Хвоста не было. Или Николаю казалось, что не было
И вот теперь, не торопясь, Серостанов шел на явочную квартиру советской военной разведки, чтобы выполнить последнюю часть старых инструкций. О новых он пока старался не думать
Хрустальное «блям» закрепленного над дверью магазина готовой одежды колокольчика возвестило о появлении очередного посетителя и заставило Николая невольно вздрогнуть. Чистое звучание резко диссонировало с окружающим его убожеством. «Что-то вроде пения херувимов в аду», подумал Николай и скептически оглядел два стыдливо оголенных манекена в углу, металлические вешалки с одеждой на колесиках в центре небольшого помещения и невысокого человечка средних лет с яйцеобразной лысой головой за прилавком.
Чем могу служить?
Вы говорите по-английски?
Да, мой господин, часто закивал коротышка, от чего сразу же стал похож на китайского болванчика. Говорю.
Я бы хотел купить у вас рюкзак.
Мы не торгуем рюкзаками, ответил продавец, сразу же перестав кивать.
Почему не торгуете?
Потому что рюкзакэто не одежда.
Тогда в чем я унесу одежду, которую намерен у вас купить?
Пройдите, пожалуйста, сюда, господин Лысый продавец показал Серостанову на дверь за своей спиной.
В комнате за прилавком, служившей по всей видимости и кабинетом хозяина, и подсобкой, были в полном беспорядке свалены коробки и обмотанные прозрачным полиэтиленом тюки. В углу притулился колченогий письменный стол и массивная тумбочка с советским телевизором «Рекорд». Маленький экран был стыдливо прикрыт потемневшей от пыли узорчатой салфеткой. Две стены складского помещения сверху донизу занимали полки с товаром. Пахло пылью, нафталином и крысиным пометом. Николай неодобрительно покачал головой и, испытывая чувство брезгливости, осторожно присел на краешек табурета.
Через минуту в подсобку вошел продавец. От былой предупредительности лысого коротышки не осталось и следа. Он молча обошел Серостанова, по-хозяйски уселся за письменный стол и пристально посмотрел на гостя:
Как долетели?
Нормально.
Вас ждали вчера.
Я не агент турбюро, огрызнулся Серостанов. Стыковка авиарейсовне моя основная профессия!..
Хотите есть?
Спасибо, потерплю.
Коротышка кивнул, после чего яйцеобразная голова исчезла. Серостанов не сразу сообразил, что мужчина просто колдует над одним из ящиков письменного стола. Голова появилась спустя минуту. Выставив перед собой старую жестяную коробку из-под печенья, коротышка порылся в ней, а затем положил на стол небольшой серый пакет:
Здесь ваши документы, деньги, билет на самолет
На лице хозяина застыл молчаливый вопрос.
Серостанов кивнул, извлек из внутреннего кармана пиджака свои документы и протянул их лысому. Через мгновение документы исчезли в столе продавца.
Посадка на ваш самолет заканчивается через час пятьдесят минут, бесцветным голосом, по-русски, сообщил хозяин магазина. Не опоздайте
Для меня есть еще что-нибудь?
Все в пакете
Поймав такси, Николай уселся на заднем сидении и вскрыл пакет, в котором обнаружил авиабилет на рейс София-Бухарест-Москва-София, паспорт гражданина Болгарии на имя Лечко Петарова, письмо на официальном бланке министерства тяжелого машиностроения СССР, из которого следовало, что товарищ Лечко Петаров, ответственный работник министерства тяжелого машиностроения Болгарии, приглашается на консультативное совещание СЭВ в Москву, три тысячи левов, восемьсот долларов, плоский ключ и записка. Развернув сложенный вчетверо лист из блокнота, Николай прочел:
«Москва, гостиница Космос, двенадцатый этаж, комната 1223. Сегодня в 22.00 по местному времени в ресторане на втором этаже. Третий столик от входа у окна. Полный отчет и посылку оставьте в нижнем ящике мини-бара».
Подписи не было
* * *
Молоденький сержант погранслужбы в фуражке с зеленым околышем, под которой полной луной простиралась щербатая, густо усеянная угрями, физиономия, окинул иностранца заученно-испытующим взглядом, потом опустил круглые голубые глаза на паспорт, резким тычком приложил печать и неожиданно улыбнулся:
Добро пожаловать в Москву, товарищ Петаров!..
Улыбающаяся таможняэто было что-то новенькое, очевидно, последнее веяние перестройки и гласности, о которых у Серостанова было весьма смутное, расплывчатое представление. «С другой стороны, подумал Николай, забирая дружелюбно протянутый паспорт и направляясь в багажный зал Шереметьево, болгарский слон всегда был лучшим другом советского слона»
Закончив составление подробного отчета руководству, Николай посмотрел на часышесть. До встречи оставалось еще много времени. Он аккуратно уложил восемь исписанных страниц и фотокассету в мини-бар, потом принял душ, одел чистую белую сорочку, повязал ее скромным темно-серым галстуком, причесался и, закрыв дверь номера на ключ, направился к лифту. Почти три часа, укрываясь от колючего морозного ветра поднятым воротником дубленки, Серостанов переходил из одного павильона ВДНХ в другой. Свидание с родиной вызывало в нем противоречивые ощущения. В глаза бросались новые приметы временилюди были одеты значительно лучше, хотя выбор товаров на прилавках был по-прежнему скудным. Понимая, что за ним внимательно наблюдают, Николай не делал никаких попыток провериться или, того хуже, ускользнуть от слежки. Он просто бродил по заснеженным аллеям выставки, переходил из павильона в павильон, словно приглашая своих бдительных товарищей по оружию как следует рассмотреть его со всех сторон, не прибегая к дополнительным профессиональным уловкам.
Ровно в десять часов он сидел за указанным столом в ресторане «Космос» на втором этаже и с интересом наблюдал за шевелением машин и людей на подъезде к гостинице.
В ресторане было немноголюдно, площадка для оркестра пустовалабудний день
Простите, у вас не занято?..
Серостанов повернулся. Перед ним стоял средних лет мужчина в невыразительном сером костюме с коротко остриженной «под ежик» седой головой и абсолютно ничего не выражавшими голубыми глазаминевысокий, поджарый, без единого грамма лишнего веса. Николаю хватило двух секунд, чтобы понять: никогда раньше этого человека он не встречал.
Да, пожалуйста
Незнакомец сел напротив, спиной к выходу, и бесцеремонно, ВЛАСТНО уставился на Николая. Понимая, что этот человек оказался за его столом не случайно, Серостанов не отвел взгляд и с таким же интересом принялся изучать суровое и абсолютно неподвижное лицо незнакомца.
Состязание в молчанку длилось недолгомужчина вдруг неопределенно хмыкнул и спросил:
Ну, что, водку пить будем?
По поводу или просто так?
По поводу.
Можно спросить, по какому именно?
В связи с вашим возвращением на родину, Николай Игоревич
Серостанов недоуменно пожал плечами и натянуто улыбнулся:
Возвращение на родину мне еще только предстоит. Вы, видимо, обознались. Я, видите ли, болгарин. Такая вот незадача
Ну да, конечно, кивнул незнакомец. Потом огляделся и вполголоса произнес. Я хочу сообщить вам приятную новость от ваших друзей из Обнинска.
Я не был там с семидесятого года, не отрывая взгляд от незнакомца, спокойно отозвался на пароль Серостанов.
С семьдесят первого, уточнил седой и впервые изобразил на лице нечто, весьма отдаленно напоминающее улыбку. Так что, можете говорить по-русски без болгарского акцента, товарищ подполковник. Тем более, что он у вас не очень убедительный
Моя вина, Николай развел руками. Никогда раньше не был болгарином. Я как бы по другой части
Я в курсе, по какой вы части, коротко и властно обронил мужчина.
Как мне к вам обращаться?..
С первых же секунд встречи Николай понял, что имеет дело с одним из высших руководителей ГРУочевидно, представителем той самой новой волны начальников советской военной разведки, которая пришла к власти вместе с горбачевской перестройкой. И теперь терпеливо ждал, когда незнакомец сделает первый шаг. Серостанов вдруг поймал себя на мысли, что волнуется
Мое имяВиктор Витальевич Евсеев негромко произнес мужчина. Воинское званиегенерал армии. Должностьначальник Главного разведывательного управления Генштаба Советской армии
Господи, какая честь! пробормотал Николай и тут же осексярискованная фраза слетела с языка раньше, чем он успел ее обдумать.
Действительно честь, невозмутимо ответил Евсеев. Но вы ее заслуживаете,
Спасибо.
В дороге не было никаких проблем?
Никак нет, товарищ
Покатолько Виктор Витальевич, властно оборвал Евсеев. Договорились?
Так точно.
Я ознакомился с вашим отчетом, подполковник шеф ГРУ говорил короткими, обрывистыми фразами, словно диктовал текст неопытной стенографистке. Впечатляет. Весьма впечатляет. Вместе с тем, там много неясностей. Правда, в моем распоряжении было всего полтора часа. Возможно, этого времени недостаточно. В вашем отчете много информации и конкретных фактов, нуждающейся в более тщательном анализе
Почему в таком случае вы не перенесли встречу, Виктор Витальевич?
К сожалению, очень мало времени, подполковник
Я должен уезжать?
Возможно, да Евсеев испытующе посмотрел на Николая. Конечно, если вы чувствуете себя готовым.
Вы сказали, «возможно»
А вы-то сами куда так торопитесь, подполковник? суровое лицо Евсеева по-прежнему ничего не выражалони подозрительности, ни дружелюбия.
Но вы же сами сказали, что времени мало.
Мне докладывали, что вы устали, издерганы
Два года в полной консервации, негромко возразил Николай. Сами понимаете, Виктор Витальевич, это не курорт.
А вас к курортным условиям и не готовили, товарищ подполковник, по-армейски жестко обрубил Евсеев.
Ни о каких поблажках по службе я не просил и не прошу! с трудом сдерживаясь, ответил Николай. Но даже атомные подводные лодки уходят в автономное плавание на конкретный, определенный командованием срок. И точно знают, когда именно вернутся на базу. Я же был предоставлен исключительно самому себе, Виктор Витальевич! Без связи, без каких-либо контактов с Центром, в полной неопределенности. И вместо того, чтобы полноценно работать, я был вынужден заниматься хиромантией и гадать, когда же именно обо мне вспомнят! Если вспомнят вообще
Мне это известно В интонации Евсеева прорезалось нечто напоминающее сдержанное одобрение. Считаю, что даже в этой нештатной ситуации ваши действия были правильными
Обезоруженный столь неожиданной уступкой, Николай замолчал.
Почему поехали в Эйлат? быстро спросил Евсеев. Что за непонятная инициатива?
Задание шефа каирского бюро Николай недоуменно пожал плечами. В отчете об этом сказано.
Вы его получили сразу или уже потом, в Израиле?
Сразу, как только была одобрена командировка.
В Эйлате было жарко?
В каком смысле, Виктор Витальевич?
В климатическом.
Точно не помню, Николай задумался на несколько секунд. Где-то около плюс двадцати, может, чуть больше. Нормальная температура для этого времени года
Вы видели человека, который положил вам в карман фотокассету?
Нет, не видел.
Не страшно было тащить ее через несколько стран?
Еще страшнеедержать ТАКОЕ при себе, спокойно возразил Серостанов и вдруг представил себе невыспавшееся, помятое лицо Моти Проспера с неизменной сигаретой в зубах. «Мистика какая-то! подумал Николай. Евсеев в точности повторяет его вопросы!..»
Откуда вы знаете, подполковник, что именно было изображено на фотопленке? Сухое, невыразительное лицо начальника ГРУ приблизилось к нему на несколько сантиметров. Откуда вы можете это знать?
Я не знаю, Виктор Витальевич, я ПРЕДСТАВЛЯЮ, что на ней изображено.
Представляете? Евсеев вдруг поморщился, будто неожиданно почувствовал сильную зубную боль. Как это, «представляете»? Хочу вам напомнить, подполковник, речь идет о весьма серьезных вещах!
Виктор Витальевич! Серостанов изобразил на лице искреннее изумление. Я полжизни работаю на Ближнем Востоке. И имею некоторое представление о том, что такое Израиль. Вы ведь не стали бы рисковать мною, будь эта кассета какой-нибудь безделицей, верно? Информация, которую я доставил в Центр, меня абсолютно не касается. Однако представить себе, что именно она содержит, я могу вполне
Н-да, неопределенно протянул Евсеев и откинулся на спинку стула. Я так и думал
Могу я задать вопрос?
Задавайте.
Меня оставляют в Центре?
Нет, начальник ГРУ резко мотнул стриженной головой, словно отгоняя подальше эту возможность. Завтра утром вы получите новые инструкции, после чего тотчас же вернетесь обратно в Каир.
Тоже завтра?
Да, днем. Вам надлежит вернуться на место службы, не вызывая ни малейших подозрений. То есть, к вечеру воскресенья
Могу я повидаться с родителями?
Ни в коем случае! взгляд Евсеева был холоден, как лед. В этом нет никакой необходимости! Приказ о присвоении вам очередного воинского звания уже подписан. Вы также представлены к ордену Красной Звезды за безупречное выполнение важного правительственного задания. Представление будет подписано в ближайшую неделю Что же касается ваших родителей, подполковник, то они регулярно получают корреспонденцию от вашего имени, а также соответствующее денежное содержание, которого им вполне хватает. Самочувствие ваших родителей вполне удовлетворительно. Так что, беспокоиться вам не о чем, подполковник. Хочу также довести до вашего сведения, что руководство ГРУ довольно вашей работой. Тот факт, что в течение двух лет вашими услугами практически не пользовались, никак не означает недоверие лично к вам, подполковник. Могу лишь сказать, что внутри главного разведывательного управления структуры происходили значительные структурные перемены, кое-какие моменты были заново пересмотрены Сейчас этот процесс полностью завершился. Отныне ваши полномочия по месту несения службы будут значительно расширены, под ваше начало передаются кое-какие дополнительные контакты Впрочем, обо всем подробно вы узнаете завтра, в ходе инструктажа, который проведет мой заместитель
Евсеев неожиданно встал и протянул Серостанову руку.
Виктор Витальевич, я должен безвылазно находиться в гостинице?
У вас есть какие-то неотложные дела? насупив брови, спросил начальник ГРУ.
Да нет, ничего определенного Николай неопределенно развел руками. Только Я ведь не был в Москве много лет, Виктор Витальевич. Стал уже забывать, как она выглядит. Хотелось просто погулять
Ночь на дворе, Евсеев кивнул в окно, где разрозненными, редкими огнями очерчивались контуры ВДНХ. Да и морозно. Хороший хозяин в такую погоду собаку не выпустит
Тем лучше, сдержанно улыбнулся Серостанов. Меньше толкотни
Выгражданин братской Болгарии, совершенно серьезно произнес генерал армии Виктор Евсеев. Так что, можете идти туда, куда захотите, подполковник. Главное, чтобы завтра в одиннадцать вы были в номере. Успеха вам! И, надеюсь, до скорой встречи
* * *
В половине третьего ночи тишину квартиры генерал-майора КГБ Эдуарда Горюнова прорезала трель телефона. На четвертый сигнал трубку сняли и заспанный, недовольный голос хрипло откликнулся:
Алло?
Эдик?
Ну?
Не узнаешь?
Последовала короткая пауза.
Ты?
Я.
Ты где?
Как обычно. Нужно поговорить
Еду
Круглосуточно работавшее кафе на втором этаже центрального аэровокзала на Ленинградском проспекте, было их местом. В Высшей школе КГБ или «вышке», как называли это учебное заведение курсанты, несмотря на его суровую специфику, обучались, все-таки, мужчины, которымправда, в разной степенине было чуждо ничто человеческое. Именно здесь, в одну из суббот семьдесят второго года, Николай познакомился с миловидной девушкой, работавшей официанткой в ресторане аэровокзала. Естественно, он назвался вымышленным именем, сказал, что учится в технологическом институте, а вообще-то родом из Николаева и живет в общежитии. Девушку звали Таней. После того, как знакомство переросло в более тесные отношенияу разведенной и бездетной Тани была кооперативная двухкомнатная квартира на Автозаводской, где Николай и проводил свободное от занятий в «вышке» время, он как-то спросил Таню, есть ли у нее симпатичная подруга. Получив утвердительный ответ, Николай явился на очередное свидание вместе с Эдуардомсамым близким своим другом по «вышке», который, правда, уже завершал обучение