Не найдут, я тебя выведу отсюда. Правду говорят, что к таким местам всегда тянет
Хотел я домой заглянуть, взять кое-что из вещей да и денег немного.
Это мы сделаем потом, когда менты отойдут поесть. А потом я тебя к хорошим людям отведу. Они не выдадут. Цыгане не увидев, что Митя как-то странно среагировал на эти слова, он резко оборвал свою речь. Ты чего это смотришь?
Да вот, думаю, что это жизнь в последнее время меня все время к цыганам швыряет? К чему это все? Что за крест такой?
Ты их знаешь, что ли?
Я только из табора вернулся, ответил Митя, там меня прятали.
Ну?! удивился посетитель. Вот это да?! Ну значит, и с городскими поладишь!..
Чего не поладить? ответил Митя. С людьми поладить не трудно. Да, кстати, зовут-то тебя как?
Витькой меня зовут, буркнул посетитель.
Ты здесь живешь, что ли?
Тебе-то что, живу не живу, встретились и ладно. Посиди здесь, я пойду гляну, что там происходит.
И, ступая на цыпочках, Витька двинулся к двери. Митя смотрел ему вслед и думал о том, что пока что судьба оберегает его от неприятностей
Скоро Митя задремал, и голос Витьки снова вернул его к жизни.
Порядок, тихо вокруг, можем выходить.
А ты не ошибся? спросил Митя. Может, они затаились?
Знаю, меня не проведешь, ответил тот, я ученый!
Все же хотелось бы мне домой заглянуть, с тоской проговорил Митя.
Опасно это, сейчас не стоит, через пару дней сходим.
Они стали осторожно спускаться по лестнице. Впереди шел Витька, останавливаясь через каждые несколько ступенек и прислушиваясь к малейшим шорохам. Ребят с гитарой уже не быловидимо, разошлись по домам, и только кот по-прежнему сидел возле Митиной двери и безразлично смотрел на проходящих людей. Перед самым выходом из подъезда Витька обернулся и тихо сказал:
Погоди-ка, кажется, перед дверью кто-то есть. Я выйду, а ты подожди. И он открыл дверь.
За дверью послышались голоса, потом Митя услышал:
Все таскаешься, бомж проклятый, смотри, я до тебя доберусь!
«Влипли, подумал Митя, сейчас войдут сюда, и тогда мне хана!»
Но голоса за дверью были вполне миролюбивыми.
Ладно тебе, начальник, бутылки выпить нельзя?!
А от тебя и не пахнет водкой
Заел я
Иди-иди
Потом все стихло. Подождав минут десять (Мите показалось, что прошло по крайней мере полчаса), он выглянул из парадного. Вокруг никого не было. Митя юркнул в подворотню и тут же наткнулся на Витьку.
Давай скорей, сказал Витька, менты что-то почуяли, а может, кто и видел тебя. Ошиваться здесь стали. С неделю их не было, а вот, поди ж ты, опять появились.
Неужели пацаны стукнули? подивился Митя.
Может, и так? Сейчас все может быть.
Прижимаясь к стене дома, они молча шли по переулку. У подъезда «дома с башней» как называли его в округе, они снова увидели ребят с гитарой. Те уже успели изрядно выпить и потому задирали прохожих, время от времени глупо посмеиваясь.
Вы от кого бегаете-то, мужики? спросил один из парней.
Цыц, прикрикнул на него Витька, и, обогнув угол дома, беглецы снова зашли в парадное.
Не проскочим мы здесь, обеспокоенно прошептал Витька, заметут нас. У тебя хоть какие-нибудь бабки есть?
Митя порылся в карманах и достал кучу смятых бумажек. Среди них была и одна пятидесятитысячная.
Вот все, что есть!
Давай, не бойся. Я пойду машину достану, а ты меня здесь подожди. Скоро вернусь. И Витька выскочил из парадного.
Митя остался один. «Зря я сюда приперся, подумал он, ну чего мне здесь понадобилось?.. А этот он ведь не вернется, и я без копейки остался!»
Размышления его были прерваны самым неожиданным образом. Митя даже не успел сообразить, что происходит, как в парадное ворвался Витька и, схватив его за руку, буквально потащил за собой.
Давай-давай, пошевеливайся, машина ждет.
Ну, ты даешь, восхитился Митя, извини, старик, а я тут подумал
Знаю, знаю, что ты подумал! Надо через раз думать, тогда легче жить будет, а то все думающие стали, а жить все хуже и хуже.
«Философ!»мелькнуло в голове у Мити, но он ничего не ответил и безропотно последовал за своим новым приятелем.
Ехали долго. Пересекли Москву из конца в конец, и Митя почти сразу определил, что они находятся в районе ВДНХ. Мелькнул силуэт знаменитой скульптуры, да и вообще он часто бывал здесь у своей знакомой и места эти знал неплохо. Проехали под мост и свернули в сторону киностудии. Не доезжая до нее, еще раз свернули и оказались на тихой немноголюдной улице. Машина остановилась. Витька расплатился с шофером. Вылезли и двинулись: впередиВитька, а Митяследом. То ли от усталости, то ли от напряжения, но им начинало овладевать безразличие.
Погоди немного, сказал Витька, уже почти прибыли.
Поднялись на девятый этаж большого, стоящего в глубине дворов дома. Витька нажал кнопку звонка. Открыла женщина. Из-за ее плеча выглядывал высокий цыган, лицо его прямо-таки лучилось жизнелюбием. Женщина посторонилась, пропуская прибывших в квартиру. Они прошли на кухню, где за накрытым столом сидело еще двое. Витька сразу же присел к столу и налил себе полстакана водки, а Митя, кивком головы поприветствовав присутствующих, устало прислонился к стене.
Садись, сказал Мите один из цыган, чего встал?
Митя присел на пододвинутый к нему стул и сразу же почувствовал, что если сейчас не выпьет, то просто уснет. И женщина, как будто прочитав его мысли, тут же подала ему стакан с водкой.
Ну что, Витяй, сказал один из цыган, все спасаешь людей?
Ладно тебе, огрызнулся Витька, его менты пасут, куда ему деваться?
Зачем он им понадобился? спросил низенький разбитной парень.
Порешил он двоих
Ишь ты! Не похоже, чтобы смог.
Со всяким может случиться.
Ну что у тебя произошло? спросил высокий, с сильными руками цыган, рассказывай.
Хоть деньги собирай, сказал Митя, так часто об этом говорю, что почти наизусть выучил.
Все рассмеялись.
Говори, приказал цыган постарше.
Чего говорить-то?! Митя взглянул на женщину, и она тут же вышла. Доверил я свое сердце суке, а она Митя отвернулся и помолчал.
Подставила тебя?
Предала! С моим другом спуталась.
Некрасивая история. Но на то и жизнь, что в ней всякое может быть. Давно это случилось?
Почти месяц прошел.
И где же ты, родимый, все это время скитался?
В таборе я был!
Что?!
Цыгане за столом недоуменно переглянулись.
В каком таком таборе? Что ты мелешь?
Ничего я не мелю, угрюмо ответил Митя, там Михай за барона оставался, они мне приют оказали.
Правду говорит, ромалэ, сказал один из цыган. Ну и как здоровье Михая?
Нет больше Михая, убили его.
Воцарилось молчание
Тишина была такая, что, если какой-нибудь посторонний звук вторгался в нее, он казался немыслимым шумом. Цыгане уже ушли. Витька сидел, подперев голову руками, и слушал негромкий Митин голос. Со стороны можно было подумать, что он совершенно безучастен к рассказу, но время от времени «бомж» вставлял свои реплики, и они были настолько точными, что Митя только удивлялся, как может посторонний человек, которого он узнал совсем недавно, так хорошо понимать ситуацию.
Давно это началось, с той минуты, когда мне показалось, что человек не может быть один. Митя вздохнул. Ошибался я, наверное, да сейчас уже поздно об этом
Не ошибался ты, вставил Витька и снова замолчал.
Куда все подевались тогда, ума не приложу, и ведь как-то неожиданно все началось. Всегда меня окружало множество людей, и мне казалось, что это прочно, что это навсегда. А выходит?!
Ну, что это за люди?! опять, вмешался Витька. Пили, наверное, вместе да гуляли
Да, согласился Митя, гульба была беспримерная. Жизнь жгли, да меры не знали, думали, что всегда так будет. А потом как-то заболел я сильно, глянул: воды некому подать. Зову тогозанят, этогонекогда, тот отвечает: «Приеду»и не приезжает. Лежу и думаю: «Вот, суки, как гулять у меня, да как куда их с собой водить на халявутут все здесь, а надо чтоникого не дозовешься». Этомужики! А с бабами еще хуже было, ну, с теми, которые близкими считались. Они в трудную минуту мою все свои обиды припомнили. И конечно же, все занятыми оказались. Вот так и лежал, помирал-помирал, да не помер. Выскочил. Бог миловал, словно хотел мне весточку подать: живи, мол, Митя, еще рано тебе уходить. Оклемался я немного и решил: фальшивых друзей по боку, баб ненадежных тоже. Остался у меня один друг, да и тот какой-то странный: то ли приглядывался он ко мне, то ли податься ему некуда было. Зайдет, водки выпьет, покурит, послушает, что я ему рассказываю, а о себе ничего не говорит. Так его жизнь для меня тайной и осталась
Это которого ты пришил? спросил Витька.
Митя кивнул.
Это все потом случилосьс женщиной
Где бабатам смерть! снова вмешался Витька.
Это уж чересчур, сказал Митя. Какая баба? Если женщина, то не смерть, а жизнь долгая выходит, ну а если баба, тогда ты прав. Только чаще бабы попадаются, а женщина настоящая редко встречается. Это дар Божий!
Теперь уже и Витька кивнул в знак согласия.
Какой на ком крест! как бы продолжил его мысль Витька. Бог, он разбирается во всем. Мы его не видим, а он нас, жалких букашек, насквозь просматривает, и ничего от него не скроешь.
Веруешь, что ли? спросил Митя.
Как тебе сказать? задумчиво начал Витька. В церковь не хожу, а в душе Бога имею. Никому зла не причинил. Хоть и судьба у меня не простая, нет на мне греха тяжкого.
А эти-то фраера? спросил Митя про ушедших цыган.
Люди они, ответил Витька, а людигреховны и слабы. Ты рассказывай, рассказывай
В общем, приглянулся мне один человек. Не то чтобы понимала она меня, но на фоне тех, которые раньше были, выглядела вполне прилично. Без претензий и без лишнего гонора. Заботилась обо мне, и, казалось, это именно то, что мне необходимо. Верил я ей поначалу. А потом увидел, что она лжет. Сначала по мелочам, потомвсе больше и больше. Запало мне это в сердце. А как только познакомилась она с моим так называемым другом, я вообще стал замечать, что переменилась она сильно. Якакой человек? Лжи не люблю. Если бы сказала мне, что не нужен ей больше, я бы понял и простил. А то все втихомолку. Ну и поймал я их вместе. Затмение на меня нашлопорешил я их обоих. И в бега ударился.
Это жизнь, сказал Витька, что здесь особенного? У меня хуже было.
Да что ты? удивился Митя. Куда уж хуже?
Я лет пятнадцать с одной прожил, считал, что онамоя половина, а она все это время с другим путалась, и я ничего не знал. А потом сделала так, что лишился я своей квартиры, в которую ее же и привел. Вот так и оказался на улице, и никакой возможности вернуть все обратно нет. Пьян я был и какую-то бумажку подписал. Душа у меня все время болела, и уж пил я тогда А она этим воспользовалась. И не смог я прибить эту шалаву, рука у меня не поднялась, живая ведь
Выходит, мы с тобой похожи, из-за бабы страдаем?
Людипотому и похожи, а на самом деле разные мы, конечно!
В комнату вошла цыганка с подносом, на котором стояли чашки с дымящимся чаем, и мужчины оборвали разговор.
Бамбай приехал, сказала цыганка, и Витька кивнул.
Кто это? спросил Митя.
Тебе зачем? Увидишь.
Вошел высокий сильный мужчина, одетый в спортивный костюм. Он сразу же присел к столу и, не обращая внимания на Митю, спросил:
Где все, Витька?
Дело у них, ответил тот, скоро должны вернуться.
Что это за личность? спросил Бамбай, указывая на Митю.
Кореш мой, жить ему негдеза ним охотятся, ответил Витька.
«В законе», что ли? снова спросил Бамбай.
Витька промолчал.
Ты, дядя, поздоровался бы, что ли?! не выдержал Митя.
Бамбай бросил на него недовольный взгляд, но кивнул.
Каким ветром тебя сюда занесло? поинтересовался Бамбай.
Ветер у всех одинсудьба! ответил Митя.
И снова Бамбай кинул на него недовольный взглядвот, мол, умник какой нашелся, и снова ничего не сказал.
Не цепляйся к нему, Бамбай, примирительно проговорил Витька, что он тебе сделал?
Чужих таскаешь, а когосам толком не знаешь, пробурчал Бамбай.
А по нему не видно, что ли?
Ты чего на него тачку гонишь? вдруг хрипло выкрикнул Митя. Не нравлюсь тебе, могу уйти.
Не ершись, ответил Бамбай, посмотрим, что ты за человек такой.
В дела его не путай, сказал Витька.
А что он зря здесь ошиваться будет?
Пусть переждет немного.
Пойду я, сказал Митя, чего мне здесь делать?
Ну, куда ты пойдешь? вразумлял его Витька. Идти тебе некудаэто факт, сцапают тебя. И не слушай ты его! Поживешь здесь, а там разберемся.
Ладно, не серчай, неожиданно сказал Бамбай, сам не знаю, что со мной сегодня. Двоих цыган менты замели, ни за что взяли, вот я и разозлился. Выручать надо.
Ну, а он-то здесь при чем? возмутился Витька. У него проблемы будь здоров, и как расхлебатьнеизвестно.
Надо было в таборе сидеть, сказал Бамбай, приняли же его там.
В таборе Бог знает что делается.
В комнату вошли цыгане, но присутствующие их словно не замечали.
Я тебе вот что скажу, начал Митя, повернувшись к Бамбаю, как там тебя зовут?
Бамбаем меня зови, если хочешь
Ты, Бамбай, меня не трогай, у меня душа и так в крови, а на дела твои я тоже не пойду, не про меня твои дела. Да и не гожусь я для этого.
Откуда знаешь, какие у меня дела?
Чувствую.
Слушая их перепалку, цыгане удивленно переглядывались, но молчали. Наконец один из них сказал:
Хватит вам, надо поесть и выпить, да и о деле потолковать!
Митя вышел в соседнюю комнату и прилег на диван. Сон упрямо не шел, что-то будоражило, не давая отвлечься и успокоиться. Горький привкус на губах напоминал о том, что прошлое все еще живо. Что ж, надо принимать все так, как есть. Хотя и не мешало бы иногда взглянуть на себя со стороны и, может быть, посмеяться над причудами жизни.
Этот горький привкус на губах был и в то самое утро, казавшееся таким обычным в цепи многих других. Память, капризная старуха, все делала по-своему, словно нарочно мешая карты и путая колоду. Митя перетасовал эту воображаемую колоду и все начал заново.
«Итак, что же происходит? Сейчас потянутся длинные рассуждения о том, что уже давным-давно известно, но жизнь есть жизнь, и с этим ничего не поделаешь. Порой эта жизнь предстает передо мной в совершенно непривычном для меня обличье. И тогда хочется склонить голову перед неизвестностью, признать свое бессилие и перестать наконец рассуждать о жизни, ведь она все еще продолжается
Но какие могут быть размышления, когда горький привкус на губах пытается вызвать столь горестные воспоминания. И тогда возникает, как ни странно, жажда повторения. А это опасная штука, ведь она сталкивает людей с неведомым: с собственной судьбой, а кого и с собственной смертью. Вот они и приходят к выводу, что мирзагадка, хотя на самом деле он прост, как обычное решето, сквозь которое просеивается то, что тебе не нужно, а на дне остается только одна гадость, и вся она принадлежит тебе, да еще и именуется судьбой. Это как бы насмешка Господа Бога. Ты хотел? Вот и получай. Сам выбирал».
Тот день начался с горького привкуса на губах. Это было ощущение обмана. Тогда Митя понял, что ему врут, и делают это самые близкие для него люди. Он вскочил как угорелый и начал метаться по квартире: почистил зубы, умылся, выпил несколько чашек кофекак будто это могло отдалить все последующие события. Да еще нелепые движения руками, которые называются гимнастикой и несколько продлевают жизнь. И это в космическом потоке, где тебя и не видать совершенно.
Все осталось позади, и из утреннего сумбура его вырвал назойливый телефонный звонок. Нет, не ошиблись, звали его, и надо было куда-то бежать, решать какие-то мизерные, якобы не терпящие отлагательства проблемы.
«Совсем неважно, чем ты занимаешься, ведь можно заполнить время самыми «значительными» делами, которые, по сути, никому не нужны. И совсем не потому, что ты плохо или хорошо выполняешь свою работу, просто всем это абсолютно безразлично Ладно, не буду вдаваться в подробности, иначе они заведут в такие дебри, из которых просто не выберешься».
Тогда он вышел на улицу и увидел холодное солнце, на которое можно было смотреть не хмурясь. В этот ранний час на улицах было мало народу. «Борцы за жизнь» еще не проснулись и не вышли на улицы большого города. Скоро, совсем скоро они заполонят город и превратят его в подобие провинциального базара, где смешается все, что не поддается смешению. Цвета однообразны, краски и разговорытоже. Язык почти непонятен, но, если напрячь мозги, можно разобраться. Вокруг пересчитывают бумажки и обмениваются «паролями»: «акции», «ваучеры», «вложил», «доллары», «доллары»
Вокругрекламы, рекламыдань меняющемуся облику города да и стилю жизни. И люди, «до зубов» груженные поклажей, которую они везут в какие-то только им известные места, чтобы там превратить «товар» в деньги. А потом они купят новую поклажу и опять будут возить ее туда-сюда, чтобы снова превратить в деньги! Но почему он удивляется? Это же было всегда, «пришло из глубины веков». И схема необычайно проста: купилпродал, поел, поспал, купилпродал. Ивсе! В один прекрасный день это заканчивается так же неожиданно, как и все на земле, и твоя поклажа тебе уже не нужна. Но вот на твое место встает другой и снова начинает бег в никуда