Куэйл покачал головой.
Ровно ничего. Она думает, что он работает в Министерстве поставок.
Сэмми кивнул.
Что от меня требуется, мистер Куэйл? Вы только прикажите.
Послушайте, Сэмми,сказал Куэйл.Список остался у той женщины.
Да,кивнул Сэмми.И потом вот еще что. Что будет с тем парнем, которого должны перебросить во Францию сегодня ночью? Ведь и для него вся эта история тоже опасна. Ведь верно? Что вы собираетесь предпринять?
Я ничего не могу придумать,пожал Куэйл плечами.Я ничего не могу поделать. Я переслал ему дубликат списка, и моя единственная надежда на то, что к тому времени, когда он прибудет во Францию и начнет действовать, мы успеем здесь что-то предпринять. Иначе
Иначе,сказал Кордовер,они сцапают всех наших ребят во Франции. Господи, помоги им!
Вот именно, Сэмми.
Кордовер с минуту подумал, затем сказал:
Ну, ладно, мистер Куэйл, эта женщина заполучила список. Она ведь должна его кому-то передать, не так ли? И что же они будут делать с этим списком дальше?
То, что обычно. Правда, раньше, когда им требовалось что-то быстро передать отсюда, они прибегали к помощи Лилли. Однако теперь у них нет такой возможности. Лилли ведь мертв. Значит, у них есть еще кто-то, и этот человек нам неизвестен.
Да,протянул Кордовер,вот это влипли.
Ну, ладно,сказал Куэйл. Мы должны их обнаружить каким-то образом. Я думаю, что между этим происшествием и вечером у м-с Мильтон существует какая-то связь. Что ж, нам придется действовать очень быстро. И если придется, то мы будем в достаточной мере жестоки. Послушайте, СэммиИ он низко пригнул голову к столу.
2
Керр шел по Пикадилли. Было около полудня, улицы кишели народомразношерстной публикой, которую занесла в Лондон война. Но Керр ничего не замечал вокруг себя. Он испытывал что-то худшее, чем просто раскаяние, скорее он чувствовал себя как человек, который должен сам себя приговорить к смерти.
Он вспомнил разговор, который состоялся у него два часа назад с Куэйлом. До этой минуты Керр задумывался над тем, как именно Куэйл отреагирует на его рассказ. Он боялся последствий этого разговора, потому что всегда ощущал внутреннюю жестокость и беспощадность Куэйла. И поэтому был страшно удивлен тем, как Куэйл воспринял его странный рассказ, так, словно бы даже и не удивился. Он сказал ему только одно. Небрежно так заметил:
Разумеется, это довольно неприятно для Вайнинга и тех людей, которые уже там. Я не могу помешать Вайнингу уехать, он должен отбыть сегодня же утром и быть во Франции сегодня ночью. Все, что я могу,это послать дубликат списка, который я вам вручил, и от всей души надеяться, что ваша дама не сумеет почему-либо достаточно быстро переправить этот список своим друзьям. Если это все же ей удастся, то будет очень плохо нашим людям. Вы ведь знаете, что именно сделают с ними, не так ли?
Керр свернул на Беркли-стрит и с горечью подумал, что при обычных обстоятельствах он непременно придумал бы для Сандры какую-нибудь историю, объясняющую его долгое отсутствие. Но сейчас он вовсе не хотел ей ничего объяснять. Он был полон такого отвращения к самому себе, что вовсе не в силах был поддерживать разговор с кем бы то ни было. Больше всего ему хотелось бы перестать думать вообще.
Куэйл сказал ему:
Вам лучше взять отпуск на несколько недель, Рикки. Потом я найду для вас дело.
Это очень порядочно с вашей стороны, Куэйл. Я-то уже решил, что вы дадите мне после этого отставку. Мне бы этого очень не хотелось.
Куэйл внимательно посмотрел на него и сказал:
О, со временем вы сможете оправдать доверие. Говорят, подобные случаи служат нам хорошим уроком. Может быть, и вы чему-нибудь научитесь после этой истории. Но только,он улыбнулся Керру и продолжал:Только не споткнитесь больше. Во всяком случае, если такое с вами повторится, это будет для вас очень плохо. Я это могу вам обещать, Рикки.
Выглянуло солнце, день был холодный, но ясный. Беркли-стрит так и кишела хорошенькими женщинами. Одна из них рассмеялась коротким, волнующим смехом, звук этот звоном отдался в ушах Керра, и он почувствовал, что готов придушить женщину на месте.
Он пересек Беркли-стрит, вошел в дом, поднялся на лифте на третий этаж, прошел по коридору и отпер дверь в свою квартиру. Обычно, возвращаясь домой, он испытывал радостное чувство полного удовлетворения, частью из-за того, что все здесь дышало присутствием Сандры.
Повесив пальто и шляпу, Керр прошел в гостиную. Она была пуста. Он прошел по комнатам, ища Сандру. Очевидно, ее не было дома, потому что она не откликнулась на его зов. Он медленно побрел к ней в спальню и сразу же увидел прислоненный к зеркалу квадратный конвертик. На нем стояло одно слово «Рикки».
Она часто оставляла ему записки на туалетном столике. И на этот раз, вероятно, сообщала ему, что ушла и скоро вернется.
С минуту Керр стоял с конвертом в руках, глядя в окно, потом медленно открыл его.
«Дорогой Рикки, вероятно, это письмо поразит тебя. Но думаю, что удар не будет для тебя слишком жестоким, да и вообще-то я вряд ли способна причинить тебе настоящую боль.
Разумеется, поскольку ты такой же, как и остальные мужчины, гордость твоя будет уязвлена. Но, Рикки, моя гордость страдала намного больше, чем твоя, все это время, так что нам, пожалуй, не стоит считаться.
Я ухожу от тебяи не потому, что мне надоело или потому, что чувствую себя несчастнойхотя, правду сказать, я испытывала и то, и другое за последние три-четыре месяца. И не из-за твоих странных отлучек из дома, которые ты всегда объяснял мне так небрежно, словно они не имеют ровно никакого значения, а иногда и так глупо, что мне даже казалось, ты не удосужился хотя бы придумать порядочную ложь. Я ухожу потому,хочешь верь, хочешь не верь,что я сильно влюблена. Он вовсе не похож па тебя, но я люблю его, к тому же не думаю, чтобы я значила для тебя так много, чтобы ты стал искренне переживать мой уход. Не знаю, что ты решишь предпринять по этому поводу, но надеюсь, что ты поставишь меня в известность о своих намерениях.
Только не думай, что это мое дурачество или каприз, не впадай в ошибку. Потому что на самом деле все это очень серьезно.
Всего тебе наилучшего, Рикки. Мы все же были очень счастливы вместе когда-то. Очень жаль, что все обернулось вот так, не правда ли?
Сандра.
P. S. Кстати, ты, конечно, имеешь право узнать, что этот человекМигуэлес.»
Керр свернул письмо и сунул его в карман. Он медленно прошел в столовую, налил себе большую порцию виски с содовой. «Говорят,думал он,всегда случаются три неприятности подряд. Что ж, если это правда, то хотел бы я знать, что со мной еще должно случиться. Ей-богу, мне просто необходимо это узнать поскорее, потому, что если третья будет такая же, как две первые, то не очень-то хорошо мне придется»
Представляем вам Шона Алоиза О'Мару. Если на это потребуется некоторое время, то не беда: сейчас самое время с ним познакомиться.
Он высокий и огромный. Весьма смахивает на быка, но если вы вглядитесь в его лицо, то сразу же будете очарованы, ибо в нем таится все обаяние, присущее определенному типу ирландцев.
Мистер О'Мара считал, что мир превосходно устроен. В любое время суток, в любую погоду этот мир его вполне устраивал. Он находил очаровательными всех без исключения мужчин и женщин во всем мире. Особенно ему нравились мужчины, и если случалось так, что один из них его не устраивал, то мистер О'Мара быстро находил способ уладить это небольшое недоразумение. Он обожал женщин. Точнее сказать, он обожал всех женщин в целом, был готов обожать какую-то отдельную женщину, если она соответствовала определенным стандартам, и мог быть совершенно беспощаден к любой женщине, если того потребуют обстоятельства, ничуть не меньше, чем ко всякому мужчине.
Глаза у него были ярко-синие, на круглом лице играл великолепный румянец. У него были чудесные усы, а светлые волосы лежали над высоким умным лбом такой густой волной, что им могла позавидовать любая женщина. Мистер О'Мара был необыкновенно способный человек, один из тех людей, которые умеют делать все на свете.
Он играл на пианино, отлично скакал на лошади, был хорошим стрелком, умел ходить под парусом. Он говорил на бесчисленном множестве языков, хотя об этом очень мало кому было известно. Умел со вкусом одеваться, и костюмы его как нельзя больше соответствовали его яркой индивидуальности. У него был ум быстрый, холодный, иронического склада, который понимающие люди называли аналитическим, и он чрезвычайно ловко управлялся с пистолетом.
Мистер О'Мара был вполне способен вас очаровать, есть и пить с вами за одним столом, играть с вами в карты, выигрывать у вас деньги, клясться вам в верной, искренней дружбе, а потом преспокойно убить вас, и все это со своим обычным бесстрастным чувством полного удовлетворения, которое проистекало из того факта, что мистер О'Мара искренне считал, что все, что он делает, совершается на благо человечества и его собственного благополучия.
Если учесть все сказанное выше, то станет очевидно, что мистер О'Мара как нельзя лучше подходил для работы у Куэйла. Он и на самом деле был лучшим работником Куэйла, который обладая исключительной интуицией и умением разгадывать самые сложные характеры, очень скоро разобрался, что именно представляет собой О'Мара. Главным в нем было то, что он был способен с беззаветной преданностью служить своему руководителю, который был не менее блестящей личностью, чем он сам, и еще он отличался неукротимой ненавистью к германскому и японскому нацизму.
Разумеется, такая ненависть неизменно была сопряжена с большой жестокостью его поступков, но это совершенно не волновало Куэйла: его не интересовали средства, которыми достигается поставленная им своему агенту цель.
У О'Мары был особый талант склеивать разбитое, исправлять безнадежно испорченное дело, он обладал способностью появляться на сцене в самый последний момент и ставить все на место.
О'Мара работал у Куэйла длительное время. И если что-то ему не удавалось, даже несмотря на его ум и беспощадность действий, то ему непременно помогала удача.
Он умел очаровывать и обладал определенной мягкостью, которая, однако, проявлялась только в обращении с дикими животными, и этим своим даром он пользовался очень широко. Он действовал наверняка, как сама смерть.
О'Мара остановился на углу Сент-Джеймс-стрит и постоял немного, наблюдая за транспортом, за спешившими по улице женщинами. Он любил эту улицу, а сегодня она нравилась ему особенно, потому что он не видел ее в течение двух лет. И за эти годы он исколесил немало стран.
Он вынул из нагрудного кармана портсигар, извлек из него маленькую черную сигару, откусил конец и закурил, затягиваясь полной грудью, в мире с этим светом и с самим собой.
Он двинулся дальше по Сент-Джеймс-стрит, потом свернул на Пэлл-Мэлл, вошел в один из офисов и стал рассматривать адресный указатель. Найдя на третьем этаже «Компанию по производству кондиционеров», он прошел в лифт.
В большой приемной сидела девушка-блондинка, аккуратно одетая в юбку и жакетик, она деловито стучала на машинке. О'Мара улыбнулся ей. Она нашла, что у него очаровательная улыбка, а когда он заговорил, решила, что и голос у него удивительный. Впрочем, она и раньше слышала о мистере О'Мара.
Меня зовут О'Мара,сказал он.Верьте или не верьте, но я только что прибыл из Южной Америки.
Девушка встала и подняла деревянную крышку барьера.
Пожалуйста, проходите, мистер О'Мара.
Он прошел за ней через приемную к двери в противоположной стене, которую она перед ним открыла, и посторонилась, давая ему пройти.
Куэйл сидел за большим столом орехового дерева в дальнем углу личного кабинета. Девушка закрыла дверь, Куэйл поднялся из-за стола навстречу О'Мара, протянул ему обе руки.
Хелло, Шон. Итак, вы вернулись.
Вернулся, Куэйл,сказал О'Мара.Я отлично провел время, путешествие было очень приятное.
Куэйл присел на край стола, и оба обменялись улыбками. О'Мара стоял, широко расставив ноги, смахивая на красивого быка. Слабый аромат бразильской сигары наполнял кабинет.
Вы все еще курите эти штуки?спросил Куэйл.
До сих пор не подобрал для себя ничего более подходящего,сказал О'Мара.Они успокаивают и не очень крепкие. Они похожи на женщин.
Судя по вашему тону, у вас все в порядке,сказал Куэйл.
О'Мара подошел поближе к Куэйлу.
Теперь все в порядке, но мне пришлось повозиться,сказал он, сбив щелчком пепел с сигары.
Расскажите,попросил Куэйл.
По-видимому, он понимал, какое вы примете решение в отношении него,сказал О'Мара, пожав плечами.И вероятно, он узнал о том, что я сошел с самолета в Южной Америке. Он отправился в Рио. Я так и предполагал, потому что они всегда считают, что в большом городе находятся в большей безопасности. К тому же в Рио множество красивых женщин, сияют огни реклам, море чудесной выпивки. Все это помогает сохранить мужество даже по вечерам, а в пятидесяти милях от города это не так просто.
Вы ему сказали, за что именно?спросил Куэйл.
О'Мара кивнул.
Я ему сказал. Я ему сказал, что он сукин сын, что если бы у него была хоть капля чести и порядочности, то он бы сам покончил с собой, не дожидаясь, пока им займемся мы.
Вы рассказали ему, что произошло из-за того, что он заговорил?спросил Куэйл.
О'Мара снова кивнул.
Сказал,О'Мара говорил восхитительно небрежным тоном.Я сказал ему, что из-за того, что он согласился принять от них шесть тысяч фунтов и дать им за это информацию, погибло два военных корабля, что мы потеряли множество наших людей.Он чуть заметно улыбнулся.Он был полон раскаяния.
Как это произошло?спросил Куэйл. О'Мара подошел к камину и с легкостью и грацией, неожиданными в таком огромном человеке, опустился в большое кожаное кресло.
Я отправился в небольшое кафе на Прака Мауз,сказал он,и он был там и пил беспробудно. Пил «Кашабу».О'Мара улыбнулся.А «Кашаба»это настоящий динамит. Вы, вероятно, знаете. Этосамый дешевый из тамошних напитков, а напиться им легче, чем любым другим. Он, по-видимому, никак не мог напиться.
О'Мара вздохнул. Он вспомнил эту картину во всех деталях, вспомнил запах разогретой мостовой, томный аромат кофе и табака, носившийся в воздухе.
Я подошел к нему и заговорил,сказал он.Я говорил с ним, как отец. Я объяснил ему, что от О'Мара невозможно скрыться.
Что же он сказал, когда узнал, зачем вы приехали?спросил Куэйл.
О'Мара пожал плечами.
Он испробовал все, что мог. Предлагал любое искупление. Но я решил не затягивать это дело, потому что он пришел уже в такое состояние, что стал по вечерам слоняться в туземном квартале. Он стал увлекаться темнокожими девицами, я побоялся, что он вообще решит обратиться в полицию. А мне это совершенно было не нужно.
И что же вы сделали?
Подсыпал, что следовало, в порцию спиртного, которым угостил его. И прежде чем он отправился к праотцам, я успел затащить его в машину и отвез миль за сорок от места нашей встречи. Я нашел для него прекрасное местечкотакое протухшее болото с желтыми банановыми пауками и змеями.Он мечтательно улыбнулся.Я решил, что оно будет для него прекрасным местом успокоения. Я пристрелил его и сунул в это болото.
Таков, значит, был его конец,задумчиво сказал Куэйл.Вы в отличной форме, Шон.
Я чувствую себя отлично. Немного странно вернуться домой после столь долгого отсутствия. Все же Англиячудеснейшее место на земле. Не знаю другой такой страны, которая была бы так долго втянута в войну и выказывала бы так мало признаков этого.
Где вы остановились?
У меня есть квартира,ответил О'Мара,отличная квартирка недалеко от Найтсбриджа. У вас есть для меня задание или я могу отдохнуть?
Куэйл отошел от стола. Сунув руки в карманы, он начал мерить комнату шагами.
Вот что, Шон,сказал он, наконец,только прошу вас не проводить аналогии между вашим последним заданием и тем, о котором я вам сейчас расскажу.
Да?О'Мара слегка поднял брови.Неужели еще кто-то оказался предателем?
Куэйл покачал головой.
Нет, нет,он помолчал, потом заговорил снова:Шон, вы помните Рикки Керра? Он отлично поработал последние полтора года. Но у него есть одна слабость: любит женщин. И к тому же он стал слишком много пить.
Да?
Несколько дней тому назад,продолжал Куэйл,он выполнил одно задание. На следующий день он пришел ко мне, и я дал ему список агентов, работающих на нас во Франции. Он должен был передать его Джерри Вайнингу, который отправлялся в туже ночь во Францию. В общем, по-видимому, у Керра после выполнения задания наступила неожиданная реакция.
По-моему, это очень плохо,перебил его О'Мара.Я не люблю людей, у которых происходит реакция.