Брезгун, кривляясь и пританцовывая, стоял в проходе. Картавый сидел на нарах, напротив Васька Барахло и Косой. Они понимали: Брезгун трусит, и посмеивались.
Ну что ж, сам попросил, Картавый насмешливо взглянул на него. Я подойду сейчас!
Брезгун повернулся и поспешил на выход. Васька Барахло с Косым поднялись с места.
Идите! приказал им Картавый. Я буду через минуту.
Они один за другим потянулись из барака. Картавый достал нож, который прятал в щели меж досок. Брезгун, как уже сообщили Картавому, за нож хватался легко и уже порезал в лагере двоих. Кто его знает, может, со страха и на него бросится, хотя маловероятно. Картавый привязал нож к запястью правой руки шнурком длиной с локоть. Теперь, если и вышибут нож, не страшно. Он дернул шнурком и перехватил взлетевший нож.
Пора! сам себя поторопил Картавый и поднялся с нар
Брезгун стоял у окна умывальника, рядом Кабан и еще пара мужиков, их Картавый видел часто вместе с Чинариком, который сейчас отсутствовал. У другого окна стоял Васька Барахло и Косой, на подоконнике сидели двое незнакомых парнейпо их глазам было видноотчаянные.
Брезгун выдвинулся на середину умывальника и, придавая себе храбрости, крикнул:
Ну, тыи повел плечами.
Картавый презрительно заметил:
Балерина!
Все захохотали. Сравнение было меткое. Васька Барахло схватил рукавицы, что лежали на батарее отопления, и бросил их в лицо Брезгуну:
Подотрись, мадам!
Ах ты, гад! с неподдельной на этот раз яростью заорал Брезгун, выхватывая из кармана нож. Тебя-то я сделаю!
Двое парней, что сидели на подоконнике, слетели с места и перехватили Брезгуна, бросившегося на Ваську, а тот расчетливо врезал ему в челюсть. Брезгун мягко осел на влажный цементный пол.
Ребята бережно прислонили его к стене. С места никто не дернулся. Прошла длинная минутная пауза, затем Кабан сплюнул на пол и вышел, за ним вышли мужики. Брезгун медленно поднялся и обвел умывальник мутным взглядом. Видимо, с трудом соображая, где он и что здесь делает. Опознав глубоко несимпатичные ему лица, Брезгун поплелся к двери.
Все! выдохнул Васька. Зона наша!
Картавый вяло улыбнулся.
Ладно, пойду я, бросил он и вышел. В бараке упал на нары, но уснуть и не пытался. В окне серебрились залитые ярким светом прожекторов упругие кольца колючки. В зоне все ждут: кто амнистии, проявляя нездоровый интерес к политикевдруг переворот? Да еще с кровьютогда амнистия уж точно, а кто ждал чуда Картавый ждал весточки от Цыгана, уже вроде было пора. А, может, он вообще больше не услышит о Цыгане? Ведь тот на воле, а свобода пьянит там все по-другому, балдеет наверноечто ему Картавый? Видно, придется самому через тайгу Тайга беглых не любит, сколько их здесь уже сгинуло конечно, отчаянные уходятневоля пуще смерти, но доходят не все, да и потом надо как-то объявится, и документы, и жилье, домой не сунешься. Кто-то рядом громко заплакалэто во сне, обычно зеки плачут молча
Второй срок Картавый схлопотал быстро, не прошло и года, как освободился. Он забил ногами одного насмерть, тот был молодой, да ранний, еще не получавший отпора, а может Картавый просто невзлюбил его, как это часто бывало с ним. Его улыбочка бесила Картавого, к тому же в тот день у него было отвратительное настроение. Парень, правда, умер не сразу, а где-то через месяц и поэтому Картавому дали не очень большой срок.
В СИЗО Картавый поимел авторитет и не только у зеков. Во время очередной проверки заключенные стояли, как обычно, в две шеренги. Худенький и злобный контролер по кличке "Тлидцать тли" принялся пересчитывать их. Он, вроде, и не был картавым, только "р" у него больше походило на "л" а вот Картавый в детстве сильно картавил. Он жестоко страдал от этого и смертным боем бил тех, кто намекал ему на его дефект речи. Правда, когда он подрос, то почти совсем перестал картавить. Лишь иногда, если забывался, проскальзывало что-то в его речи и тогда казалось, что в его словах буквы "р" намного больше остальных надзиратель дошел до тридцати, заключенные замерли в предвкушении того, как он произнесет цифру тридцать три, чтобы посмеяться, правда, про себявслух было нельзя, надзиратель был на редкость мстительным. Когда контролер СИЗО произнес злосчастную цифру, раздался хохотэто смеялся Картавый. Били его вчетвером. Били изощренно, не боясь оставлять следов. Но он принимал побои с некоторым равнодушием, словно били не его, а глаза ловили взгляды палачей, цеплялись за что-то в глубине их зрачковэто выводило надзирателей из себя. Они чувствовали себя неуверенно и вскоре остановились. Картавого больше не трогали, да и он сам старался не задираться. После недолгого пребывания в СИЗОсуд, и он оказался в лагере. В зоне довелось Картавому встретится со смертью, лицом к лицу, здесь он увидел, как она выглядит.
В лагере Картавый освоился быстро и кое с кем скорешился, хотя с людьми сходился трудно. Это случилось в конце августа. Днем еще было лето, а по ночам уже приходила осень. В том году было много грибов. Опята росли прямо на территории лагеря. Вдоль пешеходных дорожек и заборов поднимались сугробы круглых шляпок. Этот день ему запомнился на всю жизнь. Вечерело, и до отбоя оставались считанные минуты. Картавый торопился в барак, он уже взялся за ручку двери, как увидел спешащего Старика.
Емелю за бараком метелят! крикнул тот. Подожди здесь, я за Черепом слетаю! и он побежал к соседнему бараку. Картавый ждать не стал. Емелю били втроемВалера Качек и двое азиатоввсе родом из Чимкента. Валера, крупный, накачанный парень был у них за главного. Они торговали в зоне анашой. За торговлю наркотиками на территории России их и повязали, но видимо они связи с родиной не утерялидурь у них была постоянно. Перед ними заискивалианаша была желанной для любогоэто, хоть и ненадолго, но было подобие воли. Ребята из Чимкента наглели
Емеля, весь в крови, стоял у стены и смачно ругался. Атмосфера драки возбудила Картавого.
Слышь, не возбухай! мягко посоветовал ему Валера. У нас свои счеты
Договорить он не успелКартавый врезал ему в челюсть. Валера качнулся, но устоял. Азиаты дружно бросились на Картавого, они не были сильными, но ловко уходили от ударов и вскоре вцепились в его одежду. На лице Качка появилась улыбка.
Картавому пришлось бы плохо, если бы из-за угла не появился Карим-Казань. В его руках был остро заточенный кусок арматуры, за ним тяжело спешил массивный Череп. Азиаты бросились врассыпную. Следом рванул и Валера
Картавый смотрел сухими от бессонницы глазами в грубо строганные доски потолка, вспоминалось само собой, но как-то без эмоций, стерто
Той ночью Картавого попытались замочить. Валера Качек держал его обе руки, один из азиатов сидел на его ногах, а второй душил. В первый момент Картавый отчаянно задергался, нодержали его крепко. Азиат давил горло, хихикая и что-то лопоча по-своему, от него несло дурью. Картавый вдруг успокоился:
Вот и смертынька моя пришла, ему было совсем не страшно. Ладно, один из пацанов поднял в бараке "кипешь".
Картавый тогда понялон побывал в мертвой зоне. Ощущения существования вне основного инстинкта запомнились. Сколько раз Полковник пытался объяснить это состояние, но слова ничего не давали, и вот теперь он уже знал, что такое зона мертвых, и мог уже шагнуть за порог инстинкта, хотя при этом чувствовал себя не совсем живым.
К азиатам Картавый ненависть не испытывал, он их даже не различал на лицо, а вот Валеру потом нашел на другой день после покушения те запросились перевести их из лагеря да хоть куда! Администрация пошла им навстречу.
Четыре года Картавый лелеял ненависть. Нашел он Валеру там, где и надеялся найтив Чимкенте. Среди наркоманов Валеру Качка знали. Он с удивлением разглядывал изможденного пожилого человека: некогда огромные бицепсы оплыли, в глазах Валеры была пустота.
Дай дозу, с надеждой попросил он у Картавого, вон в стекляшке у входа хромой сидит, у него дешевле. Сходи, я подожду, не бойсяне убегу
Картавый нашел взглядом на потолке два сучка, что расположились рядышком, и тень на неровной поверхности доски делала это место удивительно похожим на лицо человека. И это лицо напоминало ему лицо учителя физики. Картавому вдруг вспомнился дом, голоса школьников, спешащих с утра на занятиячерез улицу, напротив, стояла старая школа, ему до боли захотелось домой увидеть своих ребят, но тут, же выругался:
Падла! кто-то из них сдал его. Кто? Марек? Может быть Багор? лишь ясно, что не Кац.
Бизнесом Кац должен был заниматься вроде бы для понта, а на самом деле искать клиентаКац был наводчиком. Но бизнесом занимался тот в удовольствие, была у него жилка. Тех, у кого есть деньги, Кац вычислял безошибочно, и знал, как к тому или иному подобраться. С упрямыми разбирался Баран. Этого хлебом не кормидай только отвести душу. Работали все вместе Картавый, Баран, Марек, Багор и его племянник Костик. Если требовалось, Костик приводил еще двоих-троих пацанов. Сундуков было много, но люди с деньгами расставаться не шибко хотели. Баран разбирался лихо.
Ну что, голуба! насмешливо приговаривал он, щелкая переключателем утюга. Сейчас ты у меня станешь шелковым или хлопчатобумажным!
Когда Картавому сообщили, что Барана убили, то первой мыслью было:
Отмазался кто-то! и долго он верил, что Барана замочили из мести. Это уже потом пришлоубили, чтобы подставить его!
Картавому самому заниматься выколачиванием денег уже давно не стоило бы, в этом необходимости не было. Уйти бы в тень об этом Картавый пожалел в день суда. Против него не было железных улик, и даже с его богатым уголовным прошлым, как утверждал адвокат, можно было бы надеяться, но многим хотелось упрятать его за решетку
Утро пришло незаметно. Картавый не мог понять, спал ли он или ночь пролежал в мутном полусне, в воспоминаниях, в тщетной жажде повлиять на прошлое
ГЛАВА 16
Он лежал, вжимаясь всем телом в траву. Шнурованный, высокий ботинок замер в метре от его головы.
Ну, что там?
Егоров узнал голос Черепа.
Да, вроде, тихо, отозвался молодой парень в камуфляже, в чьи ботинки уперся взглядом Егоров.
Смотри в оба! предупредил Череп и дверь, скрипнув, затворилась. Охранник отошел, но недалеко. Стихло. Было темно. Свет падая из окна дома на кусты смородины, тускло освещал стоящие во дворе машины«УАЗ» и большой джип.
Наводку Рыжему дали точнуюЧереп был здесь. Теперь надо было убираться отсюда. Если охранник его обнаружит, придется его хвататьбежать нельзяу того автомат. В это время в углу сада раздался шорох. Егоров был уверенэто прыгнула кошка, но охранник настороженно вглядываясь во тьму, двинулся в ту сторону. Облегченно вздохнув, Егоров пополз в противоположном направлении, к забору. Он осторожно оседлал его и вдруг повалился вместе с рухнувшими гнилыми досками на землю. Тут же раздался свистдверь дома распахнулась. Егоров бежал по улице, за спиной заводили мотор и слышались торопливые ногикто-то бежал следом. Заворачивая за последнюю дачу, Егоров краем глаза засек охранникатот отставал шагов на сто. Он влетел в лесополосу. Меж деревьев быстро не побежишь, кусты и ветки хватали за одежду, били по лицу. Преследователь бежал быстрее. Здесь, уже удаляясь от домов, он мог стрелять. Погоня настигала, но под деревьями было темно. Охранник бежал, ориентируясь лишь на звуки движения. Егоров упал в траву и замер, преследователь приостановился и сделал несколько неуверенных шагов в его сторону. Егоров слышал его дыхание и как тот тихонько матерился. Нащупав рукой палку, он кинул ее наугад подальше. Охранник тут же рванул на звук падения и напоролся на Егорова. Он схватил его за ноги, тот упал, автомат полетел на землю. Егоров тут же оседлал преследователя, но тот хорошо заученным приемом сбросил его и сам попытался подмять противника. Охранник оказался хорошо подготовленным бойцомэто стало понятно, когда они схватились на руках. Изображая, что он профан в единоборствах, а Егоров несколько лет в юности занимался самбо, делал все нелогичноотталкивал руки, пропускал удары локтем и лишь не давал плотно себя блокировать. Неподалеку послышался звук работающего двигателя, от медленно идущей машины долетел голос:
Серега? Где ты?
Здесь я, здесь! весело отозвался Серега, пытаясь заломить Егорову руку.
Хлопнула дверка, из машины вышли, по шагам можно было определить: те направились в их сторону. И тут Егоров ударил охранника в солнечное сплетениетот не берегся, явно не уважая противника. Серега согнулся. Удар коленом в челюсть бросил его на землю, Егоров, таясь, побрел навстречу идущим на помощь Сереге.
Серега! окликали те, пытаясь уточнить, где их товарищ. Егоров пропустил их мимо себя и пробрался к машинеэто оказался "УАЗик", дверка распахнута, внутри никого, двигатель тихо работал. Он сел, включил скорость и ударил ногой по педали газа. Двигатель взревел, машина рванула с места. Он съехал к дороге и погнал по ней. Ударили выстрелы, стреляли из пистолетов, видимо автомат был один и тот валялся в траве.
Ушел? он обернулся, огни поселка уже позади, слева лесополоса, впереди зарево большого города. Он гнал машину к дороге на аэропорт, уже была видна вдалиосвещенная фонарями узенькая ленточка, по которой в обе стороны стремительно мчались жучки-машины. Он обернулся и ахнулсо стороны поселка шла машина. По мощному снопу лучей Егоров догадалсяэто был "джип". Его преследовали. До города далеко. "Джип" имеет скорость вдвое выше, чем "УАЗик". Его скоро догонят. Вдруг он увиделот дороги в поле уходит ирригационная канава: никакой машине не преодолеть ее. Егоров не раздумывая, проехал мимо канавы и после свернул в поле. Заметив маневр "УАЗика", водитель "джипа", не подозревая о наличии препятствия, повернул машину наперерез. Егоров вскоре отвернул от канавы, а "джип" был вынужден резко тормозить и возвращаться обратно, затем обогнув канаву у дороги, прибавил скорость, быстро нагоняя "УАЗик". Егоров придавил педаль газа, дорога, а точнее, бездорожье, было не под скорость, руль бился в руках, машину кидало из стороны в сторону. Наконец "УАЗик" вылетел на берег рекивысокий глинистый яр. Внизу пляж, омываемый неспокойной водой. Егоров оглянулсяогни "джипа" при свете зарождающегося дня померкли, но были уже рядом. Он выскочил из машины, направляя ее вниз, а сам кинулся в кусты. Тут же на берег вылетел "джип", он чуть тормознул, а затем рванулся вниз догонять "Уаз»-ик, который катился уже по песку. Сидящие в машине быстро определили, что "УАЗ»-ик пуст: водитель остался наверху. "Джип", натужно ревя, бросился обратно на крутой берег, но колеса его заскользили по глине, и машина, поднявшись лишь на пару метров, сползла вниз. Егоров уже бежал к строящемуся мосту. На быках были уложены только фермы, но с одной стороны тянулась пешеходная дорожка из досок. Егоров бежал по доскамдалеко внизу блестела вода. "Джип" вновь разогнался по песку пляжа, но и на этот раз подъем одолеть ему не удалось, тогда машина развернулась и отправилась назад, где километрах в двух был обустроен съезд на пляж. Егоров бежал. Рассвело. До конца моста уже оставалось чутьчуть, как послышался звук мотора. Двигатель стих, хлопнули дверцы. Он обернулся, из машины вышли фигуры в темном, но они остались на местеего преследовать не стали. Он прошел дворами к остановке автобуса, который подошел вскоре, наверное, это был его первый рейс. Егоров облегченно вздохнул и сел у окна. Автобус тронулсяон оказался его единственным пассажиром. Сердце билось от возбуждения и усталости. Улицы города были еще пусты, только два рыбака шли навстречу автобусу. Затем прохожие стали попадаться чаще и чаще, на остановках уже кучились люди, автобус стал наполняться бледными и грустными со сна пассажирамигород просыпался. Когда Егоров вошел к себе в дом, то первым делом поставил чайчай успокаивал его.
В поселок ехать придется и прямо сегодня. Подумал он.
В поселке осталась машина, ее могли угнать. Егоров бросил взгляд на часыавтобус маршрутом через поселок уходил через полчаса. Он переоделся на всякий случай, чтобы его не могли опознать по одежде: он был уверен, что в лицо бандиты его не видели, и поспешил на автовокзал. Егоров приобрел билет и сел в автобус, уже ожидавший пассажиров у перрона. Место занял у окна слева. Когда автобус въезжал в поселок, он обыскал взглядом дом, откуда этой ночью едва унес ноги: калитка открыта, окна настежь, на крыльце пустые коробки. Не было сомненийЧереп с этой квартиры съехал! Хотя Егоров и предполагал такой вариант, но все, же расстроилсяподи, отыщи его теперь!
"Жигули" дождались своего хозяина, но Егоров не сел в машину, а сходил к дому, где еще этой ночью укрывался Череп, и еще раз убедилсяточно, дом пуст! Череп здесь больше не живет!