На стоянке, почти напротив того места, где он лежал, были припаркованы три сверкающих под ярким искусственным освещением автомобиля. Два из них, весьма престижных марок имели бельгийские номерные таблички. Однако Иван оставил их без внимания. Его заинтересовал приткнувшийся несколько поодаль крохотный неприметный седан с номерами соседнего департамента. Именно такая невзрачная машина и требовалась разведчикам, чтобы по пути к месту встречи со связной не привлечь к себе внимания.
Белборода примерился, подобрал под себя ноги и, будто брошенный тугой катапультой, в считанные доли секунды преодолел открытое пространство автостоянки. Уже лежа на асфальте в тени машины, он внимательно огляделся. Напряженно вслушиваясь в мерную дробь водяных капель по крыше автомобиля, отметил, что ливень стихает.
Неожиданно стеклянная дверь гостиницы распахнулась, и на площадку, защищенную от дождя матерчатым козырьком, вышел высокий массивный мужчина в светлом хлопчатобумажном костюме. Верхняя половина его тела скрывалась в тени навеса.
Он окинул подозрительным взглядом улицу, оглядел оставленные на стоянке автомобили и достал пачку сигарет. Не успел он донести до губ выуженную сигарету, как невдалеке небо прочертил фиолетовый зигзаг мощного разряда молнии. Окрестности потонули в оглушительном раскате грома.
Присев от неожиданности, мужчина вскрикнул, выронил сигарету в лужу и поспешил укрыться за дверью гостиницы, возвращаясь к столику, уставленному целой батареей опустошенных пивных бутылок.
Белборода медленно перевел дыхание. Удостоверившись, что из темных глазниц окон второго этажа за улицей никто не следит, он начал действовать.
Перво-наперво он перевернулся на спину и из потайного кармашка на маскхалате вынул свой универсальный компактный нож с множеством складывающихся предметов. Раскрыв нужное лезвие, он перекатился к водительской дверце. Быстрым движением вскрыл ее и, приоткрыв не намного, ужом скользнул внутрь. Половина дела была сделана.
Спрятав нож обратно в кармашек, Белборода огляделся.
Все было тихо.
Полковник довольно хмыкнул и, предварительно сняв машину со стояночного тормоза, выскользнул опять под дождь, который к этому времени припустил с новой силой. Не мешкая, разведчик ухватился за задний бампер автомобиля и, напрягшись, выкатил его из пятна бьющего из окон гостиницы яркого света, разворачивая капотом к сбегающей с холма дороге. Упершись рукой в стойку приоткрытой дверцы, он сделал несколько мощных пружинистых шагов и впрыгнул за руль машины.
Самое сложное позади!
Пока машина, тихо шурша колесами, все резвее набирала скорость, Белборода, напряженно вглядываясь вперед, пытался представить будущую реакцию командования на этот проступок. Впрочем, особо гадать было незачем. Приказ по Управлению об отстранении его от должности обеспечен. Дома его ожидало долгое и длительное разбирательство. Совершив угон машины, он поставил под угрозу раскрытия свою группу, хотя без этого никак не сумел бы спасти Леонида.
Он постарался больше не думать о том, что его ждет в Управлении, и полностью сосредоточился на дороге. Аккуратно вписавшись в едва различимый в кромешной тьме поворот, он притормозил, немного не доезжая до того места, где оставил товарищей. Затем открыл дверцу и, подавая сигнал о прибытии, защелкал соловьем. В ответ из придорожной канавы заплакал «сыч» капитана.
Иван убрал ногу с тормоза. Поравнявшись с огромным валуном, он поставил автомобиль на ручник, выскочил из машины и подозвал Михаила.
Как он? выдохнул командир, указывая на носилки.
Опять потерял сознание, мрачно ответил Алехин. Ему становится все хуже и хуже. Обычная доза обезболивающего уже не берет, а большую давать остерегаюсьорганизм сильно ослаблен. Может не выдержать сердце.
Понятно. Иван нахмурился.
Подхватив самодельные носилки, разведчики предельно осторожно преодолели кипящий в канаве бурный поток воды и уложили впавшего в бред Леонида на заднее сиденье.
Трудности были? спросил капитан, укладывая в салон снаряжение.
Нет. Машина стояла у местной гостиницы на открытой стоянке, так что ничей гараж вскрывать не пришлось.
Белборода подсунул левую руку под приборный щиток. Нащупав тыльную часть замка зажигания, рванул подведенный к нему пучок проводов и вытащил их наружу. Быстро разобравшись, он соединил нужные провода, и автомобиль ожил.
Кивнув Алехину на место подле себя, он включил ближний свет и стронул машину с места.
Работающий двигатель, непривычно мощный для такого маленького автомобильчика глухо, предостерегающе заурчал на повышенных оборотах, требуя к себе должного уважения. Разведчики недоуменно переглянулись.
ГЛАВА 5
Еще пива, приятель!
Макс Кех поспешно нырнул с улицы внутрь уютной гостиницы, швырнул купюру на стойку и уставился на хозяина заведения немигающим взглядом.
Получив заказ, он ухватил со стойки бутылку, утопшую в его огромной руке, и направился в дальний угол зала. Там по крайней мере не так сильно был слышен шум дождя, поливавшего улицу будто из шланга.
Стряхивая со своего белого костюма дождевые капли, он зубами открыл бутылку и выплюнул сорванную жестяную пробку на пол.
Сколько он не старался, он так и не понял, какого черта их занесло в эту дыру, где не было ни порядочного бара, ни девочек. Где даже не с кем было подраться!
Кех сокрушенно покачал головой. Во что перерождается мир, непонятно. До этой поездки он даже не подозревал, что на свете существовали такие места, где единственным развлечением являлась скука.
Он опрокинул в себя полбутылки пива и грузно опустился на пластмассовый стул, жалобно пискнувший под его весом.
Насухо обтерев полой пиджака наголо обритую голову, Макс растянул в отвратительной ухмылке физиономию. Он представил себе, что сделает с хозяином этой лавочки, если под ним сломается стул.
Раскачиваясь все сильнее, он с нетерпением ожидал, когда проклятые ножки расползутся в разные стороны. От этих мыслей душа его пела. Однако стул оказался намного крепче, чем он предполагал.
Он закончил свой опыт и с испортившимся настроением опять уткнулся в бутылку.
Жаль! сокрушался Кех. Сунув пару раз в рыло доходяге-хозяину по поводу сломанного стула, до самого отъезда можно было бы обеспечить себя бесплатной выпивкой.
Кех выглянул в окно.
Ливень продолжал хлестать по асфальту, пузырясь и образуя стремительные потоки. Плотность низвергающейся на землю воды была такой, что уже в нескольких метрах ничего не было видно.
Макс поежился и решил, что на улицу он больше не выйдет. Нечего там мокнуть и дергаться, словно припадочный, от каждого разрыва грома. Никто в такую погоду не высунет на улицу нос. Дураков нет. А раз так, то и ему можно расслабиться. Если же Шрамму что-то вдруг не понравится, пускай сам сторожит эти чертовы автомобили.
Он добавил к выстроившемуся на столике ряду пустых бутылок еще одну, вытащил из-под надорванной подкладки пиджака сигарету с марихуаной и с удовольствием закурил, подолгу удерживая в легких покалывающий ноздри дымок.
Пугающая гримаса сползла с его лица, уступив место благодушному выражению. Надменные складки вокруг рта расправились. Все сегодняшние неприятности улетучились вместе с дымом. Макс, перестав тосковать по разгульной жизни в Берлине, погрузился в блаженное состояние. Даже хозяин гостиницы, этот надутый индюк, уже не казался ему столь отвратительным, как прежде. С ним можно было даже перекинуться парой слов.
Как тебя зовут? умиротворенно протянул Кех, разворачиваясь к нему.
Тот повел сонными слезящимися глазами, на миг распахнул их, как филин, и нехотя пробормотал:
Андре Бомож.
Макс глубокомысленно кивнул.
Француз, поглядывая на раскрасневшегося охранника, покрутил носом, улавливая запах марихуаны. Он скроил кислую мину, но промолчал. За те деньги, что немцы платили ему, он был готов стоять за стойкой целую ночь, закрывая глаза на их странности. За один вечер касса была полна под завязку, что не случалось неделями. Поэтому сообщать жандармам о своих новых клиентах, как они того недавно потребовали, он был не намерен.
Андре хмыкнул. Ишь, чего удумали, стервецы! Чтобы он докладывал обо всех своих постояльцах. Как бы не так! Если эти тупоголовые бобики получают жалование из городской казны, то он свои денежки должен еще заработать. А если он начнет трубить на каждом углу о своих гостях, то его заведение все начнут обходить стороной как прокаженное. Нет уж, увольте, искать новую работу на старости лет он был не намерен. От жандармов всегда одни неприятности, а этого добра он наглотался за свою долгую жизнь достаточно, чтобы не создавать их себе своими собственными руками.
Он был доволен, что в гостинице сейчас не было ни прислуги, которую еще днем отпустил домой, ни других постояльцев, которые могли бы донести на его нынешних богатых клиентов жандармам.
Опершись локтем о стойку, Андре зачарованно уставился сквозь окно на косые струи дождя. В зале повисла тишина, изредка нарушаемая прерывистым дыханием Кеха.
Некоторое время спустя из задумчивости его вывело мерное поскрипывание расшатанных ступеней лестницы. В холле появился Курт Шрамм. Всегда холодный и невозмутимый, последние метры до Макса он преодолел одним прыжком, едва в нос ему ударила волна резкого запаха марихуаны. Он грубо залепил Кеху увесистую оплеуху.
Андре вздрогнул.
Склонившись к самому уху охранника, Курт зло прошептал, когда тот, наконец, в удивлении завращал одурманенными глазами:
Какого черта ты здесь расселся?
Он тряхнул его за плечо, приводя в чувство.
Ты где должен быть? За что я плачу тебе деньги? Неужели ты думаешь за то, чтобы ты тут покуривал травку?
Ничего не понимая, Макс продолжал пялиться на босса дурными глазами, хлопая ресницами, как сова.
Шрамм влепил ему вторую пощечину и снова заговорил лишь тогда, когда в глазах Кеха забрезжило осмысленное выражение.
Иди, карауль машины. И молись, чтобы с ними все было в полном порядке
Он с силой выбил стул из-под охранника, и тот растянулся по полу. Гостиница потонула в грохоте падения тяжелого тела.
Осознав реальность происходящего, Макс, очнувшись от грез, медленно, с тяжестью во всем теле поднялся с пола. Вытерев лацканом пиджака идущую носом кровь, он сжал огромные кулаки.
Первой его мыслью было прямо на месте разделаться с Куртом. Но он тут же ее испугался. Со Шраммом этот номер не прошел бы. Он был его боссом, а те, кто поднимал руку на хозяина, мгновенно становились вне законов того мира, в котором они жили. С такими безжалостно расправлялись.
От одной мысли, что он мог только что совершить непоправимое, он почувствовал себя неважно. Жадно глотая воздух, Макс понуро побрел к выходу на улицу. Взгляд Шрамма сверлил его спину, и он это чувствовал.
Фу-у! чуть слышно выдохнул Курт, когда ссутуленная спина Кеха исчезла за дверью.
Негнущимися пальцами он достал из кармана платок и вытер блестящий от испарины лоб. Нагнал же этот ублюдок на него страху!
Начав вести с Челышем двойную игру, он стал сам не свой. Разве он раньше когда-нибудь боялся этих громил? Однако сейчас, стоя напротив охваченного необузданной яростью Кеха, он молил Господа, чтобы Макс скорее одумался. На этот раз его пронесло. Тот был обкуренный и ничего не заметил. Но долго ли ждать следующего раза, когда его страх помимо воли выплеснется наружу? Они ведь не слезут с него, пока не превратят своими кулаками в трясущегося старика, вкладывая в свои удары всю накопившуюся на него злобу и мстя за былые унижения.
Курта передернуло, но жажда денег пересилила в нем чувство самосохранения. Закипая, он решил, что рассчитается с Максом сполна за пережитый страх при первой возможности.
Нащупав под курткой за поясом «магнум», выпирающий наружу, словно грыжа, он решил не расставаться с оружием, пока не завершит это дело. Кто знает, что этим отморозкам придет в голову в следующую минуту, но на ствол никто не попрет, если не сгорает от нетерпения отправиться на тот свет. Уж что-что, а владеть этой штукой он умел лучше всех, подолгу набивая руку в тире.
Нежно погладив выпирающий из-под одежды пистолет, Курт полностью успокоился. Затем подошел к стойке и, смерив хмурым взглядом Андре, без разрешения взял бутылку пива.
Посчитав нелишним, Бомож быстро проговорил:
Ваши дела меня не интересуют. Своих по горло.
За два глотка осушив бутылку, Шрамм взял со стойки еще одну и, ничего не ответив, отошел в сторону.
Поглядывая через окно на улицу, Шрамм почти до дна осушил вторую бутылку, когда входная дверь с грохотом распахнулась, и в холл ввалился в насквозь промокшей одежде Кех.
С его лысины за воротник стекали холодные струйки воды, но он не замечал этого. Его ошалелые глаза, полные смятения, казалось, сейчас выскочат из орбит. С вырывающимся изо рта хрипом он подскочил к Курту и попытался что-то произнести, но язык ему не повиновался.
Остолбенев, Курт справился, наконец, с мимолетной растерянностью. Поняв, что произошло что-то из ряда вон выходящее, он двумя пальцами подцепил густо заросшие волосами ноздри Кеха и грубым рывком притянул к себе.
В чем дело?
Его вкрадчивый голос нагнал на Макса еще большее смятение. Тело его стало сотрясаться в крупном ознобе.
В чем дело? холодно повторил Курт, начиная терять терпение. Он резко вздернул голову Кеха вверх. Задравшаяся губа приоткрыла насквозь прогнившие передние зубы.
Невыносимая боль привела бандита в чувство. Несколько совладав с собой, Макс, прекращая трястись, выдавил из себя еле ворочающимся языком:
«Пежо» Куда-то делся «пежо»!
Что?! взревел Курт. Ты понимаешь, что говоришь!..
Судорожно сглотнув слюну, он на какой-то миг обомлел. Черт с ними, деньгами! За срыв поставки наркотиков его ожидала жестокая мучительная смерть. Достаточно медленная, чтобы перед кончиной успеть уяснить все просчеты, и он знал это. Челыш был мастером по части таких фокусов.
Свет померк в его глазах. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы спокойно перенести это известие. Его мозг взорвался клубком бессвязных обрывков мыслей. Впервые за многие годы выдержка оставила его.
Охваченный бешенством, он вздернул ноздри бандита вверх. Со всей силой, на какую был только способен, он резко опустил зажатую в правой руке пустую бутылку на его голову. Толстое стекло с глухим стуком взорвалось разноцветным фейерверком осколков.
Лысину Кеха залило кровью. Перемешавшись с вылившимися из бутылки остатками горького пива, она залила закатившиеся кверху глазные яблоки.
Шрамм в ярости размахнулся и обрушил на голову противника мощный, как паровой молот, удар кулака. Кех распластался на полу у его ног.
Я же предупреждал тебя, сволочь!.. Предупреждал!..
Продолжая реветь, он с силой опустил каблук кованого, тяжелого ботинка ему на лицо. Послышался жуткий хруст носовых хрящей. Из середины кровавого месива, во что превратилось лицо Макса, вверх ударил фонтан густой, почти черной крови.
Вид ее, брызнувшей во все стороны, привел Курта в неистовство.
Размахнувшись, он со всей силой врезал тупым мыском ноги в бесформенную груду осевшего на пол тела, метясь в голову. Потом еще и еще раз
Андре Бомож остолбенел и с трудом оторвал взгляд от избитого Макса. Глядя на беснующегося Шрамма, он затрепетал от страха.
«Боже, ведь он прикончит меня как свидетеля! в ужасе пронеслось у него в голове. Это же зверь»
Понимая, что из-за своей жадности он попал в прескверную передрягу, и жизнь его висит на волоске, Бомож поднял вверх полусогнутые в локтях руки ладонями наружу и разлепил ссохшиеся губы. Каким-то образом ему удалось выдавить из себя блеющим голосом:
Я ничего не видел
Душераздирающие вопли Шрамма разбудили Авдеева. Слетев с кровати, он выхватил из-под подушки браунинг и, как ошпаренный, выскочил в коридор.
Наметив угон машины на глубокую ночь, когда бдительность охраны притупится, он, утомленный длительным перегоном, лег отдохнуть и погрузился в кошмары.
Очнувшись, он воспринял несущийся снизу дикий рык как продолжение сна, но быстро сообразил, что ошибается. Обхватив оружие холодной ладонью, он сбежал в холл. Подскочив к столпившейся внизу молчаливой группе людей, он пробрался внутрь круга и остановился, испуганно тараща глаза.
Шрамм, уже обуздавший слепую злобу, с диким выражением на лице говорил собравшимся тихо и повелительно:
За то, что Кех не захотел исполнять мои распоряжения, он расплатится жизнью. Смотрите, чтобы подобного не произошло с вами!
Змеиное шипение Курта никого не оставило равнодушным.
Поколебавшись, Авдеев пересилил страх и подошел к Шрамму.
Что происходит? прерывающимся от напряжения голосом спросил он. От вида крови он почувствовал себя отвратительно.
Курт резко обернулся, смерил Бориса тяжелым взглядом и, ничего не ответив, молча прошел в свой номер.
Авдеев почувствовал, что начинает заводиться, и крепче перехватил оружие, оглядываясь по сторонам. Никому не было до него дела. Лица бандитов выражали испуг. Он выпустил воздух сквозь плотно сжатые зубы и опять посмотрел на избитого.