Ты говоришь загадками.
Ну, конечно, нечего было и думать, что ты сразу все поймешь. Психическая атакаэто когда некая невидимая, но могущественная злая сила вторгается в нервную систему человека, начиная с подсознания, которое, очевидно, слабей и беззащитней, чем сознание. На ранней стадии это ночные кошмары. Меня отправили снова в эти жуткие пещеры, продемонстрировали передо мной свою силу и мою слабость. Дальше наступает депрессия. Сейчас мое состояниенечто похожее на тяжелое похмелье. Оно может пройтиили усилиться. С твоей помощью я избавлюсь от него через час-другой на этот раз. Потом опять кошмары, да такие, что боишься заснуть, слабеешь и все больше изнемогаешь. В конце концов человек либо наложит на себя руки, либо проведет остаток дней в сумасшедшем доме. И это будет означать их победу.
Нам лучше уехать сегодня же, она села на постели. Я начну собирать вещи
Нет, он придержал ее за руку, это ничего не дает. Бегством нам от них не спастись.
Но если они там, в пещерах
Куда бы я ни уехал, они не дадут мне уйти. Если бы мне укрепить свои силы с Божьей помощью. Единственный выходборьба. Бороться с ними и победить. И освободить тех, кого они насильно там держат.
Нет, Саймон. Я не пущу тебя, ты не очень-то здоров.
Значит, надо поправиться. Без твоей и Божьей помощи это мне не удастся. Послушай, Андреа, больше всего меня тревожит то, что они могут заняться тобой. Раньше случалось, что будучи не в силах одолеть свою жертву, они сосредоточивались на ком-то из ее близких, у кого не было ни знаний, ни сил для борьбы. Внезапная трагедия подорвет силы жертвы, и она сдастся. Вот почему мой долг оберегать тебя ежечасно, денно и нощно. Они и Джули могут использовать хотя вряд ли она подойдет для их целей теперь, когда мы с тобой так любим друг друга. Остаются Эдриен и Фелисити его глаза наполнились слезами.
Может быть, ты зря так беспокоишься, Андреа вздрогнула и побледнела.
Может быть Ясно одно: за меня они взялись всерьез.
Что же ты думаешь делать? Андреа больше не сомневалась в его правоте.
Я должен вернуться в эти проклятые сланцевые шахты и побороть демона с помощью моей веры и оружия, которым пользуются экзорцисты.
Нет! у нее вырвался почти крик. Я не пущу тебя туда, Саймон!
Пустишь. И когда я пойду, ты должна стать очень сильной, веровать в Господа и молиться за меня.
Я могу ли я сделать что-нибудь еще, кроме как сидеть дома, молиться и сходить с ума от тревоги за тебя?
Сейчаснет. В любом случае, сначала мне надо попытаться установить природу злой силы, с которой мы столкнулись. Например, в Дауэр Мэншен это был дух человека, много лет просидевшего на цепи в темном сыром подвале. Жажда отмщения обуяла все его существо, и направлялась не только на брата, но на каждого, кто входил в дом. Когда знаешь подобные вещи, это помогает делу. Вот я и попытаюсь расследовать возможно, гиды знают какую-нибудь легенду, которая нам поможет. Не исключено также, что сила демона ограничена одним коротким маршрутом, где курсирует так называемый шахтерский трамвайчик. Я должен исследовать глубокий спуск.
Тогда я пойду с тобой. Ведь тебе страшно под землей.
Нет.
Страшно, и даже очень! И ты не запретишь мне, точно так же, как двум десяткам других экскурсантов сесть вместе с тобой в подземный фуникулер.
Ну, что с тобой поделаешь! Саймон вздохнул, подавляя вспышку раздражения, подобного тому, что часто испытывал в первые месяцы после освобождения от обета. Ладно, вижу, ты все равно пойдешь, так уж лучше нам отправиться туда вместе. Так мы будем сильней, чем поодиночке.
Вот и хорошо, она потянулась за одеждой. Но сперваплотный завтрак. Натощак нам не одолеть силы тьмы.
Рэнкин неожиданно почувствовал облегчение, депрессия стала его отпускать. Когда Андреа вышла из комнаты, он закрыл глаза и снова помолился: "Помоги мне, Господи, в этот час, ибо я боюсь. Защити ту, что я люблю, и ту, что любил, и моих детей".
За ночь тяжелые тучи рассеялись, на голубом небе сияло утреннее солнце. Даже шахты Кумгильи выглядели по-иному, когда Саймон с Андреа поднимались по подъездной дороге мимо автомобильной стоянки, уже занятой более чем наполовину. Она казалась не просто островком безопасности в море стихийтрудно было вообще поверить, что здесь скрывается могущественный злой дух. Пока не спустишься в шахты
Саймон пробился в вестибюль. Андреа держалась за его локоть, словно опасаясь, что их могут в любой момент разъединить. В крытом отсеке было тесно, и снова очередь на глубокий спуск оказалась длиннее. Ждать придется долго, но хорошо хоть день выдался ясный.
Хочу для начала поговорить с той девушкой-экскурсоводом, сказал Саймон. Это похоже, не так-то простоона все время носится туда-сюда по вагончикам. Надо было узнать ее имя. Ну ладно, пойдем, поищем ее.
Перейдя в соседнее помещение, они увидали людей, рассевшихся в ряд. Дети жадно поедали первое за сегодняшний день мороженое, взрослые уткнулись в газеты или путеводители. Три поезда пришли и ушли; на всех гидами были мужчины.
Наверное, она работает посменно, предположил Саймон.
Так мы ее не дождемся. Давай возьмем билеты на глубокий спуск.
Он постарался отрешиться от чувства вины, когда Андреа опять вложила ему в руку скомканный банкнот. Сейчас не время для самобичевания: пора выказать веру и силу духа.
Они встали в очередь, перед ними было человек полтораста. Каждые десять минут прибывал и отправлялся подземный фуникулерчетыре ярко раскрашенных шестиместных кабинки. Саймон подсчитал, что ждать осталось примерно час. Было жарко, солнце нещадно пекло, будто стараясь наверстать упущенное вчера. Все кругом было окрашено в голубовато-серые тона сланцаземля, дома, громоздящиеся вдалеке холмы. Вчера эта картина была мрачной и гнетущей, а сегодня И тут Саймона снова настигло это ощущение: вспотевшее тело под красной футболкой похолодело, покрылось гусиной кожей, его бросило в озноб. Он напрягся, чувствуя легкое головокружение, потом все прошло так же внезапно, как накатило.
Оно здесь, шепнул он на ухо Андреа. Даже сейчас чувствую. Они меня заметили и дают это понять!
Андреа закусила губу, пожалев, что не взяла сигареты. Порыв ветра с гор обдал ее холодом, потом опять стало тепло. Но ведь сегодня вообще не было ветра!
Наша очередь, голос Саймона прозвучал почти зловеще. Андреа двинулась за ним и замешкалась у алюминиевого ящика с пластмассовыми защитными шлемами.
Там внизу, в выработках низкая кровля, дорогуша. Стоящий поблизости служитель в униформе заметил ее неохоту. Существуют правила безопасности. Лучше ведь надеть шлем, чем разбить голову, а?
Да, конечно, она через силу улыбнулась, надела шлем и застегнула ремешок.
Фуникулер медленно, слегка покачиваясь, поднялся к площадке между двумя пролетами лестницы на платформу, пассажиры выходили с противоположной стороны.
Прошу занять места: по шесть человек в кабине, включая детей.
На узких сиденьях было тесно. Саймон протиснулся в самый угол, освобождая место вошедшим следом. С ними ехала супружеская пара лет тридцати с двумя детьми, мальчиком и девочкой. Их радостная болтовня почти заглушила дурные предчувствия Саймона. Он взглянул на Андреа, бледную и напряженную.
Скрипнула лебедка. Фуникулер опускался с натугой: трасса шла вниз почти вертикально. Внезапное головокружение заставило Саймона схватиться за стенку кабины. Вдруг трос оборвется и они со свистом полетят вниз, во тьму? Силы зла вполне способны это устроить. Но ничего такого не происходило.
Они медленно скользили в темноту, по обе стороны шершавые стены сочились влагой, затхло пахло сыростью и стоячей водой. Остановились у ступенчатой платформы, вырубленной в скале таким образом, чтобы пассажиры могли выйти из всех кабинок одновременно. Теперь их окружал подземный мир, освещенный электролампами через каждые несколько ярдов. Впереди тянулся пологий коридор.
Прошу следовать за мной, высокий гид в защитном шлеме повел их, сжимая в руке факел; в некоторых местах ему приходилось нагибаться. В первой пещере мы остановимся и послушаем информацию, записанную на пленку.
Пещера была просторной, гораздо больше тех, что они видели вчера на трамвайном маршруте, и хорошо освещенной. Манекены так же демонстрировали методы добычи сланца в викторианскую эпоху. Гид щелкнул кнопкой, и откуда-то из-под кровли раздался резкий голос; казалось, говорящий прячется наверху среди теней.
Добро пожаловать в глубокие штольни, леди и джентльмены. Сейчас вы находитесь на глубине ста футов под поверхностью земли, на первом уровне. Здесь горняки обычно
Саймон внимательно слушал. Может быть, вот сейчас какой-нибудь эпизодхоть пара словукажет ему направление поисков. Но ничего особенного он не услышалобычный рассказ об условиях труда и быта горняков в те далекие времена. Потом, словно стадо овец, они двинулись за экскурсоводом, которому не нужно было даже открывать рот.
Вторая пещера была поменьше, но уходила дальше вглубь горы, ее стены скрывала тьма и непонятно было, где она кончается. И в ней было намного холодней. Люди жались друг к другунаверное, чтобы согреться, а может быть, тоже почувствовали неизъяснимый страх.
Снова включился магнитофон. Качество звучания было скверное, словно пленка была изношена или возникали помехи при записи. Восковая фигура на высоте двадцати футов изображала подготовку к взрывным работам: опираясь на крохотный выступ скалы, шахтер высекал в ней отверстие для порохового заряда. Диктор сосредоточил свой рассказ на порохегорнякам в старое время приходилось покупать его за свои деньги. Иногда происходили несчастные случаи
И тут Саймон Рэнкин услышал звук, которого страшилсядалекий заунывный вой. Будто шквал, проникший в нутро горы Кумгилья и затерявшийся в подземных лабиринтах, искал выхода, изливая воплями свою ярость.
Магнитофонная запись запнулась и со скрежетом оборвалась. Лампы потускнели, почти потухли. Сзади взвизгнула девочка. И стало куда холоднее.
Гид взмахнул факелом, как бы опасаясь, что его подопечные разбегутся, но они только теснее жались друг к другу с побелевшими от страха лицами. Андреа вцепилась в руку Саймона. Она знала в чем дело, и ей приходилось удерживать себя, чтобы не закричать во весь голос. Это началось.
Не волнуйтесь, гид растерянно озирался. Под землей иногда слышатся странные звуки, казалось, он не слишком верит собственным словам. Давайте продолжим осмотр.
Все последовали за нимвыбора не было: никому не хотелось оставаться одному в темноте. Свет факела рассекал тьму, его отблески влажно мерцали на шероховатых стенах. Звуки шагов отдавались глухим, жутким эхом. Плакал ребенок, мужчина бормотал проклятия себе под нос.
Пламя факела как будто потускнело, из ослепительно белого стало желтым. Завывание достигло предельной высоты, этот хор звучал уже не человечески. Но сердце подсказывало догадку: то взывали о помощи души, заточенные в глубине пещер Кумгильи.
Нет, это не ветер! кто-то высказал вслух то, что было у всех на уме.
Гид промолчал. Он шагал так торопливо, словно в любую секунду готов был пуститься бегом.
Мне страшно, Саймон, прошептала Андреа. Эхо подхватило ее слова, так что все услышали: страшно страшно
Саймон Рэнкин понял, что нужно молиться, иного не дано. Молиться, пока силы зла не превратили его мысли в бессвязную путаницу.
Господь пастырь мой! я ни в чем не буду нуждаться он водит меня к водам тихим
Вокруг слышалось недовольное ворчание; женский голос за его спиной пронзительно вскрикнул: "К черту ваши молитвы, мистер, хватит тоску нагонять! Нам это ни к чему".
Нет, вам это необходимо, они внушают, что вам это ни к чему, используют вас против меня." Подкрепляет душу мою, направляет на стези правды ради имени Своего"
Чтобы я еще раз полез в такую дыру, мать твою! выкрикнул теперь мужской голос. Сквернословиеорудие нечестивых. Молись!
Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посохони успокаивают меня
Факел снова разгорелся во всю силу. Саймон увидел, что они вышли из туннеля в пещеру воистину огромнуюнасколько можно было судить по стене справа от них. Они стояли на чем-то вроде дамбы, слева огороженной проволочной сеткой. За нею зияла бездна. Люди отступили к стене, в ужасе перед тем, что было внизу. А завывания смолкли.
Неожиданно вспыхнул свет, такой яркий, что все зажмурились и отвернулись. У гида было бледное, напряженное лицо. "Наверно, подключили запасной генератор", буркнул он, но прозвучало это неубедительно.
Что-то засверкало за оградой; мерцающее отражение света создавало впечатление, что пещера обрывается в зеленовато-черную пропасть. Потом увидев перевернутое отражениесвое и толпы спутниковкаждый понял, что там.
Подземное озеро, экскурсовод делал героические усилия, чтобы начать рассказ, голос его дрожал. По меньшей мере футов тридцати-сорока глубины. Оно наполнилось, когда работы были прекращены и воду перестали откачивать. Расположенные ниже уровни разработок затоплены таким же образом
Андреа дрожала. У нее была врожденная боязнь глубокой воды. Под землей этот страх еще усилился; казалось, бездонная черная впадина, заполненная водой, скрывает непостижимые ужасы.
Саймон пристально смотрел вниз, на мерцающую зелень водыдо тех пределов, где она сливалась с чернотой, так что увидеть что-либо дальше было невозможно. Причудливые образы дрожали и переливались под поверхностью водычеловеческие лица, искаженные болью и яростью. Стертые рябью, они исчезали, и тут же появлялись новые.
Сейчас он молился про себя, вознося слова благодарности, обняв Андреа. "Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Так, благость и милость Твоя да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни"
Вдалеке послышался шум; все напряглись и сдвинулись теснее. Но то был не протяжный вой, а громыхание. Оно приближалось, каменный пол вибрировал, будто от страха тряслось все кругом.
Прибыл поезд, объявил гид с заметным облегчением. Прошу всех следовать за мной.
За ближайшим поворотом они снова увидели освещенную ступенчатую платформу, ярко-белые кабинки, такие милые в своей обыденности. Машиниста здесь не было, так как фуникулер управлялся с пульта на поверхностипоезд-привидение.
Торопливая, бестолковая посадка, испуганные взгляды, брошенные назад, в штольню, словно каждый ждал, что в любой момент оттуда может появиться нечто невыразимо ужасное. Рэнкин прижался к Андреа, освобождая место гиду, который на обратном пути сел в их кабинку. Когда фуникулер тронулся, тот явно испытал облегчение, а Саймон снова пережил страх при мысли, что силы мрака могут нанести последний отчаянный удар, чтобы не дать им уйти, и трос оборвется. Закрыв глаза, он дважды прочел "отче наш", и когда снова открыл их, увидел яркий солнечный свет. Все рванулись наружу, бросая в ящик ненужные шлемы.
Саймон Андреа хотела что-то сказать, но ее перебил, оттесняя спиной, рослый гид.
Ну спасибочки, мистер, прямо не знаю, как вас благодаритьтам под землей от ваших молений у всех душа в пятки ушла! Вы что, поп или просто святоша?
Я священник, в голосе Саймона слышалось достоинство и в то же время раздражение.
Ну и что?! Нечего было причитать во весь голос!
А я убежден, это было необходимо, Рэнкин холодно взглянул на гида. И вы, друг мой, знаете об этом не хуже меня. Ваши слова о ветре в подземных выработках вряд ли могут служить объяснением тех заунывных звуков и жуткого холода. Сегодня нет ни ветерка. И я уверен, вы знаете больше, чем хотите показать. Что здесь происходит на самом деле?
Послушайте, вы, голос рослого мужчины сорвался почти на визг, пальцы нервно теребили ремешок шлема. Ничего такого тут не происходит, и нечего выдумывать! Произошло какое-то замыкание в электросети, от этого никто нигде не застрахован. А звукину, бывает. И возможно, никогда уже больше не будет.
Но то же самое было вчера на маршруте "шахтерского трамвайчика". Саймон задержал на собеседнике недобрый взгляд. Вы что-то скрываете. Может быть, вы получили соответствующие указания?
Я должен заботиться о своей работе, ответ гида лишь подтвердил подозрения Саймона о некоей тайне. Даю слово, тут вам нечего бояться, нет ни малейшей опасности. А если расползутся слухи, сюда перестанут приезжать. Все поедут в Льечьюйд, там почти такие же пещеры, и мы потеряем работу.