Сколько раз вы посещали ее в лечебнице? спросил я.
Ни одного. Он слегка зевнул. Флер как жена и так называемая актриса была невыносима даже в нормальном состоянии. И я не мазохист, чтобы добровольно подчиниться бреду безумной женщины.
Лжете! От избытка чувств Арлен чуть не захлебнулась. Ее талант актрисы тут ни при чем. Это вы упрятали Флер в больницу!
Дорогая Арлен, голос режиссера звучал совсем по-отечески, конечно, Флер должна была изобрести какую-то правдоподобную историю, чтобы скрыть истинную правду. Всю жизнь она лгала всем, особенно себе. Олтмен допил мартини, поставил бокал на стол рядом с креслом и встал. Я только хотел слегка обрисовать вам перспективу, Холман. Если собираетесь, как и прежде, заметать ради Флер грязь под ковер, вам понадобится очень большой ковер. Кстати, его губы снова исчезли, растянувшись в принужденной улыбке, идея с возвращением Флер на экран не только смешна, но жестока. Можете передать это Джорджу Блуму.
Арлен изменилась в лице, словно увидев пришельца из Галеса.
Как вы узнали? Ее голос дрогнул. Это тайна! Никто, кроме
В кино нет тайн, которые можно скрыть от меня, дорогая, почти добродушно ответил Олтмен. Но мне уже пора. Время, как говорится, не ждет. Он демонстративно посмотрел на карманные часы. Вижу, что на часах жизни Флер все еще без пяти минут полночь. В предстоящие дни я буду слишком занят, но, разумеется, пошлю цветы. Пожалуй, нечто драматично-сентиментальное: одну красную, слегка увядшую розу на длинном стебле, как вы думаете?
Бичеватель? невольно вырвалось у меня. Кого же вы все время бичуете на самом деле, Олтмен? Любого, с кем вступаете в контакт, или самого себя? Этакий одинокий мазохист, принужденный к отчаянному садизму, потому что никто не хочет его хлестать! Олтмен так-таки и не нужен никому, никоим образом?
Лицо режиссера превратилось в застывшую маску.
Вы же не предполагаете, что я задержусь тут, чтобы выслушивать ваш детский лепет? Он направился к двери. Откройте ворота, Арлен, и, пока вы этим занимаетесь, не сомневаюсь, что этот неряшливый человечек немедленно примется за работу, стараясь замести грязь.
Подброшу вам мысль на обратную дорогу, Олтмен, огрызнулся я. Бесплатно! Когда стрелки часов вашей жизни покажут полночь, кто придет на ваши поминки, старина?
Олтмен не остановился., но его плечи немного напряглись, так что я мог надеяться, что мой блеф не прошел даром. Арлен последовала за режиссером в прихожую, а я заполнил паузу приготовлением нового бурбона. Через пару минут Арлен вернулась в комнату и скорчила выразительную гримасу.
Никогда не замечала за собой склонности к насилию, горячо начала она. Но сегодня вечером мне много раз казалось, что, если кто-то вложит мне в руку подходящий тупой предмет, я проломлю Олтмену голову!
С удовольствием помог бы расчленить тело и выбросить части в океан, усмехнулся я. В прежние времена ты была другой, Арлен, милая.
В прежние времена? На мгновение ее лицо приобрело непонимающее выражение, затем в глаза вполз осторожный свет. Только необходимость сделала меня твоей старой подружкой, Рик Холман, но она только что вышла в дверь вместе с Тео Олтменом. Так что прошу: больше никаких непристойных шуток вроде этой или про отсутствие нижнего белья.
А оно все-таки есть? спросил я с интересом.
Не твое собачье дело! Арлен села на кушетку, сложив руки под грудями, отчего они выпятились еще большеи бросила на меня строгий, сугубо деловой взгляд. Сдвинутые ноги сжимали округлую выпуклость паха. Меня беспокоит Олтмен, как, черт возьми, он пронюхал о Флер?
Ты ожидала его?
Арлен покачала головой:
Отвечая на звонок, я думала, что это ты. И пыталась его остановить, говорила, что Флер нет в городе, но он только смеялся, говорил, что знает правду и, если я не впущу его в дом, сразу известит газеты. Пришлось позволить ему войти, Рик. Он оттолкнул меня и ринулся прямо в ее комнату. К счастью, ночная сиделканастоящий кременьничуть не испугалась. К Флер никого не впускают, включая меня. Даже Тео понял, что единственный способ пройти мимо сиделкивыстрелить в нее, когда она не смотрит, и сдался. Торчал здесь, непрерывно рассказывая ужасные гадости о Флер до самого твоего приезда.
Как Флер?
Плохо. Она неожиданно состроила гримасу. Как я уже сказала, врач никого к ней не пускает, и, мне кажется, большую часть времени он держит ее под действием сильного снотворного из опасения полного умственного расстройства, которое заставит ее снова оказаться в больнице.
А ты? Как ты относишься ко всему этому?
Я с ней уже три года и считаю Флер замечательной женщиной, с чувством сказала Арлен. Вся ее проблема состояла в том, что в ее личной жизни было слишком много трагедий. Всегда влюблялась не в тех людей, вроде этого гада, Тео Олтмена, или даже Морганти из Рима. Вы слышали, наверное, о его продолжающихся неделями оргиях, о том, как он трахал своих ведущих актрис, трогательно веря, что это самый дешевый способ добиться от них хорошей игры? Окей, такова жизнь, но Флер отказывалась это понимать, пока фильм не был почти готов и Морганти охладел к ней.
Так и знал, что это невыполнимое задание, сказал я угрюмо. Только такой сентиментальный сатир, как Джордж Блум, мог рассуждать иначе. Чем больше слышу о Флер, тем больше убеждаюсь, что ей поможет только хороший психиатр.
Возможно, Джордж прав, неожиданно согласилась она.
Может, повторишь для меня по буквам? проквакал я.
Крепкие белые зубы Арлен терзали полную нижнюю губу.
Это трудно передать словами. Конечно, я действительно близка к Флер, но она никогда не доверялась мне. После возвращения из Рима она горевала о Морганти; затем появились гнусные рецензии и, наконец, фильм потерпел полный финансовый провал. Флер пала духом еще больше и совсем перестала выходить из дома. Долгое время она пребывала в таком трансе; затем, около шести месяцев назад, внезапно сказала мне, что уезжает отдыхать, и исчезла на целых три недели. Я чуть не сошла с ума от переживаний и неизвестности.
Ты не знала, куда она поехала?
Нет, не знала, но Флер вернулась из поездки другой женщинойживой, сияющей, полной огня. Она сказала, что на этот раз решила вернуться, и помочь ей может только один человекДжордж Блум. Через пару часов после ее возвращения весь этот дом, казалось, снова ожил. Джордж ехал сюда в полном восторге от идеи; Флер пыталась дозвониться по межгороду своему прежнему парикмахеру, и я начала понимать, что за три недели так драматически изменить ее могло только одно: она встретила нового мужчину.
Раздался осторожный стук в дверь, Арлен нервно вздрогнула, и в гостиную вошла сиделка. Лет пятидесяти, в безупречной униформе, как нельзя более подходившей к ее подтянутому облику истинной профессионалки, человека компетентного.
Извините, мисс Доннер. Голос сиделки звучал бесстрастно. Я иду на кухню обедать. Мисс Фалез крепко спит, и я скоро вернусь к ней.
Спасибо, мисс Коллинз. Арлен как-то нервно улыбнулась и неопределенно махнула рукой в мою сторону. Кажется, вы незнакомы с мистером Холманом? Онпомощник мистера Блума.
Здравствуйте, мистер Холман. Сиделка сдержанно кивнула мне, повернулась и вышла из комнаты.
Знаешь, осторожно прошептала блондинка, при виде ее я всегда чувствую себя двенадцатилетней девочкой с шинами на неровных зубах. Надеюсь, ты не против побыть немного помощником Джорджа? Старая летучая мышь почитает его, поэтому, надеюсь, часть уважения перепадет и тебе и она не решит автоматически, что мы с тобой совершаем вместе страшные греховные вещи только потому, что спим под одной крышей.
Хочешь сказать, я должен отказаться от грандиозного шанса совершить кое-что страшно греховное с моей старой подружкой только потому, что старая летучая мышь плохо о нас подумает?
По крайней мере, сегодня, почти простодушно улыбнулась она. Придется тебе ответить известными словами Наполеона.
Значит, в твоих глазах я похож на Жозефину? жалобно простонал я.
Она прыснула со смеху, затем посерьезнела.
Меня словно заперли в женском монастыре без всякого дела. Ты всегда был мне симпатичен, Рик, настоящий мужчина и даже с чувством юмора. Но полчаса с Тео Олтменомэто все равно что неделя, непрерывного избиения резиновым шлангом при свете прожектора. Я словно выжатый лимон.
Ладно, раз яЖозефина, то постараюсь снять макияж перед тем, как залезу в свой ночной халат с оборками, вздохнул я. Ты, кажется, остановилась на рождении заново Флер Фалез?
Садист! Она громко зевнула. После возвращения домой ей два месяца ежедневно в одиннадцать часов утра звонил какой-то мужчина. Это превратилось в ритуал, по его звонку можно было сверять часы. Те два раза, когда мне удавалось опередить Флер у телефона, ее спрашивал неизвестный мужской голос. Она всегда отвечала на звонки в своей комнате, и разговор длился не менее часа. Затем приплывала сюда с мечтательным выражением в глазах, и я знала, что день пройдет просто потрясно. Никаких скандалов, тишь да гладь.
Харви Линдерман? высказал я догадку.
Арлен отрицательно покачала головой.
Линдерманвсего лишь небольшая интерлюдия, и возник он позже, после тяжелого разочарования. Кто бы ни был этот поклонник, он прекратил звонить в конце второго месяца. После первой недели его молчания Флер пошла вразнос: начала беспробудно пить и в то же время сидела на снотворном. Конечно, вряд ли стоит говорить, как смертельна эта комбинация.
Кажется, сейчас последует соль истории, предвосхитил я.
Ты прав. В день происшествия на скале, после четырех месяцев молчания, тот телефонный поклонник снова позвонил. Около десяти вечера, насколько я помню. Джордж Блум задержался здесь на пару дней, все еще отчаянно пытаясь пробудить интерес Флер к жизни. Он ушел спать раньше, чем закончился ее телефонный разговор. Я все еще оставалась здесь, когда вошла Флер. Она выглядела оживленной и сказала, что хочет подышать свежим воздухом: почему бы нам не прогуляться на вершину скалы? Я была согласна на все, независимо от погоды, лишь бы она была довольна. Мы поднялись в наши комнаты за плащами и сапогами. Флер вошла в мою комнату, и не успела я понять, в чем дело, как она выхватила ключ из замка и очутилась по ту сторону двери. Заперла ее снаружи, и мне пришлось целых пятнадцать минут колотить в дверь, прежде чем проснулся Джордж Полагаю, остальное он рассказал тебе.
Хотелось бы уточнить несколько деталей, произнес я с надеждой.
Она снова зевнула.
Давай отложим это до утра, ладно? Обещаю, что к тому времени буду бодрой и веселой!
Идет, сказал я.
Арлен встала, закинула руки за голову и, аппетитно потянувшись, туго выставила великолепные груди, привлекая внимание твердыми цилиндрическими сосками. Затем выпрямилась, и груди свободно упали на место.
Лестница в конце холла, сказала она, комната для гостей уже приготовлена. Третья дверь налево. Не затруднит самому найти дорогу, Рик? Сейчас я могу только одноне дать глазам закрыться.
Не беспокойся, сказал я. Найду.
Бар в твоем распоряжении. Больше ничего не хочешь?
Ты знаешь, что мне надо, а я знаю, что сегодня этого не получу!
Спокойной ночи, Рик. Она сонно улыбнулась и направилась к двери.
Спокойной ночи, император! прорычал я.
Арлен остановилась в дверном проеме, окинула меня долгим взглядом через плечо и громко фыркнула.
Насморк? подозрительно спросил я.
На секунду, прыснула она, я вообразила тебя в пеньюаре.
Это была ее финальная реплика, и Арлен ушла вместе с ней. Я сделал новый бурбон, раздвинул длинные шторы и погрузился в зрелище залитого луной Тихого океана, который начинался прямо под ногами и уходил за безоблачный горизонт. Комната словно набухла тишиной, волны бились о берег в полном безмолвии, и на один сверхъестественный миг я ощутил себя персонажем готического романа, запертым в замке Флер, достаточное основание еще для одного бурбона.
Через несколько минут я спустился в гараж, выхватил чемоданы из автомобиля и взбежал по лестнице на верхний этаж. И вдруг впереди, в нескольких шагах от меня, приоткрылась дверь, выплеснув в тускло освещенный коридор яркий прямоугольник света. Из дверного проема неуверенно шагнула женщина в черном как ночь пеньюаре и медленно направилась ко мне. Ее волосы беспорядочно падали на плечи, на лицебессмысленное выражение сомнамбулы. Она чуть склонила голову на пару дюймов и всмотрелась в меня заплывшими глазами.
Пожалуйста, помогите! заговорила она хриплым, почти несвязным шепотом. Меня держат пленницей в собственном доме. Эта ужасная женщина все время колет мне лекарства!
Вы нездоровы, мисс Фалез, нервно пробормотал я. Вам лучше вернуться в кровать.
Я должна уйти отсюда! Рука женщины поднялась в отчаянном жесте, явно стоившем ей чертовски многих физических усилий. Если не уйду, меня убьют!
Она почти вплотную подступила ко мне и вытянула шею. Заплывшие глаза отчаянно всматривались в мое лицо, и я физически ощутил ее волевое желание, благодаря которому она боролась с действием снотворного. Вдруг женщина вскрикнула, и на мгновение ее лицо внезапно преобразилось; морщины напряжения и усталости чудесным образом исчезли, и оно вновь обрело безупречную красоту.
Курт! Она выдохнула имя, словно воспоминание. Курт, любимый, я знала, что однажды ты вернешься. Это значит, ты простил менятвоя ненависть прошла. Пожалуйста, Курт, скажи, что перестал меня ненавидеть!
На лестнице послышались шаги, потрясенный вздох изумления, затем шаги перешли в бег. Подтянутая, деловитая мисс Коллинз пробежала мимо меня, с бережной властностью подхватила Флер Фалез под руку и быстро увела ее в спальню. Прежде чем дверь перед моим носом захлопнулась, я успел разглядеть интерьер комнаты. Множества омерзительных медицинских вещичекбаночек, скляночек, шприцевна столике у большой шикарной кровати оказалось достаточно, чтобы вызвать у меня жуткие ночные кошмары.
Глава 3
Путь на вершину скалы был не для слабонервных. Местами тропа шла над самым краем пропасти глубиной двести футов или даже больше. На Малибу-Бич стояло прекрасное утро, с голубого неба ярко светило солнце, а мое лицо ласкал зефир морского бриза.
Арлен Доннер шла впереди, поскольку тропа вдруг сузилась, и со спины, в белой шелковой рубашке и узких оранжевых брючках, она выглядела так же привлекательно, как и прошлой ночью. Ее ягодицы соблазнительно подпрыгивали; воображению оставалось дополнить совсем немного. Когда тропа достигла вершины, девушка сошла с нее и приблизилась к краю обрыва. Я остановился рядом и посмотрел вниз.
Вот это место, Рик, сказала она.
Джордж Блум дал точное описание: в двадцати футах под обрывом располагался узкий, не шире двух футов выступ, нижетолько верная смерть.
Что случилось после того, как Джордж тебя вызволил? спросил я.
Я схватила фонарик и бросилась по тропинке, ответила Арлен. Я знала, что скалалюбимое место Флер, а затем нашла на траве ее фонариквот здесь, поэтому догадалась, что она упала с обрыва.
Потом вернулась в дом и привела Джорджа, подсказал я. .А дальше?
Мы захватили с собой трос из гаража. Джордж привязал его к стволу вон того дерева. Пока он светил фонариком, я спустилась на выступ, обвязала тросом руки Флер, и Джордж поднял ее наверх. Затем снова взобралась на скалу.
Это же черт знает сколько нужно было потрудиться, уважительно заметил я, чтобы вызволить ее.
Ну, если бы я подумала об этом тогда, то тут же ударилась бы в слезы, с усмешкой ответила Арлен. К счастью, времени не было!
Когда вы вытащили Флер, она все еще была без сознания?
Всего несколько минут. Когда она очнулась, то не знала, что с ней, однако все время повторяла, что чувствует себя сносно и может ходить, после чего не без нашей помощи добралась до дома.
А как насчет фотографа? Когда появился он?
Сначала меня неожиданно почти ослепила внезапная вспышка света. Джордж оказался быстрее меня. Он схватил подлеца за руку и стал с ним ругаться, а я поддерживала Флер.
Помните, как он выглядел?
Арлен покачала головой: