Вася провел на этой даче свое детство, но потом, когда его родители погибли в автокатастрофе, перестал ездить туда. Вообще, он оказался плохим дачникомне любил сажать огород и окучивать картошку.
Зачем мне это нужно? говорил он, удивляясь, когда его спрашивали, что он сажает на даче. Есть крестьяне, это их делосажать что-то и выращивать. У них такая работа. А у меня совершенно другая работа Крестьяне же в свободное время не торгуют антиквариатом и не реставрируют его. Почему же я должен в свое время отдыха копать землю?
Не все с ним соглашались, но на него это не влияло. Он оставался тверд и в конце концов стал утверждать, что дача ему вообще ни к чему.
И вообще мне все время кажется, что по дому ходят тени убитых хозяев-финнов, говорил он. Еще в детстве я как будто ощущал это Кто-то рассказывал, что хозяева дома задержались с эвакуацией в глубь страны и тут начался советский танковый прорыв. И уже в последние часы хозяева дома собрались, побросали пожитки в телегу, посадили детей сверху и поехали. И как раз в это время прямо в телегу попал советский снаряд. Они все погибли сразу, и их похоронили у дороги отступающие финские солдаты. Так что холмик у дороги за нашей дачей всегда считался могилой хозяев дома. И мне казалось, что они бесцветными тенями бродят по комнатам и смотрят, кто сюда пришел, кто тут живет Это, конечно, глупые фантазии мальчика, но мне это часто вспоминается. Помнишь, как это описано у Брэдбери в «Марсианских хрониках»? Идут веселые земляне, а навстречу им из брошенных марсианских городов поднимаются тени прежних обитателей Так что мне будет даже легче, если мы продадим эту дачу.
Вот мы ее и продали и получили за это немалую сумму. Дачу у нас купил какой-то смуглый чернявый человек, который торговал оптом бензином. Его не беспокоили тени покойных
Что мы станем делать с этими деньгами? спрашивала я у мужа. Было много заманчивых вариантов, но он был непреклонен. Он уже решил.
Я куплю эту икону, сказал, он, подумав после того, как ему показали ее. Это будет наилучшее помещение капитала.
Но какой бы он был коллекционер, если бы не показал хоть немногим людям свое приобретение? Конечно, Вася показал икону всем своим знакомым коллекционерам
Точно так же как и свою замечательную коллекцию печаток. Какие там были прекрасные вещицы! И как подобраны! Муж просто весь начинал светиться изнутри в те минуты, когда показывал эти печатки. И в особенности, когда сам любовался каждой из них.
Я смотрела на него в эти минуты и думала о том, как будет замечательно, когда мы наконец заведем детей и он будет показывать эту коллекцию своим детям. Этому не суждено было случиться
В тот день я ушла по магазинам. Было утро, часов двенадцать. Вася оставался дома, как обычно с утра. Он накануне купил какую-то бронзовую штуковину и сидел над ней, размышляя, как бы ее приспособить к канделябру, чтобы это выглядело органично.
Я прошла по Литейному, а потом повернула на улицу Белинского и обогнула полуразрушенную церковь Симеона и Анны. Передо мной лежала Моховая, по которой я собиралась вернуться домой на Шпалерную
Я и не слышала даже, как сзади меня к тротуару подрулила машина. Она медленно проехала вперед меня и остановилась. Номер машины и даже ее точную марку я не запомнила. Врезалось только в память, что это была синяя машина, какая-то из модификаций «Жигулей»
Из машины вышли два человека и преградили мне дорогу. Задняя дверца машины при этом оставалась открытой.
Садись в машину. Быстро, раздался грубый голос с сильным кавказским акцентом. Я оглянулась вокруг. Тротуар был пуст, как и проезжая часть. Метрах в двадцати впереди меня удалялась группа девушек с чехлами в руках. Это были студентки музыкального училища, которое расположено дальше по Моховой. Позади меня ковыляла старуха с тяжелыми сумками. На всю улицу было слышно ее астматическое дыхание
Я кому сказал Быстро, повторил мужской голос. Ждать помощи было неоткуда. В руке одного из мужчин, которую я почему-то вдруг увидела, блеснул нож. И я поняла, что деваться некуда.
Все это произошло в течение десяти секунд. Сколько времени нужно для того, чтобы в самом центре города похитить человека? Теперь я знаю ответ на этот вопросдесять секунд. Не больше.
Почему я не звала на помощь? А кого мне было звать? Старуху, которая еле передвигала отекшими ногами по обледенелому тротуару? Или девочек из музыкального училища, которым по семнадцать лет и которые весело щебетали, удаляясь?
Был зимний день, пасмурный, холодный. Утро. И министр внутренних дел генерал Ерин просто не догадывался о том, что женщине по имени Лариса нужна его помощь в эту минуту
Почему я не сопротивлялась? А как я могла это сделать? Тротуар узкий, скользкий. По нему идти-то неловко, не то что бежать. Двое мужчин прижимают меня к машине, и один из них тычет ножом прямо в живот
И я полезла в машину. Один из мужчин при этом очень профессионально держал меня сверху за голову, чтобы я не ударилась о крышу машины.
Когда я оказалась на заднем сиденье машины между этими двумя, они тут же резко прижали меня вниз, так что я сложилась пополам. Мое лицо оказалось спрятанным в колени. Таким образом, были сразу достигнуты две цели. Меня не было видно через окно машины, так как я теперь сидела скорчившись. А кроме того, я не могла видеть, куда меня везут.
Поехали, сказал один из сидевших рядом со мной мужчин тому, кто был за рулем.
Не успели мы тронуться, как мне на глаза повязали черную повязку. Ее закрутили так туго на моем затылке, что я чуть не закричала. Мне показалось, что повязка может выдавить глаза
Я ничего не видела и задыхалась, уткнувшись лицом в пальто на своих коленях.
Куда вы меня везете? спросила я, собравшись с мыслями и оценив то, что произошло.
Скоро узнаешь, ответили мне.
У меня ничего нет, попыталась сказать я. У меня только продукты в сумке.
Мужчины засмеялись. Их смех был тихим, спокойным и не предвещал ничего хорошего.
Продукты мы съедим, сказал один из них. С удовольствием.
Отпустите меня, почти закричала я. Это была моя запоздалая реакция.
Потом, ответил мужчина. Не кричи. Не будешь кричатьбудет хорошо. Будешь кричатьне будет хорошо. Будет плохо.
Очень плохо, добавил второй. Совсем плохо, слушай
Мы ехали долго. Наверное, час или полтора. Я потеряла счет времени. Мне было трудно дышать, так как мужчины не убирали рук с моего затылка и постоянно держали лицом вниз. Кроме того, у меня затекла спина от такого согнутого положения.
Но больше я не задавала вопросов. И не потому, что они успокоились, конечно. Какое может быть спокойствие в такой ситуации? Почему-то больше всего меня в то время беспокоили две вещи: чтобы не пропали купленные продукты и что подумает муж, когда я не вернусь домой вовремя? Он же будет волноваться
Несколько раз я пыталась разогнуться, но мне этого не позволяли. В конце концов мы куда-то приехали, меня вывели из машины, провели несколько шагов и втолкнули в помещение. Там было несколько комнат, меня провели через несколько дверей
В конце концов с меня сняли повязку, и я смогла оглядеться. Комната, где я находилась, была маленькаяметров семь. Она была совершенно пуста, если не считать старой железной кровати без всякого белья и даже без матраца, которая стояла в углу и занимала четверть всего помещения. Это была совершенно нежилая комната.
Окно было задернуто материей, и я не могла видеть того, что было на улице. Что-то все же подсказывало мне, что мы находимся за городом. Или в пригороде. Потому что, во-первых, мы не поднимались никуда по ступенькам и, значит, находились на первом этаже, а во-вторых, за стенкой я слышала треск поленьев в печке
«Зачем меня сюда привезли? терзала меня мысль. Кто они, и что им нужно?»
Ответ на этот вопрос я получила довольно быстро. Рядом со мной находились двое мужчинте, которые привезли меня сюда. В ту же минуту, когда с моих глаз сняли повязку, в комнату вошел третий.
Только теперь я могла их разглядеть. Все трое были молоды. Вернее, двое, те, которые сажали меня в машину, были лет двадцати пяти, а тот, что вошел следом, чуть постарше. Примерно моего возраста Все трое были не русскими.
Тем не менее, хотя внешность и выговор выдавали в них уроженцев Кавказа, между собой они говорили по-русски. Может быть, они принадлежали к разным народам
Не бойся, сказал вошедший. Тебе пока ничего не грозит. Если той муж будет не дурак, то все будет хорошо.
Этих слов мне было достаточно, чтобы понять, что меня похитили с целью выкупа. Я никогда не ожидала ничего подобного. Наверное, просто потому что всегда считала нас с мужем обычными людьми, не представляющими никакого материального интереса
Я понимала, что есть нефтяные короли, директора и члены правлений всяких там акционерных обществ открытого типа Но мы-то тут при чем? Пусть их и похищают с целью выкупа. А у нас ничего нет. Оказалось, что я ошиблась. Вернее, не оценила обстановку.
Пойдем теперь, сказал старший и подтолкнул меня к двери в следующую комнату. Там тоже почти не было мебели, только несколько стульев и стол посередине, на котором стоял телефон.
Телефонный аппарат был очень старыйчерный, еще пятидесятых годов, и я тогда подумала, что вряд ли вообще можно по такому аппарату куда-либо дозвониться.
Сейчас мы позвоним твоему мужу, сказал старший. А ты веди себя тихо. Потом сама будешь с ним говорить. Тебе понятно?
Я кивнула. Горло мое перехватил спазм. Я так волновалась, что будет с Васей, когда он узнает о том, что меня похитили Лучше бы я думала о себе в ту минуту и пугалась за себя.
Слушай, где твоя жена? обратился с вопросом к моему мужу старший, едва только Вася поднял трубку. Я не слышала, что он отвечал.
Не знаешь? продолжал старший кавказец, По магазинам пошла, говоришь? Да? Ты уверен?
Наступила пауза, и я подумала, как в эти мгновения упало сердце моего мужа
Слушай, заговорил опять старший. Твоя женау нас. Ты должен завтра ее у нас выкупить. Сколько? Сто миллионов. Да. Я сказалсто миллионов.
Я пошатнулась и чуть не упала. Боже, сто миллионов! У нас нет таких денег. Где Вася их возьмет?
Завтра придешь в указанное место и отдашь, продолжал старший. Если так сделаешь, жену тебе вернем в сохранности. Можешь не сомневаться. Понял? А если в ментовку побежишь или деньги не принесешь, мы ее убьем. Тебе понятно?
Опять наступила пауза. Видимо, Вася что-то говорил. Потом кавказец сказал в трубку:
Слушай, ты жену свою любишь? Ты понимаешь, что она у нас? Ты понимаешь, что мы можем сделать с ней? Не понимаешь? Вот, возьми, послушай, С этими словами он протянул мне телефонную трубку. Я схватила ее и услышала голос Васи.
Это я, почему-то сразу закричала я. Вася, со мной пока все в порядке Ты выручишь меня? Ты сможешь найти деньги?
Муж что-то бубнил в ответ. Сначала мне даже показалось, что это плохая связь, и только потом я осознала, что просто мой муж никак не может взять себя в руки. Речь его была прерывистой и невнятной.
«Бедный, подумала я тогда. Он совсем ошалел от страха и растерянности, Что ж, никого нельзя винить в том, что он не был готов заранее к такой ситуации».
Не волнуйся, проговорила я в трубку, пытаясь успокоить мужа, хотя мне самой требовалось утешение.
В эту минуту старший из похитителей вырвал у меня трубку и сказал в нее Василию:
Нет, ты волнуйся. Это она тебе зря говоритне волнуйся. Волнуйся. Мы ее убьем А если ментам скажешь, мы сразу узнаем. Тогда и ее убьем и тебя. Чтобы завтра были деньги. Еще вечером мы позвоним, скажем, куда нести. Понял?
Поле короткой паузы он добавил уверенно:
Ничего, найдешь. У тебя есть, мы знаем, при этом он повесил трубку и строго посмотрел на меня.
У него действительно нет таких денег, сказала я, беспомощно прижимая руки к груди и чуть не плача от отчаяния.
Есть, спокойно ответил кавказец. У кого нетмы к тем не приходим. Мы знаем, с кого брать. Твой мужбогатый человек. Пусть дает. За такую красавицу жену надо было еще больше с него взять, а не какие-то сто миллионов он щелкнул пальцами, как бы давая понять, насколько это маленькая сумма.
Теперь иди туда, опять махнул рукой старший, и двое других парней проводили меня в ту комнату, где я уже была.
Меня привели туда и связали руки за спиной веревкой.
Зачем? протестовала я. Ведь я никуда не собираюсь бежать. Не надо. Но они не слушали меня, а молча делали свое дело.
Связав, меня положили на железную панцирную сетку кровати. Было очень неудобно там лежать. Уже через пять минут я почувствовала, как сетка режет тело под одеждой. На мне были только юбка и кофточкапальто с меня сняли предварительно.
Лежи тут и жди, сказал мне один из парней, и они ушли, оставив меня в комнате одну.
«Но у него же нет денег, думала я мучительно. Конечно, можно что-то продать, но это не так быстро делается Откуда же они узнали о том, что Вася имеет средства вообще? Мы жили так замкнуто». Хотя тут же я сообразила, что это не так. Ведь сколько бывало у нас в доме покупателей, со сколькими людьми Вася был связан по своим делам. Любой мог оказаться бандитским наводчиком
Что же будет дальше? Этот вопрос мучил и терзал меня. И я не знала ничего наперед. Как можно описать мое состояние в те часы, что я провела тогда, связанная, в комнате? Еще несколько часов назад я была вполне счастливой и благополучной женщиной. Я ходила по магазинам, разговаривала с людьми
И тот поворот с Белинского на Моховую оказался поворотным в моей жизни. Наверное, они следили за мной с того момента, как я вышла из дома. Наверное, они ехали за мной и ждали подходящего момента, чтобы схватить меня.
Как я могла не почувствовать опасности? Я еще шла по улице, еще была нормальным свободным человеком, а эти негодяи уже ехали за мной и уже знали заранее, что со мной будет
Прошел почти целый день. Я увидела, как в комнате стало темнеть, за окном опускались сумерки. Потом наступила темнота.
«Может быть, Вася обратился в милицию? подумала я с оттенком надежды. Бывает ведь, они помогают в подобных случаях. Сколько раз приходилось читать об этом в газетах И может быть, они сейчас уже действуют, и не пройдет и нескольких минут, как в дом постучат и войдут спасителилюди в погонах и серых шинелях? Все может быть».
Надежда никогда не оставляет человека, до самого конца Наконец ко мне в комнату вошел старший. Он сел на кровать рядом со мной и сказал:
Твой муждурак. Ему позвонили только что, и он сказал, что у него нет таких денег. Ты понимаешь, что ондурак?
Но ему и правда нелегко достать такие деньги, робко сказала я, еле шевеля губами, так как я находилась в подавленном состоянии и все мое тело онемело от долгого лежания в связанном состоянии. Никто не держит такие деньги дома. Их нельзя в один день взять и привезти вам.
Ну, и что? ответил старший, Можно продать что-то или занять. Потом отдаст, у кого занял. Он у тебядурак совсем, что ли?
Нет, тихо сказала я. Теперь я поняла, что они настроены серьезно и что, во всяком случае, мне придется провести здесь ночь
Мы сейчас еще раз ему позвоним, сказал мужчина, Только ты ему объясни, чтобы он поторопился и не дурил. Но для этого, чтобы ты сама лучше поняла, мы сделаем вот что, он свистнул, и из соседней комнаты явились те двое парней.
Давайте, сказал им старший. Они подняли меня и развязали мне руки. После этого старший сказал, усмехаясь:Раздевайся!
Зачем? испуганно спросила я, от страха, охватившего меня, прижимая руки к груди.
Просто так, ответил он. Женщина бывает сговорчивее и понятливее, когда она голая. Ты лучше объяснишь мужу, что ему надо делать.
Быстро раздевайся, сказал мне один из вошедших парней и протянул руку к пуговицам на моей кофточке. При мысли о том, что они сейчас разденут меня силой и их руки будут прикасаться к моему голому телу, я вздрогнула и сказала быстро:
Не надо Я сама.
После этого я попыталась расстегнуть кофточку, но пальцы меня не слушались. Руки дрожали так, что я не могла нащупать петлю Одну пуговицу я оборвала все-таки, но остальные мне удалось расстегнуть. Упавшая пуговица сорвалась и покатилась по полу, и звук этот был единственным, звучавшим тогда в комнате Только молчание, зловещее молчание, и звук катящейся пуговицы с моей кофточки.