Оказалось, однако, что это я не знаю жизни И все-таки, к чему бы это?
Едем за ней? азартно спросил парень.
Я кивнул и попросил:
Только спокойно. Она не знает, что мы следим за ней, так что убегать не будет. Но она не должна заметить меня. Вы понимаете?
Еще бы, ответил водитель, выруливая на набережную Невы. Напротив, через реку высилось здание гостиницы «Санкт-Петербург», а чуть дальшеогромный каменный Ленин с воздетой рукой на своем броневике
Далеко у нее любовник живет, прокомментировал шофер, когда мы выехали на Пискаревский проспект. Она у вас красивая, я заметил. Могла бы себе любовника и поближе найти.
Я промолчал, и парень, наверное, подумал, что я обиделся на его бесцеремонность. Поэтому он тоже прикусил язык и замолчал.
«Да что он все о любовнике? с раздражением подумал я. Любовник да любовник Заладил одно и то же. Наверное, только это и на уме. Мальчишка!»
Вместе с тем, я не мог предположить, куда и зачем направляется Лариса при полном параде. А то, что она была при параде, это очевидно.
«Если действительно к любовнику, подумал я, значит я отстал от жизни. Потому что не могу себе представить, чтобы вдова убитого на следующий после похорон день едет к любовнику. Хоть подождала бы недельку. О традиционном прежде годе траура я не помышляю. Но хоть недельку бы Нет, это решительно невозможно».
Она остановилась, вдруг сказал мне водитель. Будем останавливаться?
Да, сказал я. Только подальше от нее, чтобы она не заметила.
Мы остановились на широкой безлюдной улице возле заброшенной стройки. Теперь такого много везденачали строить что-то, а потом закончилось финансирование. И все. Ку-ку. Стройка, как говорят, «заморожена». Это если выражаться красиво, по-государственному. А по-простомуброшенная стройка.
Стоит остов дома, забор вокруг него поломан, стройматериалы, которые поленились вывезти, разворованы Одним словом: «Родина мояузнаю тебя»
Лариса вышла из машины и, заперев, ее, быстро пошла вдоль разломанного забора, окружавшего стройку. Ни души вокруг не было. Только туфли ее с высокими каблучками поднимали при каждом шаге фонтанчики светлой цементной пыли.
«Что ей тут может быть надо?»спросил я себя и тут увидел, что Лариса подошла к пролому в заборе и уверенно полезла туда. Она делала это так, как будто это был уже не первый раз
Я выскочил из машины и сказал парню:
Ждите меня здесь.
Эй, а деньги? спросил он тревожно, делая попытку тоже выйти из машины.
Вот, ответил я, протягивая ему две сложенные десятитысячные бумажки. Пока хватит. Ждите тут. Я скоро Наверное, скоро.
Он успокоился и откинулся на спинку своего сиденья. А я побежал вслед за Ларисой вдоль забора, пригибаясь и прячась, как настоящий шпион в кино.
В пролом я лез осторожно, боясь, как бы она меня не увидела. Однако опасения мои были напрасны. Как только я влез на территорию стройки, то сразу заметил яркое пятно впереди. Лариса поднялась по лестнице на недостроенный первый этаж. Она несла в руке переброшенный красный плащ, и это его я сразу увидел.
Она шла по первому этажу, не оборачиваясь, уверенно. Так, как будто ходила здесь часто.
Я побежал за ней. Вскоре мы оба оказались в огромном зале. Недостроенном, конечно Стекол не было, гуляли сквозняки. Было прохладно. Зал был весь в толстых квадратных колоннах из красного кирпича. Наверное, тут планировался какой-нибудь роскошный холл. Или зал ресторана Не знаю.
Лариса стояла впереди, я хорошо ее видел. Сам же я, едва только поднялся по бетонной лестнице, вынужден был спрятаться за колонну.
«Зачем она сюда приехала? не понимал я. Это же совершенно безлюдное место Добрые хорошие люди не назначают встреч друг другу в таких местах»
Вдруг сзади себя я услышал шаги. Кто-то поднимался сюда по лестнице. По той же лестнице, по которой поднималась Лариса, а потом я. И возле которой я сейчас стоял.
Человек был один. Это я слышал точно. Деваться было некуда, и я спрятался за толстую колонну. Сомнительное укрытие, конечно, но мне оставалось надеяться, что никто не станет специально меня искать. Я же не чеченский боевик в развалинах Грозного
Он поднялся и прошел мимо меня. Я неслышно повернулся и стал смотреть ему в спину. Он шел к Ларисе.
На человеке была короткая кожаная куртка и обтягивающие худой зад джинсы. Правда, все это было очень хорошего качества. Так, миллионер на загородной прогулке
Но Боже мой! Кто же это?!
Я узнал его, и сердце мое часто забилось. Мне даже показалось, что оно стучит слишком громко, могут услышать.
Это был Шмелев!
Тот самый Шмелев, которого я оставил вчера в бане, расслабленного, с двумя проститутками Который, оказывается, после этого и звонил ночью Ларисе и назначал ей тут встречу
Я все еще называл это про себя встречей. Мне не хотелось называть это свиданием. Не хотелось до самого последнего мгновения. Но оно, это мгновение, наступило со всей неминуемостью.
Я просил судьбу не показывать мне этого. Брат не должен видеть такого Тем более на следующий день после похорон брата
Судьба не послушала моих просьб. Это было свидание. Только очень необычное. Сколько свиданий я поставил в разных спектаклях! Мне казалось, что я знаю о свиданиях все Но я жестоко обманывался в своих знаниях. Я знал не все.
Шмелев приблизился к Ларисе. Она стояла перед ним, прямая, стройная, на своих высоких каблуках.
Они обменялись несколькими словами. Я стоял слишком далеко, чтобы слышать что-либо. Кроме того, с улицы, несмотря на ее отдаленность, слышался неумолкающий рев грузовиков. Это была крупная транспортная артерия, и многотонные грузовики мчались по ней бесконечным потоком.
Этот гул наполнял все вокруг, он смешивался с гулом в моей голове После нескольких сказанных друг другу слов мизансцена изменилась.
Лариса медленно, очень медленно стала опускаться на колени перед Шмелевым. Она встала на колени прямо на бетонном полу, усыпанном всяким строительным мусором. Лицо ее при этом я хорошо видел. Оно было покорное и просительное. Как бы прося о чем-то, Лариса вытянула шею к Шмелеву и открыла рот.
Она так и стояла с открытым ртом, пока Шмелев расстегивал брюки Я, как зачарованный, смотрел на раскачивающуюся ритмично фигуру Шмелева и качающуюся ему в такт голову Ларисы.
Шмелев стоял, засунув одну руку в карман куртки, а в другой он держал сигарету, которую курил Лицо его при этом выражало полнейшее равнодушие к происходящему.
Потом он докурил сигарету, выбросил ее, и она, описав полукруг и рассыпая сверкающие искры, упала невдалеке. Шмелев опять что-то сказал Ларисе, и она выпустила его плоть изо рта. После этого она поднялась на ноги, но лишь для того, чтобы повернуться спиной
Лариса сделала шаг вперед и вновь опустилась на пол. Только теперь она встала на четвереньки. Стоя так, она сама завела руки назад и подняла юбку. Она была узкая, и пришлось ее задирать. Лариса была в чулках, так что ей не пришлось снимать колготки. Она только спустила трусики, обнажив ягодицы.
Шмелев опять сказал ей что-то, и я, хоть и не услышал его слов, но понял, чего он хотел. Потому что Лариса широко расставила колени и потом уперлась в пол локтями. Так она стояла на четвереньках перед мужчиной, на коленях и локтях, высоко задирая зад. Он белел в полумраке зала.
Шмелев поимел ее сзади. При этом я видел, как вздрагивают оголенные раскинутые в стороны ноги Ларисы, как она скребет по полу носками красивых туфель.
Вскоре Шмелев встал и поправил одежду. Лариса все продолжала стоять перед ним, не меняя позы. Она повернула к нему голову и что-то спросила, но он отрицательно покачал головой, и женщина опять склонила лицо к полу.
Он стал говорить ей что-то. Лариса слушала его в этой ужасной позе, не смея встать и переменить свое положение. Он говорил ей, а она так и стояла, склонив голову. Говорил он довольно долго.
Я смотрел на все это и сгорал от стыда.
«Что я делаю? проносились в моей голове дикие мысли. Чему я оказался свидетелем?»
Я даже, наверное, не вполне поверил своим глазам. В памяти всплыли вчерашние картины наркотического сна. В том красном царстве они тоже совокуплялисьШмелев и Лариса. Тогда это было плодом моих болезненных фантазий. Может быть, и сейчас это не является реальностью?
Может быть, я вообще сошел с ума? Или вдруг возобновилось действие наркотика?
Шмелев сказал последние слова и потом вдруг подошел к стоящей в той же позе Ларисе и поднял ногу. Он прицелился ботинком и аккуратно пнул носком в раздвинутые ягодицы женщины
Удар был не сильным. Лариса только потеряла равновесие и ткнулась лицом в пол. Но тут же вновь встала на локти. Только до меня донесся ее стон. Она так и не посмела повернуть к Шмелеву лица. Она стояла, опустив голову, и я видел, как свисают ее груди, как дрожит ее тело и как слезы капают на бетонный пол со следами штукатурки
Шмелев повернулся и, не говоря больше ни слова, пошел к лестнице. Он прошел мимо меня, чуть не задев меня плечом. К счастью, он не увидел меня.
Я услышал, как он быстро спускается по лестнице. Лариса еще некоторое время стояла, так, как он ее оставил, а потом встала и принялась приводить в порядок свою одежду.
Я не стал дожидаться, когда она окончательно придет в себя после своего столь странного свидания, на которое она так спешила и на которое так красиво нарядилась Я не стал терять времени и побежал вниз, надеясь, что не догоню Шмелева
Я выскочил на улицу, благополучно проползи через забор, и метнулся к ожидавшей меня машине. Парень исправно ждал меня и читал газету.
Ну как, застали? спросил он меня. Или дальше поедем? Может быть, еще куда-нибудь надо?
Нет, поедем обратно, выдавил я из себя.
И только в тот момент, когда мы уже отъезжали от тротуара, я заметил одиноко стоявшую невдалеке машину. А из нее на меня внимательно смотрели глаза Шмелеваумные и косые
Внутри у меня похолодело. Что за человек! Он не уехал после всего. Он на всякий случай ждал, не выйдет ли кто оттуда вместе с Ларисой. Или вместо нее. И он дождался. Я попался, как мальчик
В общем-то в этом нет ничего удивительного. Я же не профессионал, а самый настоящий дилетант в этих делах. Рассуждать и анализировать я могу, а озираться по сторонамнет. Вот я и попался впросак.
Но думать об этом я сейчас не хотел. Слишком потрясла меня сцена, увидеть которую я никак не ожидал. Все, что угодно, но только не это!
В таком состоянии я не мог возвращаться домой. Слишком меня потрясло увиденное.
Я вспомнил, что когда недавно проходил по Невскому, мое внимание привлекла вывеска с надписью «Престол». Это был пивной ресторан, в котором я никогда до этого не был.
Не так уж хотелось мне именно сейчас пополнять свои знания о питерских кабаках, но ехать домой я все равно сразу не мог. Приехать и сидеть в четырех стенах и сходить с ума. И лезть на эти стенки. И дожидаться прихода Ларисы А как я вообще буду на нее смотреть? Какими глазами?
Отвезите меня не обратно, а к «Престолу» на Невском, сказал я водителю, и он понимающе усмехнулся:
Заливать будете? Значит, застали, да?
Я промолчал. Как я мог сказать ему обо всем? О том, что я был бы совсем не так потрясен, если бы, будучи женат, застал свою жену с любовником? Это было бы даже забавно, наверное. Обычное дело. Муж-рогоносец застает свою жену в объятиях любовника Эпизод из какой-нибудь французской пьесы прошлого века.
Здесь же все было гораздо ужаснее и непредставимое. На следующий день после похорон Вдова Да еще без всяких объятий. Какие странные у них взаимоотношения
«Престол», объявил парень и притормозил на углу. Я дал ему еще денег, и он довольный уехал. Наверное, теперь долго будет рассказывать приятелям, какого странного и смешного пассажира он возил.
В ресторане было почти пусто. Зал был неярко освещен, царили полумрак и прохлада.
Я взял два пива и двести граммов водки. Обыкновенной водки там не было, самой дешевой была «Абсолют» Я с грустью подумал о том, что при казенной зарплате вести рассеянный образ жизнинакладное занятие.
И вообще я сильно поиздержался с этой поездкой. Это раньше было легко разъезжать туда и сюда. Теперь же, при нынешних ценах на все и при том, что я уже взрослый мужчина и должен соблюдать какой-то уровень жизни, все эти жизненные блага стали неподъемны для кошелька.
«Самое главное, что ведь не спросишь же, подумал я. Я же не могу сказать Ларисе: знаешь что, я тут за тобой проследил и вот такое увидел. Что это означает?»
Я же не могу признаться в том, что шпионил за ней. Да и вообще признаться женщине в том, что видел ее в подобном положении, значит смертельно оскорбить ее и уже больше никогда ничего не добиться от нее. Потому что она возненавидит меня.
Рассказать об этом милиции? Зачем? Они будут смеяться! И скажут, что это не имеет никакого отношения к убийству
Рассказать Боре? Но это совсем глупо. Для чего? Чтобы мы вместе покачали головами и посокрушались?
А потом опять поехали вместе путешествовать?
Я выпил пиво, потом опрокинул в себя водку. Наверное, следует делать наоборот, но я как-то не подумал об этом.
Закусил красной рыбой, которую навязал мне буфетчик в белой рубашке и черной бабочке. Как писал о таком Саша Черный«помесь фрака с мужиком»
Вышел, прошел по Невскому и свернул на Литейный. Покачиваясь, прошел по Литейному. Про себя я просил Бога, чтобы мне никого из знакомых по дороге не встретить. Тут близко до Моховой и всегда шляется народ из Театрального института. Только мне не хотелось никого сейчас видеть и ни с кем говорить.
Бог послал мне это благословение. Я не встретил никого из знакомых. И никто не пристал ко мне со словами: «Здравствуйте, Марк! Как поживаете, что поделываете? Что новенького поставили?»
Когда я дошел до Шпалерной и подошел к дому, было два часа дня. «Если Лариса уже дома, скажу, что пьян, и сразу лягу спать», подумал я. Не мог же я начать с ней разговор
Когда я поворачивал в подъезд, я был слишком занят собственными мыслями и не заметил некоторых вещей. Наверное, я и в обычном состоянии не заметил бы. Никто ведь из нормальных людей не живет с постоянным страхом и ощущением опасности
Из машины у самого подъезда вышли два молодых человека и направились в подъезд вместе со мной. Дом был большой, и я даже не обратил на это внимания. Мало ли людей тут ходит?
Когда я вошел в подъезд, парни как будто стали обгонять меня, стараясь пройти вперед. Я остановился, пропуская их, но тут они повернулись ко мне и один из них своим телом прижал меня к стене подъезда.
Что вам надо? еще успел спросить я. Но ответа не дождался. Парень сильно ударил меня в грудь. От этого удара я почти согнулся, и мне стало нечем дышать.
Парни были высокого роста и, что обиднее всего, очень молодые. Обоим лет по восемнадцать. Бритые, с короткими боксерскими стрижками. Тупые лица двоечников из плохой школы
Я задохнулся и открыл рот, чтобы попытаться вдохнуть в себя воздух. И тогда второй парень ударил меня в живот. Это был страшный удар, от которого я буквально свернулся.
«Вот так это и случается, подумал я в одно мгновение. Именно так. Мы потом удивляемся все, как это происходит. А вот так. Подходят два недоросля-дебила и убивают тебя просто средь бела дня. И все За что? Почему? Даже и не спросишь. Они сразу бьют, так что погибнешь, даже не зная, за что».
Что надо? все же опять выдохнул я, но вместо ответа опять получил удар. Только на этот раз били сверхупо почкам. Как много у человека уязвимых мест. Каким боком ни повернешьсяв любом положении из тебя могут сделать инвалида.
Никогда об этом не думал. Наверное, потому что я никогда не дрался. Только в школе, да и то школа была такая приличная, что ударить по носу считалось верхом жестокости. Так что навыков у меня не было.
В общем-то, я уже смирился с мыслью о смерти в этом подъезде. Где-то же нужно принять смерть? Рановато, конечно. Но, наверное, судьба. Вот такие мысли появились у меня
Сейчас я упаду на пол, и эти двое начнут бить меня ногами. И один из ударов по голове будет смертельным
Но тут меня оставили в покое. Я постоял, согнувшись, несколько мгновений, потом осознал, что, наверное, ударов больше не последует. Тогда я чуть приподнял голову.
Шкуру, сказали, не портить, произнес один из парней. Поэтому по роже тебя не били. Ты все понял?
В руке парня сверкнул широкий нож. Он был длинный, чуть загнутый.
«Зачем он его достал? подумал я. Или они просто играют со мной, как кошка с мышкой? Сначала побили, напугали, а потом все равно зарежут? Но почему? Допустим, им доставляет удовольствие приносить страдания людям Но почему мне?»