Отсидев шесть лет и условнодосрочно освободившись за сотрудничество с администрацией колонии, Гена вернулся в Покровское.
Любой юрист вам скажет, что целью наказания является исправление преступника, но в случае с Геной всё произошло по-другому. Он вернулся домой злым, нелюдимым, с целым «букетом» хронических заболеваний. Перенесённый в заточении туберкулёз сделал Шлепка похожим на зомби.
Больше всего он ненавидел ни государство, которое лишило его свободы на шесть лет, а женщин, из-за которых вся его жизнь пошла под откос. Женщин, из-за которых его шесть лет зэки пользовали во все доступные места. Гена всех представительниц слабого пола считал подлыми тварями и шлюхами, которых нужно убивать, тогда мир будет чище.
План мести созрел в голове Шлепка сам собой, когда до выхода на свободу оставалось три года. Все три года он ложился спать и просыпался с одной только мыслью: «Смерть шлюхам!»
Освободившись, Шлепок узнал, что Советского Союза уже нет. Есть суверенная Россия и Содружество Независимых Государств. Изменилась жизнь, изменились люди. Приехав в Покровское, Гена узнал, что его родители умерли пять лет назад. Сначала умерла мать, а через месяц умер отец. В доме родителей жила старшая сестра Гены, Лида со своим парализованным мужем. Муж Лиды когда-то был строителем, Упав с высоты, он остался жив, но перелом позвоночника навсегда приковал его к постели.
Лида пьянствовала, нигде не работала, живя на пенсию мужа. Когда её младший брат вернулся с «зоны», она, как могла, пыталась его утешить. Даже предлагала ему себя. Лида очень удивилась, когда брат не принял её «подарок». Более того, его реакция Лиду удивила и испугала. Гена ушёл из дома и не появлялся два дня. Лидия не знала, что за эти два дня Гена изнасиловал и убил трёх девушек.
Вернувшись домой, Шлепок заявил Лиде, что был на заработках, подарил Лиде две золотые цепочки, золотые серьги и золотое кольцо, которое не налезло Лиде даже на мизинец.
Это стоит кучу денег. Как ты мог столько заработать за два дня? спросила Лидия.
Места знать надо! ответил Гена с улыбкой. Что-то зловещее было в его улыбке, что-то, что Лиду пугало.
На следующий день в прессе появились сообщения о том, что в окрестностях Гневинска действует сексуальный маньяк, который грабит, насилует и убивает молодых девушек. Лида ничего этого не знала, так как газеты она не читала, ни телевизора, ни радио в их доме не было, так как всё было пропито задолго до возвращения брата из колонии.
Вечером того дня, когда Федя пытался продать дом в Сосновке, Геннадий не находил себе места. Он слонялся по дому, как тигр прыгал на стены. Что-то внутри его даже не шептало, а кричало: «Пора резать шлюх! Иди! Действуй! Пора! Действуй! Отомсти!»
Не в силах сопротивляться внутреннему голосу, Геннадий вскочил со старого скрипучего дивана, достал из ящика с инструментами нож, который муж Лиды, Павел, это растение, которое только ест и ходит по нужде под себя, когда-то сделал своими руками. Глядя на Павла, в это трудно было поверить.
Храп Лиды, раздававшийся из соседней комнаты, свидетельствовал о том, что она спит крепким сном. Взяв в прихожей ключи от «Москвича» Павла, который ему больше никогда не понадобится, Гена выгнал машину из гаража и поехал на «охоту». Когда Гена вернулся из «зоны», «Москвич» являл собой жалкое зрелище. Это был мёртвый кусок железа. Сейчас, стараниями Шлепка, этот «Москвич» снова ездил. Магнитола заглушала скрип, грохот и прочие шумы, издаваемые старым автомобилем, которые сильно нервировали Гену во время езды.
Гена включил магнитолу, которую украл у какого-то растяпы, забывшего закрыть окно в своей навороченной «Тойоте». Пробежавшись по радиоволнам, Шлепок поймал радиостанцию, по которой целыми сутками крутили шансон.
Начнём, мля! сказал самому себе Гена, превратившись из тихого и робкого Шлепка в кровожадного хищника.
Он мчался по отработанному маршруту, по дорогам, где обычно не было «гаишников». У Гены не было прав, и он знал, что за ним охотится милиция, поэтому на охоте он обычно был предельно осторожен. Он ехал не спеша, глядя по сторонам, высматривая одиноких девушек, голосующих у дороги. Как назло, в этот вечер попадались «старухи», молодые «сучки» по двое и по трое, в сопровождении мужчин, что Гену не устраивало.
Израсходовав впустую почти семь литров бензина, злой и неудовлетворённый, Шлепок всё же решил вернуться назад. Подъезжая к повороту на Сосновку, он решил свернуть туда и поискать жертву в Сосновке. Шансов было мало, но всякое бывает.
Заехав в Сосновку, Шлепок выключил фары, чтобы его никто не увидел, но в посёлке работали фонари ночного освещения, и Геннадий понял, что зря выключил фары. Он ехал по коттеджному посёлку и рассматривал большие красивые дома за высокими заборами.
Мля! Жируют буржуи! Совсем зажрались падлы! Гена сплюнул. Нужно как-нибудь спалить здесь пару домов, чтобы были скромнее. Живут на ворованные деньги Твари!
От размышлений вслух Шлепка отвлекла молодая блондинка в короткой шубке с длинными стройными ногами. Она стояла под фонарём, рылась в своей сумочке. Поравнявшись с девушкой, Гена увидел, что она считает деньги.
«Вот удача! подумал Шлепок, одна и с деньгами. Нужно любой ценой затащить её в машину!»
Проехав метров сто, он развернулся напротив дома, похожего на средневековую крепость, поехал в обратном направлении. Сдвинув кепку на лоб для неузнаваемости, Шлепок подъехал к своей будущей жертве и поморгал фарами.
Ой, как хорошо, что вы остановились! блондинка подбежала к машине.
Гена поспешил открыть окно.
Тебе куда, красавица? услужливо спросил Шлепок, стараясь придать голосу доброты. Судя по реакции девушки, у него это получилось. Можно «Оскара» давать. Бросив только один взгляд на блондинку, он уже понял, что это и есть его следующая жертва.
Когда девушка нагнулась, подойдя к машине, Гена увидел её грудь в разрезе шубки. Его член напрягся, из головы сразу вылетели все мысли, кроме одной: «Убей эту шлюху!» Эта мысль возбуждала круче любого афродизиака. Это чуждое ему слово Гена вычитал в какой-то газетёнке.
Мне бы до города, до Советской. Я так устала, я замёрзла Блондинка капризно надула губки.
Садись, Шлепок чувствовал, как голос его дрожит от возбуждения. О цене договоримся.
Едва девушка забралась в салон автомобиля, Гена сразу сделал звук магнитолы громче, чтобы «шлюха» не услышала дребезжание и грохот. Шлепок не хотел бы, чтобы она передумала и вышла из машины. Если бы блондиночка сказала ему, что её что-то не устраивает, он бы предложил подвести её бесплатно. За бесплатно обычно всех всё устраивает. Но блондинка молчала, думая о чём-то своём.
Сейчас Шлепку, как никогда раньше, было тяжело вести машину. Его вечно вялый член торчал, чуть ли не упираясь в руль. Гена не мог смотреть на дорогу. Он рассматривал красивое лицо блондинки с порочным ротиком, её длинные стройные ноги и представлял, как он её будет насиловать, а потом убьет.
Блондинка, заметив пристальный взгляд Гены, улыбнулась ему. Шлепок улыбнулся в ответ, продемонстрировав коронки из белого металла. Но вот улыбка сползла с лица девушки, и она отвернулась к окну, рассматривая пробегающие вдоль дороги деревья и кусты.
Мы уже так долго едем. Когда приедем в город? спросила блондинка.
Я везу тебя по кратчайшей дороге. Мы едем не по трассе, а в объезд. Так будет быстрее. Не переживай, крошка, скоро приедем! придав голосу непринужденность, ответил Гена.
Сколько жертв задавали ему этот вопрос? Пять? Семь?
Сейчас был самый ответственный момент. Главноеусыпить бдительность жертвы.
Одна из его «клиенток», запаниковав, выпрыгнула из машины. Осталась ли она жива? Гена не стал тогда останавливаться, а поехал дальше. Потом он затаился на полгода
Рассматривая прелести блондинки и представляя казнь над ней, Гена проехал нужный поворот. Чертыхнувшись, решил развернуться, но вспомнил про следующий поворот, километра через два. Там тоже было тихое место. Прошлым летом он расправился там с пьяной студенткой. Почему бабы пьют? Пьяных и казнить не интересно. Они даже орать-то, как следует, не могут. Ещё та пьяная сука заблевала Шлепку весь салон. Запах блевотины выветрился только осенью.
«Вот сука!»прошептал Гена и сжал руль так сильно, что костяшки пальцев хрустнули.
Куда вы меня везёте? взвизгнула блондинка, когда Гена нашёл нужный поворот и свернул в лес. Как назло, дорога была плохая. Такое впечатление, что здесь давно никто не ездил. Гена только собрался остановиться, чтобы повернуть назад, но почувствовал, как машина застряла в снегу, и колёса крутятся на одном месте.
«Мля! Вот западло! с раздражением подумал Шлепок. Какого Хрена здесь дорогу не чистят? Везде, мля, дороги чистые и снег тает, а тут, мля. Надо что-то делать».
По-моему, у меня что-то с двигателем. Слышишь шум? Гена приглушил громкость магнитолы.
Я слышу только про лебедя на пруду Голос блондинки был спокойным. Похоже, она не поняла, что только что её доставили на место казни. Вот ведь дура!
Вот и я о том же. Посиди пока здесь, я сейчас посмотрю, что с движком.
Гена заглушил двигатель, достал из-под водительского сиденья молоток и нож. Нож он спрятал в сапог, а молоток положил под днище машины, чтобы вид его не напугал жертву раньше времени. Выйдя из машины, ещё раз выругался. Машина плотно застряла в снегу. Снег был везде: по бокам, спереди. От дороги до машины тянулись две глубокие колей.
Грёбаный снег! Шлепок с силой хлопнул дверцей машины.
Девушка вылезла из машины, подвернула ногу, разразилась отборным матом. Ого! Это было что-то новое! Другие жертвы Шлепка такого себе не позволяли.
Гена поднял крышку капота, сделал вид, что пытается устранить неисправность.
Похоже, эта набитая дура не почувствовала подвоха и поверила. Это значит, что Станиславский, увидев Шлепка, заорал бы: «Верю!»
Слышь, красавица, встань здесь, посвети мне фонарём, а то я ничего не вижу, Гена вынул из кармана телогрейки фонарь, нажал на кнопку, приставил фонарь к подбородку, изобразил на лице звериный оскал. Многих жертв это пугало, а эта дурёха стояла и улыбалась своей распутной улыбкой. От этого Гена начал злиться. Он сильно сжал челюсти, на его лице вздулись желваки.
Страшно? спросил Геннадий, глядя блондинке в глаза.
Нет, смешно. Ха-ха-ха! Девушка разразилась хрипловатым смехом, больше напоминающим кашель.
У тебя, я смотрю, юмор брызжет через край. Возьми фонарь, посвети мне, а то ни черта не видно. Встань сюда, нагнись. Вот так!.. Да!
Шлепок вручил блондинке фонарь, подвёл её к капоту. Пока она разглядывала двигатель автомобиля, широко расставив стройные, красивые ноги, Шлепок отошёл в сторону, достал из-под днища молоток. Подойдя сзади к девушке, он размахнулся и ударил молотком блондинку по голове. Та вскрикнула, обмякла, выронила из руки фонарь, который упал на аккумулятор, и стала оседать на снег. Главным было ударить сильно, но при этом так, чтобы жертва оставалась живой. Развлекаться с мёртвыми шлюхами Гене не было интересно. Скучно. Судя по всему, всё прошло, как надо. Удар получился.
Шлепок победно улыбнулся, повалил блондинку на снег, перевернув на живот.
Что, сука, смешно тебе? шепнул Шлепок в ухо блондинке.
Девушка была какой-то вялой. Испугавшись, что она может умереть раньше времени, Шлепок достал из сапога нож и ткнул блондину в бок.
Она застонала, зашевелилась. Это прибавило Шлепку желания.
Когда блондинка попыталась освободиться, Гена заломил ей руку за спину.
Я не буду кричать, я сделаю всё, что вы хотите, только не делайте мне больно, пожалуйста! плача, умоляла Шлепка блондинка.
Молчи, сука!
Раздвинув девушке ноги, Шлепок свободной рукой порвал на ней колготки и сорвал с неё трусики. Всё это он отшвырнул в сторону. Со звериным рычанием Гена вошёл в блондинку, погрузив свой железобетонный фаллос во что-то влажное и тёплое.
Девушка негромко вскрикнула. Зарычав от удовольствия, Шлепок стал двигаться внутри её.
Блондинка стонала громче и громче. От этого Шлепку хотелось двигаться быстрее и быстрее. Когда Блондинка стала кричать, Гена вдавил её лицо в снег, опасаясь, что кто-нибудь услышит её крики.
Шлепок двигался, рычал, стонал. Он уже не был забитым Геной-Шлепком. Сейчас он был зверем, жаждущим удовлетворения своей больной звериной похоти. Волна удовольствия накрыла его, как всегда, неожиданно. После судорожных подёргиваний, Гена обмяк, расслабился. Он лежал на блондинке где-то минуту, потом начал колоть её ножом. Остро наточенный нож довольно легко входил в тело. Кровь окрасила в красный цвет снег в радиусе двух метров. Шлепок втыкал нож ещё и ещё, подставляя лицо струям крови, хлещущим из ран, и смеялся.
По дороге в это время шёл бомж. Услышав дикий хохот в лесу, он решил, что это смеётся сумасшедший, сбежавший из психиатрической больницы. Прихрамывая, бомж ускорил шаг, а потом и вовсе побежал, постоянно оглядываясь назад. Меньше всего ему сейчас хотелось встретить психа ночью, в безлюдном месте.
Когда правая рука устала, Гена остановился, немного передохнул, отдышался. Жертва не подавала признаков жизни. Поднявшись на ноги, Шлепок перевернул безжизненное тело на спину. Что-то подсказывало ему, что девушка ещё жива. Он опустился на одно колено, сделал взмах рукой и по самую рукоятку вонзил нож в грудь блондинки. Фонтан крови брызнул Шлепку в лицо.
Что, нравится тебе это, сука? прошипел Гена, вытирая кровь со своего перекошенного лица.
Дело сделано, девушка была мертва, но оставалась ещё заключительная часть ритуала. Шлепок попытался ухватить блондинку за волосы. К его удивлению, волосы соскользнули с головы и остались у него в руке. Под париком оказался короткий ёжик тёмных волос.
Это что ещё за хрень? Гена брезгливо отбросил парик в сторону. Парик носит. Ну, точно шлюха!
Шлепок попытался ухватиться рукой за «ёжик», но волосы выскальзывали из влажных рук, выпачканных в крови. Тогда Геннадий ухватился за ухо и с проворством мясника отделил голову от тела.
Потом он долго держал отрезанную голову на вытянутой руке, смотрел в глаза. Ему нравилось смотреть в глаза своих жертв, видеть ужас и боль, застывшие на лицах. Всё это он увидел и в этот раз.
Что, весело тебе, шлюха? Шлепок плюнул в мёртвое лицо, с застывшим на нём выражением боли и ужаса, отшвырнул от себя голову. Вращаясь в воздухе и разбрызгивая капли крови, голова Наташи ударилась об ствол сосны и упала в снег. В этот момент Шлепка захлестнула ещё одна волна счастья. Волна обожгла приятным теплом половой член и разлилась по всему телу. Схватившись руками за промежность, Гена вскрикнул и упал на колени.
Эта волна была даже больше первой.
Скрючившись на окровавленном снегу, Гена содрогался всем телом и рычал. Когда всё закончилось, он поднялся на ноги, отметив, что колени успели примёрзнуть к снегу.
Закрыв крышку капота, Шлепок сел за руль, завёл двигатель. В машине было холодно, Гена попытался включить обогреватель, но тот почему-то не работал.
Твою мать! Я же тут околею! произнёс Шлепок, дрожа мелкой дрожью.
Он закатал по локоть рукав телогрейки. На левой руке у него были двенадцать глубоких шрамов, соответствующие количеству его жертв. Взмахнув ножом, Гена сделал себе ещё одну отметку. Кровь полилась из раны, стала капать на водительское сиденье.
Мля! Чуть руку себе не отрезал! А больно-то как! Шлепок потянулся правой рукой к «бардачку», достал из него тряпку, обмотал ею руку.
Он попытался выехать задним ходом, но машина стояла на месте, а колёса проворачивались. Попытался ехать вперёд, но тоже безрезультатно. Выйдя из машины, Гена открыл багажник, попытался найти лопату. Лопаты в багажнике не было.
Твою мать! Это надо же так попасть! Вот невезуха!
Сплюнув себе под ноги, он углубился в лес. Через пять минут, нарезав охапку еловых веток, он вернулся к машине и подложил ветки под колёса. Однако, как бы Шлепок ни старался, машина не ехала ни вперёд, ни назад.
Давай, мля, корыто ржавое! кричал Гена, нажимая на педаль газа.
Вдруг из-под капота повалил дым.
Твою мать! Шлепок выключил двигатель и вышел из машины.
Он ходил вокруг старенького «Москвича», засунув руки в карманы, не обращая внимания на дым, и разговаривал сам с собой.
На машине домой не доеду. Чтобы её вытащить отсюда, понадобится трактор. Если сюда приедет трактор, вездеход, или что нибудь ещё, все сразу увидят это дерьмо. Шлепок пнул ногой лежащее на земле тело. Все сразу поймут, что это дело моих ручек, и отправлюсь я опять на зону. Ну, уж нет! Куда угодно, только не на зону. Моя жопа нужна мне для других целей. Только не на зону. А что нужно сделать, чтобы отвести от себя подозрения? Завтра утром прийти в милицию и сказать, что машину угнали. Я был дома, спал, а это сделал кто-то другой. Гениально! И сучку сжечь вместе с этим корытом!