Они быстро прошли за ограду. В закрытых помещениях было тихо. Служащие в форме стояли группками, переговариваясь вполголоса. Они напоминали похоронную процессию в ожидании начала церемонии.
Вот Фрэнсис! Андреа махнула рукой. У дверей машинного отделения девушка-гид разговаривала с двумя мужчинами. Увидев знакомых, она бросилась навстречу.
Саймон, Андреа! Я не знала, пустят ли вас. Ужасное несчастье! Мальчик пятнадцати лет остался в пещерах. Он поехал на экскурсию сразу после вас. Его ищут.
Молю Господа, чтобы его нашли живым, Саймон Рэнкин перекрестился.
Вам удалось найти Джо Льюиса?
Да, но толку от него я не добился. Он что-то бормотал о смерти в шахтах и предупредил, чтобы я туда не спускался и не совался в дела, в которых ничего не смыслю. Ясно, что когда-то там случилось несчастье, какая-то страшная катастрофа. Но это мне поможет только в том случае, если буду точно знать. Думаю, после сегодняшнего несчастья им уже не удастся замять дело.
Но они будут стараться, Фрэнсис скорчила гримаску. Если честно, меня тянет немедленно уволиться. Я с ужасом думаю о том, что предстоит завтра. Десяток "трамваев", и все время буду бояться Глядите, фуникулер поднимается!
В двадцати шагах от них из зияющего отверстия выползли четыре кабинки, люди на платформе бросились навстречу. Женщину средних лет поддерживал мужчина, очевидно, муж. Вышедшие из фуникулера качали головами: мальчика не нашли. Женщина зашлась рыданиями.
Вон мистер Мэтисон, показала Фрэнсис. Мужчина в белом полотняном пиджаке, с жестким лицом, бросил шлем в ящик. Я уверена, он спускался только затем, чтобы отработать свою версию оправдания и прикрыть дело. Представляю этот текст: "Все опасные проходы загорожены. Мы не можем нести ответственность за тех, кто по глупости лезет через сетку". И увидите, он отмажется! Его волнует только огласка, а не судьба мальчика.
Единственный выходизгнать беса. Саймон Рэнкин мрачнел на глазах. Думаю, завтра мне придется серьезно поговорить с мистером Мэтисоном. С его разрешения, или без таковогоэкзорцизм должен быть совершен.
Он вам не разрешит, уверенно заявила Фрэнсис.
Если бы это сделать раньше, мальчик был бы жив. Силы зла схватили его в отместку. Со мной не вышло, и они нашли другую жертву. Опасность растет с каждым часом. Много лет они дремали, но сейчас пробудились, и гибель подстерегает каждого, кто спустится в шахты.
Конторой Артуру Мэтисону служило строение вроде барака, примыкавшее к отреставрированному шиферному заводику. Владелец Кумгильи бывал наездами в этом неопрятном помещении с грубо сколоченным столом, заваленным бумагами. Все остальное время оно было заперто, и повседневная канцелярская работа велась в помещениях для приема туристов.
Несмотря на ранний час, в деревянном сарае было жарко и душно: крыша из рифленой жести раскалялась от первых же лучей солнца.
Раздражение Мэтисона росло вместе с духотой. Со вчерашнего вечера его преследовала полиция, журналисты, истерические наскоки отца проклятого мальчишки. Он даже отключил телефон, чтобы не беспокоили звонками. А теперь, когда глубокий спуск пришлось закрыть на целый день, чтобы продолжать поиски Дэвида Уомбурна, надо отбиваться, еще и от настырного попика, чтоб он сдох!
Постарайтесь покороче, Мэтисон не поднял головы, делая вид, что разбирает стопку писем. Мое время дорого стоит.
Время не ждет, мистер Мэтисон, и я постараюсь коротко объяснить, что происходит в ваших сланцевых пещерах.
Вы говорите загадками, Мэтисон вытащил из стопки лист бумаги, изобразив, что внимательно изучает его содержание. Гм так вы, значит, тот самый человек, который во весь голос читал молитвы во время глубокого спуска. Мне об этом рассказали. Больше не вздумайте так делать, это действует на нервы другим экскурсантам.
Послушайте, мистер Мэтисон, Рэнкин чувствовал, что теряет терпение, нельзя дольше закрывать глаза на происходящее. Это очень, очень опасно, и если ничего не предпринять, будут новые жертвы.
Новые жертвы? Никто ведь не погиб. Мальчик просто потерялся, и все говорит за то, что его найдутперепуганным, но живым и невредимым.
Живым его не найдут если найдут вообще! Саймон побледнел, а на щеках выступили красные пятна. Вашими пещерами завладел злой дух, в этом нет сомнений. Я хочу выяснить подробности трагедии, из-за которой там поселилась нечистая сила. Удастся мне получить эти сведения или нетв любом случае я совершу акт экзорцизма. С вашего разрешения или без него.
Перестаньте молоть чепуху! Мэтисон так стукнул кулаком по столу, что разлетелись бумаги и задребезжала подставка для ручек. Я вам запрещаю! И я позабочусь, чтобы для вас вход в пещеры был закрыт. Кумгильячастная собственность, и я ее единственный владелец.
В таком случае мне придется связаться с прессой, Саймон Рэнкин повернулся к выходу. Журналисты, несомненно, ухватятся за сенсацию.
Я на вас в суд подам!
Обычная угроза в наше время. Но этим вы себе не поможете. Большинство ваших служащих тоже напугано. В самом деле, у вас скоро просто не останется гидов. Может, сами возьметесь проводить экскурсии по шахте?
Артур Мэтисон втянул воздух и медленно выдохнул. Саймон ожидал нового взрыва, но ошибся. Владелец пещер вытер пот со лба, и когда заговорил снова, в его голосе не осталось и звука прежнего раздражения.
Давайте поговорим как мужчина с мужчиной, он устало вздохнул, впрочем, все равно я вам ничего не обещаю.
Рэнкин сдерживал торжество: праздновать победу пока рано. Но это был добрый знак.
Много лет кряду, будучи членом ордена иезуитов, я имел дело с духами. Я совершил множество изгнаний демонов, большей частью успешно. Он старался не думать о Дауэр Мэншен. Едва я сел на "шахтерский трамвай", как понял, что внизу находится нечто. Вчера, на глубоком спуске, оно было еще сильней. Я боролся единственно возможным способом, но оно до сих пор там. Я уверен, мальчика схватили в отместку. Завтра может случиться другое, быть может, еще большее несчастье. Умоляю, мистер Мэтисон, позвольте мне совершить акт экзорцизма! Если я добьюсь успеха, вы сможете спокойно продолжать ваш бизнес.
А если нет?
Тогда, боюсь, дело безнадежно и пещеры придется закрыть. Надо будет вам с этим смириться.
Артур Мэтисон глубоко затянулся сигаретой и выпустил дым из ноздрей. Руки у него дрожали.
А как вы поймете, что добились успеха? Вы это будете знать?
Разумеется. В случае неудачи я вряд ли останусь в живых. А если и выживу, остаток дней проведу в сумасшедшем доме.
Хорошо попытайтесь. Когда вы собираетесь приступить?
Я должен подготовиться. К вечеру, когда вернутся ваши спасатели. В пещерах я должен быть один.
А если мальчика найдут, скажем, через час-другой? Я не хочу закрывать пещеры без нужды.
Это необходимо! Любой, кто туда войдет, рискует жизнью. И своей душой! Скажите, мистер Мэтисон, что произошло здесь много лет назад, какой трагедией все это вызвано?
Если б я мог вам помочь! Мэтисон помотал головой. Что-то такое стряслось во времена моего деда, и деревенские предпочитают об этом помалкивать. Они меня ненавидят, знаете ли. Естественно, случались аварии, как на любой большой шахте. Кровля рушилась, были неудачные взрывы. Документы не сохранились, если они и были, то давно уничтожены. В Кумгилье еще живет единственный бывший шахтер, старый Джо Льюис. Ему, верно, далеко за девяносто. Иногда он приходит сюда и выкрикивает угрозы, но в сущности, вполне безобиден. Он меня обвиняет в том, что я загубил шиферное дело, но это же смешно, оно пришло в упадок еще до войны. Вот он наверняка знает, что здесь произошло.
С ним я уже говорил. Боюсь, из него ничего не вытянуть. Так что придется мне просто обращаться с этим духом, как с весьма сильной нечистью, и попытаться изгнать ее из ваших мест.
Тогда приходите вечером, Мэтисон встал из-за стола. Казалось, он готов извиниться за свою вспышку, но он ограничился слабой улыбкой. Я буду у себя в офисе. Хотите, кто-нибудь пойдет с вами?
Лучше мне одному. Несмотря на жару, по спине Саймона пробежал легкий озноб. Если можно, устройте так, чтобы кто-нибудь из механиков спустил меня на глубокий маршрут и был на месте, чтобы поднять обратно, когда я закончу. Думаю, это все, что мне потребуется.
Ты действительно готов бороться? с тревогой спросила Андреа на обратном пути в деревню.
Готов или нет, я обязан это сделать. По крайней мере, я знаю, что сохранил веру. Тот голос внутри больше не кричит: "Ты не веруешь в Бога!" Конечно, мне хотелось бы больше времени на подготовку, но теперь это невозможно. Опасность такова, что грозит любому входящему в пещеры. Поисковая группа напрасно теряет время, но не стоит говорить им об этом. Остается молить Бога, чтобы хоть они возвратились благополучно.
Я бы хотела вечером пойти с тобой, неуверенно предложила Андреа, зная, что он откажет.
Нет! Больше всего мне поможет, если ты останешься и будешь непрестанно молиться за меня, пока я там.
Волна дурноты нахлынула на Андреа, она даже пошатнулась, но через секунду все прошло. Она вложила влажные холодные пальцы в руку Саймона, надеясь, что он не заметит ее состояния. Ощущение миновало, оставив слабость и страх. Это было "то самое чувство", как его называл Саймон: предостережение, угроза. И она поняла, что очень скоро произойдет ужасное. Как и опасался Саймон, теперь они принялись за нее!
До самого дома она молчала, истово молясь в душе за спасение их обоих: приближался самый страшный миг в их жизни.
Глава шестая
Четверо мужчин спустились под землю через полчаса после того, как пропажа Дэвида Уомбурна была обнаружена. Людям в очереди на глубокий спуск объявили, что сегодня все экскурсии отменяются. В лихорадочном возбуждении все столпились на платформе фуникулера, поняв, что случилось несчастье.
Кто-то должен был отправиться на поиски мальчика; четверо экскурсоводов, очевидно, подходили для этого как никто другой.
Рон Томас, рослый гид, в чьей группе был пропавший, понимал, что вся ответственность лежит на нем: трое остальных, похоже, сговорились ничего на себя не брать. Уильямс и Ллойд слишком молодысовсем мальчишки. Им никто не стал бы подчиняться, кроме того, они плохо знали подземелье. Собственно, с закрытыми выработками не был знаком никто: там было опасно, могли обрушиться своды, грозило падение в глубокую пропасть. Эд Портмэн подошел бы лучше всех, подумал Томас, он работает в фирме со дня открытия. Портмэна никто не любил, он был неразговорчив и вечно имел зуб на всех и вся. Сейчас, когда они, сойдя с фуникулера, направлялись по широкому и светлому входному туннелю к первому уровню разработок, Эд шел замыкающим. Оглянувшись на него, можно было двояко истолковать выражение его лошадиного лица: на первый взгляд, брезгливость к черной работе. Но если присмотреться, в нем таился страх.
Странно, как это ты раньше не заметил, что мальчишка пропал, проворчал Портмэн.
А ты сам когда в последний раз пересчитывал свою группу, Эд? отозвался Томас, и первое эхо подхватило его слова, будто сама пещера предупреждала: "свою группу Эд Эд!"
У нас не больше шансов найти этого придурка, чем кошку в аду, гнул свое Портмэн. Зайдя в любую из этих боковушек, попадаешь в лабиринт, который дырявит всю гору насквозь. По таким сотам целая армия может блуждать неделями. К тому же там отвесные обрывы, глубокие озера, а нижние уровни вообще под водой. Зря мы тратим время.
Мы обязаны сделать все возможное, хотя бы ради парнишки. Это Мэтисон виноват, выработки надо было замуровать, а не загораживать полосками сетки, через которые любой запросто может перешагнуть.
Уильямс и Ллойд шли молча; чем скорей они выберутся наверх, тем лучше. Втайне они надеялись, что Рон не потащит их в глубину горы. Если же он так решит, останется только следовать за ним.
Думаю, придется осмотреть не одну выработку. Опасения подтвердились: направляющий резко повернул вправо и перелез через искореженную сетку, направляя луч фонаря в темный коридор. Оттуда, казалось, исходила угроза. Все держитесь за мной.
Дальше пошли медленно, сгибаясь почти вдвое, местами шлемы задевали кровлю. Было чертовски холодно, сланцевые стены сочились влагой. Каждый шаг отдавался бесконечным гулким эхом.
Другие звуки поначалу едва улавливались за скрипом сапог и приглушенными разговорами спасателей. Но понемногу они дошли до людей: вот свежий ветер прошумел в густой листве и завыл над вересковой пустошью. Хотя тут, внизу, не было ни леса, ни вереска. И ветра здесь не было.
Что это? Уильямс остановился так внезапно, что Ллойд и Портмэн налетели на него.
Это опять те звуки, прошептал Ллойд, и вновь эхо разнесло его слова: "опять звуки опять"
Что ж такое, мать твою?
Не знаю что-то не то!
" не то не то"
Рон Томас обернулся и увидел в свете фонаря глаза Портмэна. Он облизал губы, собираясь с мыслями. Прошло несколько секунд, прежде чем Рон решился произнести то, что волновало их всех много месяцев.
Давай, Эд, выкладывай, в чем тут дело. Мы хотим знать, и знаем, что тебе это известно потому что Джо Льюис тебе рассказал!
Воцарилось молчание. Даже загадочные далекие звуки стихли, будто тоже ждали ответа.
Портмэн попятился, выражение его лица трудно было понять. Он смотрел в сторону с видом предателя, который боится быть подслушанным.
Ну? торопили трое тревожным шепотом.
Я не знаю.
Врешь! выкрикнул Томас их общий страх.
"Врешь врешь врешь!.."
Эд Портмэн дрогнул под тяжестью обвинения, съеживаясь на глазах.
Не спрашивайте про это пожалуйста. Не здесь!
Мы хотим знать!
" хотим знать"
Не могу!
Скажи! Мы имеем право знать!
" право знать"
Портмэн беззвучно шевелил губами, выдавливая слова перехваченным горлом, будто его душила незримая железная рука. Товарищи видели это, но не могли расслышать слов в мощных порывах ледяного ветра, донесшего вздохи и стоны из глубин горы. Буря отчаянных воплей обрушилась на них и захлестнула.
Фонари бросали свет во все стороны, рассекая тяжелый, сгустившийся мрак. Белые лучи померкли до желтизны, тени наступали на них. Четверо скорчились под низким сводом; фонари уже еле мерцали.
Что это? прокричал Томас в ухо Портмэну. Что такое, друг, говори, ради Бога!..
Это Портмэн прилагал неистовые усилия, чтобы открыть свою тайну, ему приходилось кричать:Господи, Джо Льюис не соврал, тут
Раздался оглушительный грохот, будто гром небесный грянул над головами. Кровля и стены затряслись, раскололась сланцевая твердь, словно давно умершие горняки вновь вырубали кайлами старые жилы. Градом посыпались обломки, раня лица скорчившихся людей. Эд Портмэн что-то еще кричал, но нельзя было разобрать ни слова, потом голос сорвался в визг.
Наконец все рухнуло, будто кто-то взорвал забытые в стенах заряды пороха. Со свистом взметнулся ураган разящих осколков, закружился удушливый смерч густой пыли.
Сам ад обрушился на них в кромешной тьме.
Рон Томас закашлялся и обнаружил, что может шевелиться. Под ним было что-то мягкое. Ошеломленный, он соображал с трудом. Господи, кровля обвалилась! Пошарив в темноте, он наткнулся на человеческое тело, он лежал на нем. Невольно отдернул руку и нащупал твердое и округлое, оно покатилось. Фонарь! Но он, конечно, не работает, фонари все вышли из строя. Он надавил кнопку и дернулся: в глаза ударил слепящий свет. Боже милостивый, свет! Но я не хочу ничего этого видеть!
Все же он пересилил себя и посветил вокруг. Пыль, как густая ноябрьская мгла, мешала видеть даже на пару шагов. Его начал бить кашель. Успокоив дыхание и взяв себя в руки, Рон приготовился к худшему. Он остался в живых, это удача. Но в этой чертовой ямене лучше ли было погибнуть сразу?
Человек, на котором он лежал, был Эд Портмэн. И он, несомненно, был мертв. Быстро осмотрев тело, Томас не обнаружил ран, на запрокинутом лице не было даже ссадин На нем застыл дикий ужас, рот был разинут в крике, глаза вылезли из орбит. Пальцы впились в шею, так что ногти прорвали кожу. Он походил на удавленника, до последнего дыхания тщетно пытавшегося оторвать от себя душившие его руки. Что-то вышло из мрака в неумолимом стремлении сохранить ужасную тайну Кумгильии снова скрылось во тьме.
Тихо всхлипывая, Рон Томас принялся искать двух других. Сквозь завесу пыли он разглядел большую груду обломков породы, которая наглухо закупорила выработку позади, отрезав ее от главного туннеля. Это была западня, но помраченный страхом рассудок еще не осознал весь ужас случившегося.