Именно за этим занятием его и застал Скворцов. Помощник генерала Лимонова был приятно удивлен такой удаче. Он тут же поспешил поделиться со своим шефом. Не выпуская Костикова из поля зрения, он вынул сотовый телефон и нажал кнопку набора запрограммированного номера.
Однако, вспомнив прошлый разговор с генералом, тут же дал отбой. Скворцову показалось странным, что Костиков не скрылся от посторонних глаз в зале ожидания, а бесцельно бродит по аэровокзалу.
Не долго думая Скворцов отправился к регистрационной стойке. Одарив молодую симпатичную девушку доброжелательной улыбкой, он спросил, не регистрировался ли на ближайший рейс до Челябинска некто Костиков Олег Геннадьевич. Все с той же улыбкой Скворцов для пущей убедительности предъявил удивленной девушке свое служебное удостоверение. Девушка бросила взгляд на удостоверение, изучающе посмотрела на Скворцова, а затем обратила свой взор на экран компьютера. Ее пальцы быстро застучали по клавиатуре, после чего она ответила:
Ближайший рейс на Челябинск через два с половиной часа, но человек по фамилии Костиков на него не регистрировался.
Встретив взгляд девушки глаза в глаза, Скворцов предположил, что с ним играют злую шутку. Ему показалось, что взгляд девушки излучает легкую иронию.
Девушка, я с вами не шучу, это очень важно, как можно более строго сказал Скворцов. Вы уверены в том, что Костиков не брал билет до Челябинска?
Никто и не собирается с вами шутить. Девушка обиделась. Я уверена в своих словах, у нас не может быть ошибки.
«Черт возьми, что происходит? спрашивал себя Скворцов. Провалиться мне на этом месте, если это не Костиков!»
В мыслях он уже хвалил себя за то, что не стал спешить со звонком к шефу и решил проверить все самолично. Теперь по всем показателям выходило, что он ошибся и в первый, и во второй раз.
Но с этим Скворцов никак не мог смириться. На некоторое время он погрузился в раздумье. Девушка за регистрационной стойкой предположила, что своим ответом удовлетворила любопытство подозрительного субъекта со служебным удостоверением Генпрокуратуры, и собиралась уйти. Но тут Скворцова осенила догадка. Он вдруг вспомнил, как однажды во время встречи Лимонова с Костиковым последний сказал, что во избежание ненужных разговоров прилетел в столицу не из Челябинска, а из соседнего Екатеринбурга. На всякий случай Скворцов решил проверить и этот вариант.
Девушка с недовольным видом вернулась за компьютер. После нескольких нажатий клавиш она разочаровала Скворцова отрицательным ответом. Тогда он раздраженно потребовал:
А вообще, регистрировался ли Костиков хотя бы на какой-нибудь рейс? Такую услугу вы можете мне оказать?
Вполне, миролюбивым тоном ответила девушка.
Но через минуту Скворцов получил все тот же отрицательный ответ. Совершенно сбитый с толку, он отошел от стойки и даже не поблагодарил девушку за оказанные услуги.
Хам, недовольно буркнула та и поспешно ушла в служебную комнату.
Скворцов тем временем направился на поиски Костикова. Он встретил его неторопливо прохаживающимся по залу ожидания. Пользуясь многолюдностью, Скворцов подобрался к нему как можно ближе. Стараясь остаться незамеченным, он начал пристально всматриваться в Костикова. И вскоре у него не осталось никаких сомнений относительно того, что это был именно он.
«Но почему его фамилии нет ни в одном регистрационном списке? с недоумением размышлял Скворцов. Для чего он прилетал в Москву, почему так быстро улетает из столицы?»
Затем он подумал, что, пока он пытается найти логическое объяснение загадочному поведению Костикова, уйдет время. Костиков может сесть на ближайший рейс и оставить его с носом. Как потом объясняться с шефом?
Не долго думая Скворцов снова нажал нужную кнопку сотового телефона.
Шеф, это я, почти шепотом произнес он, не сводя глаз с Костикова.
Тот в это время зашел в бар-ресторан.
Ну где ты запропастился, черт тебя подери! не скрывая волнения, спросил Лимонов.
Интересующая вас особа только что вернулась в аэропорт, не обращая внимания на упрек в свой адрес, сообщил Скворцов.
Он один? сменив гнев на милость, иным тоном спросил Лимонов.
Да, ответил Скворцов. Похоже, он уже прошел регистрацию и ожидает посадку на рейс. Сейчас он зашел в бар-ресторан.
На этот раз мыслительные действия в голове Лимонова происходили с завидной быстротой.
Ладно, я выезжаю к тебе, сказал он. Звони либо на сотовый, либо в машину. И еще Постарайся не терять его из виду.
Шеф, есть одно «но» Алло, шеф?
Скворцов хотел сделать полный отчет по результатам наблюдения, но генерал Лимонов уже повесил трубку. Беззвучно выругавшись, Скворцов отключил телефон и принялся следить за Костиковым. Его терзали недобрые предчувствия. Генералу Лимонову предстояло ехать через весь город, он прибудет в аэропорт не раньше чем через час-полтора. За это время Костиков может улететь. Но куда? Ведь он, по твердому убеждению Скворцова, не прошел регистрацию.
Скворцов ошибся в расчетах. Генерал Лимонов был в аэропорту уже через пятьдесят минут. Скворцов встретил шефа у входа.
Где он? вместо приветствия спросил Лимонов.
Я должен вам кое-что объяснить, Скворцов перешел на торопливый шаг, чтобы не отставать от генерала. Дело в том, что до вашего приезда я проверил регистрационные списки на ближайшие вылеты из Внуково.
И что? Генерал даже не посмотрел в сторону Скворцова. Он искал глазами того, ради кого примчался на служебном автомобиле.
По спискам выходит, что Костиков никуда не вылетает сегодня, сообщил Скворцов.
Вот как? произнес генерал без тени удивления.
Он прекрасно знал, почему Скворцову не удалось обнаружить фамилию Костикова в списках на регистрацию, но вряд ли стал бы посвящать помощника во все тонкости двойной жизни своего приятеля.
Скворцов пытался еще о чем-то поведать шефу, но тот вдруг резко остановился, продолжая смотреть прямо перед собой. Скворцов проследил за его взглядом и понял причину внезапной остановки. Не более как в двадцати шагах от них на скамейке сидел Костиков. Держа в руках журнал, он был погружен в чтение и не видел Лимонова.
Будь поблизости, только старайся не попадаться на глаза, приказал генерал, дав понять Скворцову, чтобы тот наблюдал за обстановкой со стороны.
Помощник так и сделал. Он удалился, занял удобное положение для наблюдения и стал приглядывать за окружающей обстановкой. Периодически он обращал свой взор на генерала Лимонова и Костикова.
Тем временем Лимонов вплотную приблизился к Костикову.
Что же это ты, Олег Геннадьевич, забываешь старинных друзей? как ни в чем не бывало произнес он.
Костиков обернулся на знакомый голос и попытался добродушно улыбнуться. Но от внимательного взгляда Лимонова не ускользнуло, что Костиков был озадачен его неожиданным появлением в аэропорту.
Виктор, ты? Какими судьбами?
Он отложил в сторону журнал и, насколько позволяла комплекция, резко вскочил и протянул руку для приветствия. Продолжая пристально смотреть в глаза старого приятеля, Лимонов ответил крепким рукопожатием.
Это ты мне скажи, какими судьбами. Почему не сказал, что прилетишь в столицу? Почему не позвонил, когда прилетел? Я бы отправил за тобой машину, Лимонов обрушил на него поток вопросов.
Поначалу Лимонов отнес медлительность своего приятеля на счет долгого перелета и дневной усталости. Но потом уловил запах спиртного, исходивший от Костикова, и догадался, что тот успел уже пропустить рюмку-другую в баре-ресторане аэропорта, а может, и в другом месте.
Я не совсем понимаю Ты что же, хочешь сказать, что знал о моем прилете? наконец сообразил Костиков.
А ты как думал! не без гордости ответил Лимонов. Полагаешь, мы забросили службу и только тем и занимаемся, что просиживаем штаны?
Да-а, служба у вас налажена хорошо, я бы даже сказал, отлично, стараясь скрыть свое истинное настроение, произнес Костиков.
Ну, как твои успехи? поинтересовался Лимонов, всячески подталкивая старого приятеля к объяснению причины московского визита.
Но вместо этого Костиков спросил:
Как ты узнал, что я в Москве?
Лицо Лимонова приобрело суровое выражение. Вопрос приятеля свидетельствовал о том, что тот старается уйти от ответа.
Очень просто, ответил он. Один мой человек видел, как ты проходил паспортный контроль во Внуково.
Ясно. Ну а как ты живешь? Как жена, дети?
Костиков постарался выдавить из себя некое подобие дружеской улыбки. Но его слова окончательно убедили проницательного Лимонова в том, что старинный друг всячески избегает делового разговора.
Маша с детьми путешествуют, я сейчас живу за городом, в городской квартире практически не бываю, сказал Лимонов. Кроме того, в последнее время с работой завал, приходится сидеть в кабинете с утра и до позднего вечера Да что мы все обо мне? Как твои дела? Как проходит предвыборная кампания? Осталось ведь совсем немного времени.
По тому, каким тоном говорил с ним Лимонов и как он смотрел на него, Костиков предположил, что тот осведомлен не только о его прилете в столицу, но, скорее всего, и о неприятностях.
По правде говоря, мои мысли заняты совсем другим, вздохнул Костиков.
Так что все-таки у тебя произошло? спросил Лимонов, понимая, что настало время для откровенного разговора.
Здесь не самое подходящее место для беседы, давай отойдем в сторонку, предложил Костиков.
Костиков с тяжелым вздохом распрямил плечи. Он словно бы старался взбодриться перед началом заведомо проигранного поединка.
У меня неприятности, дружище, и очень крупные обреченно произнес он. Я бы мог сказать, что прилетел в Москву чисто по личному делу, но это не так. Костиков неловкими нервными движениями теребил ручку кейса, чем обратил на него внимание Лимонова.
Верю, иначе ты не стал бы прилетать сюда по одному из своих фальшивых паспортов, проявил свою осведомленность Лимонов.
Ты и об этом знаешь?
Я ведь сказал, что моя служба работает на «отлично».
Лимонов говорил с такой уверенностью, что Костиков подумал, что это именно его люди следили за ним во время встречи с Валдаем.
Твои люди следили за мной? решился спросить он.
А что?
Дело в том, что я засек одного из них, признался Костиков.
Вот как? Лимонов откровенно удивился, потому что знал наверняка: никто из его подчиненных за Костиковым не следил.
Вернее, не я, а люди того, с кем я встречался. Он снова понизил голос до шепота. Знаешь, мои прежние опасения подтвердились, сказал он так, словно хотел вызвать к себе сочувствие.
Несколько сбивчиво Костиков начал рассказывать о том, что с ним произошло. Он старался не упустить ни одной подробности. Лимонов слушал внимательно и ни разу не перебил старого приятеля.
Чем глубже Лимонов проникал в суть проблемы, с которой Костиков наведался в столицу, тем больше у него росла тревога по поводу исхода предстоящих выборов. Ведь он был заинтересован в их результате не меньше самого Костикова. Поэтому он неодобрительно отнесся к решению обратиться за помощью не к нему, своему старинному приятелю, а к криминальному авторитету. Затея с губернаторскими выборами и прежняя предвыборная игра в пользу Костикова рушились на глазах. Возможности получения солидной прибыли, которую он рассчитывал получить благодаря финансовым вложениям Осиновского, резко упали.
Я знаю, я подвел тебя и Осиновского, угадав, о чем думает Лимонов, сказал наконец Костиков. Но ведь не все потеряно, время еще есть. До выборов остался почти месяц.
Олег, тебе не кажется, что ты сейчас занимаешься самоуспокоением? упрекнул Лимонов приятеля.
Костиков не выдержал его взгляда и виновато потупил взор. Ему нечего было ответить бывшему сокурснику.
Как только ты получил эту злосчастную кассету, тебе следовало немедленно поставить меня в известность, наставлял его Лимонов. Теперь своим необдуманным поступком ты не только поставил выборы под угрозу срыва, но и подвел меня. Что скажет Осиновский, когда узнает, что ты возобновил связи с криминальным миром? Это же было главным условием сделки. Не знаю, Олег, как хочешь, но я должен сказать: «Это был опрометчивый шаг».
А как бы ты поступил на моем месте? выдвинул взаимный упрек Костиков. Кто, по-твоему, знает лучше криминальный мир, как не сами представители этого мира? Кроме того, они умеют хранить чужие тайны. Уж в этом будь спокоен. Вот почему Валдаймоя единственная надежда.
Возможно, но лишь до поры до времени, сказал на это Лимонов. Ни я, ни ты, ни кто-либо другой не может сейчас дать стопроцентной гарантии, что тебя во время встречи с Валдаем не снимали на пленку Кстати, а где она?
Я оставил ее Валдаю, ответил Костиков.
Лимонов разочарованно покачал головой.
Снова опрометчивый шаг с твоей стороны, заметил он. А что если Валдай и не собирается заниматься твоим делом? Что если он найдет на кассету такого покупателя, который выложит сумму вдвое больше твоей?
Валдай и не собирался заниматься этим делом, ответил Костиков. Он сразу предупредил меня об этом. А насчет опрометчивости Знаешь, тебе это может быть неизвестно, но Валдай давно и довольно успешно справляется с обязанностями третейского судьи в криминальном мире. И вряд ли он на этот раз захочет испортить свою незапятнанную репутацию. С этим в их среде весьма строго.
Если Валдай не собирается заниматься твоим делом, то тогда кто им займется? поинтересовался Лимонов.
Он назвал мне только имя, но я никогда не видел и, надеюсь, не увижу этого человека, ответил Костиков. Он отставник, бывший офицер. Валдай сказал, что на него можно положиться. И если этот человек действительно имеет те качества и свойства характера, которые мне описал Валдай, он способен выполнить нелегкое задание.
Вот как!? И кто же этот удалец?
Его зовут Борис Рубцов.
Как ты сказал? Борис Рубцов? Лимонов не сумел скрыть своего удивления. «Слишком неожиданные повороты в событиях преподносит иногда жизнь», подумал он.
Костиков удивился:
Ты с ним знаком?
Стараясь скрыть смущение, Лимонов лихорадочно соображал, стоит ли раскрывать карты перед Костиковым после всех тех дурацких поступков, которые тот совершил за последнее время. Да, он знал майора Рубцова по Афганистану и Чечне. В Афганистане он зарекомендовал себя как настоящий боевой офицер, да и в Чечне он был самым честным и принципиальным. В Афганистане Рубцов командовал десантной ротой. Там его прозвали Комбатом. С тех пор это прозвище к нему так пристало, что многие сослуживцы давно не упоминали его настоящего имени.
Полагаешь, я обязан знать всех отставников Советской Армии? постарался уйти от прямого ответа Лимонов. Я же военный прокурор.
Но его слова показались Костикову неубедительными. Он ощутил неискренность в словах Лимонова.
Ты его не знаешь? как будто с упреком переспросил он.
Возможно, наши жизненные дороги где-нибудь и пересекались, уклонился от прямого ответа Лимонов. Но то, что личного знакомства с этим человеком я не водил, это точно. Просто фамилия довольно благозвучная и вместе с тем редкая.
Костиков не стал больше расспрашивать Лимонова.
На самом деле, услышав фамилию Рубцов, Лимонов предался воспоминаниям. Он хорошо запомнил майора Бориса Рубцоваволевого, решительного командира роты десантников, в то время еще капитана. Командира отделения сержанта Порубова, белобрысого парня из Смоленска, привлекли к суду военного трибунала. Душманы обстреляли караван, погибло много солдат и офицеров из нового пополнения. Отделение входило в состав подразделения Рубцова и тогда прикрывало всю колонну. Никто не осмелился сказать даже слова в защиту парня, чья вина состояла лишь в том, что после боя он остался жив. На него просто свалили вину за провал бездарно спланированной операции. И только Рубцов не дал парня в обиду. Он решительно вступился за него и даже пригрозил Лимонову, что, если сержанта Порубова не оправдают, он лично атакует комендатуру. И сержанта не засудили, хотя и не оправдали. Его просто выслали в Союз.
После вывода войск Лимонов потерял Бориса Рубцова из виду. Он отлично знал, что Рубцов не будет посещать официальные тусовки по поводу очередной годовщины вывода войск. Вот почему он ни разу не встречал его на таких встречах. Бунтарь по натуре, Рубцов был честным, совестливым и ответственным человеком. Такие на дух не выносят официоза. Именно из-за своего ершистого характера он, храбрый боевой офицер, недавно ставший майором, награжденный орденами и медалями, в период сокращения армии был уволен в запас и не получил продвижения по службе. Не только генерал Лимонов, но и другие командиры сознавали, что именно благодаря таким командирамспособным и принципиальнымнаша армия в провальной афганской авантюре сумела сохранить свое лицо, а главноеличный состав. Без таких командиров число наших потерь в этой войне могло составить цифру, втрое превышающую ту, которую называла официальная статистика.