Перед камерой, на фоне центрального входа стояла молодая девушка лет двадцати пяти. Она была очень энергична и от нетерпения подергивалась в кадре. Голос у нее был громкий и четкий.
К сожалению власти не готовы рассказать нам какие-либо подробности произошедшего, ссылаясь на тайну следствия. Все мы желаем скорейшей поимки преступников, совершающих жестокие преступления, и надеемся на то, что прибывшие в наш штат агенты ФБР окажутся более проворными в этом деле. С вами была Элеонора Палмер и «Новости» Третьего канала. Достоверность. Доказанность. Доступность.
Элли, я думаю, можно ехать, здесь все равно уже нечего делать! Обратился к репортеру оператор, выключая камеру.
Твое дело снимать! Рявкнула она. Не лезь. Я знаю, что сейчас тут что-то будет.
Оператор закатил глаза, но ничего не ответил, он уже не первый год работал вместе с ней и знал, что если Элеонора Палмер вбила себе что-то в голову, то ничего и никто не поможет выбить из нее эту навязчивую идею, пока она сама в ней не разочаруется.
Элеонора одним взмахом руки призвала оператора следовать за собой, когда из ворот парка вышли двое молодых агентов ФБР в сопровождении комиссара Лафарга. Оператор, конечно, последовал за ней, но не надеялся на успех.
Простите, господа. Обратилась к «федералам» Палмер, Вы не могли бы рассказать нам какие-нибудь подробности последнего преступления? Оно связано с предыдущими? Кто является очередной жертвой?
Кетрин и Питер отшатнулись от напористой журналистки и несколько свысока посмотрели на нее.
Мисс Палмер, я, кажется, уже сказал Вам, что ничего не собираюсь рассказывать. Не в моей компетенции обсуждать с прессой обстоятельства смерти. Попытался пресечь ее попытки разнюхать все окружающее комиссар.
А я и не к Вам обращаюсь! Резко оттолкнула его Элеонора и направила микрофон в лица агентов, которые по-прежнему стояли, словно не имеют никакого отношения к сложившейся ситуации. Может быть ФБР, как более компетентная организация, с укором бросив взгляд на комиссара, спросила женщина, поможет общественности узнать подробности происходящих событий.
Марлини, не выдержав подобной наглости, решился ответить ей:
ФБР, как Вы выразились, настолько компетентны, что понимают насколько важно в данной ситуации сохранить все детали в тайне, не придавая их огласке, опасаясь «спугнуть» преступника. Не без сарказма заметил он.
Но мы свободная пресса, и наше демократическое общество должно имеет право знать, а вы в свою очередь нарушаете это право! Пыталась парировать она, но тут уже не выдержала Кетрин, все это время старавшаяся держаться в стороне и дать своему напарнику почувствовать себя королем в общении со СМИ.
Мэм, в данном случае ваше право на знание окружающей обстановки противоречит принципу тайны следствия, который еще не был никем отменен, насколько я знаю. Общественность информируется настолько, насколько это считает возможность Комиссариат вашего города и Бюро, борющиеся за вашу собственную безопасность. Попыталась более или менее кратко изложить свою позицию Робинсон и, потянув напарника за рукав так чтобы это не было заметно для камеры, но для него самого достаточно чувствительно, она взглядом дала понять, что хочет прекратить этот разговор.
А может ли быть такое, что силы, «борющиеся за нашу безопасность», передразнила Кетрин журналистка, ничего не знают и поэтому скрывают все информацию. Может быть, вам просто нечего сказать? Провокационно спросила она.
Мисс Палмер, если вы сейчас же не прекратите подобные вызовы, я велю запереть Вас! Прикрикнул на нее комиссар.
Марлини и сам был не прочь побыстрее избавиться от этой Элеоноры Палмер, поэтому воспользовался просяще-приказывающим взглядом напарницы и отправился с ней в отель, негласно поручив разобраться с журналистами комиссару, безусловно, более опытному в общении с ними. Кроме того и сама Палмер, судя по всему, желала больше поговорить с комиссаром, как с человеком ей знакомым, чем с посторонними «федералами», все еще надеясь, что Лафарга ей, таки, удастся разговорить.
Единственное, в чем я могу вас заверить, что при помощи прибывших сегодня агентов ФБР, комиссар с по-детски обиженным выражением лица посмотрел вслед Питеру и Кетрин, мы раскроем это преступление в кратчайшие сроки. Мы уже вышли на след убийцы, но пока не можем раскрыть все детали следствия.
Элеонора хотела было еще что-то спросить, то комиссар развернулся и без прощания направился к своему автомобилю, не дав журналистке продолжить свои приставания.
Ее напарник, оператор Эдвард, вздохнул, предполагая всю неизбежность диалога, и положил руку женщине на плечо. Она дернулась, обернулась вслед уходящим агентам и комиссару и злобно прошипела:
Если они не хотят со мной поговорить, я поговорю с самими подозреваемыми. Буркнула она, всучила Эдварду микрофон и быстро прошагала к фургончику с аппаратурой.
Все что мог сделать мужчина, это всего лишь дать ей возможность реализовать свой глупый план.
* * *
Сэр? Я могу войти?
Майкл заглянул в кабинет Теренса и слащаво улыбнулся, как маньяк, который предлагает ребенку конфету.
Теренс даже не скрывал своего недовольства, нахмурившись, но, все же, кивнув агенту, приглашая пройти.
Спасибо, сэр, и извините, что без предупреждения. Секретаря не было на месте. Оправдывался Майкл.
Вы что-то хотели, агент Гордон? Нетерпеливо спросил Теренс.
Майкл поерзал на стуле и посмотрел поверх плеча заместителя директора. Казалось, он пытался вспомнить речь, которую готовил несколько дней.
Я хотел бы попросить Вас отправить меня в командировку в Аризону.
Теренс приподнял брови и опустил очки на кончик носа.
Куда? Не ослышался ли он?
В Аризону, сэр.
Теренс отвлекся от бумаг и положил сцепленные пальцы на стол.
Туда, где сейчас находится Ваша агент Робинсон? Уточнил он.
Гордон кивнул.
Позвольте спросить, зачем? Раздражение, которое всегда возникало у Теренса при виде Майкла, нарастало с каждой секундой. Он не был его непосредственным начальником и радовался этому, потому как не имел чести видеть его наглую, как ему казалось, физиономию у себя в кабинете, только если проводились общие совещания и брифинги совместно с отделом по борьбе с наркооборотом.
Я хотел бы узнать, как с этим делом замешан мескалин.
Теренс хотел рассмеяться в голос. Глупее не придумаешь. Поехать на расследование массовых убийств ради поиска толкачей мескалина. Еще бы сказал, что хочет на пум поохотиться.
Агент Гордон, не виляйте, как на скользкой дороге. Мы оба понимаем, почему Вы хотите туда поехать.
Тогда зачем спрашиваете? Не растерявшись, ответил Майкл.
Теренс буквально захлебнулся от желания схватить этого напыщенного болвана и придушить.
Как смотрит на это Ваше начальство? Почему пришли ко мне? Попытался он говорить спокойно.
Потому что, мое начальство не в курсе этих дел. Им дела нет ни до навахо, ни до Аризоны, ни до мескалина.
Ни до Кетрин. Добавил Теренс.
Гордон самодовольно улыбнулся. Казалось, ему доставляет удовольствие, когда кто-то выходит из себя.
Сэр, Вы же понимаете, что я все равно туда поеду. С Вашего ведома или без него. Не усложняйте себе жизнь.
Теренс сощурился.
Не советую Вам мне угрожать, агент.
Гордон невинно поднял руки, наигранно оскорбившись.
И не думал, сэр. Так я могу идти собирать чемодан и оформлять командировочные?
Теренс медленно прикрыл глаза и сжал кулаки.
Идите, агент Гордон, мое решение Вы узнаете от секретаря.
Майкл усмехнулся упрямству Теренса, в то время как оба прекрасно понимали, каким будет его решение. Если оно, вообще, было его.
* * *
Шаман, сопровождавший молодого индейца во время ритуала, копошился у себя дома, готовя завтрак, состоящий из четырех крупных яиц, куска свежеиспеченного сладкого хлеба и травяного чая.
Обстановка внутри жилища была достаточно скромной: у одной из стен, стояла невысокая кровать, застеленная шерстяным одеялом, расшитым причудливым узором, недалеко от нее самодельный комод, сделанный из соснового дерева с резными, покрытыми лаком ручками в виде тела змеи. Пол был застелен циновками и коврами, на стенах висели вырезанные из дерева и выкрашенные в красный цвет или сделанные из глины маски, висели пучки высушенной травы. За перегородкой, отделявшей спальню от основного помещения, располагалась мини-кухня с плитой, мойкой, парой тумб и обеденным столом. Напротив стола стоял небольшой диванчик, обшитый плюшевой тканью болотно-зеленого цвета.
Мужчина уже практически закончил свой нехитрый завтрак, когда увидел, что рядом с его дверью кто-то ходит, словно не решаясь войти.
Кто там? спросил он, не вставая из-за стола. Заходите! Кто там?
Дверь приоткрылась, и на пороге появился тот самый мальчик, который недавно прошел ритуал пейотизмапервый в своей жизни.
Медвежонок? Удивленно спросил у него шаман. Что ты здесь делаешь? Ты же должен быть у Белой Лилии? Садись! Выпьем с тобой чаю со сладким хлебом.
Проводник, нерешительно обратился к шаману мальчик, я больше не могу там жить. Она изводит меня, она мучает меня, я больше не могу Он с трудом выговаривал слова, будучи еще достаточно слаб, скорее даже не физически, а психологически.
Что ты говоришь, Красный Медведь? Как она мучает тебя? Переспросил шаман, наливая собеседнику чай, несмотря на то, что и без ответа ему было ясно, в чем корень проблем мальчика.
Онамнепросто мне тяжелоя могумогуя могу пожить у тебя? Осторожно спросил тот.
У меня? Удивился шаман.
Да, я хочу быть таким как ты. Ты такойтакой Ребенок взмахнул руками в намерении показать насколько грандиозен масштаб личности шамана в его глазах, я хочу быть похожим на тебянаучи меня! Умолял его мальчуган, смотря на шамана своими большими карими глазами, уже наполнявшимися слезами.
Ему действительно очень хотелось остаться у шамана, тот всегда заботился о нем, помогал ему, мальчишка часто пропадал у того дома или в ритуальном хокане, наблюдал за его действиями со стороны, если представлялась такая возможность. Теперь же после того, как он сам впервые ощутил внутри себя Пейота, его связь с шаманом еще больше окрепла.
Это Пейот помог тебе! Проговорил проводник. Я не могу тебе запретить, потому что твоя душа открылась Пейоту, и ты впустил в себя богов, которые помогли тебе понять твою сущность. Когда я был также мал как ты, я тоже многое понял после первого ритуала. Пейот помог мне обрести смысл.
Так ты разрешишь мне? С надеждой в голосе спросил мальчик.
Конечно, Красный Медведь! Ты всегда был мне как сын и я помогу тебе, передам тебе все то, что имею сам. Согласился шаман.
Подросток просиял, он надеялся на согласие проводника, но не мог и ожидать, что тот так скоро примет его. В порыве нескрываемой радости он подбежал к шаману и обнял его настолько крепко, насколько позволяли его силы.
Ну что ты, что ты! Широко заулыбался мужчина. Я рад тебе, но знай, что это тяжелый труд и если ты начнешь его сейчас, пути назад уже не будет!
Я готов! Готов! Визжал от радости паренек, не отпуская своего наставника.
* * *
Следующим утром Робинсон проснулась довольно рано. Только-только вставало солнце и его первые лучи пробирались сквозь щелочки в жалюзи.
Аризона погрузилась в обычную для себя февральскую погоду. Каждый день теперь становился теплее, а ночь свежее, температура не опускалась ниже пятнадцати градусов и все подсказывало о приближении весны.
В обычный рабочий день люди торопились сесть в свои автомобили, занять места в метро и общественном транспорте, чтобы не опоздать на службу. Родители отвозили своих детей в школу, жены готовили мужьям завтрак, школьные товарищи встречались в коридорах у шкафчиков и, прихватив учебники, торопились на уроки, обсуждая последние новости из учебной жизни.
Агентов разместили в небольшом отеле на окраине города неподалеку от резервации навахо. Номера у них были идентичны: небольшая перегородка за дверью скрывала широкую кровать, у стены напротив стоял низкий комодик светло-коричневого дерева. Рядом с комодом кресло, обитое грубой жесткой тканью, а с противоположной стороны тумбочка с небольшим телевизором. В каждом номере имелась своя ванная комната, довольно хорошо обустроенная.
Девушка поднялась с кровати и прошла туда. Традиционные утренние процедуры взбодрили ее. Вчера, когда они вернулись в отель, Кетрин думала, что ее ноги отвалятся прямо по дороге. Она с трудом добралась до постели, быстро разделась и, не принимая душ, завалилась спать. Теперь утром именно прохладный бодрящий душ был ее спасением.
После легкого завтрака Кетрин решила навестить своего напарника. Она прошла по коридору к его номеру и постучалась. Ответа долго не было и Кетрин подумала, что он еще спит, но когда она взмахнула рукой для еще одного стука дверь распахнулась, на пороге стоял Марлини с полотенцем на голове, в котором были завернуты кусочки льда.
Что с тобой? Обеспокоенно посмотрела на него девушка и прошла в номер.
Все в порядке. Я немного притомился. Голова жутко болит. Всю ночь не спал. Мужчина сел в кресло, ты уже завтракала? Спросил он, чуть приподняв глаза и оценив сегодняшний вид своей новой коллеги.
Надо сказать, что вид этот хоть и был усталым, однако, вызвал только положительные отзывы в его болевшей голове.
Да. Коротко ответила Кетрин. Ты простыл? Может, лучше побудешь дома? Сомневаясь, спросила она, с одной стороны надеясь на то, что ей удастся в одиночестве распутать это дело, что поможет ей не только в профессиональном плане, но и закрепит за ней благую репутацию в глазах самого Питера. И в тоже время она надеялась, что с ним все-таки не случилось ничего серьезного.
Нет-нет! Что ты! Я не брошу тебя одну! Заверил он, хотя в голосе чувствовалась нотка успокоения. Он был доволен предложением Кетрин, но соглашаться на него вот так сразу не мог, да и не смог бы даже при близких к летальному исходу обстоятельствах.
Ой, да ладно, Марлини не делай из меня детсадовскую девочку. Я уже взрослая и смогу решить проблемы Не слишком уверенно произнесла девушка. Несмотря на амбициозность она понимала, что опыта у нее еще маловато и лучше было бы, чтобы с ней был рядом хоть кто-то более сведущий, даже если это будет Марлини.
Да я не в том смысле Спешил заверить тот, но именно этот смысл он и вкладывал в свои слова. Он боялся, что его напарница по неопытности что-нибудь да упустит. Хотя ее план ему показался очень даже удачным. Но в этот момент зазвонил мобильный, и Марлини взял трубку:
Алло?
Агент Марлини? Это комиссар Лафарг. Еще одно убийство. Коротко пробубнил мужчина и, быстро объяснив, куда стоит ехать, бросил трубку.
Марлини посмотрел в телефон и обернулся к Кетрин:
Еще одно убийство. Теперь уж точно я не останусь дома. Коротко и твердо сказал он, хотя Кетрин и не пыталась ему возражать.
Прибыв на место, которое располагалось в непосредственной близости от Нации навахо и граничило с поселением других коренных жителей Америкинарода хопи, агенты сразу же встретили комиссара, который что-то очень живо объяснял молоденькому пареньку в полицейской форме. Рядом с ним стоял молодой мужчина в сером плаще. Кетрин узнала этого человека даже со спины, а уж когда он обернулся, то сомнений не осталось.
Майкл, какого дьявола ты здесь делаешь?! Набросилась на него Кет.
Тот не отреагировал на всплеск ее эмоций и спокойно поздоровался:
Я тоже рад тебя видеть. Улыбнулся он, попробовав, приблизится к девушке, но встретил ее отталкивающий жест.
Майкл отвечай на поставленный вопрос! Потребовала Кет, уставившись на него. Ее ярко-голубые глаза как два осколка бирюзы в угольной оболочке ресниц сияли на круглом лице.
Что ж тут неясного Пытался растолковать тот, но его перебил Марлини.
Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит? Практически приказным тоном спросил он.
Кетрин, поджав губы, представила мужчин друг другу:
Майкл, если ты помнишьэто Питер Марлини мой напарник. Питер, это Майкл Гордон Она несколько замялась, задумавшись над тем как представить Майкла, не раскрывая сути их отношений, но и не обидев жениха, агент ФБР, отдел по борьбе с наркотиками. Нашлась девушка.
Майкл протянул руку для приветствия, но без особо удовольствия, только ради вежливости. Он был уже заочно знаком с Питером и все его впечатления сейчас четким отпечатком, как след от ботинок Тимберленд на свежей грязи, выступили на его лице.
И что здесь делает отдел наркооборота? Уточнил Марлини, обращаясь к Майклу, но смотря в направлении трупа, лежащего на земле и накрытого белой простыней.