Ты, морэ, сказал Седой Гурано, знай, что, если они сломаются, нам дорога короткой будет.
Может, сразу пришить? спросил Гурано.
Нет, погоди пока, но гляди хорошенько.
И возле дома, где жил Валерка, стала постоянно маячить тень Гурано. Этот пожилой черноволосый человек вовсе не походил на тайного соглядатая. Дело свое Гурано знал.
Вечером Алина и Валерка вышли из дома. Они говорили о каких-то пустяках. Но Гурано, следивший за ними, чутко впитывал каждое слово.
Тревожно мне, Алина, сказал Валерка, боюсь я.
То, что ты сказал недавно, помолчав, спросила девушка, не было шуткой?
Валерка отвернулся, и Алина не увидела гримасы, исказившей его лицо. Ему на мгновение показалось, что Седой где-то рядом, и, стоит сказать хотя бы слово, как он исполнит свою угрозу.
Что я сказал? переспросил Валерка.
О какой-то крови, о налете
Алина говорила нарочно медленно, растягивая слова, как будто понимала, что их могут подслушать, а ох как опасен был этот разговор. Гурано сжался в комок и напряженно ловил каждую фразу.
Ерунда это, Алина, произнес наконец Валерка, придумал я все, хотелось перед тобой покрасоваться
Гурано облегченно вздохнул. Лишняя кровь была ему не нужна, хотя он и знал, как Седой карает за непослушание. В «зоне» насмотрелся. И хотя однажды Седой признался, что устал от всяких перегрузок (так он назвал «мокруху»), Гурано не поверил ему. Слишком хорошо знал он своего друга. «Может, пацан и Седого обманул и ничего он своей девчонке не рассказывал, а тот просто принимает меры предосторожности на всякий случай», подумал Гурано.
И вдруг явственно услышал какие-то странные звуки, напоминавшие плач. Так оно и было. Валерка плакал:
И зачем я только с этим мужиком связался? всхлипывал он. Теперь до конца жизни не отмыться. Что делать, Алина?
Ладно, Валерка, успокойся, я что-нибудь придумаю
Только не вздумай к ментам идти, испуганно прошептал Валерка, порешит нас Седой.
Да ты что, какие менты? Есть у меня люди, они тебя защитят.
Какие люди, что ты несешь? испуганно бормотал Валерка.
Гурано напрягся. Рука его привычным движением нащупала в кармане нож. «Придется разобраться с обоими», подумал он.
И так бы оно и случилось, но Алина, словно почувствовав что-то, крикнула:
Здесь кто-то есть!
Бежим! похолодев от страха, бросил Валерка. Но было уже поздно. Из темноты выступил Гурано.
Здорово, пацан! приветствовал он Валерку. Не узнаешь меня?
Валерка отшатнулся.
Не припомню.
Мы с тобой недавно в гости ходили, рассмеялся Гурано. Нехорошо старых друзей не узнавать.
Тебя Седой послал?
Догадливый. Ты со своей девочкой не о том разговариваешь, пацан. Надо о любви говорить, о разных красивых вещах, а ты ее пугаешь, страшные истории придумываешь. Она этого не поймет.
Ничего я не говорил, угрюмо сказал Валерка.
Врешь, парень, я все слышал. Отойдем-ка ненадолго.
Никуда я с тобой не пойду.
В чем дело? спросила Алина и, обратившись к Валерке, добавила:Кто этот человек?
Знакомый, коротко ответил Валерка.
Гурано подходил все ближе. Валерка хотел было кинуться в сторону, но Гурано загородил ему дорогу.
Не солидно, нельзя от разговора уходить.
Ладно, пошли, пробормотал Валерка, нащупывая в кармане стилет.
Они отошли в сторону. Валерка понимал, кто перед ним, чувствовал, что с этим человеком надо быть настороже. «Но все-таки он уже в возрасте, подумалось Валерке, и в случае чего с ним можно будет управиться!» Он явно недооценил Гурано. Разговора не получалось. В воздухе мелькнул нож. Сделав резкое движение рукой, Валерка отбил нож в сторону. Но Гурано напал снова. И тогда Алина закричала. Конечно, просить о помощи сейчас, когда люди так напуганы, по меньшей мере смешно. Но возникшее замешательство отвлекло нападавшего, и Валерка бросился бежать. Алина осталась с Гурано.
Ладно, шалава, буркнул Гурано, не буду я тебя трогать, не мое это дело. Пошли к Седому, он с тобой разберется.
И, взяв ее за руку, повел за собой. Алина не сопротивлялась.
Пикнешь, убью! предупредил Гурано.
Вот уже битых полчаса Седой не отрываясь смотрел на испуганную Алину. Гурано развалился на диване и, словно бы не участвуя в происходящем, перебирал четки.
Ты вот что, обратился Седой к Алине, если не хочешь помирать, держи язык за зубами. Мне тебя убивать неохота, но, если завалишь нас, каюк тебе и твоему ухажеру. Хотел я поначалу убрать вас, да что-то передумал. Но то, что ты знаешь, держи в себе крепко, внутри держи, а выйдет наружуи все. Жизнь твоя окончится.
Вы бы оставили нас в покое, попросила Алина, я молчать буду.
Молчание женщины ненадежно, сказал Седой, это я уже проходил, а потом платил за то, что расслаблялся Будешь молчать?
Алина кивнула. Она хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой и заплакала. И Седой с Гурано тоже замерли. Дверь открылась, и вошел Митя.
Седой даже не повернул головы, как будто ждал этого прихода и внутренне был готов к нему.
Митя помолчал немного, а потом тихо сказал:
Зачем тебе эта девчонка, Седой?
Эта фраза напомнила им прошлое:
Зачем тебе этот пацан, Седой?
Ты начинаешь мне надоедать, Митя! крикнул Седой. Ты лезешь не в свои дела.
Когда речь идет о кровиэто, мои дела!
Ну? удивился Седой. С каких это пор?
С тех пор как это случилось, сказал Митя, и Седой понял его, так как слова Мити означали, что кровь для него (помимо его воли) стала такой же жидкостью, как и любая другая
Ты, Митя, перестал меня понимать, глухо сказал Седой, а мне не хотелось бы с тобой ссориться
Мне с тобой делить нечего, Седой, покачал головой Митя, пришел я не для того, чтобы решать за тебя. Узел завязывается тугой, ты это и сам понял, и в этом узле лишняя кровь ни к чему.
Пацан тот, Валерка, ляпнул своей шалаве о нашем деле, а она продать может. Я ее предупредил: в случае чего пусть на себя пеняет.
Оставил бы ты их в покое обоих Боятся они тебя.
Вот и хорошо, что боятся, умнее будут.
Ты же сам вкрутил Валерку в эту историю! сказал Митя.
Думал, из него человек получится, поморщился Седой.
Вор, по-твоему?
Вор не вор, какая разница? Сумеет за себя в жизни постоять. А он малахольным оказался.
В продолжение этого разговора Алина и Гурано не произнесли ни слова, словно понимали: у этих двоих свои особые отношения, в которые никто не имеет права вмешиваться. Но Алина чем больше слушала, тем больше осознавала, в какую историю влипли они с Валеркой Девушка лихорадочно раздумывала над тем, как ей выпутаться из этой ситуации. Взгляд ее задержался на Седом. «Надо же, крест носит!»подумала она.
Вы верующий? спросила Алина.
Тебе зачем? буркнул Седой.
Я не хотела вас обидеть, но как-то не вяжется с вами
Что не вяжется? переспросил Седой. Чего ты хочешь?
Ладно, вмешался Митя, оставим эти разговоры, отпусти девчонку
Что-то произошло в душе Седогоон и сам бы не мог объяснить этого.
Ладно, убирайся, крикнул он девушке, но держи язык за зубами
Алина вскочила и кинулась к дверям. Единственное, что она услышала напоследок, были слова Седого:
С тех пор как ты появился, Митя, все сложно стало!
А малый-то ее сбежал, усмехнулся Гурано, бросил ее.
Жаль, что ты его не прибил, сказал Седой, ошибся я, не на того поставил. Посмотрю, что дальше будет. Если он что-нибудь не то сделает, я его своей рукой
Брось все это, Седой! И без этого пацана забот хватит.
Митя неожиданно улыбнулся.
Так и раньше бывало: все идет гладко, пока сам чего-нибудь не натворишь.
И Седой улыбнулся ему в ответ. Больше они о ребятах не говорили и даже водки не пили. На столе мирно дымился свежезаваренный чай, словно и не было никаких «мокрухи», угроз, предательств, разборок. Только трое мужчин, с удовольствием вспоминавших прошлое.
На следующую ночь в районе, где жил Седой, произошло событие, которое сам он расценил как вызов. С особой жестокостью был ограблен обменный пункт валюты. Были убиты два охранника, причем на телах нашли множество ножевых ранений. Убивали явно не для дела, а со злости, мстя кому-то. Случайный свидетель утверждал, что от дома, где произошло ограбление, отъехали машины с кавказцами. Седой сразу же смекнул, в чем дело. «Наверное, это меня ищут? подумал он, в глубине души желая, чтобы это было не так. И в злобе своей уничтожают всех. Надо узнать у Мити! Но он же был у меня Значит, и ему не сказали, а ведь он должен быть в курсе событий! Вот оно что! Ему перестали доверять, ведь он не выдает меня. Значит, он тоже в опасности. А может, это и не цыгане?..» Мысли Седого были сумбурными. Он метался по комнате и искал выхода. Скорее даже не выхода, а подтверждения своим догадкам. Неизвестность всегда пугает больше, чем неопределенность Седого одолевали сомнения. Временами он начинал жалеть, что связался с пацаном, который тут же его и подставил. Да и Гурано, хоть он и кореш его, рано или поздно придет к своим собратьям Но все разрешилось самым неожиданным образом и именно через Гурано.
Он вошел, не поздоровавшись, молча присел к столу и выпил водки. Немного отдышался и выпалил:
Цыгане банк взяли!
Какой банк? спросил Седой.
Ну, этот, обменный пункт.
Откуда знаешь?
Не спрашивай, Седой, верно говорю. С рома разговаривал.
Меня, что ли, ищут? Кольцо сжимают. Думают, что я буду в своем районе пакостить.
О тебе не говорят, но слух есть, что ты им деньги большие должен за голову Бамбая. Ждут, что ты брать эти деньги будешь. Может быть, и в обменном пункте? А может, хотели пересечься с тобой? Пока я толком не узнал.
А Митя? поинтересовался Седой.
Митя не может их остановить. Что-то сломалось, и они его держат на расстоянии. Думаю, он придет к тебе. Не такой Митя человек, чтобы терпеть, особенно если ему не доверяют.
Вот что я тебе скажу, Гурано, начал Седой, Митю я давно знаю. К этим делам душа его не лежит. Это он мстит за свою испоганенную жизнь. А в такие минуты человек беспощаден. И ему все равно, кто перед ним: друг или враг.
Да ты что, Седой, как это может быть? вскочил Гурано. Он что, на друга руку поднимет?
Всяко бывает И если они его в такой момент оттолкнули, то сильно ошиблись
Никаких разборок промеж них не было, возразил Гурано.
Это пока, сказал Седой. Скоро начнутся. Митя отойдет в сторону и будет сам орудовать, как волк, а это большая кровь. Ты приведи его ко мне, да побыстрей. Надо с ним договориться окончательно. Либо он будет возле меня, как когда-то, либо погибнет. И даже я не смогу его защитить.
Ладно, приведу, сказал Гурано.
В эту же ночь Митя пришел к Седому.
А я хотел Гурано за тобой посылать, удивился Седой. Ты что, почувствовал, что ты мне нужен? Или просто так пришел? В последнее время часто видеться стали, а поговорить не удается как следует.
Это бывает Иногда не складывается что-то и, кажется, близкие люди, а договориться не могут. Барьер между ними. Я ведь знаю, чего ты от меня хочешь. И сделаю по-твоему: уйду от цыган, но и к тебе не смогу пристать. Ничего не хочувремя такое для меня настало.
Ты погоди о душе, перебил его Седой. Почему в моем районе цыгане обменный пункт взяли? И тебя не позвали с собой?! А, Митя, скажи, что происходит?
Знают они, что ты им денег за голову Бамбая не отдашь, вот и открыли охоту на тебя. Была у них задумка пересечься с тобой в этом деле. И много бы крови повылилось! Это цыганский молодняк шалит, барон уголовных не терпит, но те, кто от табора откололся, законов таборных не держат, хотя и побаиваются полевых цыган.
Кто же вместо тебя теперь у них? полюбопытствовал Седой.
Пока что они вразброд все делают, но есть один человек, он сможет их повести.
Блатной? спросил Седой.
Нет, ответил Митя, ему эти дела не по сердцу, но цыгане его слушают. Саввой его зовут. Он и в таборе против барона шел. Странная у них картина получается: вроде бы барон его любит, а к власти не подпускает. Одинокий волк этот Савва.
Как ты? усмехнулся Седой.
Митя улыбнулся.
Знаешь, что я тебе скажу, Седой? Собаку надо очень сильно разозлить, чтобы из нее настоящий волк получился. Вот у тебя на груди крест висит, а людей ты не любишь. Уж больно донимали они тебя, люди. Всю жизнь донимали. Может, они из тебя вора и сделали, а? Кажется мне, что еще тогда, в детстве, ты не очень-то к этому клонился. Что там вышло? Какая причина тебя в омут кинула? Сдается мне, что тут без женщины не обошлось. Но я про это ничего не знаю, а ты никогда не рассказывал. Вот и я через женщину ожесточился. Выходит, что есть женщины, которые корону могут надеть, а другие, и их большинство, ночной горшок. Так ведь, Седой?
Это правда, Митя. Об этом мы не говорили За что их любить-то, людей, если они способны на предательство? И не знаешь, когда тебе нож в спину всадят. Я среди блатных прожил, но там такого, как на воле, нет. За предательство карают сразу.
Не надо их высоко ставить, Седой. Разные они. Много и среди них всяких. На воле больше выбора, надо только силу иметь да душу удержать от падения.
Ты же не удержал, ответил ему Седой. Мог бы и простить ее, не убивать. И друга простить мог.
Надо было простить, сказал Митя. Все не могу забыть, как они умирали. Надо мне было за этот грех ответить. И больше ничего бы не было. Ни борьбы, ни беготни Испугался я тогда, вот и покатилось все под уклон. А сейчас, смотрю на человека и думаюпродаст. Никому не верю.
Знаю я это, Митя, сказал Седой, прошел. Думал, тихо доживу, а вот не получилось. Злость поднялась.
Что будем делать? спросил Митя.
Отпущу я этого пацана на все четыре стороны, пусть живет. А мне на этих, новых, смотреть невмоготу. Не потому, что они быстро разбогатели, а больно рожи их мне не нравятся, человеческого в них мало.
Это так, кивнул Митя, да что тебе до них? Живи спокойно.
Душа болит, и нет ей успокоения.
Разговор был прерван на полуслове. В дверях возник Арнольдыч. Он так тихо появился, что Митя и Седой поначалу даже не обратили на него внимания.
Беседуете? ехидно спросил Арнольдыч. А возле дома цыгане ошиваются.
Седой мгновенно преобразился. Митя взглянул на него и не узнал. Холодом и силой вдруг повеяло от этого уже не молодого человека. Когда-то, в далеком прошлом, Митя уже видел его такимобычно потом Седой надолго исчезал в тюрьме или на пересылках.
Вот что, братва, сухо сказал Седой, вы как хотите, а я должен о жизни позаботиться.
Он открыл ящик тумбочки и достал оттуда пистолет. Потом подошел к окну, слегка отодвинул занавеску и выглянул. Во дворе шевелились какие-то тени.
Без пользы все это, Седой, сказал Арнольдыч. Раз они твою хазу нащупали, деваться некуда.
Придется и тебе в бега уходить, подтвердил Митя.
Пошли черным ходом, уже на ходу бросил Седой и по-кошачьи прошмыгнул в дверь.
Они вышли на деревянный настил, примыкающий к коридору. Остановились.
Кажется, кто-то ходит, послышался голос внизу.
Глянь, донеслось в ответ, да поосторожней.
Арнольдыч приложил палец к губам и тихо сказал:
Я вперед пойду.
Арнольдыч первым принял в себя цыганский нож и без стона упал на деревянный настил.
Не стреляй, Седой! крикнул Митя. Уходи, я отвлеку их.
И Митя стал спускаться по деревянной лестнице. В лицо ему ударил луч карманного фонаря.
Ты, морэ?! вскрикнул молодой цыган. Как здесь оказался? удивленно оглядывал он Митю. Дэвлалэ! Кича, иди сюда. Это Митя!
Да ты что?! отозвался голос.
Что ищете, ромалэ? спросил Митя. Тот, кто вам нужен, давно ушел, нет его здесь.
Откуда знаешь?
Сам его ждал
Голоса посовещались.
Ладно, подождем еще.
А может, он его предупредил?
Снова зажегся свет фонаря, к Мите подошел Савва.
Вот ты какой стал, сказал Савва, говорили мне рома. Таким я тебя и представлял. Что ж, поговорим.
Не здесь же, отозвался Митя. Позже. А Седой ушел, зря время теряете. Больше он сюда не вернется.
Чего ты встрял в наши дела? спросил Савва.
Я же знаю, Савва, что уголовные тебя не интересуют. Почему ты здесь?
Кровь цыганская пролилась, был ответ.
Барон все решил, сказал Митя.
Я по-другому думаю, отозвался Савва. Ладно, пошли отсюда. На этот раз ускользнул пахан.
И Савва повернулся и пошел не оглядываясь, как будто бы был уверен в том, что Митя идет следом.
Машина ждала их неподалеку, и через полчаса все уже были на цыганской квартире, где их ждали.
Хассиям! воскликнул открывший им дверь молодой цыган, когда увидел Митю. Где ты его отыскал, Савва? А мы пол-Москвы облазили. Думали, сбежал?!
И так это было сказано, что Митя, несмотря на всю серьезность обстановки, рассмеялся и развел руками:
Куда же я от вас сбегу, ромалэ? Нет мне без вас дороги!
Ой, врешь, морэ, по глазам вижу, что врешь, ответил парень. И все-таки, Савва, где ты его нашел?
Друга он своего спасал, ответил Савва, того, которого мы ловили
Садись, морэ, рассказывай, сказал молодой цыган, все равно тебе выбирать придется: или мы, или он!
Да, с тоской протянул Митя, куда деваться, загнали меня в угол. Зачем вам жизнь Седого? Отдаст он ловэ, отдаст.