- Но, что, детка? - Рид, как бы между делом, почесал себе член, который сейчас напоминал спущенного "змея".
- Я хочу знать, кто там будет, понимаешь?
- Ну, как я и сказал, они все там классные парни. Никакого "жесткача". Ужасный Гари Хэйлор, Кактус Зак, Отвязный Рэнди Вайпер.
- А как насчет... Громилы? - осмелилась она спросить.
- Громилы? - Рид разинул рот. - О, черт, девочка. Только не говори, что ты на него запала. Этот здоровяк - странный тип. Никогда не зависает с другими бойцами. Никто никогда его не видел. Черт, в какой бы город мы не приезжали, после шоу мы всегда идем зависать в местный бар. Но Громила. Хрен там. Он никогда с нами не ходит. Собственно, я от него больше пары слов никогда не слышал. В прошлом году я отработал "кард" с этим парнем. Дал ему по башке доской, и знаешь, что этот чокнутый ублюдок шепнул мне при следующем "клинче"? Он сказал, - "Врежь мне сильнее". А доска, хочу сказать, была реально толстая. Нужно бить всегда очень аккуратно, иначе можно проломить череп или даже убить. Но этот дурик сказал "Врежь мне сильнее". Я так и сделал, дал ему как следует. Этот урод падает, как оговорено, и я выигрываю матч. А через полчаса я вижу его в раздевалке. Он ходит там, как ни в чем не бывало. Едрен батон, девочка. С этим Громилой что-то не так. Я бы после такого удара не встал.
По какой-то причине эта информация ее не удивила.
- Мне нужен Громила, - сказала она. - Хочу его увидеть.
- Забудь, девочка. Я уже тебе говорил. Этот тип никуда не ходит.
Никуда не ходит, да? - подумала Мелинда. Скажи это тем шести изнасилованным и убитым им девчонкам.
Мясник Рид криво усмехнулся, уже порядком окосев.
- Если пойдешь со мной на вечеринку... развлечешься там с парнями, может кто-нибудь из них и познакомит тебя с менеджером Громилы. Что скажешь, детка?
Член и в Африке член, - решила она. Мелинда пожала плечами.
- Ну и где твоя вечеринка?
***
- Срань господня, - пробормотал Стрейкер. Он поморщился при виде худого обнаженного существа, лежащего на столе морга. Под флуоресцентными лампами тощая, как жердь фигура, казалось, светилась мертвенно-бледным светом. Торчащие ребра, пара татуировок, грудей почти нет. А вот соски... Стрейкер прищурился.
- Что же с ней случилось...
- Могу сказать наверняка, - ответила Бек, - что околососковые кружки умершей были откушены.
Джен Бек руководила отделом судебных доказательств полиции штата. Эта похожая на ведьму тетка была настоящим ветераном морга. Тусклые, ничего не выражающие глаза осматривали труп из-под очков в большой оправе. Черные кудрявые волосы торчали во все стороны, а говорила она так, будто у нее были проблемы с пазухой.
- Повреждения такие же, как и в других шести случаях. Смерть наступила в результате перелома третьего и четвертого шейных позвонков. Управление шерифа округа Рассел обнаружило ее в овраге у 154-го шоссе. Они позвонили в отдел по расследованию насильственных преступлений сразу, как только взглянули на нее. На этот раз у нас есть хотя бы удостоверение личности.
Стрейкер поднял глаза.
- Первые шесть так и не опознаны. А у этой было при себе удостоверение?
- Именно.
Бек закрыла заслонку автоклава, видимо стерилизуя инструменты после вскрытия.
- Как и в остальных случаях, ее одежду подозреваемый тоже выбросил.
Бек подошла к другому столу, на котором лежали какие-то окровавленные тряпки. Она подняла пинцетом пару блестящих серебристых шорт.
- До сего момента он делал все возможное, чтобы уменьшить вероятность идентификации. Отрезал руки и ноги, выдирал зубы, удалял глазные яблоки. И никогда, никогда не оставлял бумажник или сумочку. То, что могло содержать хоть какие-то документы. Но на этот раз он допустил оплошность. В заднем кармане вот этого мы нашли водительское удостоверение.
При виде шорт Стрейкер нахмурился, потом бросил взгляд на остальные тряпки. Не так-то много. Черные чулки в сеточку, розовый топик и темно-розовые "шпильки". Здесь прослеживалась еще одна аналогия. Дешевые, безвкусные шмотки городской проститутки. Как и у других. Единственной проблемой было то, что в округе Рассел не было городов как таковых. Не было их и в Пуласки, Эдмундсе или Даннере - округах, где были обнаружены другие тела. Сплошь сельская местность.
- Даже придорожные шлюхи и стриптизерши так не одеваются.
- Откуда вы знаете, капитан?
Стрейкер проигнорировал вопрос. А у нее есть чувство юмора.
- Ладно, у вас ее удостоверение. Отлично. Так как ее зовут?
- Сьюзан Билкс, 28 лет. Живет в южном округе.
Живет? - подумал Стрейкер. - Ты хотела сказать, жила. Он снова посмотрел на тело и содрогнулся.
Безногая, безрукая, глаза вырваны из глазниц. Соски откушены. По бокам головы прилипли клочья длинных светлых волос.
Стрейкер отвернулся и закурил, несмотря на знак "НЕ КУРИТЬ! ОГНЕОПАСНЫЕ ХИМИКАТЫ!"
- Она была изнасилована, ну... как остальные?
- Естественно, - подтвердила Бек. - Кто-то потрудился над ней так, что Калигулу бы вырвало. Его "живительная влага" во всех дырках, причем, очень много. Пептидное сканирование Б524 выявило, что в желудке у нее 60 кубиков спермы. Еще 60 или 70 я извлекла из ее прямой кишки и вагинальной полости. Черт, капитан, да это была бочка со спермой. Цервикальный колпачок у девчонки был разорван. Когда парень кончал, его член пребывал у нее в шейке матки. Он залил своим "воском" все ее ампулы и маточные трубы. Вкачал ей туда кубов сто, наверное. Наш парень кончает за 20 человек, капитан.
Стрейкер поморщился. Его мутило от такого стиля общения.
- Так, может, это было 20 парней, Джен? Понимаете...
- Групповуха? - Бек покачала головой. - В подобном случае? Вы же знаете, как тут дела делаются. Результатов анализов можно ждать хоть целую вечность. Кому какое дело до неопознанной мертвячки из захолустья? Но из Лаборатории СеллМарк в Мэриленде пришел ДНК-тест спермы с первых трех девушек. В каждом случае образцы совпадают. Все эти "херовы сопли" принадлежит одному человеку.
"Живительная влага". "Воск". "Херовы сопли". Стрейкер, как человек протокольный, просто не мог мыслить подобными терминами. Групповуха? Бочка со спермой? Нет. Нет.
- И я предполагаю, что... все травмы сексуального характера были нанесены...
Джен Бек кивнула.
- Уже после смерти, капитан. Веселье началось, когда шея у нее уже была сломана. Как и в случае с остальными.
- Что ж. Я оставлю эти... "херовы сопли" вам, Джен, - сказал он, - а сам вернусь к своей области компетенции.
Последний, случайный взгляд на растерзанную девушку буквально парализовал его. Развороченная вагина зияла черной дырой, большие половые губы свисали, как мясная нарезка. Растянутый сфинктер тоже смотрел на него, поблескивая остатками спермы. Стрейкер покинул прозекторскую и почти пересек стоянку для служебных машин, как вдруг сложился пополам и исторг на асфальт все содержимое желудка.
***
- Отлично. Значит, ты - менеджер Громилы, - произнесла она, чавкая фруктовой резинкой. - Но мне не интересен менеджер Громилы. Мне интересен он сам.
Джон Феландер заказал ей еще выпивки. Как там ее звать? Мэри? Мари? Черт.
- Что ж, отлично. Вы Громиле тоже интересны.
- Ой, да ну! - Ее фруктовое дыхание было насыщено возбуждением. - Правда? Хочешь сказать, Громила обратил на меня внимание?
Говори людям то, что они хотят услышать, - напомнил себе Феландер.
- Ага. После сегодняшнего боя с Роки Мортоном, Громила заметил тебя в толпе. "Та брюнетка в розовых штанишках", - сказал он. "Интересно, как она насчет того, чтобы повеселиться, а то с виду она горячая штучка".
Девчонка - Мэри, Мари или как там ее - прямо завизжала от восторга. Толпа, сидящая в дальней части бара, оглянулась, что заставило Феландера подавить улыбку. Чего он меньше всего хотел, так это внимания. Как-никак, он ведет сейчас девчонку на смерть.
Хотя ее все равно уже никто не увидит, - напомнил он себе. Места были одни и те же - ближайший к арене бар, где почти всегда разливали спиртное. После матча большинство бойцов стекалось сюда, чтобы нажраться. Сюда же, как мухи на говно слетались фанатки. Феландер бросил взгляд через плечо. Тед Родз разыгрывал драку с Джонни Адамсом, Смельчак Дик Дьюд боролся на руках с Рексом Руджером. Их со всех сторон облепили фанатки.
- Ладно, ну и чего это будет стоить? - Мэри сделала глоток - и довольно большой. Потом ее рука скользнула к коленям Феландера.
- Ты отведешь меня к Громиле в обмен на что? На отсос? Я хорошо сосу. Если не веришь, спроси половину парней в DSWC (Южная ассоциация рестлинга - Прим. пер.).
- Нет, ничего подобного, - заверил ее Феландер. Видит бог, он был уже сыт по горло этими "фанатскими" отсосами. Да я скорее суну свой член в мусорный бак...
Мэри, Мари или как там ее, усмехнулась.
- Понятно, ты хочешь сперва меня трахнуть. Ладно. Хотите с Громилой заняться этим втроем. Хорошо.
Здесь тоже ничего не выйдет. Да, многие из этих фанаток были довольно смазливыми, но сказать, что они были "потасканными", это значит, ничего не сказать. Меньше всего на свете Феландеру хотелось совать свою "красу и гордость" в отверстие, превращенное в общий слив спермы и рассадник заразы.
- Я на все готова. Лишь бы рядом был Громила. Я готова заняться этим с тобой и еще пятьюдесятью другими парнями, главное чтобы в конце был Громила.
- Поверь мне. Громила не любит все эти групповые извращения. Строго один на один, и он ждет тебя прямо сейчас. Идем.
Она заерзала на стуле, как маленький ребенок, которому отец только что пообещал сводить его в торговый центр посмотреть на Санту. Только в данном случае Санта не спустится по трубе.
***
Звали ее, на самом деле, не Мэри, не Мари и не "как там ее". А Морин. С пшеничного цвета волосами, ростом пять футов семь дюймов и 34-ым (В России соответствует размеру 75B - Прим. пер.) размером груди. Днем - секретарша, ночью - фанатка. Некоторые люди предпочитали брокколи стручковой фасоли. Морин же предпочитала рестлеров всем остальным мужичинам.
А Громилу всем остальным рестлерам.
Она даже никогда не пыталась понять свое пристрастие. Она была сыта по горло обычными любовными связями и даже романами. "Реднеки", неудачники - она потеряла им счет. Уроды, красавчики, обладатели огромных членов - ото всех них у нее осталось ощущение скуки и неудовлетворенности.
Но бойцы?
Я с ними в одной лодке, - подумала она, выходя из бара. Ничто не заводило ее больше, чем гладкотелые накачанные 290-фунтовые рестлеры, ночи напролет утрамбовывающие ее в гостиничный матрас и раскатывающие, как скалка песочное тесто. Загорелая, глянцевая от пота кожа, огромные перекатывающиеся мускулы, и один твердый член за другим, готовый довести ее до исступления. Даже толстяки, вроде Близнецов Блобзи, Шейна-Самогона, и Фолтлайна, зажигали Морин как котелок с углями, не давая ему угаснуть. Никто не делал это так, как бойцы, и был еще один, которого ей нетерпелось заполучить.
- Подожди минутку, - сказала она, остановившись посреди парковки. - Мы же не туда идем. Мотель в другой стороне.
Феландер закатил глаза.
- Ты шутишь? Громила не останавливается в таких "клоповниках". Позволь мне сказать тебе кое-что, Мэри...
- Морин.
- Верно, Морин. Но позволь мне сказать тебе кое-что. Между Чемпионатом Юга по рестлингу и поездками в Японию, он зашибает по полмиллиона в год. Они не останавливается в мотелях. У него есть большой люксовый "Виннебаго". Подожди, вот увидишь. Внутри как в пентхаусном номере.
"Виннебаго"? Морин пожала плечами. Фургон фургоном, но... Черт, да какая мне разница? Раз уж я добралась до Громилы, пусть живет хоть в мусоровозе.
Под полосатой блузкой ее соски отвердели, как шипы на ботинках для гольфа. Четырехдюймовые шпильки цокали по асфальту. Громила, - подумала она. - Громила... - Ее мечта вот-вот сбудется. Воображение рисовало его таким: рост 6 футов 7 дюймов, не меньше, бицепсы как дыни, грудные мышцы размером с два больших бифштекса. А маска может быть для нее дополнительным секс-бонусом, последним налетом таинственности. Она задумалась, как может выглядеть его лицо, но потом осознала, что ей все равно. Ее фантазии не нужно иметь лицо, только тело. Каркас из кожи, костей и мускулов, весящий больше, чем холодильник. И она мечтала быть расплющенной им до состояния блаженства.
- Почти пришли, - сообщил Феландер. А что насчет него? Большинство менеджеров у "хилов" были частью шоу. А этот парень? С тех пор, как Громила появился в DSWC, она видела его всего два или три раза. По крайней мере, он не был засранцем, как большинство из них. Вроде того женоподобного типа с теннисной ракеткой. Или Эла Любано с аптечными резинками на лице и пузом, болтающимся, как мусорный мешок. Как-то она с ним трахалась, так он не смог даже отыскать под пузом свой член, чтобы вставить в нее.
Ее высокие каблуки продолжали цокать. Следуя за Феландером по темной парковке, она уже ощущала в причинном месте приятное покалывание. Ее бежевые, блестящие шортики так тесно облегали бедра, что шов между ног буквально впивался в вагину. Каждый шаг вызывал ощущение, будто кто-то трогает ее там пальцем. Вскоре она почувствовала, что взмокла, клитор горел огнем. Если мы сейчас не доберемся до этого проклятого "Виннебаго", - разволновалась она, - я кончу прямо себе в шорты!
- Вот и пришли.
"Виннебаго" стоял в дальнем, самом темном углу парковки. Черная краска делала бы его совсем невидимым, если б не бледно-желтый огонек в крошечном боковом окне.
- А зачем парковаться так далеко? - спросила Морин. - Мы же практически в лесу.
- Громила любит уединение, - ответил Феландер. - Идем! Ты готова?
Если б ты знал, что у меня сейчас происходит в шортах, то не спрашивал бы.
- Погоди! - Внезапно разволновавшись, она остановилась, поправить прическу и одернуть топик.
- Не нервничай.
- Я... - Морин покраснела. Она и правда нервничала. Мужчина ее жарких грез - Громила - был от нее всего в паре футов, за этой металлической дверью.
Феландер открыл дверь.
- Смотри под ноги.
Он провел ее в фургон. Внутри было просторно. На боковой стенке тарахтел маленький кондиционер. Но все стены, и даже потолок, показались какими-то странными. Они были покрыты плитками с торчащими из них шпильками. Как минимум сто шпилек из каждой плитки.
- Звукоизоляция, - пояснил Феландер. - Тут бывает довольно шумно. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
Но взгляд Морин был устремлен вперед. Перед ней висел багряный плюшевый занавес.
Рука Феландера коснулась его.
- Мэри...
- Я Морин.
- Э, верно. Морин. В любом случае, я с удовольствием готов представить тебе...
Его рука сдвинула занавес в сторону.
- ... Громилу.
Боже... мой... Морин буквально пожирала глазами то, что стояло перед ней. Она смотрела с таким же благоговением в глазах, с каким священник смотрел бы на самого Иисуса.
Перед ней стояла икона. В одной маске и в набедренном бандаже, распираемом так, будто у него там был пакет пончиков. С кремом. Его грудные мышцы дернулись. Широченный торс блестел от пота, руки были такими же огромными в обхвате, как и ноги. Бочкообразный живот выпирал вперед. Несмотря на размер, в нем не было ни капельки жира.
Феландер сделал шаг к выходу.
- Громила, познакомься, это Мэри.
- Морин, - поправила она.
- Верно. Морин.
Холодные голубые зрачки оценивающе осматривали ее сквозь прорези в маске. Тот огромный комок в бандаже начал заметно шевелиться.
- Привет, - сказал Громила.
Что за странный голос. Похожий на шепот, и какой-то женоподобный, как у пассивного педика. Но одно было очевидно...
Он не гей, - подумала она. - Если он гей, то почему при виде меня его член стал рваться из бандажа наружу?
- Что ж, думаю, я оставлю вас наедине, - сказал Феландер. - Рад был познакомиться, Марианна.
Она услышала, как за спиной защелкнулась дверь.
- Ты... очень... красивая, - раздался необычный шепот Громилы.
Морин чуть не потеряла сознание. И чуть не кончила, когда огромная, размером с обеденную тарелку рука осторожно коснулась ее плеча.
- Мягкая...
Морин была поражена такой нежностью. Громила встал прямо рядом с ней. Огромные руки погладили ей грудь сквозь полосатую блузку, спустились к обнаженному животу, потом коснулись бедер и снова вернулись вверх. Морин закрыла глаза и вздохнула. Рестлеры обычно были грубыми - очень грубыми. Морин, как и большинство фанаток, били, щипали, кусали, душили, шлепали, Ей затыкали кляпом рот, заматывали глаза. Ее связывали, подвергали "групповухе", "игровому" изнасилованию, трахали вдвоем одновременно, вводили ей в вагину кулак, занимались с ней анальным сексом. Она даже не помнила всего. Этого она ждала от рестлеров, и это ей нравилось. Она облизывала задницы, яйца и пальцы ног. У нее во рту побывало больше членов, чем у Либераче, а на волосах спермы больше, чем шампуня за всю жизнь. Она, наверное, поучаствовала в большем количестве половых актов, чем Мэрилин Чэмберс. Нежная любовь ее не заводила. Она не хотела связывать себе руки в отношениях с этими парнями. Ей не хотелось, чтобы ее целовали и обнимали. Она хотела, чтобы ее драли до крови, кончали в нее и на нее, использовали как вещь для низменных удовольствий этих грозных, мускулистых бегемотов.