Он закрыл ноутбук и оставил его на кровати. В небе зажглась Венера.
Глава 33
Пути назад нет. Он зашел слишком далеко.
Проезжая по улицам Норт-Бенда, среди Дугласовых пихт, под пурпурным небом, Маршалл говорил себе, что не хочет насилия, что оно противно его природе.
Я хороший человек.
Но это не значило, что он не мечтал сделать парню больно. Прошлой ночью сон покинул его и голова наполнилась страшными образами. Грезя с открытыми глазами, Маршалл видел подростка на скамейке.
Тот улыбался.
Маршалл рванулся к нему, обхватил руками тонкую, хрупкую шею. Чем крепче он сжимал, тем сильнее синел мальчишка. И все же парень смеялсяпронзительно и дерзко.
Не в силах стряхнуть видение, Маршалл отпустил подушкубесформенную и смятуюи повернулся на бок. Он не мог контролировать собственные фантазии и гадал, как справится с реальностью.
Все будет иначе. Я просто хочу его увидеть. Посмотреть ему в глаза и сказать
Сказать что?
Маршалл не знал. Это пугало.
Я хороший человек.
Я на это надеюсь.
Его охватила паника, машина словно сжалась. События развивались слишком быстро. Прошедшие четыре года едва ползлидни тянулись, ночи никак не кончалисьи все же миновали. Так много перемен. Маршалл и сам изменился. Его словно швырнули сюда из Ванкуверав этот день, в этот город. Все вело к этой встрече, а теперь, когда она так близка, ему хотелось развернуться и уехать.
Он представил, как собирает вещи и платит за комнату. Возвращает машину в «Гертц», садится в «Грейхаунд», едет в Ванкувер. А после этого, забыв обо всем, берет билет до Австралии и возвращается к семье и друзьям, которые у него еще остались
Слишком поздно.
Вы прибыли в место назначения,проговорил установленный на панели GPS-навигатор. Он не ведал проблем: в елейном голосе было слишком много оптимизма, даже радости. Маршалл выдернул ключ из замка зажигания и задержался, ожидая, что навигатор снова оживет и назовет его хорошим человеком. Но этого так и не случилось, и Маршалл вышел из машины. Двигатель, остывая, урчал.
Покрытые лишайником ветви купались в последних лучах солнца, небо синело, оранжевый отсвет угасал. На горизонте клубились тучи. В парке, по которому шагал Маршалл, ветер качал деревья и шел дождь из листьев.
Над песочницей висела пара качелей. Скрипели цепи. На сиденье из искусственной кожи взгромоздился дрозд. Птица пила воду из лужицы и улетела, когда Маршалл вышел на поляну.
Изъеденный термитами фонарный столб стоял у туалетной кабинки, которая, как и окрестности, казалась совершенно заброшенной, словно парк разбили, даже не помышляя о детях. Маршалл почувствовал, что эта площадка видела мало игр и смеха. Парк создали для таких, особенных встреч. Для секретов.
Челюсти Маршалла двигались. Жвачка помогала отвлечься.
Фонарь замерцал. Маршалл услышал гудение электричества. Над закрытыми дверями туалета зажглась лампочка. Из леса прилетели мотыльки, и через пару мгновений в свету заметались тени нежных крыльев.
Эй?позвал Маршалл. В его голосе не было угрозы. Он звучал испуганно, робко.
Он увидел, как из первобытных теней возникает фигурка. Хрупкая. Это был подросток. Голова Маршалла запульсировала, боль усилилась. На лбу выступил потзаструился вниз, собираясь под глазами. Челюсти сжались, заходили быстрее.
Из-за деревьев начал красться тонкий туман. Ветер прибил его к земле. В свете ламп он казался призрачно-бледным, огромные тени мотыльков играли на почти плоской поверхности. Фигурка шагнула вперед.
Они стояли одни на вечернем холоде.
Эй,сказал Маршаллтеперь это был не вопрос. Мальчик посмотрел на неголицо белело во тьме, подсвеченное текущим внизу туманом. Маршалл подумал, что упадет в обморок.
Глава 34
Это был не его сын, хотя от сходства бросало в дрожь.
Подросток примерно пяти футов ростом, худой, с фарфорово-бледной кожей. Маршалл слышал его дыханиеразличал за скрипом качелей. Каждый вдохвлажный и хриплый. Маршалл смотрел на мальчишку во все глаза: рыжеватые волосы, слишком большая куртка, джинсы. Конверсы. На шее болтались белые наушники от айпода.
«Ох, черт»,подумал Маршалл и на секунду решил, что сказал это вслух.
Это действительно просто ребенок. Что я здесь делаю?
Что. Я. Черт. Возьми. Здесь. Забыл?
Ощущение, которое так долго преследовало его, накатило снова, только теперь это был не просто озноб. Маршалл не мог описать его: не с чем было сравнивать. В свете всего, что он сделал в своей жизни, хорошего и плохого, он никогда не считал себя злодеем. Все изменилось. Теперь. И виноваты в этом наушники от айподапрекрасный символ разницы в возрасте, вселенной, которая их разделяла.
Кто я?
Маршалл отступил на шаг. В воображении с пугающей ясностью возникла картинка: деревья расступаются, к нему бегут полицейские с пистолетами и включенными фонариками, выкрикивают его имя, приказывают лечь на землю: «ВНИЗ, ЖИВО!»
О боже.
Слова сорвались с губ, хрупкие и тихие, как крылья дрозда, вернувшегося на качели, чтобы напиться. Вокруг лодыжек кружили листья в тщетной попытке освободиться. Он тоже мечтал об этом.
Маршалл падает лицом в траву, полицейский сковывает руки у него за спиной.
Зачитывает права.
Мне очень жаль,сказал Маршалл.
Неважно, какими были его фантазии. Да, он мечтал задушить гада, но, видит бог, не ожидал встретить ребенка. Отвечая на письма HelveticaBoy, получив приглашение в уединенный парк на окраине города и приняв его, Маршалл готовился к встрече со взрослым.
С мужчиной. Толстым. Жирным. Потным. С одышкой. Хихикающим.
Взрослым.
Не с мальчиком.
Маршалл хотел, чтобы HelveticaBoy оказался жирным педофилом, интернет-штампом, хищником, которых обсуждают в ночных телешоу. Он мечтал об этом, потому что хотел задушить ублюдка.
Отомстить.
Я хороший человек. По крайней мере, был им.
П-прости,снова сказал Маршалл. Птицы слетели с ветвей, на землю посыпались листья.Я ухожу.
Теперь он знал правду. Ему захотелось упасть на колени и вместе с рвотой избавиться от тяжести, даже хуже тоговскрыть себе вены.
Если в этом парке и был хищник из интернета, то это он.
Маршалл почувствовал, как что-то ужалило его в шею. Взмахнув рукой, он хлопнул по коже. На ладони осталась капелька крови. Маршалл решил, что это оса или большой комар, но боль была слишком сильной и острой. Он развернулся влево, колени дрожали.
В тени рядом с ним стоял высокий мужчина. Что-то блестело в его руке.
Господи. Что за дрянь? Этого не может быть.
Полицейский значок.
Фигура приблизилась, источая жар. Под ногами хрустели листья.
Маршалл вновь посмотрел на подростка и увидел, что тот отвернулся и надел наушники. В воздухе плыла тихая мелодия.
Я ничего не делал!Голос Маршалла звучал как у пьяницы, пытающегося притвориться трезвым.Я ничего не д-делал. Мне пора. О боже, клянусь, ничего плохого
Тень подступила ближе, на лицо упал свет фонаря. Тени мотыльков кружили на поверхности маски. Радость: черные пустые глаза, растянутые в вечной улыбке губы.
В руке незнакомец держал не полицейский значок, а шприц. На игле блестела одинокая капелька крови.
Дрозд снова улетел, оставив на воде круги. Звезды померкли.
Ветер пронесся через парк, и деревья запели колыбельную для Маршалла.
Отчаянные и глупые мотыльки бились о голую лампочку, пока не сжигали себе крылья и не падали на землю.
Маршалл попытался бежать, но глаза закрывались, несмотря на бушующий в венах адреналин. Сделав два больших шага, он накренился вперед. Земля рванулась к нему и ударила в лицо. В нос набилась трава. Вонь собачей мочи. Грязь. Он почти не чувствовал боли.
Мысли исчезали одна за другой. Секундами ранее в его голове вспыхнули единственно верные слова: «БЕГИ, НЕ ОГЛЯДЫВАЙСЯ!»но теперь они угасали.
Он попытался уползти от преследователя, но чудовищная тяжесть придавила его к земле. Маршалл подумал, не сердечный ли это приступ. Колыбельная зазвучала громче, превратилась в зов сирены.
Это не сердечный приступ.
Меня отравили,сказал он траве, но вместо слов с губ сорвался стон. У него потекли слюни. Место на шее, куда ужалила игла, пульсировало.
Зараза. СПИД. Наркоманы. На меня напали. Хотят обокрасть.
Чем они меня накачали?
Я заберу его,раздался голос, словно издалека.
Мне позаботиться о его машине?спросил другой.Где ключи?
«Их двое,со странной отстраненностью заметил Маршалл.Голос не детский. Это второй мужчина, я уверен». Казалось, он слушал разговор из фильма, включенного на полную громкость в соседней квартире. Впрочем, это его почти не интересовало. Ужасно хотелось спать.
Проверь карманы. Спрячь машину и возвращайся к нам. Не напортачь, не попадись на глаза,раздался первый, глубокий голос.
Да.
Кто-то потянул Маршалла за штаны. Раздался звон ключей. Он застонал.
Ты вколол ему нужную дозу?спросил второй. Что-то в этом густом, сладком голосе навело Маршалла на мысль, что его владелец страдает ожирением.
Не зли меня.Голос первого был мрачен, как здешние леса. Таящаяся в нем сила ужаснула Маршалла, пробилась даже сквозь застилающий разум туман.Разберись с тачкой, встретимся дома. А завтра вернись и перекрась фургон. И смени шины, ладно? Захвати новые.
Но-ш-ш-шиныпробормотал Маршалл.
Он еще не отключился? Я думал, уже пора
Глава 35
Бум-бум. Бум-бум.
Утробные, пульсирующие звуки. Вспышка света. Стук сердца отдавался в каждой клеточке тела.
Тьма у него перед глазами шла пятнами, исходила фонтанами цвета. Маршалл попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Другая вспышка, на этот раз желтая. Кусочек неба за окном, звезды робко бороздят ночь. Неподалеку кто-то закашлялсясовсем рядом. Запах машинного масла и потного тела, одеколон.
Маршалл не мог пошевелиться и снова потерял сознание.
Ной вернулся домой из школы, сбросил рюкзак на пол и поднял глаза на отцаголубые с темно-синими прожилками. Маршалл заключил лицо сына в ладони, словно держал улыбку Ноя. Она растянулась между большими пальцами.
Завтра в школе мы будем рисовать,сказал Ной. В его волосах застряли листья.
Что, правда?
Ага. И еще
Что?
Мне нужна рубашка!
Тебе нужна рубашка? У тебя их куча, глупыш.
Нет, па-а-ап. Мне нужна твоя. Чтобы не испачкаться.
Ну, ты вел себя хорошо, так что мы найдем тебе что-нибудь.
Правда?
Конечно.
Они вместе прошли в комнату Маршалла и стали рыться в шкафу. Рубашки взлетали в воздух. Окно было открыто, шторы развевались. Насекомые бились о сетку, отчаянно пытаясь попасть внутрь. Они нашли старую джинсовую рубашку, всю в пыли.
Ной сунул руки в рукава, надел ее задом наперед. Она болталась на его худеньком теле. Маршалл смеялся, завязывая «хвосты» у Ноя за спиной, подворачивая длинные рукава.
Готово, Пикассо.
***
Огромные руки нырнули ему под мышки и подняли Маршалла в ночной воздух. Запах мужского пота усилилсяедкий, почти химический. В голове у Маршалла все еще мутилось, вокруг стояла темнота. Он различал шелест деревьев на ветру. Голова стала тяжелой от крови, словно была готова вот-вот взорваться. Сон снова подступал к нему, и, если честно, Маршалл не сопротивлялся.
Ботинки загрохотали по деревянным ступенькам.
С усилием Маршалл разлепил веки и увидел ряд садовых гномов. Они смотрели на негона шапочках цвела плесень. Гномы стояли на крыльце под окном, а рядом выстроились ботинки, все как один в грязи. Два свернутых в трубочку журнала лежали на коврике у двери, в щетинках которого было выжжено: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ».
Скрипнула противомоскитная дверь.
Маршалл услышал еще шаги: кто-то поднимался по ступенькам у него за спиной. Легкие, тихие. Мелодия вновь поплыла по воздуху. На этот раз песня была другая, более ритмичная.
Маршалл попытался застонать, но не смог. Только выдохнул весь оставшийся в легких воздух.
Мир снова ускользал. Вскоре Маршалл вернется в пугающее безвременье и у него не останется выбора, кроме как стоять на пороге тьмы, где единственная реальностьмрачное ожидание будущего кошмара.
Маршалл, Клэр и Ной шли под дождем. Небо было серым, как асфальт, воздухвлажным. Капли усеивали их дождевики, как конфетти. Мимо промчалась машина, замочив края джинсов Маршалла. Клэр засмеялась, ударив себя ладонью по бедру. Он увидел, как несколько прядок выбились у нее из-под капюшона и стали медленно развеваться на ветру. Маршалл почувствовал себя живым, внезапно ему захотелось высушить ей волосы и, массируя полотенцем кожу головы, коснуться ее груди.
Ной надел новые желтые резиновые сапоги, свои любимые. Он прыгал из лужи в лужу, разбрызгивая воду.
Сегоднясамый лучший день,сказал он. Сверкнула молния. Они застыли, подняв глаза к небу, и хором начали считать: «Раз, Миссисипи»
Прилив энергии поднялся из глубин его тела, раскрывшись, как ядерный гриб.
Глаза Маршалла распахнулись. Впереди виднелся дверной проем, за нимгостиная. Мир казался кривым и размытым. Его била дрожь, мышцы сокращались, ноги пинали пол. Кроссовки оставляли на досках царапины в форме полумесяцев.
Маршалл не знал, кто он и где находится, им правило лишь неосознанное желание прекратить этот ужас. Сквозь тяжелые, темные тучи, которые заволокли разум, он взывал к смерти, жаждал ее. Воспоминания накатывали и отступали, как чудовищные, хищные волны. Все рухнуло. В голове не осталось ни одной связной мысли. С губ слетел протяжный стон: концентрироваться было трудно.
Комната с высоким потолком ломилась от мебели. Тяжелые красные шторы висели у окна на задней стене. За стеклами было темно. Включенная лампа стояла на столике, придавив стопку газет. На полу гостиной лежал ковер.
Я в коридоре.
В коридоре незнакомого дома.
На полугрязь. Я чувствую ее привкус во рту.
Каждая мысль встряхивала его.
Дальшекухня, а перед ней открытая дверь. Похоже, это спуск в подвал. Свет внизу включен. Он желтый.
Маршалл попытался встать и удивился, когда у него получилось. Тяжело, да. Он чувствовал, что истекает потом, но справился. Щелкнули кости, Маршалл ощутил металлический привкус во рту, металлический запах.
«Раз, Миссисипи»,подумал он.
Комната закружилась, как кружился парк, где ему вкололи отраву. Из водоворота поднялся голос и сказал, что его похитили наркоманы. Впрочем, он уже в этом сомневался.
Нет, тебя накачали наркотой и притащили сюда люди достаточно умные, чтобы не травиться «льдом», или героином, или что там в тренде у наркоманов.
Ты в дерьме, приятель.
Два, Миссисипи.
Устоять было труднее. Он сдался после двух попыток, опасаясь, что шум привлечет внимание, и пополз к входной двери. С каждым рывком энергия покидала его. Головная боль отдавалась в висках, его снова замутило.
Маршалл потянулся к двери, задрал голову. Дверная ручка отражала свет из гостиной
Три, Миссисипи.
Он вытянул руку, и мышцы спины взмолились о пощаде. Маршалл сжал челюсти так сильно, что из глаз покатились слезы. Пальцы схватили ручку, но она не повернулась. На двери поблескивали четыре бронзовых засова.
Заперто изнутри.
Внизу кто-то передвигал мебель. Дверь подвала была открыта, в коридор струился желтый свет. Маршаллу не хотелось касаться этого отравленного желтого пятна. Он распластался на полу и пополз в устланную ковром гостиную. Теперь он мог не бояться скрипучих полов.
Знакомый низкий голос отдавал приказания, хотя Маршалл не различал слов. Внизу лязгал металлс каждым ударом головная боль все глубже запускала когти в его голову. Маршалл остановился, чтобы перевести дыхание. Каждый участок тела ныл, не считая онемевших ног.
Стену напротив усеивали фотографии. Маршалл попытался рассмотреть лица в рамкахглаза еще застилало маревои понял, что это были семейные снимки мужа и жены. Иногда к ним присоединялся мальчик. На некоторых были только отец и сын.
Иди на кухню. К задней двери. Проверь, закрыта ли она.
Она будет закрыта. Если входная заперта, значит, и задняя!
Маршалл не хотел двигаться. Все, чего он желал,лечь на ближайший диван, черт, хоть на пол, и снова уснуть. Все было даже проще: сон вел его в пустотуцарство желанное, как никогда прежде.
Нет! Не сдавайся. Шевелись. НЕМЕДЛЕННО!
Четыре, Миссисипи.
Он скользил по полу, упираясь руками в ковер. Ворсинки оплели пальцы, как сорняки. Пот капал с кончика носа на тыльную сторону ладоней. Маршалл подтянул к себе онемевшие ноги, содрогнулся всем телом, заваливаясь вперед, и его рука направилась к подголовнику стула.