Виктор поставил сумку на землю. Он обратил внимание на высокую стену за дверьми подвальчика. Кто-то изрисовал её до самого потолка граффити и похабными надписями. Кажется, детишки наведываются сюда и по сей день, а, это значит
Буранов наклонился и посмотрел на замок. Так и есть, его догадки подтвердились. Дужка замка оказалась лишь вставлена в ямку, но никак не зафиксирована. Виктор всего лишь потянул её верх, и она выскочила. Тяжёлый замок упал на доски.
Ещё раз оглянувшись, Буранов взялся за большую ручку двери и открыл её. Он с грохотом упала. И тёмноты потянуло плесенью и серой. Удушливый запах. За долгие годы пиротехника превратилась в скопление ядовитого газа. Трухлявая лестница, что вела вниз, угрожающе шатнулась, когда Виктор поставил на неё ногу.
Немного подумав, Буранов убрал ногу и взял сумку. Виктор обернулся, и его губы растянулись в улыбке. Он швырнул сумку с деньгами, и тяжёлая, набитая до отказа, она рухнула вниз, ударилась несколько раз обо что-то и стихла. Кажется, Виктор услышал плеск воды.
Теперь он понял, почему так пахло серой. За складом начинались болота, и стоячая вода, выделяющая аммиак, пробралась в глубокие подвалы здания.
Буранов закрыл дверь и сел на неё сверху.
Выходи, ублюдок! крикнул Виктор. Я не сойду с этого места, даже если ты подожгёшь тут всё к чертям! Помни, твои денежки под моей задницей.
Глава 23
Ветер гулял по пустому складу, проскакивал между оторванными досками, гоняя пыль и листья из угла в угол. Прошло около часа, а Виктор всё сидел на ржавых дверях подвала.
Но Виктор знал, что психопат где-то рядом.
По крыше ударили первые капли дождя. Их бой нарастал, и, спустя минуты две, плотный ливень обрушился на склад. Дырявая крыша потекла в нескольких местах, прозрачные струи лились, превращаясь на полу в огромные лужи. Вода утекала в подвал, отчего под ногами капало и журчало.
Время утекало вместе с дождём. Буранов принял положение поудобнее, ноги онемели. У него было много времени для того, чтобыподумать. Подумать и сложить общую картину, собрать разбросанные мысли, словно игрушки после ребёнка.
Перемены не приносили никакого удовлетворения. На самом деле, Буранов предпочёл бы остаться тем глуповатым увальнем, которого всё устраивало. Он хотел пить пиво по вечерам, сидеть в баре с друзьями и обсуждать футбол. Он не хотел думать о смерти, о том, что такие вещи, как неприкосновенность и святость человеческой души может быть подвергнуты насилию. Именно этим занималась Вика. Теперь Буранов ненавидел насилие в любом его проявлении. А, если это насилие завязано на деньгах, то такому человеку не место в жизни. Жизнь не измеряется деньгами.
всё барабанил, а шантажист так и не появился. Тучи потемнели, сумрак окутал склад.
Виктор не хотел думать о смерти. Он не хотел этого опыта, не хотел дорожить каждой жизнью, которая, в принципе, не была ему близка. Но Буранов ничего не мог с собой поделать. И теперь, смотря на того или иного человека, он не сможет видеть ничего, кроме ужасного конца.
Искусство, оболочка Нет ничего хуже бессмертия. Начало и конецвот, что нормально, а остальноеболезнь. Бессмертиеболезнь.
Скрипнула дверь. Впереди гуляла темнота, и там стоял мужчина.
Высокий, за два метра точно. Широченный, как бетонная плита, в армейских штанах и кожаной, старой куртке. Виктор встал. Он пригляделся. Голова и лицо мужчины были скрыты «шапкой-петушком», раскатанной до подбородка. На месте глаз шантажист сделал прорезы.
Засунув руки в карманы, психопат прогулочным шагом двинулся в сторону Виктора. Он шёл, раскачиваясь, будто медведь.
Буранов достал пистолет и направил его на шантажиста. Тот замедлился, но не остановился.
Стой, иначе мёртвому тебе миллион будет не нужен!
Шантажист встал, но рук из карманов не вытащил. Он не напрягся, и Буранов увидел, как ткань шапки на месте рта дёрнулась, будто психопат фыркнул или усмехнулся.
И что дальше? спросил Медведь.
Голос знакомый, но этому Виктор уже не удивлялся. Однако, узнать, кто же скрывается за маской, он пока не смог. Звуки искажались толстой тканью шапки.
Медленно вытащи руки из карманов и подними их над головой!
Мужчина повиновался.
Сними шапку, сказал Буранов.
Шантажист, немного подумав, покачал головой.
Что ж
Буранов отошёл назад и встал сбоку от дверей подвала. Держа преступника на мушке и не спуская с него глаз, Виктор наклонился и открыл одну из дверей.
Чувствуешь? спросил Буранов. Это запах серы. Её скопилось так много там, под полом, что одна искра и
Виктор выпрямился и достал из кармана спички. Шантажист напрягся, его развязность улетучилась.
Снимай шапку, шкаф!
Мужчина медлил. Видно, что это не входило в его планы. Похоже, он и не думал, что после всего произошедшего, Виктор станет брыкаться.
Ты же знаешь, все улики
Ой, заткни свою пасть! сморщился Буранов. Мне плевать, разве ты ещё не понял? Закончу я свою жизнь в тюрьме или в баре, мне плевать! После всего увиденного, я понял, что есть вещи поважнее денег. А они тебе, ой, как нужны, верно? Маску, ублюдок!
Буранов закричал, и мужчина вздрогнул.
Ты не понимаешь Всё не
Маску! Я достаточно пытался с тобой говорить!
Виктор вспомнил, как Соловьёв научил его в училище зажигать спичку о коробок одной рукой. Проделав этот трюк теперь, Буранов вытянул руку с огоньком над открытой дверью подвала.
Оно загорится, будь уверен. Сумка там, внизу. Если сейчас ты не снимаешь маску, больше я повторять не стану. Мы оба взлетим на воздух.
Хорошо!
Шантажист злился и тяжело дышал, кожаная куртка скрипела после каждого вдоха.
Его рука потянулась к шапке. Ноги Виктора онемели. Наконец-то, он увидит того, кто открыл ему глаза. Он знал, что сделает дальше. Скажет «спасибо» и уйдёт уничтожать картины, вызволять бедных пленников Вики.
Буранова и шантажиста разделяли метров пять. Мужчина потянул шапку вверх. Показался массивный подбородок и грубая щетина.
Внезапно, психопат поднял ногу и обрушил её вниз, на пол. Виктор услышал треск, и увидел, как тело мужчины проваливается под доски. Спустя секунду внизу что-то громко плюхнулось.
Буранов почувствовал, как обожгло пальцы. Он инстинктивно разжал их.
А
Виктор кинулся за догорающей спичкой, но лишь увидел, как та ударяется о ступеньку и падает в маленькую щель.
Сначала показалось, что внизу кто-то зажёг фонарик. Но луч его рос, расползался в разные стороны, превращаясь в жаркий огонь.
Нет! услышал Виктор внизу.
Прежде, чем Буранов успел опомниться, он услышал громкие всплески.
Огонь распространялся быстро. Столб пламени ворвался в склад там, где шантажист проделал собой в полу большую дыру. Затем, чуть дальше, маленькие язычки огня выскакивали из щелей и тут же тухли.
Воздух медленно нагревался. Буранов кинулся к дверям подвала, но увидел, что лестница охвачена пламенем, как и доски полов по углам. Склад загорелся. Виктор сделал шаг назад. Он знал, что нужно уходить, так как жилые дома были расположены совсем неподалёку, и вскоре какой-нибудь зевака заметит пожар.
Буранов развернулся.
Стой! услышал он.
Виктор посмотрел назад. Из подвала поднималось горящее тело. Голову и спину его объяло пламени, он был похож на дикобраза с огненными иглами.
Сзади вспыхнул пол. Старые трухлявые доски загорались, как бумага. Буранов почувствовал, как жар лизнул шею, по спине струились капли пота.
Виктор кинулся к шантажисту. Он повалил его на пол ногой, а сам стал сдёргивать с мужчины горящую куртку. Здоровяк помогал ему и крутился. Вскоре, куртка оказалась в руке у Виктора, и он начал сбивать ею огонь с лица и головы бедолаги.
Когда огонь на мужчине потух, Буранов резким движением сдёрнул с него ещё горячую маску.
Виктор выпрямился, увидев знакомое лицо.
Ты но, зачем?
Нужно уходить. Скоро тут будет настоящий ад!
Бородатое лицо того самого мужика, которого Виктор встретил в Молоково, устало смотрело на Буранова. Тот самый мужчина, который показывал Виктору дорогу к колхозу Маленькие глаза блестели от слёз, губы скривились. Щёки покраснели от ожогов, волосы кое-где опалились.
Виктор не мог поверить, словно это было видение.
Зачем?!
Буранов нагнулся и схватил здоровяка за шиворот старой кофты.
Вытащи меня отсюда! простонал мужик.
Мы сгорим вместе, если ты ничего не расскажешь!
Мужчина дёрнулся, но тут же по его лицу пробежала дрожь. Кажется, он серьёзно опалил спину, и теперь любое движение причиняло ему адскую боль.
Я устал от всего устал хмыкнул он. Это всё Гриша! Гриша Логов! Это он заставил меня! Он обещал мне денег!
Здоровяк кричал, как ненормальный. Огонь пожирал деревянные полы, нетронутым остался лишь пятак, на котором стоял Буранов и лежал шантажист.
Логов? Он же
Это он всё придумал! Ему нужны деньги на операцию! Дорого! Много стоит операция! Понимаешь?
Ты врёшь!
Нет, клянусь Я его младший брат вытащи меня! Вытащи, лучше тюрьма, чем огонь!
Буранов выпрямился и огляделся. Назад пути не было. От огня и жара, который поднимался оттуда, его одежда нагрелась и больно жгла кожу.
Можешь идти?
Не знаю. Ползти могу больно!
Тогда ползи! Ползи, что есть сил, понял?
Буранов кинул пистолет в подвал. Оружие плюхнулось в воду. Виктор оставил Логова-младшего и подошёл к стене. Сухое дерево давно прогнило. Один удар ногой, и заветный путь спасения был открыт.
Буранов вернулся к пострадавшему.
Давай! Поднажми!
Застонав, Логов перевернулся на живот и стал ползти к стене. Буранов схватил его за шиворот и стал тащить к спасительной дыре. Было жарко, пот плёнкой покрыл лицо, одежды прилипала к горячей коже. Коже, которая покрывалась волдырями от огромной температуры. Огонь уже перекинулся на стены. Склад горел, словно спичечный коробок. Где-то сзади с треском обрушилась крыша, искры разлетелись в разные стороны.
Буранов не помнил, сколько прошло времени прежде, чем он подтащил стонущее, плачущее тело к проёму. Он отпустил Логова и кинулся к маленькой дыре. Руками Виктор выдирал доски и откидывал их назад. Огонь подбирался всё ближе.
В кромешном аду, среди огня, внутри склада, что-то грохнулось, и Виктор услышал крик. Кричала женщина.
Нет! Быстрее!
Буранов всё ещё работал руками, загоняя занозы под кожу, но лицо его само собой повернулось в сторону грохочущего пламени. Из всполохов на него смотрели чёрные глаза, огненное лицо было хмуро и недовольно, а дрожащий рот оскалился, обнажив острые зубы.
Иди нахрен! крикнул Буранов.
Он отполз от дыры и стал бить по ней ногами. Щепки летели в разные стороны.
Быстрее! Быстрее! стонал Логов.
Наконец, дыра выросла до более-менее подходящих размеров. Буранов нырнул в неё сам. Оказавшись на свежем воздухе, он глубоко вдохнул, откашливаясь. Дождь барабанил по спине, остужая и наполняя силами.
Виктор просунул руки в дыру, ухватившись за кофту Логова.
Работай ногами! Помогай мне!
Буранов тянул его на себя, но Логов словно зацепился за что-то. Огонь уже вырывался из щелей совсем рядом с Виктором. Прежде, чем Буранов понял, что Логов кричит, было уже поздно.
Громкий утробный рык, от которого задрожали стены, заставил Виктора разжать пальцы. Он откатился назад, а из дыры вырвался оранжевый столб огня и тут же исчез. Виктору показалось, что этот столб был похож на человеческий палец.
Логов перестал кричать. Буранов посмотрел на руки. Кожа моментально покрылась волдырями и покраснела. Боль приходила медленно, вытесняя шок.
Глава 24
Дождь не прекращался ни на минуту, небо чернело, заполняя чернотой всё вокруг. Буранов не мог отделаться от мысли, что это она нависает над городом. Она, которая стала ещё больше
Крупные капли на лобовом стекле превращались в водопады, и дворники едва-едва справлялись. Из динамика лилась песня. Буранов не слышал её слов. Когда мелодия оборвалась, ведущий рассказал о непогоде и о том, что циклон в город пришёл надолго. Потом он пожелал хороших выходных и сказал:
Зря бежишь.
Голос похолодел.
Будь со мной, Витя.
Буранов потянулся к тумблеру и покрутил его. Однако, ничего не изменилось.
Остановись. У тебя ещё есть время! сказал диктор.
Буранов объезжал грязные лужи, нарушал правила. Как назло, на дорогах образовались пробки. Кто-то столкнулся, кто-то не пропустил, отчего многотысячная армия стальных повозок встала, как бездумный механизм. Виктору пришлось свернуть и продолжить путь к больнице через объездные пути, дорога на которых была много хуже, зато без глупых пробок!
Заткнись! крикнул Буранов, брызгая слюной.
Ладони ужасно болели. Болела обожжённые шея и спина. В носу ещё стоял запах гари и дыма, а из лёгких, после каждого вдоха, вырывался свист.
Ты не понимаешь, от чего отказываешься!
Буранов ударил рукой по магнитофону. Боль обожгла пальцы, а пластик треснул. Но голос продолжал говорить, сквозь холод и хрип.
Ты не сможешь жить с этим. Они используют тебя. Весь мир использует, а я даю тебе возможность стать богом, обрести бессмертие, и быть рядом со мной! Ты же любишь меня Любишь, правда?
Буранов вспомнил свой сон, где Вика протягивала ему руку. Тогда он отчётливо хотел слиться с нею. Вот и теперь, слушая этот гипнотический голос, ему захотелось остановиться и спросить, что нужно делать дальше.
Нет! Нет!
Буранов резко крутанул руль и выехал на оживлённую трассу. Движение тут не забилось пробками. Машина громко взревела и понеслась, обгоняя грузовики и легковушки.
По бокам стояли высокие дома. Когда Буранов увидел огромную ногу, появляющуюся из подворотни, он застонал. За ногой появилось и обнажённое тело. Чёрное лицо повернулось, и ужасные глаза посмотрели на машину Буранова. Вика вышла на дорогу. Она ступала меж автомобилями и приближалась. Её тело блестело, волосы развевались от ветра. На фоне чёрной тучи, Вика казалась настоящим титаном.
Буранов понял, что никто не видит её, кроме него. Вот, она наклонилась и вытянула огромную руку. Он вильнув влево, и увидел, как ладонь размером с грузовик прошла в сантиметре от машины. Виктор чуть не въехал в соседний автомобиль.
На скользкой дороге колёса его машины взвизгнули, словно поросята. Вика осталась позади. В зеркало он увидел, как она обернулась. Её чёрные, словно обугленные губы, разошлись в улыбке, и в следующую секунду видение растворилось в густой стене дождя.
До больницы оставалось проехать несколько остановок, как, вдруг, машины исчезли. Лишь серая полоска дороги впереди, да коробки домов по бокам.
Дождь хлестал с такой силой, что трудно было что-то разглядеть.
перед самым капотом выросло уродливое тело мужчины в котелке. Он взмахнул длинными руками. Они подлетели в воздухе, словно плети и с силой обрушились на крышу. Виктор почувствовал, как машина просела, а потом подскочила. Он потерял управление. Автомобиль начало заносить, и в динамике раздался её смех. Буранов тщетно пытался справиться с управлением, но, как бы он не старался, машина всё больше входила в занос. Виктор услышал звук десятков клаксонов, крики и вопли.
Мир снова ожил, и Буранов увидел, что его тащит боком на автобусную остановку. Виктор жал на тормоза, пытаясь смягчить удар. Люди кинулись в разные стороны. Лишь один мальчик, споткнувшись, упал. Он смотрел полными ужаса глазами на то, как огромный автомобиль, потерявший управление, вот-вот оборвёт его жизнь.
Виктор зажмурился, и в ту же секунду, машину подкинуло. Он открыл глаза и увидел огромные фары и стальную решётку. Двери с пассажирской стороны вогнулись внутрь, стекло ввалилось в салон. Грузовик тащил его прокатную тачку подальше от остановки. Их металлический симбиоз вылетел на тротуар, и с грохотом врезался в стеклянную витрину. Осколки разлетелись в разные стороны. Люди, которым посчастливилось не оказаться на пути у двух многотонных махин, кричали и прятались за прилавками.
Наконец, всё стихло. Буранов не стал колебаться. Он открыл дверь и вылез из смятой машины. Ещё не успевшие отойти от потрясения люди тянули головы, в надежде узнать, кто мог натворить столько бед. Виктор открыл заднюю дверь и схватил сумку. Он видел, как водитель грузовика тщетно пытался открыть заклинившую дверь, а его красное лицо перекосилось от злости. Буранов огляделся и увидел, как к месту аварии сбегаются люди. Он кинулся в разбитую витрину, перепрыгнул через неё и оказался на тротуаре. Кузов грузовика, перегородивший пешую дорожку, скрывал виновника аварии, поэтому Виктор скользнул вправо, а потом нырнул в тесный проём между зданиями.