировку Нина, если вам что-то нужно, не стесняйтесь скажите мне

Удивительные вещи творились осенью 1939 года в мире. Головы обывателей пухли от новостей, превосходивших всякое воображение. Англия объявила войну Германии, гитлеровский министр фон Риббентроп ездил в Москву, как к себе домой, советские войска заняли Западную Белоруссию и Западную Украину, раньше считавшиеся частью Польши, а остальную ее территорию за считаные часы прибрал к рукам Гитлер. Поделив со своим неожиданным союзником Польшу, Сталин немного подумал и отправил себе в карман все три прибалтийских лимитрофа. В самом деле, чего зря добру пропадать

В квартире 51 писатель Семиустов целыми днями в священном ужасе сидел у радиоприемника. Он не любил большевиков. Впрочем, раньше писатель Семиустов презирал и царскую власть, и поначалу обрадовался, когда монархия рухнула. Теперь же писатель с умилением вспоминал добрые старые времена, когда присутствие народа в его жизни ограничивалось представительным городовым на перекрестке, вымуштрованной прислугой да дворником, который являлся по праздникам и подобострастно просил на чай. Керенского Семиустов ныне именовал не иначе как «губителем России», а для большевиков не мог найти даже достаточного количества ругательств. И вот, не угодно ли, главный большевик демонстративно наплевал на принципы, на идеологию и вообще на всю коммунистическую чушь, заключил союз со своим злейшим врагом и объегорил всю Европу. Это не то чтобы примиряло с ним Семиустова, но заставляло с нетерпением ждать, что же бывший семинарист выкинет дальше.

 Империя возрождается,  заявил писатель жене.

Дарья Аркадьевна тихо охнула и чуть не выронила мешочек сахару, поскольку как раз производила ревизию запасовкруп и муки в шкафу. Мыло, спички и соль супруга Семиустова хранила в другом месте.

 Тебя посадят,  сказала она со слезами.  И мне придется носить тебе передачи!

Однако большинство граждан не очень-то интересовались империями, будь те «красными», «коричневыми» или сугубо монархическими. Обывателей трясло. В воздухе веял ветер войны, они чуяли его и боялись. Их пугал недавний приказ о призыве некоторых категорий из запаса, они опасались за будущее, вспоминали предыдущую мировую бойнюи в начале сентября лихорадочно бросились делать запасы, что привело к колоссальным очередям. Молотову пришлось выступить по радио и разъяснить, что паника ни на чем не основана и что карточки на продукты вводиться не будут.

Очередей и в самом деле стало меньшекак язвил Василий Иванович, потому что кончились деньги и потому что новые покупки уже было некуда складывать. Вскоре пошла новая модапоездки в свежеприсоединенные земли за дефицитными товарами. Именно об одной из таких поездок Миша Былинкин и говорил Нине в фойе кинотеатра «Колизей», что на Чистых прудах.

 Мне ничего не надо,  сухо ответила Нина. Она не могла отделаться от ощущения, будто в этих поездках было что-то от мародерства. Былинкин поглядел на нее с удивлением.

 Хорошо, как хотите,  сказал он, расплачиваясь за мороженое.  Я просто думал может быть, подарить вам что-нибудь из пластинок Вертинского

 Вертинского не надо,  поспешно сказала Нина.  Наш сосед его обожает, все его песни ставит

 А, вот почему вы его не любите!  развеселился Миша. Но тут же Былинкина кольнула ревность, и он нарочито небрежно добавил:  Ваш сосед студент? Где он учится?

 Студент?  изумилась Нина.  Да нет, он старый уже

У Былинкина отлегло от сердца. Во время сеанса он как бы случайно завладел рукой своей спутницы и уже не отпускал. Фильм считался комедией, действовали в нем идеально-образцовые люди, каких в жизни не встретишь, по главному героюсамо собой, летчикупредсказуемо сохли обе героини, хотя рожа у него была как нечищеный сапог. Нина нахохлилась. Ей не нравилось, как Миша по-хозяйски держал ее за руку, но не хватало духу высвободиться. Ей не нравился фильм, оставляющий ощущение томительной фальши, в особенности потому, что двадцатидвухлетнего бравого летчика играл актер лет сорока, да еще и отчетливо «закладывающий за воротник». Пожалуй, только купленное перед сеансом мороженое было прекрасно, да еще мысль о возвращении домой, к родителям. Нина никогда об этом не говорила, но чем больше ей приходилось вовлекаться во внешний мир, тем сильнее ее тянуло закрыться в своей раковине и никого туда не пускать, кроме самых близких людей. Сзади хихикала и целовалась какая-то парочка, и хотя фильм был Нине не по душе, ее отчего-то сердило, что мешают смотреть.

 Как сходила в кино?  спросила Зинаида Александровна, когда дочь вернулась.

 Ужасно!  с чувством ответила Нина.  Совершенно бестолково провела время

Василий Иванович, надев очки (с возрастом он стал хуже видеть), перечитывал свежий выпуск «Правды». Кукла, которую мать когда-то выиграла в издательской лотерее, важно сидела под лампой, взгромоздившись на груду прочитанных газет, которые Морозов теперь покупал каждый день.

 Что там?  спросила Нина на всякий случай.

Василий Иванович пожал плечами.

 Сошел с конвейера миллионный советский автомобиль. Обнаружены неизвестные автографы Пушкина

 Про покушение на Гитлера больше не пишут?  спросила Зинаида Александровна с любопытством. Восьмого ноября Гитлера пытались взорвать в Мюнхене, но фюрер не получил ни царапины.

 А о чем писать? Жив и здоров другое дело, если бы погиб. У-у, тогда было бы анафемски интересно.  Василий Иванович сложил газету.  Странно, о Финляндии ничего нет.

С начала ноября советская пресса высказывалась о сопредельной стране в крайне резком тоне, и это, по единодушному мнению читателей, означало неминуемый и скорый военный конфликт.

 Начнется войнанапишут, никуда не денутся Ужинать будешь?  спросила Зинаида Александровна у дочери. Нина кивнула.

На следующее утро, шагая от трамвайной остановки к зданию института в Малом Кисловском переулке, Нина думала разом о нескольких вещах: о том, как она не любит пьесы Горького, а именно о них будет сегодня говорить лектор, о том, как бы потактичнее намекнуть Мише на чисто дружескую природу ее отношения к нему и о том, что лучше бы не было войны, а уж все остальное

 Доброе утро.

Нина повернулась: перед ней стоял Опалин. Без головного убора, несмотря на холодную погоду, и в сером полупальто, в котором она раньше его не видела. Воротник поднят, руки глубоко в карманах. Тогда, при первой их встрече, Нина почему-то решила, что ему лет двадцать пять, но теперь, в приглушенном утреннем свете, стало очевидно, что он старше, и это открытие наполнило Нину трепетом. Рубец возле брови она почти не заметила, но зато обратила внимание на нос неправильной формы, как у боксера, которому приходилось порядочно драться.

 Вы меня помните?  спросил Иван.

 Д-да,  ответила Нина, глядя на него во все глаза.  Вы мне тогда еще кричали ложиться

Тут она с опозданием сообразила, какую чудовищную двусмысленность только что сморозила, и, совершенно растерявшись, выронила портфель, который упал прямо в лужу. Если Опалин не бросился помогать ей, то не от недостатка вежливостион мог быть и вежлив, и тактичен, когда хотел,  а потому, что опыт приучил его не делать резких движений и не поддаваться первому порыву.

«Ух, какие у него глаза,  думала зачарованная Нина, вынимая портфель из лужи,  и почему я решила, что у него глаза светлые? Вовсе нет  Тут она снова обратила внимание на шрам и содрогнулась.  Какой ужасный шрам, его, наверное, какой-нибудь бандит пытался убить.  И совершенно нелогично заключила:  А борода ему тоже очень шла»

 Когда мы с вами виделись в прошлый раз, вы упоминали свою подругу,  сказал Иван.  Елену Елисееву. Можете ее описать?

 Ну, она такая  Нина наморщила лоб, испытывая затруднение, которое знакомо всякому, кому вдруг требуется перевести на язык слов хорошо знакомый или примелькавшийся образ.  У нее прическа  она сделала неопределенный жест возле своей вязаной шапочки,  перманент. Она красится иногда довольно ярко. Ростом ну примерно с меня. Глаза серые

 Особые приметы какие-нибудь можете назвать?  терпеливо спросил Опалин.  Шрамы, родинки

 У нее на руке след от старого ожога. Вот тут, выше локтя.  Девушка показала на себе.  Он небольшой, но она его не любит Старается прикрыть рукавом.

И тут Нина замерла. Почему Опалин здесь? Почему хочет знать о Ленке? Несколько дней Нина не видела подругу в институте. Неужели с Ленкой что-то случилось?

 С ней все в порядке?  спросила Нина, чувствуя тревогу.

 Возможно,  ответил Опалин спокойно.  Ее имя всплыло в одном деле и я вспомнил, как вы про подругу упоминали. Может быть, это и не она. В конце концов, в Москве не одна Елена Елисеева Вы хорошо ее знаете?

 Ну да  пролепетала Нина, теряясь. Она сама была застенчива и замкнута, но профессиональная закрытость собеседника ставила ее в тупик.

 Она учится вместе с вами?

 Да, мы обе на театроведческом факультете.

 Скажите, вы видели ее вчера?  допытывался Опалин.  Или позавчера?

 Нет. Она не приходила на занятия я подумала, может быть, заболела

 У нее нет телефона?

 Телефон есть, но при чем

 Ну, если вы дружите, могли бы позвонить и узнать, что с ней,  ответил Опалин.

Нина насупилась.

 Я ей не звонила,  призналась она с неудовольствием.  Мы так получилось, что мы больше не дружим.

 Поссорились?  равнодушно спросил собеседник. Не дожидаясь ответа, он вытащил из кармана записную книжку и карандаш.  Мне нужен ее адрес. И номер телефона тоже.

 Номер сейчас Ж 2-39-79. Живет на Таганской улице ой, она же Интернациональная сейчас? Но я как-то привыкла Таганкой называть

Теряясь в догадках, Нина назвала дом и номер квартиры.

 Она одна живет?  спросил Опалин.

 Почему одна? У нее родители Еще младшие братья и сестры есть.

 Родители чем занимаются?

 Мама на почте телеграммы принимает, а отец на автозаводе работает.

 Она не замужем?

 Нет Что с ней случилось?  с тревогой спросила Нина.  Почему ее нет?

 Когда виделись в последний раз?

 Дня три ну да Сегодня ведь четвертый день? На этой шестидневке я ее не видела.

Тогда в СССР действовали не недели, а шестидневки с одним выходным.

 А на прошлой?  спросил Опалин, внимательно глядя на Нину.

«Почему он на меня так смотрит? Наверное, берет сбился Или я ему не нравлюсь? Нет, когда человек не нравится, смотрят по-другому»

 На прошлой шестидневке она точно была в институте и на демонстрацию тоже ходила,  ответила девушка на вопрос собеседника.

 У Елены были друзья? Я имею в виду, кроме вас.

 Были, конечно. Она она все время заводила новые знакомства

Почему он все время говорит в прошедшем времени?

 Нина, можно узнать, почему вы раздружились?

Столько времени прошло, а он не забыл, как ее зовут. Нина аж зарделась от удовольствия.

 Да глупо на самом деле вышло Она решила, будто я ну хочу увести ее поклонника. Накричала на меня

 Такой важный поклонник?

 Для нееда. Но не для меня.

 Как его зовут?

Нина напряглась. Почему, ну почему он ничего ей не объясняет?

 Я даже не помню,  пробормотала она.  На «Р» вроде начинается

 Вы его видели?

 Да несколько раз.

 Сколько ему лет? Как он выглядит, где живет? Где работает?

Но Нина смогла только вспомнить, что ухажеру было около сорока и служит он в каком-то наркомате жил вроде бы на улице Горькогобывшей Тверской, если она правильно поняла Любезная улыбка, холодные глаза а впрочем, когда он смотрел на Ленку, не такие уж они были и холодные