Она оскалила зубы и зарычала, как разъяренная кошка, и это в некоторой степени я воспринял как компенсацию за ту трепку, которую я получил по ее милости от Лероя.
Есть еще одна мелочь, пробормотал я, поворачивая к выходу.
Какая же? Ее голос звучал совершенно равнодушно.
Вы ошибаетесь в отношении Ларсена.
Ошибаюсь? Она посмотрела на меня почти с паническим выражением. Что вы имеете в виду? Я не могу ошибаться. Конечно, именно Эдгар
Ошибаетесь! повторил я злорадно. В тот момент, когда миссис Рейнер убивали вчера вечером, я находился вместе с Эдгаром в его собственной гостиной и звонил по телефону.
Глава 9
Внутри дома раздались первые аккорды симфонии Кардосса, и через несколько секунд парадная дверь отворилась, и пара синих глаз обеспокоенно воззрилась на меня.
Она еще не высохла, сообщила Париж-Индиана.
Что?
Ваша одежда.
Я пришел не за своими вещами, Мари. Я одарил ее чисто французской дразнящей улыбкой. Я явился на свидание с мамзель Фабер.
О! Она вытаращила глаза.
У вас всегда до невозможности грязные мысли! заявил я суровым тоном. Мне же говорили, что обитатели Индианы не скрывают свои сердца в узких платьях из черного атласа, а хранят их в специальном футляре из чистоты и невинности.
До свадебной церемониида! Она подняла к потолку глаза. А после этого мы такие, какими нас научат быть.
Я вошел в передний холл, она заперла дверь, затем повернулась ко мне лицом и провела руками по своим блестящим черным бедрам.
Послушайте! прыснула она от смеха. Вы были чертовски правы в отношении жеребца в глубокой ванне. Пришлось позвать меня на помощь, чтобы выловить его оттуда.
Надеюсь, его «конский хвост» не пострадал? вежливо осведомился я.
Она затряслась от смеха:
Наверное. Статую они сегодня утром починили, сейчас она выглядит как новенькая. А вот про Лероя этого не скажешь.
Рад это слышать, заявил я совершенно искренне. Я имею в виду Лероя, конечно Где я могу найти мамзель Фабер?
В опочивальне, разумеется. Где же еще?
Благодарю.
Я двинулся к лестнице.
Желаю хорошо провести время, Чарли! холодно крикнула она вдогонку.
Я остановился на мгновение возле двух запертых дверей, собрался с духом и ринулся в роскошную опочивальню. Троноподобная кровать пустовала, голубое покрывало под белым пологом было аккуратно натянуто. Но уже через пяток секунд мягкий музыкальный голосок достиг моего слуха:
Рик, дорогуша? Это вы?
Голос раздавался из-за белой двери, на которой был изображен золотой сатир. Я медленно двинулся туда, в голове у меня раздавался предупреждающий звонок, поскольку я взвешивал возможность того, что меня вновь заманят в какую-нибудь ловушку, где мне придется вспоминать события вчерашнего вечера. Когда я вошел в облицованную черным кафелем ванную комнату, я не увидел там ничего успокоительного.
Вспененная масса пузырьков воздуха пучилась над поверхностью огромной ванны, а посредине торчала голова с пирамидальной прической и плечи блондинки-тигрицы.
Неужели они все еще не закончили съемку вашей пузырчатой ванны в студии? удивился я.
Не глупите, дорогой! Вам это не идет. За этим последовал обязательный взрыв смеха. Эта сцена тянется до половины фильма.
Мне следовало самому об этом догадаться, покачал я головой. А где Лерой?
Сюзанна взяла в руки колоссальную губку нежно-голубого цвета и провела ею от плеча по руке вниз, проложив широкий просвет между пузырьками и выставив напоказ обольстительную грудь с розовым соском.
Вчера вечером вы были очень скверным по отношению к бедняжке Лерою, дорогуша Рик! просюсюкала она, но этого ей показалось недостаточно, она снова прыснула так, что ее грудь затряслась от избытка чувств. Он все еще болеет.
Я тоже, буркнул я и моментально почувствовал спазму в почках.
Причем все это оказалось ужасной ошибкой! Ее младенчески-голубые глаза посмотрели на меня с легким упреком. Я крайне переживаю из-за этого, Рик, дорогуша, честное слово!
В доказательство губка проложила второй широкий просвет в пузырьках, чтобы я мог полюбоваться и второй грудью.
Забудьте об этом, сказал я ей. Мне с большим трудом удалось отвести взгляд от двойников-магнитов в ванне, но я все же заставил себя посмотреть на гипсового сына Пана. Его хвост снова был гордо задран вверх от основания спины, конкурируя с «конским хвостом» на голове Лероя.
Я вижу, хвост ему прилепили на прежнее место, заметил я, чтобы завязать разговор.
К счастью, вы отбили его очень ровно и аккуратно. Никаких осколков. Новый взрыв конвульсивного хохота принялся сотрясать обе ее груди. Наверное, это было большой удачей и для Лероя тоже?
Наверное Я хотел вот о чем спросить: получили ли вы сегодня утром новую записку от шантажиста?
Конечно! Можете не сомневаться!
Сюзанна раздраженно швырнула в воду губку, в результате чего на черный кафель выплеснулось целое море мыльных пузырьков, и это мне живо напомнило о разбрызганном головном мозге Карен Рейнер на стене в ее ванной комнате.
Что в ней сказано? спросил я.
Это какое-то безумие! - выкрикнула она. Там говорится, что если я не заявлю о своем немедленном уходе из кинобизнеса
Барбара Дун получила точно такую же записку, сказал я.
Это становится уже невыносимым, произнесла она напряженным голосом. Вчера вечером была убита бедная миссис Рейнер и все такое! Сегодня на целый час задержали съемки, пока я была вынуждена отвечать на сотню дурацких вопросов копов. Кто-то должен что-то сделать, чтобы положить этому конец. Она с надеждой посмотрела на меня. Рик, золотко, вы хоть приблизительно представляете, кто является шантажистом?
У меня есть кое-какие соображения на этот счет, признался я, но мне требуется ваша помощь, Сюзанна, чтобы расставить все по местам.
Правда? Ее глаза загорелись. Это потрясающе! Как я могу вам помочь?
Может быть, вы сумеете рассказать парочку недостающих фактов, сказал я. Ведь вы можете знать о людях, причастных к этой истории, что-то такое, о чем я не имею ни малейшего понятия.
Наверняка! Нечего и думать! Она села прямо в воде и выжидательно уставилась на меня. Задавайте же свои вопросы, дорогуша!
Это займет какое-то время, сказал я, ухмыляясь. Если вы не против, я сначала приготовлю себе выпивку.
Да, конечно. Приготовьте заодно и мне ромовый коктейль, если только не трудно.
Я прошел к бару и занялся напитками. Гипсовый Бахус наблюдал за мной с явным одобрением. В поднятой руке он уже держал кубок, по-видимому обдумывая тост.
Я вижу, и ему тоже вы приделали на место руку? заметил я.
Ненавижу возле себя разбитые и поломанные вещи, просто противно на них смотреть, Рик, дорогуша! Опять дурацкий смех. По всей вероятности, это еще один из моих заскоков, а? Точно так же, как я должна чувствовать себя чистой с головы до ног. И потом, я не выношу запаха жареного бекона.
Да, в вашем характере полно всяких комплексов, Сюзанна. Я ей подмигнул, поражаясь собственному терпению. Но зато второй такой хитроумной и обманчивой обертки, в которую вы завернуты, пожалуй, больше нигде не найти!
Вот так комплимент, Рик! Она прижала руки к грудям и сжала их. Ну как прикажете его понимать?
Я поставил ее бокал на кафельный край опущенной ниже уровня пола ванны, потом вернулся к бару и уселся там.
Если бы мой ум не был занят этим делом, я бы, наверное, никогда бы не стал задавать вам таких вопросов.
Не сомневаюсь, это так, дорогуша. Но по тону ее голоса было ясно, что этого разговора она бы с удовольствием избежала. Когда мы закончим нашу беседу, вы получите вознаграждение за свой комплимент. Сможете взять полотенце и хорошенько обтереть упаковку, если пожелаете!
В таком случае давайте покончим с делами, пока вы не простудились.
Я слушаю, дорогуша!
Я рассказал ей про Карен Рейнер и про то, что она мне сообщила о своем покойном супруге и его приятеле докторе Сулливане. О том, что Сулливан рассказал про них всех. Про всю ту мешанину правды и лжи, которую состряпали жертвы шантажа, пытаясь скрыть истину об их взаимоотношениях, которые и служили, в первую очередь, основанием для вымогательства. Как я в конечном итоге пришел к выводу, что именно Карен Рейнер была шантажистом, но что у нее должен был быть партнер. Я посчитал, что ее партнером мог быть один из троих, ну и задался целью заставить их перейти к открытым действиям, сообщив, что будто бы я располагаю доказательствами вины Карен и намерен ее разоблачить. Поэтому я позвонил Сулливану в присутствии Ларсена, таким образом «позаботившись» о них обоих. Затем я рассказал об этом Марсии Роббинс, не сомневаясь, что она все это незамедлительно передаст третьему подозреваемому, Харвею Маунтфорту. Но когда я приехал домой к Карен и нашел ее мертвой, я стал винить в ее гибели самого себя, пока Сулливан не объяснил, что она наверняка уже была мертва в то время, когда я звонил ему.
Сюзанна торжественно кивнула:
Все это звучит ужасно запутанно, Рик, дорогуша. Я хочу сказать, что кто бы ни был ее партнером, он все еще продолжает свой шантаж, верно? Записка, которую я получила сегодня утром, и Барбара Дун тоже получила такую же
Вчера вечером Сулливан велел мне принять снотворное, потому что я не смогу ясно думать, пока эмоционально не остыну. Так он выразился. Похоже, что вплоть до сегодняшнего утра я так и не смог размышлять логично, пока мне не позвонил Билл Карлин Он связался с полицией, желая выяснить, существует ли возможность рассматривать смерть Рейнера как преднамеренное убийство. Они недавно ответили ему по междугородному телефону и сообщили, что на днях к ним явился девятнадцатилетний юнец и во всем cознался. Он рассказал, что заметил, как что-то осторожно передвигается в зарослях густого кустарника, и не подумав выстрелил туда. Когда он нашел тело Рейнера и сообразил, что натворил, то в панике бросился бежать. Но его замучили угрызения совести, как он объяснил местным копам, поэтому он явился с добровольным признанием. Принес с собой свое ружье, сличили пули, и все совпало идеально.
Я выпил немного бурбона, она же сидела, выпрямившись в воде, и не сводила с меня глаз, как будто была самой прилежной ученицей в классе.
И вот после этого я уже стал рассуждать вполне логично, продолжал я. Было с достоверностью доказано, что Рейнер погиб в результате несчастного случая, то есть что никто не планировал его убить с целью добычи этих магнитных записей. Примерно тогда я сообразил, что я с таким усердием старался выяснить все сложные взаимоотношения между жертвами шантажа, так прилежно разыскивал «осложненного» шантажиста, «осложненного» убийцу и «осложненные» мотивы, что в результате упустил целый ряд простых фактов.
Каких фактов, золотце? Сюзанна широко раскрыла глаза в предвкушении сенсационных сообщений.
Сулливан мне ясно сказал, что Карен Рейнер была эмоционально неуравновешенной особой, крайне взвинченной. Она мне сообщила, что в офис мужа никто не забирался, все оставалось в полном порядке, когда она обнаружила исчезновение магнитных лент. Существовало всего два комплекта ключей, один в ее доме, а второй Сулливан возвратил ей вместе с остальными личными вещами доктора. Чего стоила одна ее необдуманная, я бы даже сказалнемыслимая попытка бросить подозрение на Сулливана и как бы шантажировать саму себя!
О чем это вы, дорогуша? Она вперила в меня свой младенческий взор.
Вы же помните, когда вы посчитали меня шантажистом, вы спросили, не хочу ли я получить какие-то деньги? подмигнул я ей. Это замечательный вопрос, который стоит задать любому шантажисту, золотко! Карен Рейнер хотела одногоона пыталась наказать пациентов своего мужа за их «грехи» в ее понимании Барбара Дун должна была отказаться от фильма, который она намеревалась создать; вы должны были отказаться от этого роскошного дома; Ларсен пожертвовать деньги на благотворительность. Каждый должен был искупить свою вину.
Так вы считаете, что все время это была Карен Рейнер? медленно спросила Сюзанна.
Правильно, подтвердил я, и это было настолько просто, что я ничего не заметил!
А что в отношении ее партнера?
У нее не было никакого партнера.
Тогда кто же ее убил, Рик, дорогуша? Она недоуменно пожала плечами. И кто теперь продолжает нас шантажировать?
Я и в этом разобрался, медленно произнес я. Пока я изо всех сил старался как можно больше усложнить происходящее, одна из жертв шантажа решила загадку без всякого труда: она поняла, что этим занималась Карен Рейнер, поэтому навестила ее дом вчера вечером, в полном смысле слова пытала ее, пока та не сообщила, где спрятаны ленты, а затем убила несчастную.
Одна из жертв шантажа? Сюзанна часто-часто заморгала. Которая же?
Я решил, что это должен быть человек, лишенный всяких комплексов, ответил я откровенно, достаточно находчивый, изобретательный и безжалостный, не отягощенный моральными соображениями. Кто-то, кто не остановится для достижения своей цели ни перед чем. Кто-то, имеющий собственного частного боевика, которому, например, можно спокойно поручить избить меня до полусмерти, решив, что я был шантажистом. Некто вроде вас, куколка!
Меня?.. Губы ее предательски задрожали. Вы сошли с ума, Рик!
Вы не смогли устоять перед искушением завладеть этими магнитными лентами и использовать их для того, чтобы погубить некоторых людей, которых ненавидите, продолжал я ровным голосом. Людей вроде Барбары Дун. Если вам для этого нужно было убить Карен Рейнер, ну и что из этого? Сущие пустяки!
Я думаю, что вы больны! прошипела она. Помешались!
Убежден, что все это достаточно просто проверить, сказал я. Эти записи вы должны были спрятать где-то поблизости, тут, в своем доме.
Я отошел от бара, схватил кубок, зажатый в поднятой руке Бахуса, и с силой швырнул его на пол. Послышался звук, отдаленно напоминающий щелчок, рука Бахуса отделилась от плеча, а из образовавшегося отверстия выкатился небольшой ролик магнитной ленты.
Лерой! завопила Сюзанна пронзительным голосом.
Мне показалось, что золотой сатир отделился от двери и устремился в комнату, когда дверь распахнулась и закачалась взад-вперед на петлях, а дверной проем неожиданно заполонила гора мускулов. Не предвещающая ничего хорошего ухмылка искривила его губы, так что физиономия Лероя приобрела отталкивающе издевательское выражение, а в руках он держал, скорее всего, винтовку «магнум» 257-го калибра.
Лерой! Позабыв о наготе, Сюзанна Фабер поднялась во весь рост, не обращая внимания на покрывающую ее мыльную пену. Лерой! Он
Знаю, беби, произнес он напряженным голосом, я все слышал за дверью. Не сомневайся, я о нем позабочусь!
Он направил на меня дуло винтовки, я же одновременно с этим швырнул в него правую руку Бахуса. Она угодила Лерою в физиономию, удар был настолько сильным, что он отшатнулся назад, едва удержавшись на ногах, винтовка неудержимо заплясала у него в руках, а затем раздался громоподобный выстрел. Силен, его собственный двойник, разлетелся на мелкие кусочки: пуля угодила ему в грудь. Я скользнул за бар и присел на корточки, в руке у меня уже был мой тридцать восьмой, который я почти машинально выдернул из кобуры.
Лерой злобно выругался, затем винтовка вновь выстрелила. Пуля проделала бороздку в верхушке бара, едва не оторвав голову гипсовой Венере, стоявшей у стены в дальнем конце ванной комнаты. Я, пригнувшись, добрался до конца бара, напрягся и прыгнул по-звериному, приземлившись где-то футах в шести в стороне. Пуля Лероя просвистела на пару футов левее и сбила с пьедестала крылатого Меркурия, который грохнулся в ванну. Сюзанна завопила от ужаса, едва устояв на ногах под напором гигантской волны. Я выстрелил в Лероя, но мне его почти не было видно сквозь пенистую завесу, отделившую меня от него.
Сюзанна Фабер в ужасе смотрела на меня, ее пирамидальная прическа рассыпалась, космы мокрых волос закрывали все лицо. Опять испустив безумный, вопль, она помчалась сквозь водяной экран к своему защитнику.
Лерой! Спаси меня! Он
Грохот его следующего выстрела оглушительно ударил по моим барабанным перепонкам. Сюзанна неожиданно остановилась вполоборота ко мне. Ее глаза были широко раскрыты от ужаса: очевидно, она не могла поверить в случившееся. Струя крови била ключом из рваной раны в ее левой груди, окрашивая весь живот, смешиваясь с мыльной пеной на коже. Это было ужасающее зрелище! Затем она упала на пол, а когда остатки выплеснутой из ванны воды окатили ее тело, я снова увидел Лероя.
Он напряженно смотрел на одного меня: очевидно, все остальное перестало для него существовать, главноепоймать меня на мушку, но вдруг он поскользнулся на залитом мыльной пеной кафеле и выронил винтовку. Та с грохотом стукнулась об пол. Он по-звериному взвыл и даже закрыл глаза. Видимо, пуля из моего тридцать восьмого поразила его в тот момент, когда рот у него был раскрыт, потому что она прошла сквозь его нёбо и застряла где-то в мозгу. Кровь фонтаном хлынула у него изо рта, затем его колени подогнулись, и он рухнул на пол.
Его последний выстрел, убивший Сюзанну Фабер, очевидно, был чисто рефлекторным, подумал я.