Что деньги, когда за тобой ходят по пятам трупы? Что слава, если кругомсмерть, боль и страдания.
Успокойте их души, говорил Виктор сам с собой. Успокойте души, которые живут рядом с вами, и вы сами станете спокойными!
Виктор ворвался в дом и кинулся к подвалу. Третья грань её творчества! Как он мог не догадаться сразу? Четвёртаяэто трупы, это кровавые чучела и фигуры, которые такими и остались, даже после смерти. Третья грань
«Ты можешь найти это дерьмо в камине, если оно не сгорело до конца»Буранов слышал её голос. Слышал, когда открывал дверь подвала, держа в руке фонарик. Да, после этих слов стоило бы заглянуть в камин. Виктор уверен, что не нашёл бы там золы или остатков картины. Ничего она не сжигала!
Он спустился по ступеням. Луч выхватывал пыльные стены, старые шкафы, кучи мусора, мешки, доски и ящики с инструментом. Буранов встал и огляделся. Он оттягивал тот момент, когда нужно будет посветить в дальний угол. Он знал, что увидит там, но не хотел, очень не хотел
Наконец, луч скользнул по стене и опустился в низ. От самого пола до потолка Виктор увидел стопку холстов. Некоторые покрылись пылью, некоторые просто валялись, разбросанные по полу. Не меньше сотни картин. Вот онатретья грань её творчества. То, что Вика рисовала по ночам и не сжигала (конечно, нет!), а бережно складывала сюда, в подвал.
Буранов подошёл к холстам. Даже здесь, в тёмном подвале, от них веяло холодом и пахло гнилой плотью. Две картины валялись под ногами, на полу, и Виктор чуть не наступил на них. Он нагнулся и поднял одну.
Медленно, Виктор перевернул холст.
Луч фонарика заставил чудовище, которое было изображено там, зажмуриться и завизжать. Нечто ужасное, словно сошедшее со страниц романов Лавкрафта, бесформенное и уродливое, смотрело на Буранова.
Возможно, ему показалось, и тварь не кричала. Возможно, это Вика так изобразила её. Картина выпала из рук Виктора и упала на пол. Но толстое чудовище, покрытое конечностями, глазами и внутренностями, будто собранное из останков десятков людей, смотрело на Буранова из темноты. Оно моргало опухшими жёлтыми белками глаз, оно причмокивало и тяжело дышало. Оно испугалось света.
Буранов попятился назад. Не было ни малейшего желания находиться тут, в тёмном подвале. Он побежал по лестнице. Темнота шла за ним по пятам, а глаза уродливых тварей смотрели на него, провожали, их рты хищно облизывались.
Виктор схватился на ручку двери, открыл её. В гостиной стояла Ольга.
Глава 18
Если ты пытаешься быть неуловимым, у тебя неплохо выходит.
Она улыбнулась, но улыбка показалась Буранову вымученной. Ольга была одета в форму, волосы убраны в коротенький хвост. Буранов закрыл за собой дверь подвала.
На тебе лица нет, сказала Ольга. Что ты там увидел?
Виктор пытался держаться и не подавать виду. Но уродливая тварь до сих пор стояла перед глазами. Ольга же, как всегда спокойная, присела на диван.
Рановато ты, сказал он.
Меня отпустили.
Ольга посмотрела на Буранова.
Ты не ответил на мой вопрос, она кивнула на фонарик, который Виктор держал крепко, так, что кожа побелела.
Ничего особенного, пожал плечами Буранов. Пытаюсь собраться с мыслями, наверное, буду продавать дом, вот, понемногу обхожу владения, как в той старой сказке.
Ольга ухмыльнулась. Снова её лицо выдало желание что-то сказать, сообщить. Виктор глянул на часы. Ровно четыре вечера.
Так, тебя отпустили?
Буранов поставил фонарик на стол и сел рядом с Ольгой. В нос сразу же бросился отвратительный, до дрожи пробирающий запах полыни. Господи, она тоже была там!
Отпустили Ольга посмотрела в окно. Мы нашли это место. Помнишь, я тебе говорила?
Ах, да! Место, где маньяк складирует свои трупы, верно? Аноним, все дела И что?
Это ужасно.
В голосе Ольги звучало столько страха и отчаяния, что Буранов крепко сжал её колено.
Ужасно, что?
Ольга стала говорить. Но её слова звучали, как голос диктора в радиоэфире с помехами. Она то и дело порывалась заплакать, и Виктор, в итоге, обнял её, вспомнив трупы двух девушек. За своим эгоизмом он и забыл, как это ужасно и мерзко.
Перестань. Перестань, он гладил её по колену.
Ольга ещё раз всхлипнула и заплакала. Её тело дрожало. Буранов не знал, что Ольга Аронова может быть такаясентиментальная, раскисшая и слабая. Ему вспомнилась их первая встреча в баре, её наглость и затушенный окурок в стакане.
Что-то случилось?
Он просто почувствовал это. Он чувствовал, что случилось нечто странное. Ещё одно «странно» в его жизни.
Витя
Ольга отстранилась от него и попыталась заглянуть внутрь самой его души.
Я беременна.
Буранов открыл рот и закрыл. Ещё раз открыл и ещё раз закрыл. Ему хотелось крикнуть: «Только не сейчас? Ну, почему именно сейчас?!», но потом Виктор вспомнил, что заканчивал прямо в Ольгу, не удосужившись воспользоваться презервативом. Чего он ждал? Господи, да на его стороне была лишь одна отмазка: «Пьян! Всегда пьян!». Но кого это спасало от ответственности?
Ты не рад, да?
Глаза Ольги блеснули, как две зажёгшиеся в ночи автомобильные фары.
Я? Господи, почему ты так думаешь? Конечно, я
Он не договорил. Ольга прислонила палец к губам и сказала:
Тшшш! В такие моменты мужчине лучше молчать. Когда настанет время, у тебя будет козырь в руках, ты можешь сказать, что не ответил.
Прекрати!
Ольга расстегнула чёрный китель.
Тут жарко. Я хочу выпить. Пусть это будет последний раз, когда я выпью!
Она встала и пошла на кухню.
И вдруг Буранову захотелось ей всё рассказать. Всё, до последней мелочи! Если Ольга носит его ребёнка, то они теперьодно целое! Как же будет легко, когда он всё расскажет! Как же он мечтал об этом, сколько же носил внутри эту грязь и мрак!
Знаешь, говорила Ольга. Я не представляю, какой он, это маньяк
Хватит. Ты снова будешь лить слёзы.
Вряд ли. Редко их лью. Ты стал свидетелем оригинальной сцены. Я не об этом. Я просто представляю, что это это ходит по улицам, и у меня мурашки по коже! Оно ищет очередную жертву, оно представляет, как будет её резать
Виктор несколько раз открывал рот, но не мог вставить ни слова и, даже, не знал, с чего начать свой рассказ.
Если я найду его Я обязательно найду его! То Господи, я даже не знаю, что с ним сделаю. Знаешь, я бы застрелила его. Честное слово! Просто бы выстрелила ему в бошку, а потом сказала бы, что он напал на меня.
Ольга нашла в холодильнике застывший кусок пиццы и с жадностью набросилась на еду. Она стояла у барной стойки и жевала, глядя в стену. Даже с набитым ртом, она не переставала говорить, и на её щеках горел румянец.
Почему ты думаешь, что это он? спросил Виктор.
Его ладони намокли, он и сам вспотел, как загнанная лошадь.
Ты прав, кивнула Ольга. Это оно. Это не мужчина и не женщина, не человек, если хочешь!
У него могла бы быть семья совсем тихо сказал Виктор.
Ольга резко повернула голову и посмотрела на Буранова.
Шутишь? У этого? Нет, ты правда, шутишь! Как у этого может быть семья? Нет, поверь, если у него и была бы семья, то их нужно было бы четвертовать вместе с ублюдком! Как можно жить с этим? Нет, я не верю. Брось!
Буранов закрыл глаза. Он словно увидел высокую скалу, и как с края этой скалы срывается человек и падает вниз. А потом, как в кино, наступает темнота, и ползут титры.
Я тоже выпью, сказал он.
Ольга?
Да?
Ты слышишь меня? Давай сделаем это ещё раз?
Ольга мелькала где-то в темноте, голая и прекрасная. Она будет хорошей матерью, подумал Виктор. Он улыбнулся, и словно бы увидел своё лицо со стороны. Худое, страшное, измождённое Как никто не замечал в нём перемен? Эти скулы, этот череп вместо лица
Нет. Мы будем лежать, казала Ольга.
Как же я напился
Тебе стоит следить за этим. У тебя скоро будет ребёнок, и я не хочу, чтобы он видел алкаша вместо отца.
Я брошу Это просто сегодня.
Буранов улыбался. Он хотел, чтобы щёки порвались, чтобы кожа слезла с лица и упала на пол бесформенной кучкой. Жёлтые зубы, красный язык
Оля, я болен?
Если только психологически, сказала она.
Её тело всё маячило впереди. Буранов попытался встать, но не смог. Руки, ухватившись за спинку дивана, соскочили. Ноги напоминали два отсохших бревна.
Психоло гически?
Всё кружилось, он с трудом понимал, где находится. Да, вроде бы его гостиная.
Ты всё ещё скучаешь по жене, я вижу это. Ты пьёшь, тебя что-то тревожит Я знаю, что.
Что?
Ты не отпустил её. Ты думаешь, она жива
Ты говоришь серьёзно? Буранов слышал свой уплывающий вдаль голос. Каждое слово в отдельности, как вагоны проходящего поезда.
Конечно. Ты болен, Витя
Нет
Болен Тебе нужна помощь. Я вылечу тебя. Сейчас, только
Она стала удаляться. Буранов протянул руку, но сказать ничего не мог. Он чувствовал жуткую апатию. Он знал, что нужно поймать Ольгу.
Что она делает?
Буранов увидел Вику. Она стояла к нему спиной, обнажённая и огромная. Ему пришлось поднять голову, чтобы увидеть её спину и голову, обрамлённую тёмно-красными волосами. Её кожа лоснилась, огромные капли не то пота, не то слизи стекали, и собирались на выжженной земле мутными лужами.
Это снова сон. Сон. Мотни головой, ущипни себя, закрой и открой глаза, и этот высокий нечеловеческих размеров силуэт испарится.
Вика замерла, стояла прямо, руки сложены вдоль тела. С длинных пальцев капает слизь. Буранов сделал шаг ей навстречу. Он боялся, боялся её размеров, этого места. Но ещё больше он испугался, когда увидел Ольгу.
Ольга стояла чуть дальше, сжимая в руках холст. Она прижала картину к чёрному кителю, и Виктор услышал, как глухо и учащённо бьётся её сердце.
Вика подняла ногу и сделала шаг к Ольге. Земля всколыхнулась, по ней пробежали волны. Ольга всё стояла и оглядывалась. Кругом царила пустота, а горизонт чернел, словно оттуда на мир надвигалась непроглядная туча.
Вика шла к Ольге, и от каждого шага вздымалась земля. Огромная, метра четыре высотой, ужасная хищная фигура. В каждом изгибе скрывалась мощь и угроза.
Ольга увидела Буранова и открыла рот. Её крика он не услышал.
Беги! Беги! кричал Буранов, но и собственных слов не слышал.
Почему она не бежит?
Виктор понял, что бежать тут некуда. Кругомпустота и чёрная туча, надвигающаяся с горизонта.
Вика приближалась. Её тень нависла над Ольгой, а огромная рука вытянулась. Ещё немного, и она схватит это маленькое тельце, разорвёт его пополам!
Буранов побежал. Он кричал, чтобы Вика оставила её в покое, но слова были словами лишь в глотке, а на выходе получалась немая тишина. Вика нависла над маленьким телом в чёрной форме. Она опустила ладонь, огромную, размером с крышу дома, и накрыла ей Ольгу.
Когда Вика подняла ладонь, осталась лишь чёрная земля, и ничего больше.
Вика повернулась. Её лицо превратилось в чёрную маску. Чёрная кожа расползалась по шее и скулам тонкими паутинками. Лицо, размером с дом.
Ты теперь такая, да? крикнул Буранов, выходя из себя.
Почему этот сон не прекращается? Хватит!
Ты нажралась своих душ и выросла, да? Вкусно? Сколько их ещё у тебя? Сколько самоубийц попадёт к тебе на завтрак, сука?!
Вика улыбнулась. Ничего похожего на нормальную, человеческую улыбку не было и в помине.
Я спасла тебя, любимый! сказала она.
Буранова словно током пронзило. Это был её голос, голос Вики. Голос, который он привык слышать каждый день, на протяжении трёх лет. Ласковый, нежный. Ему захотелось шагнуть ей навстречу и прижаться к исполинской ноге.
Она бы сожрала тебя. Сожрала бы она, а не я! Ты придёшь ко мне? Придёшь?
Вика сделала шаг ему навстречу.
Нет, ты врёшь! Тыдьявол! Ты должна умереть!
Иди ко мне, любимый! Ты открыл для меня этот мир
Да, он хотел этого! Он хотел снова соединиться с ней. Он любил её, и никогда не переставал любить! На секунду это мерзкое чёрное лицо показалось ему прекрасным. Обнажённое тело, с которого капала слизь, таким же желанным, как и раньше.
Ты умерла прошептал Виктор, чувствуя, что силы покидают его.
Умирают слабые. Умирают те, кто смирился со смертью!
Вика приближалась. Буранов смотрел на то, как огромное тело накрывает его, он чувствовал, что от него пахнет ядом, гниением и разложением. Но с каждым её шагом Виктор хотел, чтобы она протянула к нему руку, он хотел коснуться губами этой ужасной загорелой кожи.
Ты будешь со мной? Я расскажу тебе секрет бессмертия. Ты многое понял, ты готов!
Да сказал он.
Нет!
Виктор обернулся и увидел девушку. Она была одета в лёгкое платье, а вместо корявых ветокбелоснежное, чистое лицо и ясные глаза. Вокруг неё сиял свет. Она улыбалась и протягивала ему руку.
Возьми мою ладонь. Ты спас меня, освободил из плена. Стёр и сжёг её клетку. Возьми меня за руку. Ты спасёшь всех, ты спасёшься сам!
обернулся. Вика нависла над ним. Её огромная ладонь приближалась, и Виктор учуял смрадный дух.
Прикоснись ко мне, Буранов! голос Вики, словно тысячи труб, обрушился на него.
Возьми меня за руку! громко сказала девушка.
Нет!
Нет
Глава 19
Момент пробуждения он не помнил. Виктор сразу оказался на ногах, словно бродил во сне. Его слегка подташнивало, кружилась голова, но, в целом, опьянение куда-то улетучилось. Он глянул на часы и понял, что с момента потери сознания прошло не более двух часов. Всё, что случилось с ним во сне, больше напоминало реальность.
Виктор схватился за столик, удержавшись на ногах. Он поднял голову, и выпрямился. Последние остатки хмеля ушли. Да и хмель ли то был? Он с трудом помнил, как всё началось: они с Ольгой выпили по бокалу вина. Наливала Ольга.
И теперь, когда Виктор увидел открытую дверь подвала, ему стало ещё противнее, страх всё сильнее пробирался по артериям от низа живота к голове. Виски пульсировали.
Буранов подошёл к открытому подвалу. Вниз вела лестница, уходя в кромешную черноту. Прислушавшись, он понял, что, либо там никого нет, либо Ольга притаилась, застигнутая врасплох.
Она врала про беременность! Она всё знала с самого начала!
Дрожащей рукой Буранов дотронулся до ручки. Сначала Виктор хотел закрыть дверь и сжечь дом к чёртовой матери! Но остатки здравого смысла не позволили сделать этого.
У дивана Виктор отыскал фонарик. Он взял его и вернулся к подвалу.
Яркий луч зажёг темноту, сделав видимыми двадцать ступенек. Буранов медленно спускался вниз. Если она там, то он не знал, что может случиться.
Виктор спустился. Он не спешил. Развернувшись, Буранов посветил фонариком в угол, где лежали хлам и стопка холстов.
Стопка, впрочем, уже не была стопкой. Картины валялись повсюду. И Ольга исчезла. Это точно.
Кажется, она взяла несколько картин, отчего остальные холсты рухнули вниз. Буранов не помнил, чтобы слышал какой-нибудь звук. Догадка о том, что его накачали наркотиками или снотворным, превращалась в противную реальность.
Он взял диски из шкафа, поднялся наверх и закрыл дверь в подвал. Он не спешил, не боялся, действовал хладнокровно. Хватит бегать, думал Буранов. Чёткая цель, которая торчала в мозгу, как вбитый гвоздь, успокаивала. Жаль, что раньше этой цели не существовало, а была лишь зыбкая мечта, да ветер.
Виктор собрал небольшую сумку, в которую положил документы и кое-что необходимое, чистые вещи и банковскую карту. Он также распихал по карманам куртки остатки наличных денег.
Когда Буранов уже собирался выходить, то услышал, как ко двору подкатила машина.
Он подошёл к окну. Отодвинув занавески, Виктор увидел, как в калитку входят трое полицейских в форме и один в костюме. Входят без приглашения, а, это значит, что ребята пришли не просто поговорить.
Жаль, подумал Виктор. В другой бы раз, он сдался им, но не теперь. Опустив занавески, Виктор взял сумку и направился на кухню. Пока полицейские не успели разделиться и занять посты со всех сторон дома, Буранов открыл окно и вылез в него. Оказавшись на заднем дворе, он подошёл к высокому забору. Сначала перекинул сумку, а потом вскарабкался сам. Потерянные за несколько месяцев килограммы сказались как нельзя лучше.
Спрыгнув вниз, Буранов услышал громкий стук и слова, почти крик:
Полиция! Открывайте!
Пока двое полицейских обходили дом, Виктор уже шагал по дачному посёлку. Он посмотрел на часы. Пригородный автобус вот-вот должен подъехать. Припустив, Буранов насвистывал грустную песню из какого-то известного фильма.