Существо сократило расстояние между ними до жалких двух метров.
Что бы это ни было, оно напугало пса, да и его не оставило равнодушным.
Кусач ухмыльнулся узкой хищной улыбкой.
Подганиваешь? спросил он. То ли у существа, то ли у самого себя.
Ком ринулся на него, и Кусач перебросил через него тонко скулящего Гирю, надеясь, что шавка вырвется из ловушки, найдёт под забором ямку (попала же она сюда как-то) и улизнёт.
Существо замерло, подрагивая, будто в замешательстве.
Кусач уронил фонарик, выдернул из-под куртки болторез и поднял к плечу.
На меня смотри! приказал он.
Скулёж Гири удалялся. Во дворике остались только человек и круглая хрень.
Ну?
Уродливый ком откатился назад и медленно закружил вокруг Кусача, с каждым кругом уменьшая радиус. Казалось, что он пританцовывает. Красное пятно смотрело на человека.
А затем распахнулось. Кусач увидел холодное мерцание зубов; зубы располагались в два ряда и были правильной треугольной формы, как египетские пирамиды.
Этого ему хватило.
Он швырнул в существо болторез и побежал к строительным подмостям.
Подпрыгнул, вцепился руками в стальную горизонталь, нашарил ногой диагональную стяжку, оттолкнулся и забрался на дощатый настил. Ком прокатился под ним, подскочил и укусил красное пятно провалилось внутрь зубастой дыры воздух там, где мгновение назад висели ноги Кусача.
Кусач стал карабкаться выше.
Конструкция содрогнулась от удара. Заскрипели рамы, раскосы и ограждения.
Он удержался. Подтянулся, забросил ногу на подмосток второго яруса, перевалился всем телом. Лестница была в трёх пролётах, Кусач бросился к ней. Надо попасть на крышу, а там будет видно.
Сверху упало чудовище.
Проломило доски перед отскочившим назад Кусачом и полетело в темноту. Кусач схватился рукой за стойку и подался вперёд, силясь рассмотреть существо внизу.
И увидел, что охотников стало двое. Два уродливых кома метались у металлических башмаков, вдавленных в опорные доски. Значит, сверху громыхнулся другой Сколько их всего?
Существо откатилось от лесов, разогналось по дворику и врезалось в раму. Второй ком прыгнул на вертикальную лестницу, вращаясь так быстро, что смог заскочить на настил. Он понёсся по краю, ломая рёбра конструкции.
Подмости затряслись.
Кусач слышал и видел, как рушатся леса; как из стены здания дымными пулями вылетают анкеры; как нетерпеливо ворчат существа; как он теряет опору и падает в колодец луны.
Он перевернулся в воздухе, однако умудрился схватиться обеими руками за трубу конструкция заваливалась, тряслась и стонала, повиснуть, тем самым немного замедлив падение. Он поджал ноги, чтобы смягчить удар.
Левый ботинок угодил во что-то мягкое и горячее. Правое колено взорвалось болью. От удара перехватило дух. В позвоночнике щёлкнуло. Кусача вдавило грудью в трубу, остаток рамы или ограждения, который удержал его в полувертикальном положении. Он почувствовал острую боль в рёбрах. На голову сыпалась бетонная крошка.
Но своё состояние волновало его чуть меньше, чем то, во что он угодил левой ногой.
Он посмотрел вниз, откуда разило гнилостным смрадом.
В этом не было ничего правильного.
Кусач увидел ком, и свою ногу в открывающейся и закрывающей пасти, и закричал. Существо не волновал крик. Существо поедало его, делало зубами мерцающими треугольными зубами «клац-клац-клац», и человека становилось меньше. Чудовище перекусило его правую ногу ступня скользнула по кожистой губе-складке и упала на плитку.
Кусач перестал кричать, подбородок ткнулся в грудь, плечи сломались будто кто-то затаскивал его останки в чашу мясорубки. Он исчез по пояс, потом по грудь, и наконец в прожорливую дыру засосало его мёртвую лысую голову.
Существо чавкнуло, провернулось пастью вниз и сжевало оброненную ступню. Оно издавало низкий сыпучий гул.
Второе существо перемахнуло через обломки рухнувших лесов и понеслось к выходу из дворика.
Гиря юркнула в щель под забором, перебежала через дорогу, развернулась и слезливо залаяла.
* * *
В рюкзаке сменная одежда, если что. Салфетки. Лекарство от живота вчера жаловался. И хлеб.
Рюкзак был красно-синим с нашивками из «Рика и Морти». Артём его не помнил. Вещь пробралась в жизнь сына после того, как он ушёл.
Хлеб? переспросил он.
Он хотел покормить уток в парке, сказала Нелли.
Артём смотрел мимо Нелли на сваленные в тамбуре мешки с плиточным клеем (мешки он видел каждый день, соседей, которые их оставили, ни разу), и думал об разочаровании. Ты разочаровываешься в этом дне, затем в следующем, затем В определённый момент разочарование начинает даже доставлять некое странное удовольствие, как вид чего-то огромного и неуправляемого, например карабкающегося на небоскрёб Кинг-Конга.
Сводишь в парк?
Конечно. Зайдёшь?
Нет, побегу, сказала Нелли, оставаясь в тамбуре, будто переступить порог означало вернуться. До вечера.
До вечера.
Артём закрыл дверь и вернулся в зал.
Маугли сидел на ковре и лениво водил пальцем по узору. Затем вскинул голову.
Па, а хорошо нам было в Египте? спросил он, будто это по-прежнему имело смысл.
Артём напрягся.
«Человек в синей футболке по-волчьи взбирается на бархан»
Мысль уже не работала, не бодрила. Инъекции не помогали выдохлось лекарство. Где найти новое?
Хорошо, ответил он и упал на диван. А у меня для тебя сюрприз.
Артём нащупал за подушкой коробку и протянул Маугли.
Конструктор! Электронный!
Глаза сына горели. Оно того стоило. Каждый раз оно того стоило. Даже если огонёк истлевал через час или день.
В течение следующих двух часов они собрали светодиодный фонарик, радио, тестер проводимости, цветомузыку и с десяток вариантов звуковых схем и сигнализаций. Маугли был счастлив, Артём вымотан и доволен собой.
Когда он последний раз был счастлив с Нелли? Он знал, с точностью до дня.
Последние пять дней отдыха в Египте, два года назад. После сафари по пустыне, в завершение которого они так сильно перепугались друг за друга, что остаток отпуска жадно глотали каждую минуту, наслаждались жизнью. Встряска перед окончательным затуханием.
Они поиграли ещё немного, затем почаёвничали, после чего Артём залёг с книгой на диване. Маугли потушил свет и молча танцевал под музыкальный канал чёрный силуэт на фоне экрана.
Артём наблюдал, и в сердце разворачивалось что-то тёплое, крылатое. Он закрыл глаза, но тут же открыл. Ни секунды не упустить, впитать всё до капли. Он не помнил, когда видел что-то более красивое и правильное.
И так ему было хорошо.
* * *
У него да и у Нелли, два сапога пара, мало что получалось, чтобы громко, с надрывом. Даже развелись тихо, почти без сцен. Накопили мелочёвку упрёков, безразличия и усталости, и обнаружили себя по разные стороны этого завала. На вершине стоял Маугли и смотрел на них большими непонимающими глазами напоминал, укорял.
Скучно, обыденно, серо Будто разучились реагировать, чувствовать; сплошные заторможенные реакции, жизнь после наркоза.
Всё, что его окружало, не дарило радость высасывало. Его словно положили на полку холодильника с функцией No Frost, которая быстро высушивает продукты, если их не укрыть; его никто не укрыл, а самому на себя было плевать.
Заголосила ТЭЦ. Маугли оторвался от конструктора, к которому вернулся после танцев, и глянул на окно с интересом.
Моргнув, погас телевизор. Запищал бесперебойник.
Это надолго? спросил Маугли.
Не знаю.
Прошлый раз отключили почти на всю ночь. Именно тогда у ТЭЦ прорезался голос.
Артём взял телефон и спросил у поисковика, почему в его городе шумит ТЭЦ и как это связано с перебоями в электроснабжении.
«ТЭЦ пугает горожан: странный гул и авария на подстанции
В ночь с 10 на 11 апреля произошло короткое замыкание на Южной подстанции, а следом аварийное отключение линии электропередач. У жителей нескольких микрорайонов свет пропал на 34 часа. В Южном слышался неизвестный шум.
Шум и энергопроблемы оказались связаны. Авария привела к изолированной работе ТЭЦ. Чтобы сбросить нагрузку, на станции стравили излишний пар из тепломеханического оборудования в атмосферу, что сопровождалось сильным гулом».
«Скорее всего, сбой случился из-за ТЭЦ. Громкий шум это, вероятно, сброс пара через предохранительные клапаны (шум от барботёров котлов и выпаров деаэратов относительно небольшой). Вообще, уже надоели постоянные перебои и аварии. Почему нельзя навести порядок? И никаких комментариев от сопричастных лиц. Энергетики отмахиваются: плановые реконструкции. Знаем мы эти»
«была опубликована официальная версия случившегося. Оказалось, что ни перепады в энергосети, ни гул ТЭЦ не были плановыми. Но все защитные системы сработали штатно, а снабжение потребителей возобновилось»
Артём стал читать комментарии:
Aleks: Да, это аварийный сброс пара. Наверное, турбина как-то заглючила, и сработала защита.
ЕЕ_гость: у меня молоко в холодильнике скисло. кому жаловаться?
Местный: Если это пар сбрасывали, то куда, в атмосферу? Звук-то слышали, а пар кто ВИДЕЛ? А ещё шум от ТЭЦ очень вреден для человека!!!
you1981: Живу в Южном. Сначала погасли фонари, потом появился гул. Конкретно шумело. Будто бомбардировщики летели, в Европу. Что это было? Если все просто объясняется, пар спускали, как говорят, почему тогда власти не объяснят людям официально? Грустно все это.
Boss: Хорош ныть, ушлёпки!
Гость_гость: Муж, когда шум услышал, сказал: «Ленин на площади сдвигается, и оттуда ракета взлетает»))) А мне страшно было, реально. Не спала до утра. В окно смотрела. А когда закат был, показалось, что ТЭЦ горит! Потом заснула, и там ТЭЦ в огне (у меня бабушка была ведунья, так что). Заживо снегири
Артём моргнул. Показалось. Не «Заживо снегири» а «Даже во сне горит». Сгиньте, проклятые, уже мерещитесь!
Местный: Еще вопрос: сколько гигакалорий в трубу вылетело? И почему станция выдает ночью недопустимый уровень шума, в пределах жилого района?! Похоже на то, что сработали предохранительные устройства. И как тут сидеть спокойно??? Объяснять не хотят, извиняться не собираются!
Горыныч: Меня одного волнует что за мутотень построили напротив ТЭЦ? И почему там свет горел когда весь район свечи жег? Это ведь там урановую руду когда-то складировали?
Par: Пар находится под давлением. Его сбрасывают в следующих случаях: проверка аварийных клапанов; сброс при аварии. Перед турбиной температура пара достигает 540 С, давление в 300 раз выше атмосферного, поэтому ппппррри
Demon85: Да они там попрежнему химичают. Уран они просто складировали какже! Лаборатория там военная у них была и есть! И тэц под неё работает!
Артём покачал головой, закрыл страничку и хлопнул по коленям.
Пошли, прогуляемся!
Маугли кивнул, не поднимая головы (длинные волосы закрывали глаза) и принялся бережно складывать в коробку детали.
Внутри минимаркета было непривычно темно неподсвеченные холодильники, мёртвые лампы. У кассы стоял молодой милиционер, вчерашний, с жиденькими усиками над оперированной заячьей губой.
У вас новая обстановка? шутливо спросил милиционер у кассирши.
Интимная полутьма, устало улыбнулась та, молодая, рыжеволосая, миловидная, этим легко объяснялись частые визиты милиционера в магазин. У вас карточка или наличка? По карточке не получится, электричества нет.
Плавали знаем. Во всём районе не водится.
Пельмени разморозятся, вздохнула кассирша.
«Пельмени? Почему не мороженое?» думал Артём, расплачиваясь за бутылку «спрайта». На месте милиционера с заячьей губой он бы немедленно потянул кассиршу в ЗАГС. Пельмени! Как основательно!
Подходя к стройке, он обернулся на синие скатные крыши жилых домов.
А что это строят? спросил Маугли.
Секретный объект.
Ух ты! Па, это наше приключение?
Точно.
Он не собирался заходить внутрь, просто хотел обойти кругом, прочувствовать, поиграть в осторожных сталкеров, но теперь глядя на приоткрытую калитку
Дверь во что-то упиралась.
Дверь заблокирована сломанным боевым роботом, сказал Артём, но проход достаточен для проникновения.
Проникаем на объект, подхватил Маугли. На кого охотимся?
«Это будет славная охота. Только после неё не останется ни человечка, ни Каа».
Ищем упавшую инопланетную капсулу.
Маугли почти сразу наткнулся на строительную каску.
Я нашёл шлем! Я нашёл шлем!
Они свернули за бытовку со спутниковой антенной на крыше, на углу которой лежала каска, и увидели ещё много таких же оранжевые и жёлтые скорлупки заполняли приличных размеров яму.
Некоторые каски были треснувшими, виднелись и просто осколки, подбородочные ремни и амортизационные ленты. Артём вспомнил легенду о мастерах, убитых после окончания строительства храма или их ослепили?
Па, а можно мне взять одну?
Нет, Маугли, не трогай!
Они стали обходить здание. Фасад был расчерчен перекладинами строительных лесов. На верхнем ярусе штабелями лежали плиты утеплителя.
Над забором над районом поднималась труба ТЭЦ. Станция выжидала. Артём почему-то захотел, чтобы она заглушила его тревожные мысли.
Большую часть вспомогательных конструкций и отходов складировали у забора покосившаяся будка, напоминающая немощные советские ларьки, деревянные поддоны и ящики, обрезки труб, кабелей, кирпичный бой; между этими завалами и зданием пролегала широкая колея. Внимание Артёма привлекли борозды, продавленные в песке, как намётки будущего защитного рва. Здесь проехал не самосвал или трактор Он старался не наступать на них.
А ты знаешь, что зрачки наших глаз постоянно колеблются?
Что значит «колеблются»? спросил Маугли.
Двигаются туда-сюда.
А зачем?
Если бы они не двигались, то мы бы не видели неподвижные предметы. Вот эту беседку. Вот эти трансформаторные щиты. Вот эти мусорные контейнеры.
А что написано на беседке?
«Место для курения».
А других людей мы бы видели?
Только если бы они двигались.
К ногам липли обрывки полиэтилена; ветер прошёлся по козырьку и швырнул в лицо мелкий песок. Жутковато зазвучала тонколистная сталь точно корабельные снасти в шторм.
Артёму всё больше становилось не по себе. Как тогда, два года назад.
В Аравийской пустыне.
Возвращаемся, сказал он.
* * *
Возвращались в кромешной тьме.
Солнце село час назад, пустыня умещалась в свете фар, дальше ничего. Артём держался за красными огнями едущего впереди квадроцикла. Двигались цепью. Выезжая из бедуинской деревни, Артём заглох долго искал в темноте ключ, затем кнопку стартера и теперь плёлся в хвосте.
Камни. Каменный грунт. Каменные гребни. На особо тряских участках начинали болеть рёбра, будто бились друг о друга, что виделось Артёму вполне вероятным. Время от времени он привставал над сиденьем, чтобы разгрузить позвоночник. Пальцы затекали и потели, он периодически их разжимал, оставляя большой палец на курке газа. Шлем Маугли бился ему в кадык.
Держать дистанцию. Не заглохнуть, когда змейка машин притормаживает. Пыль. Красные огни. Белые огни далеко, там город почему не приближаются? Когда удавалось поймать скорость колонны, он впадал в странную дрёму наяву мир в очках переставал казаться реальным, он будто плыл в пыли на красные и белые огни, спал.
Па, тебе должны права сразу выдать! крикнул Маугли. Сын упирался руками в бензобак.
Думаешь?!
Да!
Так и перекрикивались шлем к шлему, на ходу.
«Не нужны мне права, ничего не надо Артём поправил съехавшую арафатку. Довезти бы, доехать»
Камни. Красные огни. Белые огни.
Слева на бархан взлетел квадроцикл. Инструктор бросил машину и перемахнул через гребень на четвереньках, словно пёс. Нет, волк. Нет, оборотень. Оттолкнулся руками от песка, бросил тело вперёд и исчез.
Что случилось?
Кто-то из группы не справился с квадроциклом? Или инструктор? Эти любили показать класс: носились туда-сюда, подрезали, моргали фарами. С инструктором ехала Нелли Где она сейчас?.. а вдруг а если
Ты маму видел?
Нет!
Внутри сделалось пусто и холодно, нехорошо сделалось. И мысли разные дурные. «Не думай, рули, довези сына. Даже если что-то случилось чем поможешь?.. Да ничего не случилось! Не с Нелли!»