Это была их маленькая, хотя и отнюдь не безопасная тайнапо суровым правилам «вышки», каждый курсант был обязан информировать руководство о любых своих контактах. Нарушение этого правила грозило немедленным отчислением и самыми неприятными последствиями. Оба были еще очень молоды и, скорее всего, просто не отдавали себе отчет в том, насколько сильно и безрассудно рисковали, держа в тайне от начальников грозного и всезнающего учебного заведения свои амурные делишки
Расположившись за высоким мраморным столиком спиной к выходу, Серостанов лениво прихлебывал из граненого стакана безвкусный кофе с молоком.
До самой последней минуты я был уверен, что это какой-то розыгрыш. Неужели это действительно ты?..
Николай медленно, как бы нехотя, обернулся. Перед ним стоял Эдик Горюнов в модной дубленке с небрежно поднятым узким воротником. Тонированные стекла, вставленные в модную металлическую оправу, загадочно поблескивали и скрывали выражение глаз.
Ты на машине? Николай спокойно отвернулся и угрюмо уставился в граненый стакан.
Да.
Номер?
1418.
Через двадцать пять минут. За «Соколом». Сиди в машине и жди
В машине Николай произнес единственную фразу: «Куда-нибудь, где можно спокойно поговорить» В оставшиеся двадцать минут, в течение которых Горюнов пересекал у Химок кольцевую дорогу и несся по Ленинградскому шоссе на скорости 100 километров в час, ни один не проронил ни слова. В салоне «жигулей» воцарилась тяжелая атмосфера напряженности и взаимного недоверия
Убедившись в обзорном зеркальце, что позади нет ни одного огня, Горюнов резко свернул с шоссе на какую-то проселочную дорогу, попетлял минут пять и изящно проскользнув в небольшой створ, образованный двумя раскидистым соснами, приглушил мотор и выключил фары.
Приехали, Коля
Серостанов молча вылез из машины и огляделся. Горюнов последовал за ним.
Ну, здравствуй, дружище! Николай протянул руку.
Ты меня напугал, признался Горюнов, одной рукой отвечая на приветствие, а другой сжимая плечо Серостанова. Прямо, привидение какое-то, ей богу!
Прости, иначе я не мог
Где ты пропадал, Коля?
Ой, как некрасиво, товарищ генерал-майор! Серостанов улыбнулся и покачал головой. Как непрофессионально: задавать подобные вопросы подполковнику ГРУ!..
Всего лишь подполковник?
Ну, не всем же быть генералами.
А как другу вопрос задать можно?
А мы все еще друзья? быстро спросил Николай.
Трудно сказать Горюнов поглубже засунул руки в карманы дубленки и поежился. Может, лучше в машине, а? А то ведь замерзнем на хрен!..
Ничего, лучше потерпим на открытом воздухетак спокойнее. Да и для здоровья полезнее
Ты все еще за бугром, Коля?
А меня что, готовили к другому?
Много лет прошло с тех пор
Ну и что? Серостанов равнодушно пожал плечами. Ты ведь все равно проверишь, верно, Эдик?
Считаешь, нужно?
Нужно, коротко кивнул Николай. Обязательно проверь. Потому, как есть разговор к тебе. Очень серьезный разговор. Если бы речь шла не о тебе, этой встречи не было бы. И быть не могло, ты понимаешь?
Честно говоря, не очень.
Видишь ли, со своим начальством я встречался сегодня вечером Впервые, кстати, за последние четыре года.
Горюнов какое-то время молчал.
И что?
Мне важно, чтобы у тебя не оставалось никаких сомнений на мой счет.
У меня есть время?
Для бесед со мной? уточнил Николай.
И для этого тоже..
Боюсь, этот разговорпервый и последний! Завтра днем убываю на место постоянной службы. Когда еще свидимсяне ведаю. Если вообще свидимся. Так что, проверять будешь уже без меня, Эдик.
А что так печально, друг?
Не знаю Серостанов потер веки и оглянулся. Вокруг стояла мертвая тишина. Устал, наверное. Да и ситуация мне не нравится
Говори, я слушаю.
Тебе известно, где я работаю?
Имеешь ввиду регион?
Именно.
Нет, неизвестно. Но это нетрудно узнать
Не напрягайся попусту: Ближний Восток. Потом проверишь.
Ох, не повезло тебе, друг, улыбнулся Горюнов. Жарища небось?..
Об этомв другой раз, отмахнулся Серостанов. Официальная крышасотрудник одного западного информационного агентства. Очень серьезного, между прочим
Кажется, я догадываюсь, какого именно, пробормотал Горюнов и внимательно посмотрел на Серостанова. Надеюсь, работаешь не арабом?
И даже не израильтянином! отрезал Серостанов.
Упреждаешь мой следующий вопрос? усмехнулся Горюнов.
Постарайся не спрашивать лишнего! Николай перешел на сдавленный шепот. Во-первых, ты не мой начальник, а, во-вторых, у нас мало времени
Извини, пробормотал Горюнов.
Ничего. Кстати, я уже много лет подданный Ее Величества королевы Великобритании.
Ишь ты! ухмыльнулся Горюнов.
Так вот, у меня есть один контакт. Там, в Каире Николай говорил отрывисто, словно ему было неприятно признаваться в этом. Долгое время я был уверен, что он связан с арабскими спецслужбами. И использовал эти связи. Причем довольно результативно. Это контакт выполнял мои отдельные порученияна за просто так, как ты понимаешь. Естественно, эта связь была санкционирована Центром На прошлой неделе мы встретились. По его просьбе. И этот контакт начал с того, что в прямо лоб задал вопрос о тебе
Обо мне? изумление в голосе Горюнова было неподдельным.
Именно, кивнул Николай. Сказал он мне буквально следующее: что, КГБ готовит покушение на Горбачева, которое намечено на ближайшее время; что специально для этой цели люди КГБ выкрали в Копенгагене одного беглого офицера советской внешней разведки; что в рамках этой подготовки, хотя и по неустановленной причине, непосредственно в Москве был заминирован самолет, на котором возвращался в Штаты ответственный чиновник американского госдепа и который взорвался где-то над Альпами. Но главное, что ко всему этому непосредственное отношение имеет заместитель начальника Первого главного управления КГБ генерал-майор Эдуард Горюнов, с которым я когда-то учился в Высшей школе КГБ
Серостанов сделал паузу и внимательно посмотрел на Горюнова. Эдуард молчал. Выражение его лица было ошарашенным.
Контакт сказал мне также, продолжил Серостанов, что ситуация находится под полным контролем некоторых спецслужбправда, не уточнив при этом, каких именно, и что им необходима личная встреча их представителя с тобой, Эдик для конкретного предложения. Мне также было передано, что тебе будет гарантирована не только полная безопасность, но и серьезное продвижение по службе. В том случае, естественно, если ты согласишься на встречу и выслушаешь, что они хотят тебе сказать. Это все, Эдик
Горюнов молча стоял, засунув руки в карманы дубленки, и, медленно покачивался, словно кряжистое дерево под порывами ветра.
Серостанов терпеливо ждал.
Н-да, Коля, негромко произнес наконец Горюнов. Ты передал мне информацию спецслужбы, а не частного лица, добытую частными методами. Надеюсь, ты это понимаешь?
Думаю, что понимаю.
И попасть именно к тебе СЛУЧАЙНО она не могла.
Очевидно, так оно и есть, кивнул Серостанов.
Тогда почему же она попала именно к тебе, друг мой? Откуда твоему таинственному контакту известно о нашей дружбе в период совместной учебы? Не говоря уже о том, почему твой контакт обращается по делам КГБ к «кроту» советской военной разведки?
У меня есть только один ответ, Николай виновато улыбнулся и развел руками. Возможно, тебе он покажется абсолютно идиотским
Ну, говори.
Я не знаю!
На кого ты работаешь еще, Коля? неожиданно жестко спросил Горюнов. Говори как есть, я постараюсь тебя понять
Ты спрашиваешь, на кого я работаю? Серостанов широко раскинул руки, словно решил обнять старого друга. Еще на две спецслужбы, плюс к тому консультирую третью. Причем так успешно, что сегодня Евсеев сообщил мне при личной встрече о присвоении очередного звания и представлении к ордену Красной звезды
Это еще ни о чем не говорит, отмахнулся Горюнов.
Говорит, тупица! вдруг взорвался Серостанов. Еще как говорит! Ибо расскажи я сегодня вечером эту увлекательную историю своему шефу, я бы тут же догнал в звании тебя, счастливчик, а к Красной Звезде получил бы впридачу Звезду Героя Советского Союза.
Почему же ты этого не сделал? тихо спросил Горюнов.
Послушай, Эдик! Серостанов резко выпрямился. По-моему, ты чего-то не понял. Я ведь разговариваю сейчас только с тобой, верно? И только тебе сказал то, что сказал. За мной нет хвоста и я без прослушкиможешь проверить. Если эта информация туфта, забудем о ней и поговорим о подружках нашей с тобой молодости. И об этой встрече тоже забудьтак будет спокойнее и тебе, и мне. Но если это правда, Эдик Тогда ты не до нашей следующей встречидо послезавтра можешь не дожить! Просекаешь, приятель? Меня ваши лубянские интриги никак не касаютсяя в другой конторе и у меня другие проблемы. Но мы были друзьями, хорошими друзьями, и тыодин из немногих порядочных людей, сохранившихся в моей памяти о прошлой жизни. То, что я сейчас делаюкстати, с риском угробить не только свою карьеру, но и голову, я делаю во имя нашей дружбы. Дальшетвои проблемы и твой выбор. У меня все, дружище. И давай выбираться из этой глуши, а то и впрямь замерзнем
Звучит очень даже искренне, кивнул Горюнов. Если только именно такой сценарий не является твоим конкретным заданием
Ты мне не веришь?
А почему я должен тебе верить? неожиданно вскипел Горюнов. Может быть, тебя специально для этой встречи и отозвали на родину, а? Получил от своего руководства инструкции и теперь разыгрываешь тут доверительную встречу двух старых приятелей, чтобы завтра, получив от меня подтверждение, твои начальники стали дырявить мундиры для новых орденов?
Господи, а Евсеев-то здесь при чем? искренне изумился Николай. Да знай он хоть крупицу из этой информации, Лубянка была бы уже оцеплена Таманской дивизией!
Ну, да, конечно не обращая внимания на монолог Серостанова и уставившись на носки собственных ботинок, пробормотал Горюнов. Евсеев тут действительно не при чем! И, главное, как все удачно совпало! Просто взяло и сложилось, как в примитивном пасьянсе для домохозяек. Ты встречаешься с неким контактом, потом сразу же прилетаешь в Москву, впервые, кстати, за много лет. Причем прилетаешь всего на сутки, но, тем не менее, успеваешь встретиться со мной глубокой ночью, чтобы наутро убраться восвояси
Эдуард поднял голову и неожиданно улыбнулся.
Чему ты радуешься? сухо поинтересовался Серостанов.
Озарению, друг мой! с неестественной живостью откликнулся Горюнов. Профессиональному озарению! А ведь тебя используют, Коля! Причем я даже не хочу размышлять над тем, вслепую или в светлуюсейчас это уже не имеет принципиального значения
Значит, все этоправда? очень тихо, почти шепотом, спросил Серостанов.
Что, «это»? механически переспросил Горюнов. Его мысли, казалось, унеслись далеко от глухого места встречи двух старых друзей.
Я говорю о покушении на Горбачева. Это правда?
Правда, неправда! Горюнов прищелкнул языком. Представляешь, Коля, сколько миллионов долларов тебе отвалили бы в твоем информационном агентстве за такую информацию, а?
Что ты будешь теперь делать?
Я? Ты спрашиваешь, что я буду делать? Горюнов невидящим взглядом окинул Николая. Еще не знаю. Все довольно неожиданно, и, главное, очень много вопросов без ответов. Откуда ты вообще свалился на мою голову, Серостанов?
Из Каира Николай положил руку на его плечо. Послушай, Эдик, а, может, это совсем не так плохо, что свалился именно я?
Ты в этом действительно уверен?
Знаешь, я не хочу лезть в твои дела, но если эта информация хотя бы на треть соответствует действительности, то тыв дерьме по уши, Горюнов! Скорее всего, ты скажешь, что это не мое собачье дело, и, тем не менее, я хотел бы знать: почему бы тебе не принять это предложение?
Потому, что это вербовка, Коля, спокойно произнес Горюнов. Классическая вербовка высокопоставленного офицера совсем не хилой спецслужбы. Одной рукой мне действительно помогут вылезти из дерьма, но другойв него же и затолкают. Да так основательно, что я не выберусь оттуда до конца жизни Он резко стряхнул руку Серостанова. Судя по всему, с тобой это уже произошло, верно? И, очевидно, не так давно?..
Николай молчал, не отводя взгляд.
Ну же, Коля! в голосе Горюнова звучала болезненная, неестественная бодрость. Смелее! Уж меня-то бояться тебе не стоит, друг мой! И что вообще происходит в безлюдной ночной глуши на тридцать пятом километре шоссе Москва-Ленинград? Встреча двух старых друзей, которые почему-то не могут просто так, ни от кого не прячась, распить на радостях бутылку? Или, все-таки, разговор двух предателей, двух заурядных изменников родиныодного реального и другогоперспективного? Ну, Коля, ответь с трех попыток!..
Я своей родине не изменял! голос Серостанова звучал глухо. У тебя нет ровным счетом никаких оснований так говорить! И тебя к измене я тоже не призываю!..
Да ты что, Коля, в самом деле обиделся? удивление Горюнова казалось совершенно искренним, не наигранным. Да брось ты, в самом деле, старый дружище! Я действительно верю: все, что ты сделалсделано из самых лучших, приятельских побуждений. В то же время, друг Коля, не тебе объяснять, что рано или поздно любой человек нашей с тобой профессии оказывается в подобной ситуации. Вопрос лишь в том, когда именно это случится и как на это реагировать?..
Что ты собираешься делать?
А что мне делать? наигранное возбуждение вдруг разом покинуло Горюнова. Взгляд его стал угрюмым и настороженным. Выбор, скажу откровенно, скудный: либо стенка, к которой, кстати, меня поставят заодно с тобой, дружище, либоизмена присяге, предательство.
Ну, да, конечно, пробормотал Серостанов и косо сплюнул в сторону. Участие в подготовке покушения на жизнь главы собственного государства изменой родине и предательством не считается. Все это так, ерунда, невинные тактические занятия на местности
А ты хоть знаешь, почему я сделал этот выбор? набычился Горюнов. Ты хоть потрудился задать себе такой вопрос?..
Не знаю и знать не хочу! отрезал Николай. Вот уж что меня действительно, не касается!
Ты рассуждаешь так, словно речь идет не о судьбе твоей страны!..
Я слишком долго прожил за бугром и слишком глубоко влез в другую оболочку, чтобы задумываться сегодня над тем, что действительно хорошо или плохо для страны, во имя которой я все это делаю. Если честно, Эдик, я вообще утратил способность что-либо ощущать или чувствовать. Тебе, возможно, трудно это понять, но я уже много лет являюсь стандартным и запрограммированным на все случаи жизни биороботом, выполняющим чужую волю в чужой стране и под чужим именем
Мы сознательно сделали свой выбор, негромко, но твердо произнес Горюнов. И нас никто не заставлял
Когда-нибудь, если мы сумеем уцелеть, я объясню тебе, Эдик, в чем ты заблуждаешься Серостанов глубоко вздохнул и посмотрел на часы. Фосфоресцирующие стрелки показывали половину пятого утра. Нам пора возвращаться в Москву
Где и с кем я должен встретиться? в голосе Горюнова вдруг вообще исчезли интонациив них не было ни горечи, ни любопытства, ни страха. Просто звук
Тебе позвонят домой, отрывисто произнес Серостанов. Если трубку возьмешь ты, то попросят принять заказ на вызов такси. Ты скажешь, что ошиблись номером. Ко времени вызова нужно будет прибавить ровно семнадцать часов. Встреча с их человеком на нашем с тобой месте. Это все
Пароль?
Без всяких паролей.
Как я его узнаю?
Ты с ним знаком.
Лично?
Заочно.
Даже так?
А что тебя удивляет?
Собственная популярность.
У меня к тебе просьба.
Да? Горюнов с неожиданным интересом посмотрел на Николая и ладонями стал оттирать замерзшие уши. Неужели ты хочешь обняться на прощанье?
Я по-прежнему считаю тебя своим другом Николай говорил очень тихо, словно боясь, что кто-то в этой глуши может их услышать. Несмотря ни на что. Повторяю: я бы не сделал этого, если бы речь шла о каком-то другом человеке Так вот, по возвращении я должен дать слово, что тому, кто встретится с тобой на нашем месте, абсолютно ничего не угрожает. Абсолютно ничего, понимаешь? В противном случае пострадаем не только мы с тобойбез головы останется человек, который, собственно, ни в чем ни перед кем не провинился