Агенты оглянулись, затем вновь посмотрели на индейца, но тот уже отошел от фургончика и отправился к себе, что-то нашептывая по пути.
Оливер, как раз, в тот момент, обернувшийся к напарникам, чтобы позвать их, обратил внимание на странную парочку, выглядывавшую из-за сарая. Присмотревшись, он узнал в девушке с фотоаппаратом ту самую Элеонору Палмер, о которой ему рассказывал Марлини.
Эй! Эй! Крикнул он в их сторону, чем напугал Элли и Эда и заставил быстро покинуть место своего обитания. Но Уинстер оказался проворнее их и приказал двум молодым полисменам остановить. Те немедленно задержали нарушителей и подвели их к агенту, к которому уже присоединились Кет и Питер.
Кетрин обратила внимание на злобный, если не сказать разъяренный взгляд журналистки и он сильно позабавил ее. Эмоция удивления сменилась на злорадную ухмылку, которую агент пыталась безуспешно подавить.
Не скалься! Грубо бросила ей Элеонора. Еще не последняя наша встреча!
Конечно не последняя. Спокойно ответила ей Кет, продолжая улыбаться. Мы еще встретимся в зале суда. Когда прокурор будет обвинять Вас в нарушении границы.
Какой границы? Мы в штате Аризона и имеем право двигаться в нем свободно в любом направлении. Пытался доказать ей партнер Элеоноры.
Сэр, Страна навахо для вас другое государство. Вы не имеете право здесь находиться, так как в данное время на его территории произошел ряд убийств, а на месте происшествия запрещено, Кетрин повысила интонацию на последнем слове, повторяю, запрещено, находиться посторонним.
В общем все! Марлини не выдержал этой перепалки и приказным тоном обратился к полицейским, приведшим журналистов к ним. Заберите у них все материалы и посадите на пару суток в камеру. Пускай подумают. Все! Марлини сделал жест рукой, словно отмахнулся от надоедливых мух и вопросительно посмотрел на Уинстера. Тому было достаточно этого взгляда, чтобы понять, что Питер ждет ответа на незаданный вопрос о причинах, побудивших Оливера позвать к себе агентов.
Журналисты еще пытались возмущаться и кричали проклятия в адрес Питера, Кетрин, Оливера, полиции, ФБР и всего правительства, но никто уже не обращал на них внимания.
У меня сложилось впечатление, что этого, агент кивнул в сторону полицейского, охранявшего пастуха, нужно отправить с Лабриэтти и Мичиганом. Он что-то недоговаривает, может регрессивный гипноз развяжет ему язык. Предположил он.
Марлини приподнял одну бровь и посмотрел на мужчину-охранника. Он был высок ростом, плечист и явно знал не понаслышке что такое апперкот. Его челюсть была немного выдвинута вперед и влево, что, скорее всего, было результатом травмы, а не особенностью физиологии.
Вы занимались каким-нибудь спортом, сэр? Спросил у него Питер, спокойно, словно это был сам собой напрашивающийся вопрос.
Да. Я занимался кикбоксингом. В юности. Быстро ответил мужчина, ожидавший других вопросов. Голос его несколько не подходил к его мускулистой крепкой фигуре и был немного высоковат, с нотками попискивания. Кроме того в окружении агентов ФБР и в столь неприятной обстановке писк проскакивал чаще чем обычно и сопровождался заглатыванием окончаний фраз.
Ладно, отправьте его в ту же пыточную, что и других. Равнодушно бросил Питер. Он витал в облаках и мало думал об этом охраннике. Его заинтересовала фраза индейца-шамана об ожогах, которые он якобы получил вчера. Ни о каких травмах он не помнил и даже не догадывался. Спрашивать у Кет не хотелось, тем более что по ее реакции Марлини уловил, что она сама слабо соображает, что имел в виду Лунный Бизон.
Уинстер кивнул головой и бегло улыбнулся Кетрин, безучастно наблюдавшей за происходящим. Она теперь также как и Питер была погружена в свои мысли, но думала о сне, вернее о его значении. Ей пришла в голову хорошая идея поговорить с шаманом, но для этого нужно было остаться с ним наедине и выкроить время для приватного разговора, что было сделать не так просто, особенно в условиях напряженной работы.
* * *
Эй, странник. Где ты? Полушепотом пробормотала индейская старуха, войдя в ущелье.
Мужчина поежился и сощурился, стараясь рассмотреть лицо пришедшей к нему в укрытие Белой Лилии.
Что случилось? Обратилась она к мужчине, будучи, как обычно, не в духе.
Сегодня мою мать обследовал врач. Они хотели забрать ее в клинику, но я не дал и мне нужна еще одна порция. Настороженно пояснил он.
Нет-нет. Так больше нельзя. Ты подвергаешь меня опасности. Агенты приходили. Они узнали, что я встречалась с твоими детьми. Они хотели знать зачем, я смогла от них избавиться, но ненадолго. Сегодня утром убили пастуха. Многие подумают на меня. Я больше не могу тебе помогать. Отказалась старуха.
Нет! Воскликнул мужчина. Ты не можешь меня бросить! Нет! Ей сейчас нужна твоя помощь! Прошу! Помоги последний раз! Прошу!
Мужчина упал на колени и крепко схватил Белую Лилию за ноги.
Что ты! Что ты! Пыталась она отстраниться, но безрезультатно.
Мужчина умолял ее, рыдал у ее ног и никак не хотел отпускать.
Хорошо. Ладно. Завтра в тоже время. Приходи. Я все отдам. Приходи. Смилостивилась женщина и высвободилась от захвата мужчины.
Спасибо! Спасибо! Шепотом прокричал тот ей вслед, но старуха только закачала головой и отмахнулась.
* * *
Мистер Рочестер? Спросил Марлини, заходя в кабинет психиатра с которым была назначена встреча для проведения сеанса регрессивного гипноза у полицейских, дежуривших в ночи последних убийств.
Психиатр был невысоким мужчиной средних лет, уже начинающим лысеть, но сохранивший внешнюю привлекательность. Его благородная серебристая седина придавала мужественности четко очерченным скулам и правильному носу.
Да-да, проходите. Пригласил он.
Агенты и их подопечные прошли в светлую комнату, где все, начиная от мебели и заканчивая одеждой самого психиатра, было молочно-белого цвета.
Вы, агенты ФБР? Спросил Рочестер.
Да. Я агент Марлини, а это агенты Робинсон, Гордон, и агенты Уинстер. Представил он всех, только сейчас осознав, что представителей власти на этом деле больше чем участников дела.
А это видимо как раз мои пациенты? Указал психиатр на молодых людей, стоявших у двери.
Да, сказала Кетрин, подзывая полицейских. Это Митчелл Лабриэтти и Курт Мичиган, а это Харви Диккенс. Представила она их. Мужчины пожали друг другу руки.
Ну что ж я думаю, мы можем приступать? Предложил психиатр.
Полицейские кивнули.
С кого начнем? Спросил он.
Все на несколько секунд замолчали. Каждый понимал, что процедура для них неизбежна, если они хотят отбелить свою репутацию, но выступать героем, бросившимся на амбразуру, никто не желал.
Давайте я буду первым. Наконец сказал Курт.
Очень хорошо. Я думаю, для чистоты эксперимента нам стоит остаться наедине. Сказал Рочестер. Я попрошу всех подождать в соседней комнате. С Вашего позволения, мистер Мичиган, я буду производить запись нашего с вами сеанса.
Да, конечно. Согласился пациент.
Агенты и полицейские вышли из кабинета и оставили Курта и доктора одних.
Ты смогла что-нибудь узнать после аутопсии? Поинтересовалась Кетрин у Барбары, когда они вышли в коридор.
Дез Эйр умер от тех же причин, что и предыдущие жертвы. Ему ввели мескалин, высококонцентрированный и с органическими примесями растительного происхождения. Я взяла их на анализ. Это примеси от пейота.
То есть наркотик был синтезирован из кактуса? Уточнил Майкл, наливая в кофейном автомате несладкий капучино.
И что теперь, ты хочешь согнать в Страну Навахо весь свой отдел по борьбе с наркотиками, чтобы они прошерстили каждый подвал каждого хокана? Насмешливо спросил Питер.
Гордон, злобно посмотрел на агента, но оставил свои комментарии при себе, протянув стаканчик с кофе невесте.
Питер прав, нам не дадут разрешения на обыск только на одном косвенном основании. Добавила Кет, разочарованно.
Ядовито-ненавистническое лицо Майкла сменилось меланхолично-подавленным. Снова его невеста встала на сторону этого Марлини. Пусть даже если и правда была на его стороне.
Есть еще кое-что. Потерев глаза рукой, добавила Барбара. Под ногтями убитого я нашла частички эпителия. Это эпителий мужчины средних лет, мы смогли выделить ДНК, но в наших базах его нет.
Но, интригующе протянул Оливер, предвкушая развязку.
Но, этот эпителий не совпадает с теми частичками, что обнаружили у предыдущей жертвы. Нет никаких подтверждений, что человек был болен гемофилией.
Вот так-так! Марлини поднял брови в удивлении и почесал ощетинившийся подбородок. Это доказывает, что убийц несколько.
Угу. Кивнула Барбара. Но я еще хочу дождаться анализов, которые отправила в Квантико. Может, они что-то дадут. Да, кстати, я нашла человека, который мог бы нам помочь с поиском этого несчастного с несвертываемостью крови. Нужно с ним поговорить.
Отлично, тогда Барб, ты этим и займешься. А я хочу дождаться развязки с гипнозом. Указал Питер.
Я все же поговорю по поводу наркотиков. Может, удастся выкроить хоть что-то. Понадеялся Гордон.
А мы с Кет съездим еще к паре свидетелей. Предложил Оливер.
* * *
Вы когда-нибудь видели, как садится солнце в феврале? Оно, кажется, ест горизонт, прикрываясь саваном из серо-бронзовых облаков, будто стыдясь самого себя.
Адамс стоял у окна своего кабинета, рассматривая вид из окна. Суровый и спокойный город. Ничем не примечательный и особенный. Современный и историчный.
Ты звал меня? Вырывал его из размышлений Лютер.
Фил! Натянуто улыбнувшись, протянул ему руку Джон.
Писатель, кажется, нехотя пожал ее и погрузился в кресло у его стола.
Что ты хотел?
Мой человек ездил в резервацию. Кстати, твоя журналистка, все же пробралась к ним. Горько усмехнулся он.
Лютер отмахнулся от этого комментария.
Что она узнает? Что я проходил обряд у старухи? Он безразлично поморщился. Да пусть хоть переедет туда навсегда, большего она не узнает, я тебе уже говорил.
Адамс задвинул жалюзи, сел за свой рабочий стол и откинулся в кресле.
Они все еще сопротивляются. Удрученно заметил он. Как твоя цель?
Лютер покачал головой.
Никак. Он взял в руки рамку с фотографией отца Джона и уставился на изображение старика. Я жду твоего действия. Как твоя мать? Неожиданно перевел он тему.
Адамс состроил страдальческое выражение лица.
Хуже. Даже Белая лилия не может помочь.
Она не всемогуща. Безразлично заметил Лютер.
Ты обещал, что она поможет. С укором сказал ему Джон.
Лютер поставил фотографию на место и посмотрел на собеседника.
Ты слишком много ответственности возлагаешь на меня. Нет, чтобы подумать о себе и своей роли во всем этом. Обвиняюще проговорил он.
Адамс сощурился, не соглашаюсь с заявлением мужчины, но говорить ничего не стал.
Я думаю, нам кто-то мешает. Кто-то настойчиво провоцирует индейцев на сопротивление. Они, кажется, знают наперед, что мы хотим сделать.
Лютер удивленно посмотрел на Адамса.
Но это значит
Значит, что кто-то нас сдает. Закончил за него Джон. Причем их своих.
У тебя есть догадки? Поинтересовался Лютер.
Адамс покачал головой.
Ничего определенного, но я предполагаю, кто это может быть.
Фил посмотрел на него пристально, будто читая его мысли.
Мы думаем об одном и том же человеке?
Генри Меерсон. Кивнул Джон.
* * *
Пока агенты встречались с психиатром, комиссар Лафарг занялся поиском того незнакомца, который посещал убитого пастуха накануне. Выяснить это оказалось не сложно. Сам Хепи Уайта назвал его имя, плюс ко всему оказалось, что незнакомец учился вместе с Кайлом Уайта, да и автомобиль на котором он приезжал к пастуху был зарегистрирован на «АдамсКультуралИндастригс», что безоговорочно подтверждало его нынешнее место работы.
Встреча была назначена неподалеку от главного офиса компании в центре Тусона. Кафе в обеденный час было забито и комиссар хотел уже развернуться и уйти, предложив Меерсону, увидится в другом месте, но к нему вовремя подошел администратор кафе, заметивший замешательство комиссара и сказал, что для него и мистера Меерсона заказан специальный столик.
Лафарг удивился, но прошел вслед за администратором в закрытую комнату в конце обеденного зала. Видимо Генри был особо важным гостем, раз ему оказывалась подобная честь.
Спустя минут десять появился и сам Генри в серо-серебристом костюме, кипельно-белой рубашке, сиреневом галстуке и кожаных белых ботинках. Качество его одежды и весь внешний вид не смутили Лафарга, хотя его потертое пальто землистого цвета, слегка помятые брюки, широкий пиджак и жилет с пятнами утреннего кофе явно не выигрывали на фоне Меерсона. Но комиссар уже привык, что зачастую его подозреваемые или свидетели оказывались богаче, стройнее и красивее его, правда не всегда умнее, за счет чего комиссару и удавалось поднимать свою самооценку, и чем скорее он мог привлечь подобного холеного паренька к ответственности, тем выше эта самооценка поднималась.
Собеседник комиссара был молодым человеком примерно метр девяносто ростом и около девяносто трехдевяносто пяти килограмм веса. Его густые каштановые волосы были тщательно приглажены и уложены гелем. Он весь так и источал благоухание, обеспеченность и уверенность. Он по-хозяйски сел за столик а и только после беглого просмотра меню заговорил:
Итак, комиссар, я слушаю. У него был низкий грубоватый голос с хрипотцой, но это могло бы придать ему особого шарма.
Я начну с главногосегодня утром мы обнаружили тело пастуха-индейцаХепи Уайты. Комиссар замолчал, чтобы уловить реакцию собеседника. На этот раз мужчина несколько растерялся и не таким твердым голосом спросил:
Как его убили?
В своем вагончике. Ударом в висок.
Что? Это не сделали те же кто и убил других, ну, Вы понимаете. Отрывисто спросил Генри.
Комиссар покосился на подошедшего официанта и дождался когда Меерсон отправит того восвояси.
Нет. Но с чего Вы взяли, что его должны были убить именно те же преступники?
Он говорил, что нашел у себя на пороге цветокэтоткак его там Меерсон щелкнул пальцами, ища подсказки.
Пейот. Кивнул комиссар. И из этого Вы сделали вывод, что он должен умереть?
Он боялся этого. Немного успокоившись, ответил Генри.
Вы для этого приезжали вчера к нему? Поинтересовался комиссар.
Для чего? молодой человек несколько растерялся. Нет. Нет. Он простоя я помогал ему. Деньгами. После смерти сына ему было тяжело. Я иногда навещал его. Просто чтобы сгладить его одиночество.
Ясно
Комиссар видел, что мужчина нервничает, но связывал это с неожиданной и горестной новостью. Меерсон действительно дергал ногой под столом и с некоторым нетерпением отвечал на вопросы Лафарга, но, всегда не задумываясь, уверенно и твердо.
Как часто Вы бывали у Уайты?
По-разному. Раз в два-три месяца. Может чаще.
От него узнали о происходящих убийствах?
Нет. Из газет. Он только добавил красок. Генри слабо усмехнулся, вспоминая бурную фантазию своего знакомого.
Ясно Протянул Лафарг. Он говорил о чем-нибудь, что вызвало бы подобное происшествие?
Что-нибудь, за что его убили бы? Переспросил Меерсон. Говорил о хопи, о какой-то старухе, о незнакомцах, посещавших общину, еще о чем-то, но я толком не слушал. Не обращал внимания. Думал, опять сочиняет.
Как видите, не сочинял Отметил Лафарг. Он хотел еще что-то сказать, но его перебил телефонный звонок Меерсону. Тот взял телефон и раздраженно поговорил со звонившим, затем немного смилостивился, но рассылая проклятья в чей-то адрес, бросил трубку.
Простите, но мне нужно идти. Он поднялся и уже на выходе спросил:Могу ли я попрощаться с ним?
Поговорите с общинниками. Они должны дать разрешение на присутствие на похоронах. Ответил комиссар, привстав со стула и наклонив почтительно голову.
Меерсон только качнул головой и вышел. Лафарг еще несколько минут провел в одиночестве, затем позвонил агентам и, предложив им встретиться в участке, отправился туда.
* * *
Узкий коридор на втором этаже был украшен репродукциями художников эпохи Ренессанса. На стенах, обитых панелями из красного дерева и обклеенных шелкографными обоями бордового цвета с черным тисненым орнаментом, висели картины Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана. У ажурных перил лестницы, по левой стороне коридора располагалось несколько высоких кресел, обшитых дорогим бархатом. Между ними располагались резные столики, покрытые красно-коричневым лаком. На них стояли небольшие статуэтки, сувениры из разных концов света, керамические горшки, орнаментированные в античном стиле.