Эх, стать бы снова маленькой девочкой беззаботной и беспроблемной, и чтоб любимая бабуля была жива, и можно было положить голову ей на колени и чувствовать, как добрые старые руки стирают слезы со щек
Квартира встретила ее тишиной и призрачным светом: в окна ломилась полная луна. «Толстенная! Не луна, а лунища! оценила Вика. Как рожа у этой как ее Ну, певички, что мы недавно раскручивали».
Переодеваться она не стала. Плеснула себе коньяку. Распахнула окна. Упала в кресло. Со двора несся одуряющий запах сирени, в гаражах по соседству подвывали собаки.
«Было бы так всегда. Просто ночь и луна, и пахнет сиренью, и тихо. И никаких Смол, из которых надо делать благородных Антон-Иванычей».
Коньяк согрел горло, но усталости не снял. Вика, не раздумывая, плеснула еще. «Многовато я пью Впрочем, с такой-то работой»
Ей вдруг захотелось сделать что-нибудь глупое. Например, выйти во двор и наломать букетище сирени. (Ох, как в детстве они воевали за эту самую сирень со злыми соседками!) Или взять из гаража машину и поехать извозничать. И всю ночь просидеть за рулем, слушая нудные или трогательные истории пассажиров.
«Оставь, мать, вяло осадила она себя. Лучше еще коньячку, и все пройдет».
Была бы жива бабушка о третьей рюмке речи бы не зашло. Не потому, что бабуля запрещала ей пить. Просто рядом с ней проходила любая тоска. Прижмешься к ней, вглядишься в любимые морщинки, уткнешься носом в халатик, от которого всегда пахнет милой «Красной Москвой» Интересно, что бы сказала бабушка по поводу ее нового заказчика?.. Наверно, вот что: «Как ни закрашивай пятна у леопарда все равно он хищник. А значит, извини за грубое слово, негодяй».
Да нет, бабуля. Какой он негодяй? Обычный деляга. Начальный капитал наворовал, а теперь хочет стать вроде как честным. И респектабельным. Вика поймала себя на том, что отвечает вслух. Разговаривает с человеком, которого уже год как нет в живых
«Так и с ума сойти недолго, подумала Вика и попросила: Отпусти уж меня, бабуля!»
Но ее так и подмывало пройти мимо бабушкиной комнаты. И вздрогнуть от счастья потому что из-под двери пробивается полоска света. И ворваться в комнату, и увидеть в кресле знакомую сухонькую фигурку, и услышать ласковое: «Заходи, Викуля! Поболтаем»
«Умерла бабушка и болтать стало не с кем, вздохнула Вика. Кругом одни понты и деляги. Ох и сложно мне с этим Смолой придется!»
Да что ж ей так жаль-то себя сегодня? От коньяка, что ли? Или от усталости? Ей плясать надо, что противного заказчика уломала на полную сумму, а она, дура, куксится.
Луна за окном, кажется, раздулась еще больше. Значит, сейчас совсем поздно. По крайней мере, кому-то звонить точно неприлично. Может, электронную почту просмотреть раз уж вечер свободный выдался?
Вика включила свой лэптопчик. Странная картина: синий экран компьютера, темная комната, а за окном таращится огромная луна
Пока устанавливалось соединение, она пыталась вспомнить, когда в последний раз открывала свой личный почтовый ящик. Да, уже месяц прошел. Все не до того. Едва успеваешь деловые письма просмотреть а они приходят на корпоративный адрес.
«Вот я бестолочь! укорила себя Вика. Мы же переписывались с учителем из Карелии, с программистом из Сан-Франциско, со студентом из Болоньи Просто так переписывались, для души. А я про них всех просто забыла!»
Вика запустила почтовую программу. Наверно, ее ящик от писем лопается Но нет. В графе «Входящие» светится хиленькая единичка. Единственное письмо.
«Забыли. Все про меня забыли», с досадой подумала она. Кликнула по жалкой единичке и луна будто рассыпалась в миллионы осколков.
В графе «Отправитель» значилось: бабушка.
«Виктория! Возьми себя в руки. Это рекламная рассылка. Сейчас откроешь письмо и убедишься обычная лабуда. Кто угодно мог бабушкой назваться. Пансионат «Бабушка» где уютно, как дома. Школа вязания под названием «Бабушка». Или кафе с домашними пирогами»
Позвольте, а обратный адрес какой? Info@totsvet.net. Ну надо же «totsvet»! Совсем уж глупо. Она такую дрянь и читать не будет не иначе какой-то шутник вирус прислал. Вика уже потянулась кликнуть мышкой на «Стереть», как вдруг в уголке экрана замигало: У вас ровно минута, чтобы открыть письмо. Иначе оно будет уничтожено.
Да что за бред такой? Вика поймала себя на том, что считает секунды. Двадцать пять, двадцать, пятнадцать А луна, кажется, уже заходит по крайней мере, в комнате стало куда темнее. И от клавиш компьютера идет такой жар, будто изнутри он напоен огнем.
«Ладно, пусть вирус. Пусть компьютер сдохнет подумаешь, велика беда. Я девушка предусмотрительная, все нужные файлы скопированы на флешку. А компьютерная начинка да и пес с ней, с начинкой. Но каковы эти ребята, кто занимается рекламной рассылкой, а! Вот раздразнили! Надо этот метод запомнить авось в работе пригодится»
И Вика щелкнула по иконке «Открыть».
Дорогая внученька! Если бы ты знала, как я по тебе скучаю Тут хорошо, большего сказать не могу. Огорчает одно: мы знаем то, что будет завтра, и через месяц, и через год А живущие на земле ходят к гадалкам и не верят, что это горько, когда тебе ИЗВЕСТНО ВСЕ. Я так и слышу, как ты кричишь: «Бабуля, глупости! Ну расскажи же мне!» Нет, Вика. Не могу и не в силах. И так нарушаю все возможные правила. Но все-таки Викушенька, родная моя! Ты на неправильном пути, извини за глупые красивые слова. Сверни с него, если сумеешь! А я постараюсь тебе помочь, чем могу.
Целую тебя крепко-крепко.
Люблю, тоскую.
Твоя бабушка.
В окно раздался стук противный, скребущий. Вика вскрикнула нет, ничего страшного. Просто в квартиру просятся ветки сирени. И собаки на улице воют все громче. И луна, перезрелый апельсин, кажется, сейчас ввалится в дом. А экран компьютера медленно заплывает красным словно наливается кровью
«Связь прервана», сообщает лэптопчик.
Вика без сил откидывается в кресле, и тупо смотрит на пустую коньячную рюмку, и в ужасе думает: «Все. Допилась».
Проснулась она на рассвете. Спалось на удивление хорошо. И сон снился приятный про девушку, такую же, как она сама: умную, красивую и успешную. Только живет эта девушка не сейчас, не на изломе тысячелетий, а пятьдесят лет назад. В совсем другой Москве с пузатыми троллейбусами и редкими «Победами». С Большим театром, в котором блистает Галина Уланова. С разговорами о том, что, может быть, в космос скоро полетит беспилотный корабль, а потом и человек И однажды весенним вечером эта девушка узнает, что Впрочем, такой сон даже записать не грех в нем и сюжет есть, и характеры, и драйв Просто не сон, а настоящее начало романа. Самое настоящее!
Может быть, это ночное видение и есть та помощь, которую обещала ей бабушка?
Вдруг завтра продолжение приснится, а послезавтра следующая часть? А потом она и целый роман напишет?!
«Да ну, Виктория, ерунда, осадила она себя. Ты что, правда, что ли, веришь в письмо с того света? Привиделась вчера с усталости да с коньяка какая-то глупость»
Но все-таки не удержалась и, даже не попив кофе, кинулась к компьютеру. Подключилась к Интернету, вышла в свой почтовый ящик «Здравствуйте, Вика Кулакова» Ящик забит почтой, семнадцать входящих. И никаких следов вчерашнего письма. Как обычно, море глупой рекламы и несколько весточек от сетевых друзей: «Куда ты пропала? Почему не пишешь?»
Вика быстренько состряпала типовые ответы: огромное сорри, работы выше головы, но как только разгребусь, так сразу И закрыла почту. «Значит, вчера у меня все-таки был глюк Фу, дурочка, а ты что, сомневалась, что ли? Но сон я все-таки запишу. Будем считать, что записать его утренняя зарядка. Зарядка для мозгов».
На работе все шло как обычно. Ее шумно поздравили с удачным контрактом, шеф сказал, что он ею гордится. Антон Иванович, новый клиент, вчерашний Смола, звонил целых четыре раза, горел желанием приступить к работе. Говорить при этом хотел непосредственно с госпожой Кулаковой, и секретарши тут же начали шептаться, что Вика с ним переспала В общем, обычная жизнь крупного пиар-агентства. Колготная, суетная работа по превращению дерьма в конфетки. А сейчас, когда на носу выборы в Госдуму, спрос дерьма на превращение в конфеты существенно увеличился
Викины телефоны разрывались одни проблемы кругом.
Газетчики, которым заплатили за хвалебную статью, материал благополучно напечатали. Но сопроводили его собственным, совсем не лестным, комментарием. Клиент, разумеется, рвет и мечет
Потенциальный депутат засветился в гей-клубе и попал под прицел ушлых фотографов из желтой прессы. «А негативы стоят дорого, издеваются желтопрессные. Пять косых минимум».
Ведущий прикормленного ток-шоу повел себя и вовсе нахально: «Я тут машину разбил. На хорошие деньги попал. Так что вашего гаврика из передачи придется выкинуть. Поищу тех, кто больше платит».
Так что приходилось и льстить, и упрашивать, и угрожать
А попутно еще и концепцию разрабатывала как превратить недалекого провинциального нувориша в комильфо и образец респекта. Смола от ее планов явно взовьется, а Антону Ивановичу должно понравиться.
Вечер тоже занят уже договорились со стилистом. Вместе поедут к Смоле и будут внушать, что черный костюм с серыми носками не носят. И галстук с крокодилами годится только для приватных вечеринок. И перстень с брюликом в два карата на переговоры лучше не надевать
В общем, вернулась Вика поздно. А встала опять на рассвете. Потому что ей снова приснился сон про ту же девушку. Продолжение сна.
«Ты, кажется, хочешь прославиться? Ты хочешь, чтобы Большой театр рукоплескал тебе? Может быть, ты и о правительственном концерте мечтаешь? Чтобы Политбюро тебе аплодировало стоя? Так вот, морковка. Боюсь, что о славе тебе мечтать рановато. Лучше думай, как в живых остаться»
На самом интересном месте Вика проснулась. Выскочила из постели, сварила кофе и села за компьютер
Прошло три месяца.
Смола уверенно откликался на Антона Ивановича, заменил смазливую секретаршу на опытную грымзу, все увереннее употреблял слово «генезис» и даже однажды посетил концерт Спивакова.
А Вика закончила свой роман.
Дело происходит в Москве. Пятьдесят пятый год. Любовь, студенты, балерины, молодые непричесанные поэты, убийство, бриллиантовое колье, тайна Другая жизнь, другой мир. А герои такие же, как мы. С такими же мечтами и стремлениями
Она перечитала роман залпом будто не сама писала, а Джеки Коллинз или Сидни Шелдон. И заключила: «Бабушке бы понравилось. Нужно мне его печатать».
Только как, интересно, это делается?
Вика, привычная к тому, чтобы ногой распахивать дверь в любой кабинет, вдруг ощутила непривычную робость. «Ну, отправлю я его по издательствам. А вдруг это полная чушь? И надо мной просто посмеются и сочувственно скажут, что я зря полезла не в свое дело?»
На ее взгляд взгляд дилетанта, роман был хорош. В нем были и интрига, и эмоции, и любовь, и месть. Главная героиня получилась чертовски симпатичной А бэкграунд столица полвека назад вообще вышел сверх всяких похвал.
«Но ведь это только мне роман нравится, рассуждала Вика. А у издателей, наверное, таких же рукописей полные шкафы, и они их в макулатуру сдают»
Но отступать то бишь укладывать роман в стол это не в ее правилах. «Пошлют меня и ладно. Работа, слава богу, есть. С голоду не пухну. А самолюбие, гордость, тщеславие Да кто сейчас может себе позволить быть гордым? Только миллионеры», постановила она.
И разослала копии романа во все известные ей издательства. Бабушка бы одобрила ее решение
Из трех издательств пришли вежливые отказы. В одном предложили опубликоваться под псевдонимом. Вика с удивлением узнала, что, оказывается, многих людей с раскрученными писательскими именами попросту не существует. Это всего лишь ширма, под которой прячется целая плантация литературных негров.
Еще одно издательство милостиво пригласило ее в так называемую «романную группу»: «Один роман у нас пишут пять человек. Должности такие: автор сюжета, автор диалогов, автор описаний, консультант по женским характерам, консультант по мужским характерам. Зарплата маленькая, но стабильная. Пойдете к нам сюжетником? Будем платить по двести долларов за сюжет».
Вика отказалась.
Похоже, что затея с романом потерпела полный крах «Ну что ж. Не повезло! утешала она себя. Зато я время интересно провела. И многому, кажется, научилась. По крайней мере, свои мысли теперь формулирую лучше. И интригу для газетных статей придумываю закрученней».
Но последнее из издательств (самое крупное в стране!) ее роман все-таки приняло.
Сумму гонорара назвали смехотворную сто пятьдесят долларов. Первый тираж пообещали и вовсе мизерный пять тысяч экземпляров в мягкой обложке. Зато долго говорили о том, что при упорной работе и «потоке романов» (шесть штук в год!) у нее может получиться когда-нибудь лет через пять! раскрутиться и стать звездой.
Вика была согласна на все. Ее роман который и придумывать-то не пришлось, сам приснился! скоро увидит свет. И будет лежать на прилавках всех магазинов! И его станут читать в метро и трамваях, обсуждать на работе и дома, брать в библиотеках и у друзей!
Мы работаем оперативно, сообщили ей в издательстве. И очень скоро ваша книга появится в продаже. А ваше дело быстренько писать продолжение. Мы от вас ждем потока, потока таких же романов, понятно?
Вскоре ей действительно позвонила редакторша. Равнодушным голосом сказала:
Ваша книжечка уже в продаже.
И Вика, наплевав на встречу с клиентом, пулей понеслась в ближайший книжный магазин. По улице шла с приятной опаской: а вдруг ее кто-нибудь узнает? Ведь на книге-то ее фотография!
Она с важным видом спросила у продавщицы:
Где у вас Кулакова?
Кулакова? нахмурилась тетка. Та, что ли, что кулинарные книги пишет?
Нет, это детектив. Радости сразу поубавилось.
А-а протянула продавщица. Не знаю такую. Сейчас детективы кто только не пишет. Посмотрите вон на тех полках, на букву К. Вон, видите где Кирюшина, Кучаева и Колокольникова
Вика на дрожащих ногах подошла к полке на букву К. Кирюшина, Кучаева и Колокольникова там действительно имелись. А ее романа не было.
Сначала Вика чуть не заплакала. Потом присмотрелась повнимательнее и поняла, что книги на полке стоят в два ряда. В первом помещались относительно раскрученные имена. Их даже Вика слышала. А во втором ряду стоял «второй эшелон». Там, в дальнем уголке, Вика обнаружила свою книгу
«Но ее же здесь никто не найдет! Кажется, на глазах выступили слезы. Может быть, она стоит еще и на той полке, где новинки?»
Но и там своего романа Вика не нашла. Зато видела книги с табличками «Новая Кучаева» и «Новая Колокольникова». И поймала себя на мысли, что чертовски завидует этим неведомым Кучаевым-Колокольниковым
Вика украдкой переставила свой роман на видное место. Поехала в еще один магазин и снова переставила И опять, и опять Целую неделю занималась глупостями, чуть не все городские магазины объехала Но только ей ни разу не довелось увидеть, чтобы ее роман кто-нибудь покупал. Или хотя бы просматривал. Не говоря уже о пассажирах метро. А ведь ей мечталось: все как один сидят, уткнувшись в ее книгу
Даже на работе никто ни о чем не узнал. Не восхитился, не поздравил. Хотя многие девочки хвастались, что «читают практически все детективы».
«Значит, все было зря? терзала себя Вика. Зря я вскакивала ни свет ни заря? Зря описывала свою героиню? Зря вместе с ней любила, мечтала, боролась Зря надеялась, что вместе с ней мы прославимся?!»
Домашний лэптопчик покрылся пылью Вика к нему даже не подходила. Отчего-то она возненавидела верный безотказный компьютер. «Пишешь вместе со мной роман, который никто не покупает!»
Позвонили из издательства. Вежливо напомнили, что ждут от нее новых произведений.
Вика рявкнула:
Вы сначала этот роман продайте.
Он продается, сухо ответили ей. Впрочем, не хотите писать дело ваше. У нас авторы в очереди стоят.
И больше не звонили.
А Вика с новыми силами теперь она хоть высыпалась! окунулась в работу. Новые идеи, нестандартные ходы, свежие решения В результате оба ее клиента, оплатившие депутатство, стали народными избранниками. Провинциальный купчина Антон Иванович (бывш. Смола) тоже делал успехи: посещал детские дома, жертвовал круглые суммы художественным галереям, избавился от слова-паразита «в натуре» и выиграл свой первый правительственный тендер.