Тело будто замёрзло. В голове взорвался шар страха. Каждую мышцу свело, заставив Кота замереть каменным истуканом. Двойник тоже замер. Так они стояли. Минуту. Две. Когда Кот уже начал успокаиваться, чувствуя, что к конечностям возвращается чувствительность, и прикидывая, что если он пойдёт дальше, двойник просто двинется к двери, которую он оставил за спиной, послышался странный, мокрый звук. Будто кто-то наступил на пустую яичную скорлупу. С вновь проснувшимся ужасом, Кот смотрел, как чернота, таившаяся в безумном глазу двойника, вспучивается пузырями. Зрачок второго глаза будто взорвался, разбрызгивая по белку ту же черноту, но тошнотворно-медленно. Из трещин маски потекла густая, остро пахнущая железом, тёмная кровь. Раздался совершенно неуместный, нежно-хрустальный звон, и трещины углубились, разделив маску на несколько неровных кусков
Тогда двойник засмеялся. Легкий, доброжелательный, заразительный смех. Но он становился всё громче, выше, пока не превратился в безумный, сверлящий череп визг! И тут, хотя Кот продолжал стоять неподвижно, двойник поднял руку с фонарём и медленно, будто издеваясь, скрутил фитиль, полностью погрузившись во тьму
Глава III Клочья
Трясущейся рукой, я с трудом нашарил пронзительно пищащий будильник. Сильный хлопок заставил его замолкнуть, а боль в ушибленной ладони помогла мне окончательно проснуться.
Ненавижу понедельник!
Я так и продолжал ворчать, заваривая кофе, просматривая электронную почту (ничего интересного) и одеваясь.
«Странно, когда я успел подстричься? Совсем вылетело из головы.»
Из запотевшего зеркала в ванной на меня смотрело почти незнакомое лицо. Короткие волосы, недельная щетина и красные, мутные глаза.
«Да, похоже я вчера перебрал. Основательно так.»
Подробности воскресного вечера ускользали от меня, помню, что было шумно, весело, а количество алкоголя превысило все допустимые пределы. Выглядел я откровенно дерьмово. Пришлось звонить Павлу и предупредить, что на работу я опоздаю. Ответом было многозначительное молчание, но мне было слишком плохо, чтобы переживать, поэтому я просто повесил трубку и, как мог, начал приводить себя в порядок. Пока я брился, вливал в себя ещё кофе и искал капли, чтобы снять красноту с глазпоставил музыку. Просто выбрал рекомендуемые треки на интернет-портале. Через пару минут заметил, что что-то не так. Вместо привычного, мелодичного инди-рока в уши билось нечто невообразимое. Мелодии были рваные, диссонансные, почти физически неприятные, а вокал больше походил на хрип, перемежающийся предсмертным бульканьем. Передёрнувшись, подошёл к ноутбуку, чтобы прекратить безобразие, но поганец никак не реагировал ни на клики мышкой, ни на клавиатуру. Экран шёл странной рябью, в которой мне, с похмелья, мерещились жуткие силуэты. Пришлось зажать кнопку питания, но прошла ещё почти целая минута, прежде чем экран наконец погас, и ещё одна, прежде чем перестала звучать жуткая какофония. Облегчённо вздохнув, я влез в рубашку, подхватил портфель и вышел из квартиры.
Коридор был скудно освещён единственной лампочкой, да и та слабо мерцала, доживая последние часы.
«Какого чёрта?»: негодовал я, скользя взглядом по стенам, в мерцающем свете, приобрётшим неприятный, словно засохшая кровь, цвет. «Элитная новостройка, блаблабла! Сволочи!».
Ожидание лифта отнюдь не улучшило моего настроения. После нажатия кнопки, весь подъезд заполнил мерзкий скрип плохо смазанного механизма. Лифт поднимался небывало долго и прибыл, когда я уже сделал шаг в сторону лестницы. Упрямство требовало плюнуть на лифт и спуститься ногами, но, отперев дверь на площадку, я замер. Вам знакомо это ощущение, наподобие дежа вю, но приправленное щедрой порцией паники? Когда нужно зайти в тёмный коридор, например, но вас останавливает неизвестно откуда взявшийся безосновательный страх? Что-то подобное, но куда сильнее, я ощутил, стоя на площадке. В отличие от коридора, в который выходила дверь моей квартиры, лестница была ярко освещена люминисцентным холодом и сверкала чистотой. Но меня не покидало чувство, что за поворотом на следующую площадку, ожидает нечто ужасное. Что оно замерло, в настороженном ожидании момента, когда я подойду поближе и уже не смогу убежать
«Ну что за детский сад?! Взрослый, блин, мужик!» упрекнул я себя. Но с места так и не сдвинулся. В итоге, испытывая лёгкое чувство стыда, я поспешно метнулся обратно в коридор и как раз успел запрыгнуть в закрывающийся лифт. Моя машина стояла близко от выезда с парковки, поэтому было проще пройти через улицу, и я вдавил кнопку первого этажа. Натужно заскрипев, лифт двинулся вниз, а моё внимание привлекло необычное граффити, украшающее участок стены прямо над панелью. «Засрали уже новый лифт!». Однако, не смотря на возмущение, я не мог не признать мастерство неведомого хулигана. Участок стены был наглухо залит чёрной краской и на этом фоне, чёрная на чёрном, выделенная только полупрозрачным кровавым абрисом, высилась Башня. Уродливая, похожая на оплывшую свечу, она была густо усеяна острыми, угрожающими шпилями и флюгерами. Перспектива создавала ощущение, что башня была выше многих известных мне зданий.
«Не башня. Шпиль.»
Я чуть не подпрыгнул, было ощущение, будто кто-то шепчет мне прямо в ухо, я даже почувствовал горячее дыхание. Но в лифте, кроме меня никого не было, только зеркало за спиной отразило моё испуганное лицо. В это время, лифт остановился на девятом, и я повернулся к открывающимся дверям, успев краем глаза заметить повисший в черноте над баш Шпилем зловещий красный шар, похожий на зловещий, равнодушный глаз. Брррр.
Двери открылись во тьму. Не сразу я понял, успев немного занервничать, что в этом коридоре просто не горит освещение. «Коротнуло что ли где-то?»
Заставив меня отпрянуть, будто вылупившись из тьмы снаружи, в лифт неловко протиснулся странный человек. В глухом, потёртом чёрном пальто и брюках, лицо, по самые глаза закрывал чёрный шарф. Глаз его я не успел разглядеть, но открытые участки кожи отливали нездоровой синевой. Он повернулся спиной ко мне и замер, как-то неловко скособочившись и тяжело с присвистом, дыша. Я подождал пару секунд и заговорил, так-как он не проявлял ни малейшего намерения нажать кнопку нужного этажа:
Хм, доброе утро. Первый, пожалуйста.
Незнакомец пробурчал в ответ что-то неразборчивое голосом, похожим на гул труб отопления, но кнопку нажал и лифт продолжил двигаться вниз.
У вас, смотрю, тоже свет отключился. Совсем в управляющей компании расслабились, а?
В ответ снова прозвучал только неразборчивый гул, и я решил оставить недружелюбного типа в покое. Да и пахло от него как-то странно. Не то, чтобы неприятно, но Люди так не пахнут. Похоже на ветерок из старого, отсыревшего подвала. Плесень и мокрая пыль.
Поэтому я молча смотрел в кривую спину и старался дышать ртом. Лифт снова остановился, на этот раз на втором. Быстрее, чем я успел что-то понять, незнакомец выскочил из открывшихся дверей в ту же непроглядную темень, а створки сошлись раньше, чем я успел что-либо разглядеть. «Странный тип. Уборщик, что ли?». Ну, это бы частично объяснило запах. Я стал ждать своего этажа, когда понял, что лифт снова едет слишком долго. Посмотрел на приборную панель, на которой лениво менялись индикаторы:
«1»
«-1, parking»
«-2, park/*@WqBN932mjk//........
Я в негодовании стукнул по заглючившей панели, но добился только того, что она окончательно погасла. Двери начали открываться, но, разойдясь на две трети проёма, замерли. За ними угадывалась тёмная секция подземного паркинга, только машины маслянисто блестели в узком луче падающего из лифта света.
«Ну, заеб**ь!», утро становилось всё лучше, в довершение всего, свет в лифте тоже начал мерцать. Я, проклиная всё на свете, достал телефон и, включив вспышку в режим фонарика, начал протискиваться наружу. Когда я уже почти вылез, лампа в лифте, с мелодичным звоном погасла. И тут же я почувствовал, что что-то вцепилось мне в локоть! Я запаниковал и, едва не выронив телефон, рванулся вперёд, буквально вывалившись из дверей и рассадив колени о бетон, даже сквозь джинсы. Нашарив таки отлетевший фонарик я, не даже не поднявшись с пола, развернулся, осветив закрывающиеся двери. Увиденное заставило меня нервно засмеяться. На неизвестно как вкрученном в правую створку шурупе, болтались пара длинных белых ниток из рукава моей рубашки. «Бл*! Зацепился просто. Кретин.» На секунду мне померещилось, что в стекле, глядя прямо мне в глаза, отражается бледная рожа моего недавнего спутника! Но, осветив фонарём серебристую поверхность, за мгновение до того, как двери лифта сошлись, я понял, что это всего лишь моё побледневшее лицо.
Нервы окончательно пустились в пляс и, продолжая сидеть на холодном бетоне, я нервно захихикал, а потом и захохотал. Чтобы прервать истерику, пришлось закатить себе увесистую пощёчину. Помогло, хотя смех ещё пару секунд продолжал звучать из темноты. «Сраное эхо! Жутко.».
Путь до машины стал настоящим испытанием, после перенесённого страха. Расшалившаяся психика шутила жестокие шутки и всё время, пока я пробирался к выходу (Как назло, не встретив никого из жильцов! Я, будто, один работаю!) то сбоку, то за спиной мне мерещилось то же, тягучее, булькающее дыхание, что я слышал в лифте. Успокоить сердцебиение я смог, только ввалившись, наконец в салон своего Outlanderа, по-детски включив освещение и радио. На полную! Потратив несколько минут, чтобы отдышаться, я щелкнул пультом парковки и выехал в (приятная неожиданность!) без помех открывшиеся ворота. На улице, всю дорогу до офиса, было не слишком приветливо. Затянутое свинцовыми тучами небо давило, прохожих почти не было, а те, что были, мелькали размазанными пятнами где-то на периферии зрения, как и машины. Радио вещало обычную, жизнерадостную утреннюю чушь, но потом, после резкого треска помех переключилось на какой-то второразрядный аудиоужастик. «Ещё и в стихах. Бе!»
наоборот! Серафимы прорастают, гнойными цветами, Сквозь твои глазницы, вечно будут снится! А Звонарь шагает, время отмеряет! Он твой господин, только он один. Позовёшь, хи-хи-хи-кххха, позовёшь, когда придёт нуж
«Безвкусица!», подумал я, убирая звук до минимума, превращая тревожный речетатив в едва различимое гудение. «Хотя читает с душой, даже пробирает!»
Утренняя катавасия почти отпустила меня, машина стремительно летела по почти пустым дорогам (Блин, может сегодня действительно праздник какой?), и я уже почти подъезжал к нашему бизнес-центру, когда нахлынул приступ удушья! Я задрожал, взгляд заметался, и из зеркала заднего вида на меня снова уставились безумные чёрные глаза! Я замер, будто загипнотизированный и только в последний момент, разбуженный от наваждения пронзительным гудком встречного джипа, успел выкрутить руль, возвращаясь на свою полосу. Стирая протекторы, остановился у обочины, обернулся! Пусто.
До работы я доехал медленно и предельно осторожно. Припарковался и, пройдя пустой холл (даже консьерж, почему-то, отсутствовал) поднялся на (исправном!) лифте на свой этаж. Первым делом, невнимательно отвечая на приветствия знакомых, ломанулся в комнату отдыха и, вскрыв аптечку, съел пять таблеток успокоительного! «Вот это утро!», подумалось, пока я обмякал в кресле. «А может я свихнулся? Ха. Работа-то нервная. Кстати!».
Взгляд на часы подсказал, что летучка уже началась и пришлось, не замечая ничего вокруг, ломиться в конференц-зал. Начали, конечно, без меня и я просто тихонько прошёл к своему месту за овальным столом, стараясь не перекрыть луч проектора, который только и освещал комнату. Наши, человек восемь, даже не обернулись, бессмысленно пялясь в экран, возле которого распинался начальник, меняя слайды с графиками, предложениями семинаров для маркетологов и прочими, не слишком нужными в нашем рекламном деле, вещами. Мне стало не по себе, слишком уж, освещённые белым светом неподвижные лица, походили на мертвецов. Я заставил себя зажмуриться и не глядеть вокруг, ожидая, когда подействуют таблетки. Так и просидел всю летучку. Наверное я задремал, потому, что когда открыл глаза, тёмная комната была пуста. Только экран продолжал неверно мерцать, хотя картинка на нём была весьма необычной. Какой-то городской пейзаж, но крайне мрачный, как на картинах Яблонского. Да и экспозиция! Заинтересовавшись, я подошёл ближе. Вдоль широкого проспекта, обсаженного скрюченными мёртвыми деревьями, громоздился винигрет из заброшенных зданий разных эпох. «Архитектурный цирк уродов, прям!».
В углу, еле заметной готической вязью, узкими, словно резаными бритвой линиями, был выписал слоган: «Добро пожаловать в Город! Место, где ваши потаённые мечты воплощаются в реальность! Гарантируем, вам не захочется (не получится) уезжать!».
Успокоительное, наконец, подействовало, а с дозой я всё-таки переборщил, вот в глазах и мутнеет. Пока я проморгался, странный, сюрреалистический баннер сменился на картинку рабочего стола. Решив, что мне не помешает посидеть, я направился в наш кабинет, который мы делили с Павлом.
С облегчением упав в кресло, я вытянул ноги и вдавил кнопку включения компьютера. Павла ещё не было, только его стул сиротливо вертелся, будто с него только что встали.
«Вот воло*б! Нам же нужно сегодня подборку слоганов закончить! И где носит?» Прождав без толку пол часа, я поднял трубку стационарного телефона, набрал начальника и, стараясь быть максимально вежливым, поинтересовался, не знает ли он, где шляется Павел. Со связью было что-то не то. Голос шефа, то становился пронзительно высоким, то падал в инфразвук. Да и слышимость была ни к чёрту. Но разобрать что-то было возможно.
Пав Спит, да. голос шефа хрипел и прерывался.
Ему что, нехорошо? я, против воли, повышал голос, чтобы меня было слышно на той стороне.
Хрр хха! Так, да ожно и так сказат
Ладно! Я тогда сам закончу с фармакологами! Отпустите его домой, что ли!
Шеф, вроде, засмеялся, но помехи превратили смех в визг ножовки в плотном дереве:
Дой, да! Мы е дома!
И связь прервалась. Я пожал плечами, вернул трубку на рычаг и открыл рабочие файлы. Работы предстояло много, нужно было сделать подборку слоганов для рекламной компании новых антидепрессантов фармокологической фирмы. Клиенты были крупные, важные, нужно было сделать всё быстро. «Хм, попросить, что ли, этих самых колёс в качестве гонорара? Мне бы не помешало, похоже.»
И я на долго погрузился в работу. Пару раз меня прерывал звонок телефона, но, поднимая трубку, я слышал только чьё-то тяжёлое дыхание. На третий раз я психанул и разорался:
Да какого х*я?! Что за шутки, сволочи?! Узнаю ктозубы выбью! и дальше на звонки не отвечал. После пары попыток телефон, наконец, заткнулся.
До самого вечера я пытался сосредоточиться на работе, но получалась какая-то мрачная, сюрреалистическая хрень, под стать настроению:
«Прими и забудься»
«Разрушь тело, спаси душу»
«Преврати кошмары в грёзы»
Короче, полное дерьмо. Даже не знаю, откуда это бралось в голове. В итоге я просто скинул файлы на флешку, решив, что поработаю дома. Посмотрел на часы и застонал. Половина девятого вечера! И хоть бы одна сволочь зашла или позвонила! Стремительно собрав вещи, я уже открывал дверь, как вдруг телефон снова зазвонил, тонко и жалобно. «Должно быть с проходной! Помещение-то до сих пор не обесточено.». Пожав плечами, я поднял трубку:
Алло, отдел маркетинга.
Сперва было тихо, даже помехи куда-то пропали. Я собирался уже прервать связь, как вдруг услышал слабый женский голос, будто пробивающийся сквозь слой ваты:
К Кот Кора
Алло! Кто это?! Вы слышите?!
Кот! Котик, это вправду ты? голос говорившей срывался, будто она была на грани паники. Но он был так прекрасен. Нравился мне. И я постарался быть тактичным:
Девушка, вы ошиблись! Слышите?! Номером ошиблись!
Кот! Коооот! Ты обещалголос, было затихший, становился громче, под конец девушка почти кричала. Обещаааааал! Приду, ты сказал! Иду! Иду! ИДУ ЗА ТОБОЙ!!! ПОМОГИ! ПОМОГИИИИИИ!!!!
Последний крик перешёл в захлёбывающийся визг и я, проклиная городских сумасшедших, бросил трубку и, уже не задерживаясь, пошёл через полутёмный офис к лифтам. Но, против воли, пока шёл, я вспоминал голос и пытался представить, как девушка выглядит. Я был уверен, что она рыженькая. Зеленоглазая, да. Похожая на Лисёнка, наверное
В холле было темно, на пустом столе ресепшена нервно мигала настольная лампа. Благо, двери ещё были открыты, и я с облегчением вывалился в скудно освещённую ночь. Сел в машину, завёл и тут обнаружил, что оставил в кабинете мобильник.
Чёрт! Чёрт! Чёрт! я в исступлении колотил по рулю, оглашая пустую парковку и скудно освещённую улицу всхлипываниями гудка. Наконец взял себя в руки и отправился обратно, оставив машину работать. Двери были закрыты! Несколько раз я подёргал ручки, но нет. Заперто. Сквозь стекло я увидел, что за столом, перед нервно мигающей лампой, внутри сидит человек. Я стал стучать. Сначала тихонько, потом сильнее. В итоге, когда я уже думал, что сейчас дверь брызнет осколками стекла, человек поднял голову. В мерцании лампы я увидел только закрывающий нижнюю часть лица чёрный шарф. Секунду мы смотрели друг на друга. А потом он встал и медленно, дёргаясь и жутко изгибаясь, побрёл к двери.