Может, наметаем сначала?
Лара возмутилась:
Еще не хватало, возиться с такой ерундой! Повторяю, расслабься и не мешай!
Действительно, в пять минут уложились. Только Регина вся взмокла от напряжения. Думалану вот, сейчас вильнет в сторону эта иголка, вооруженная острейшим ножичком, и хана платью за сколько-то там долларов или марок, платью, которое послано ей как чудесное избавление.
Все, усмехнулась Лара. И чего ты так переживаешь, спрашивается, вспотела даже? Правда, я тоже разочек заволновалась. Руки у тебя, подруга, как крюки.
Какие есть, и они мои. Скажи спасибо и за такие.
Спасибо, тут же отозвалась Лара серьезно, и Регине опять захотелось мучительно глубоко, не за себя, вздохнуть, но она удержалась. Действительно, спасибо. Ты не думай, я же понимаю, каково тебе. Ты только поверь, что мне не лучше. Мне, может быть, даже хуже, подруга. Ты только помоги мне немножко, а я буду помогать тебе, изо всех сил буду помогать, хорошо?
Регина сложила платье.
Чай готов! пропела Дюймовочка. Сейчас будем пить. Может быть, вам помочь?
Нет, Светик, спасибо, у меня уже все готово.
Значит, Дюймовочку зовут Светик.
И тут опять затренькал колокольчик, и в ателье ввалился молодой мужик, плотный и коротко стриженный. В руке он держал торт в картонной коробке, перевязанной бечевкой.
Светка, встречай! крикнул он довольно, и водрузил коробку на стол, но тут взгляд его споткнулся об Регину, и он доброжелательно кивнул:
Занята? Да ничего, я подожду. Вы не спешите.
И, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло и входа. Как свой человек.
Все нормальнок девушке пришел ее друг. И человек вполне симпатичный, и одет со вкусом, дорого к тому жекуртка из тонкой мягкой кожи, меховые ботинки в тон куртке, и перчатки меховые того же цвета. Однако Регина почувствовала, как в душе у нее заскребли кошки, и захотелось выдернуть этого симпатичного мужика из кресла и выгнать вон вместе с его тортом. Опять, что ли, Лара дает о себе знать?
Света объяснила:
Это не клиентка! Это Регина, подруга Лары Хижанской. Она от нее привет привезла!
А-а, вот оно что! заинтересовался мужик. Ну, и как ей там живется, в капиталистическом раю?
Это нечестно! Регина уселась в кресло напротив и внимательно посмотрела на мужика. Меня вам представили, а вас мненет.
Это опять была Лара. Сама Регина вначале растерялась бы, а потом сказала бы, что не знает. И распрощалась бы поскорее.
Извините! он дурашливо поклонился. Я Геннадий. Теперь вы все поняли?
Очень приятно. А что я должна понять?
Ну, я Гена. Гена Турка. Вы что, хотите сказать, что ничего обо мне не слышали?
Ну, надо же, какая персона! Как можно было не услышать? ехидно прокомментировала Лара в Регининых мыслях.
Я никогда не слышала от Лары ни это имя, ни эту фамилию. Мне пора, извините, это Регина, а скорее уж, Лара, сказала вслух.
Она встала и демонстративно повернулась к Гене Турке спиной, мило улыбнулась Свете.
Света кривила губы, как будто ей было очень смешно, а смеяться нельзя.
Как же так, а чай? А конфеты с тортом? Мы и не поговорили совсем! Посидите хотя бы десять минут!
Светик, спасибо большое, но никак не могу, Регина покачала головой. Мы еще увидимся, обязательно, тогда и поговорим!
Обещаете?
Конечно.
И все же, мадам, как поживает фрейлейн Миллер? не унимался Гена Турка.
Сожалею, но я не знаю никакую Миллер.
Это же девичья фамилия Лары. Вы не знаете? удивилась Дюймовочка Света.
Нет, я не знаю ее девичью фамилию. По-моему, она неплохо поживает. Мне сразу показалось, что они с Герхардом очень друг другу подходят.
Подходят, значит? Турка почему-то встал и положил руки в карманы.
А вы, случайно, не портниха? затараторила Света. А мы как раз ищем мастера. Хозяйка все вспоминает Лару, говорит, что другой такой у нас не будет. Но если вы портниха, и скажете, что подруга Лары, она вас возьмет. У нас неплохая зарплата, правда, неплохая.
Было очевидно, что девочка мелет чушьтакой неуклюжий отвлекающий маневр.
Нет, что вы, какая же я портниха?
Да? А мне показалось, что выопытная
При этом она плечом заслонила Турку от Регины. Хотя тот и не пытался надвигаться, он просто стоял с усмешкой на губах.
Подходят, значит, да? повторил он. Посмотрел бы я на гуся германского, который ей подходит. Доходяга этот Женя Хижанский ей точно не подходил.
Лара, точнее, Регина, даже бровью не повела. Она улыбнулась.
Это, знаете ли, дело вкуса! сказала она. Так значит, я могу передать Ларе привет от господина Турки?
Света опять прыснула и внесла поправку:
От господина Турчинова! От Гены, в общем, она поймет! Понимаете, Туркаэто его, э, прозвище!
Гена кивнул милостиво.
Передайте. Только не от Гены. Так и скажитепривет от господина Турчинова. А Гена для нее был, да весь вышел. Все, мадам! он дурашливо поклонился Регине и распахнул дверь, давая понять, что та может убираться восвояси.
Ген, ну что ты, Ген, расстроилась Света, у нее даже глаза налились слезами.
Вот скотина невоспитанная! весело прокомментировала Лара.
Именно такбез обиды, пожурила просто, и добавила:
Но ты, подруга, на него не обижайся, он, в принципе, ничего.
Регина подумала про себя, что только этого не хватало, обижаться на разных Турок, до которых ей нет ровно никакого дела.
Лара скомандовала:
А мыбыстро в школу! А то еще опоздаем, чего доброго! Не люблю опаздывать!
Все прошло гладко. Норковая мамаша тщательно осмотрела платье, чуть не понюхала его, и взяла. При этом она то и дело косилась на Регину, но это была всего лишь Регина. Лара, или как ее там, сидела тихо. А Регина вдруг поняла, что надо сделать. Есть ведь на свете районный психдиспансер. Они с Ваней даже заходили туда, в прошлом году, брать справку, что тот на учете не состоитВаня тогда переоформлял себе права. Так вот, в этом учреждении, наверное, не только на учет ставят, там и помочь могут.
Под кабинетом участкового психотерапевта сидело человек пять. Один из них, небритый мужик в драном пальто, монотонно раскачивался туда-сюда, как маятник. Регина присела на скамью в сторонке. Вот и все. Докатилась. Теперь ей не дадут справку, что она не состоит.
Хотя, кому нужна эта справка?! Всю жизнь не была нужна, и дальше, наверное, не понадобится. Пусть только помогут.
Регина сидела долго, и по мере того, как бежала стрелка по циферблату часиков, ей становилось все хуже и хуже.
Совсем ты, видно, подруга, меня доконать решила, грустно так сказала, наконец, Лара. Я обещала тебепоговорим, но не здесь же. Ну, что я тебе плохого сделала, а? Наоборот, из кожи лезу, помогаю. А ты, тоже мне, придумала Во-он на того типа посмотри. Классная компания, правда?
Ну и ладно, ответила Регина. Я всю жизнь была нормальной, и дальше хочу Мне сына воспитывать надо.
Надо, согласилась Лара. А ты приходишь с работы совершенно чокнутая, и кричишь на него. А у мальчика, между прочим, переходный возраст. Муж тебя только мамашей и зовет
Ничего подобного, не только. И это все тебя не касается.
Я просто искренне не понимаю, как можно звать женщину мамашей, и иметь с ней при этом несыновние, так сказать, отношения. Слушай, а ведь он у тебя ничего мужик! На вид, по крайней мере, вполне.
Повторяю, заткнись.
Мимо прошла санитарочка со шваброй и сочувственно взглянула на прилично одетую женщину, которая сидела в обнимку с грязным пластиковым чемоданом и что-то эмоционально бурчала себе под нос.
Ну, хорошо, терпеливо сказала Лара. Успокойся. Давай рассуждать логически. Здесь кого лечат? Больных. Которые, так скажем, принимают за реальность собственные иллюзии. Но ты ведь поняла уже, что яне иллюзия. Я только что ради тебя пожертвовала своим вполне реальным платьем, которое мне подарил мой вполне реальный муж. Поэтому никакой врач не поможет тебе от меня избавиться. Я скоро сама уйду. Ты меня слушаешь?
А что мне остается? съязвила Регина.
А эта Лара, кто бы она ни была, пожалуй, права. Не надо было сюда приезжать. Может, не так уж все и страшно.
Пойдем отсюда, попросила Лара. Пожалуйста.
Регина посмотрела еще раз на маятникового пациента, который продолжал раскачиваться, и, подхватив чемодан, поспешила к выходу.
Ну вот, наконец-то! Умница! обрадовалась Лара. Пойдем домой, а?
На улице темнело, на часикахуже почти пять. А ведь к часу Регина должна была вернуться на работу. Но она забыла. Подумать только, про то, что надо идти на работузабыла. И, что интересно, совесть ее не мучила, и на тот факт, что Василий Иваныч озадачен и, наверное, рассержен, ей совершенно наплевать. Не до того совсем.
Регина шла очень медленно. Шла и думалачто же делать-то? А делать что-то было нужно. Ведь эта Лара, которая расположилась в ее сознанииэто ненормально, грешно, и опасно, наконец! Мало ли что захочет выкинуть эта Лара, а Регина не сумеет помешать? И откуда это взялось? И, главное, зачем? Она говоритей надо помочь. В чем помочь?
Регине вспомнились вдруг читанные в газетах страшные истории про то, как голоса приказывали убить, и приходилось убивать. Это, кажется, называлось одержимость. Онаодержимая?!
Регина любила публикации в прессе о вещах таинственных и непонятных, и уголовную хронику она тоже читала. Если попадалось что-то страшное и непонятное, Иван сердился и отнимал газету, говорил, что нечего забивать себе голову всякой ерундой. Вот, пожалуйста, ерунда! Что делать?..
Днем, при солнечном свете, было проще, а сейчас, в темноте, стало совсем страшно. Люди, толпы людей сновали мимо, заскакивали в автобусы и маршрутные такси, выбирались оттуда, иногда Регину задевалиона мешала, потому что шла медленно. И еще этот чемодан. Выбросить, что ли, чемодан? Может быть, она его выбросит, и все наладится? Но она крепче сжимала шершавую ручку, и шла дальше.
Сколько же все-таки людей! И никому нет дела до Регины. И хорошо, наверное, что нет. Потому что, если бы было дело, и кто-нибудь, к примеру, вон тот симпатичный мужчина с такими добрыми и умными глазами, остановится и спросит, чем помочь. И Регина расскажет ему все-все про Лару. Что он сделает? Только один вид помощи может прийти в голову нормальному человекувзять Регину да руку и отвести ее туда, откуда она только что ушла. Или, еще лучшенеотложку психиатрическую вызвать. Других вариантов нет.
Рассказать Веронике? Она, пожалуй, легко поможет ей найти хорошего частного психотерапевта. И даже денег одолжит, чтобы ему заплатить. Тогда ее, хотя бы, на учет не поставят. Но
Да когда она рассказывала что-нибудь Веронике?!
Тогда уж лучшеВиталику. Скорее он, не Вероника, может организовать ей хорошего врача. Но
Как же не хочется говорить об этом с Виталиком!
Родителям и подавно нельзя говорить. У мамы сначала разыграется мигрень, потом она примется советоваться со старыми подругами, добрая половина который разбирается во всем, и даже больше, а у второй половины есть полезные знакомые или знакомые их знакомых. В результате проблема разрастется, как снежный ком, и справляться с ней придется опять же Регине. И это останется в памяти знакомых и знакомых их знакомых на долгие годы. Нет, спасибо, не надо.
Ване рассказать? Его первую реакцию она вообще не могла себе представить. Конечно, он не поверит. Он попробует отшутиться. Но они поговорят, и она ему объяснит, в конце концов, и он поверит и будет потрясен. Он и испугается, и пожалеет ее, это точно, и тоже, в конце концов, захочет повести к врачу.
В общем, нет на свете людей, которым можно поплакаться в жилетку без ненужных последствий. Придется самой разбираться.
Где-то монахи есть, которые лечат одержимых, Регина про них тоже читала. И там еще написано, что дело это трудноеодержимых лечить, не все могут. Так что здесь тоже профилактикана первом месте. Да только чем же это она, Регина Дымова, так провинилась? Ничем, вроде. Живет, как все люди.
Кстати, онаодержимая, или все-таки нет? Как вот это все хоть называется?
Впереди, между домами, как раз показались подсвеченные снизу купола церкви. Зайти? А дальше что?
Куда мы идем? спросила Лара. Мы уже два автобуса пропустили. Может, такси?
Регина остановилась, замерла посреди улицы.
Лара удивилась:
Ну, чего ты, в самом деле? Слушай, а купи чего-нибудь сладенького, пожевать. Давай шоколадку с орешками, а?
То есть, Лара не знает, о чем сейчас думает Регина?
Регина спросила:
Ты знаешь, о чем я думаю?
Помолчав, Лара спросила нетерпеливо:
И о чем же?
Ты разве не догадываешься?
Нет, представь себе. Я только чувствую, что у тебя настроениениже уровня моря. Может быть, хватит уже хандрить, а? тут Регине почудились какие-то жалобные нотки. Перестань. Вот увидишь, как все будет здорово.
Дольше Регина действовала по наитию. Она ступила на дорогу, а машина как раз вывернула из-за угла. Вместо того, чтобы машину пропустить, Регина побежала ей навстречу, всего несколько шагов, а потом резко отступила в сторону, так, что машина промчалась мимо и остановилась, завизжав тормозами. Водитель высунулся в дверь и обругал ее длинно и непечатно.
Извините! крикнула ему Регина.
Он еще что-то добавил, хлопнул дверью и медленно поехал дальше. Регине его было жаль, и в то же время она ощутила жгучую радость. Да, она была рада, просто счастлива! Потому что где-то в глубине ее свился тугой кубок ужаса, но это был не ее ужас. Сама она, напротив, была спокойна. То, что хотелось выяснить, было важнее какого-то там страха.
Это Лара испугалась. В этом-то и было все делоЛара испугалась! Но она ничего не сделала, чтобы Регину остановить. Она беспомощна, Лара, она ничего не может, если Регина не позволит. Это сейчас было самое главное.
Регина перешла дорогу и направилась к церкви.
Это что за фокусы, подруга? подала голос Лара. Тебе что, жить надоело?
Наоборот, жить еще как хотелось.
Испугалась? усмехнулась она. А почему не помешала?
Не помешала что, под машину кидаться? А каким образом? Я не могу управлять твоим телом! И я не хочуеще раз поняла?!
Поняла, отозвалась Регина. Извини. Ты что, уже попадала под машину?
Да!
Прости.
Нет, точнее, я за рулем сидела, и в столб врезалась, понятно? Но это почти так же хреново, можешь мне поверить.
А почему ты не знаешь, о чем я думаю?
Ничего себе вопрос. А почему я должна это знать? Пойми, наконеця не читаю твоих мыслей, ты не читаешь моих, но мы можем разговариватья с тобой, ты со мной.
Когда разговариваешь ты, это слышу я одна. Я же, чтобы ты слышала, должна говорить вслух. Почему?
Не знаю. Я, если хочешь знать, в этой механике разбираюсь не больше твоего.
Ты можешь делать что-то против моей воли? решилась спросить Регина.
Нет! выкрикнула Лара в ее мыслях так громко, что Регина поежилась. Я пробовала. Это правда, не могу. Абсолютно ничего. Только с твоего разрешения. Ты в этом хотела убедиться, ненормальная? Что, не могла просто спросить?
Регина хмыкнула в ответ. Она тем временем поднималась по широкой лестнице к церковным дверям. У входа, как положено, перекрестилась, немного неуверенно, потому что нечасто ей приходилось делать это на улице, у всех на виду.
Внутри церкви было людношла вечерняя служба. Пел хор. Никто при появлении Регины не стал икать и кашлять. Что ж, уже это радует. Хотя, кто его знает, может, и на сей счет книжки врут?
Она купила свечку у бабули в белом платочке, которая продавала в углу свечи и иконы, попросила:
Подскажите, пожалуйста, где поставить свечку
Как спросить? Она растерялась и брякнула первое, что в голову пришло:
за здравие? Вон там, в углуможно?
Всюду, дочка, можно! кивнула бабуля. Господь не в том углу, и не в этом, он всюду! Куда хочешь, ставь! Только за упокойво-он туда, а за здравиекуда хочешь!
Регина поблагодарила и поспешно отошла, остановилась у сурового лика богородицы со скорбными глазами. Злосчастный чемодан мешал, и Регина пристроила его в ногах.
Лара? Лара молчала, но была здесь, рядом, как будто дышала в затылок. Регина зажгла свечу. Молиться она не умела.
Помоги мне, пожалуйста! прошептала она, глядя на икону. Пожалуйста, не оставляй меня, помоги!
Своими словами, наверное, тоже можно. Главноекак