Малахольный ты, ответил ему Седой, а жить как?
Работать иди
Работать? рассмеялся Седой. Пробовал я работать, но повесили на меня клеймо вора Больше двух-трех месяцев не получается, не лажу с людьми.
Ты не ладишь? подивился Митя. Чудно!
Со сволочами не лажу.
Не все же сволочи!
А однажды подошли к Седому урки: скажи, мол, Мите, чтобы не приходил на голубятнюне нужен он там, чего зря ошиваться!
Скажи, Седой, а не то ему голову отстригут, понял?
Тогда Седой схватил за отвороты пиджака одного из ребят, резким движением притянул к себе и еле слышно прошептал:
Смотри, падла, не лезь к человеку.
Да разве он человек, Митя этот?
Ладно, сгинь
И урки сгинули. Но не успел Седой дойти до подъезда, как от противоположной стены отделились трое и не торопясь пошли на него.
«Конец», подумал Седой и хотел было крикнуть, однако трое неожиданно остановились: они увидели спокойно улыбающегося Жигана, который (и откуда он только взялся?) шел им наперерез.
Жиган подошел к уркам, еще раз улыбнулся и, тщательно выговаривая каждое слово, произнес:
Тронете Седого, своей рукой зарежу
Повернулся Жиган и пошелкрасиво так, враскачку. А Седой направился домой, и никто его не трогал
Воспоминания эти возникали в самые неожиданные для Седого минуты, словно что-то внутри все чаще и чаще призывало их пробиться в его нынешние ненастные будни.
Беспризорный дождь разогнал всех, хотя, несмотря на погашенные окна, еще не было поздно. И только в маленькой хибарке в глубине двора светится огонек. Блуждающее пламя колеблется во все стороны. В каморкетрое, не то чтобы совещаютсявполголоса разговаривают.
Ты, Седой, не пойдешь с нами, тебя узнают. Останешься здесь, в карты сыграешь, а, может, еще чем займешься.
Жиган хмыкнул, потом громко расхохотался. Но никто его не поддержал.
Да, братцы, продолжил Жиган, никогда бы не поверил, что Митя здесь ошиваться будет. Чужак он
Жиган вопросительно взглянул на Митю. Тот отмолчался.
Ладно, ладно, не будем об этом. Вот я и говорю: Седому не надо ходить, его опознают.
Ну и дело же обсуждалось, сейчас, когда Седой вспоминает, просто смешно становится. Голубятню чужую надо было взять. А тогда это было важно, словно на штурм крепости собирались.
Знаешь что, Жиган, решил Седой, я с тобой пойду. Хоть и голубей там не ахти сколько.
И что вам далось это дело? Завалят вас, вставил Митя.
Помолчи, осадил его Жиган, посмотрим.
Неожиданно военный совет был прерван появлением юркого мальчугана (уже и забыл, как звали-то) и Филина.
Кто-то продал, сказал мальчуган, а Филин усмехнулся сквозь зубы:
Много чужих здесь болтается, слишком много.
Может, отменим? предложил Седой.
Нет, коротко ответил Жиган, сходим, посмотрим.
Улица была пустынна. Митя шел позади всех, в отдалении от Жигана. Даже у Седого мысли путались, не говоря уже о Мите. «Зачем он встрял в эту историю? Хочет что-то доказать Жигану? Что его шатание на голубятнюне праздный интерес, а стремление понять, чем живут, чего хотят эти парни? И вот сейчас разыгрывает из себя разудалого молодца, отправляющегося на кражу чужих голубей»
Не страх мучил Митю. Все это было ему неинтересно. И Седой это тоже чувствовал.
Послушай, Жиган, зачем мы начал было Митя, но не успел закончить, так как Жиган настороженно приложил палец к губам:
Тсс тихо
Послушай
Помолчи-ка, прошептал Жиган шепотом и, прыжком преодолев расстояние до ближайшей стены, буквально врос в нее. Из проходного двора вышла группа людей.
Чего ты прячешься, Жиган? услышал Седой. Иди сюда. Кто это с тобой? Седой? И этот пацан, чужак? Таскаешь за собой
Договорить он не успел, рука Жигана метнулась в карман и выхватила нож. Все отскочили в стороны. Двое кинулись к Жигану.
Падла, крикнул Жиган, и вправду кто-то настучал. Уходи, Митя
Видно, именно тогда и понял Митя, что если он уйдет отсюда, то перестанет быть человеком не только для Жигана и Седого, но и для самого себя. И остался рядом с ними
Бамбай вошел в бар, как в собственную вотчину. Огляделся, заметил «своего», цыгана, и направился к нему.
Здоров, морэ!
Все в порядке.
А это кто? кивнул Бамбай в сторону Седого, который сразу показался ему подозрительным.
Да вроде бы тебя дожидаются
Меня? удивился Бамбай. А, так там этот пацан, который нам бабки должен. Защитников привел?!
Седой встал со своего места и спокойной походкой направился к Бамбаю.
Поговорить бы
Только не здесь, только не здесь, рассмеялся Бамбай. Пошли в другое место. Там и побеседуем.
Здесь поговорим, спокойно сказал Седой.
Ты, папаша, что-то важный очень. И жизнь у тебя спокойная. А зачем ты на неприятности нарываешься? У нас стариков уважают.
Я хотел тебя попросить, чтобы ты забыл про этого мальчугана. Ты его знаешь, Валера его зовут.
Так он, папаша, нам бабки должен. Мы его не заставляли, так получилось, по справедливости.
Вот по справедливости и прости его, сказал Седой.
А бабки ты за него заплатишь? спросил Бамбай.
О бабках другой разговор будет, спокойный, без шума.
Ага, сказал Бамбай, и шума не любишь. Вот интересно. Шел бы ты отсюда
Я ругаться с тобой не хочу, сказал Седой, молод ты для меня, и то, что ты знаешь, я уже позабыл, но все-таки давай добром поладим
А дальше произошло нечто совершенно неожиданное. Бамбай схватил Седого за плечо и с силой придвинул к себепочти вплотную. В руке его оказался пистолет. Но выстрела не последовало. Седой сделал едва уловимое движение, и Бамбай стал тихо оседать на пол. Почти сразу же раздался истошный крик молодого цыгана:
Боже мой! Убил!
Бамбай лежал на полу, и в груди его торчал нож.
Пошли отсюда, Валера, сказал Седой, больше проблем у тебя не будет.
И они вышли из бара, а Витька-бомж, полупьяный, с остекленевшими глазами, смотрел на распростертое тело Бамбая и шептал:
Большая кровь надвигается. Что ты наделал, Седой?..
Глава 4Смерть стережет всех
Митя спал и видел во сне девушку. Она стояла, облокотившись на парапет, и смотрела на воду так пристально, что ему, неслышно подошедшему сзади, почудилось: разговаривает сама с собой. Но девушка молчала и только смотрела на воду. Митя остановился рядом с ней и тоже стал смотреть на воду. Эта не прекращающая свое движение вода всегда притягивала его к себе. Девушка не двигалась. Вода внизу перекипала в своем таинственном коловращении. Митя преодолел себя. Ему действительно было трудно вот так решиться и заговорить:
Слышите, что она говорит?
Кто? повернувшись к Мите, спокойно спросила девушка.
Вода, смущенно ответил Митя.
А, сказала она и молча опустила голову.
Вечерело. Косые тени от крепостных стен легли на мостовую.
Люблю смотреть на воду, снова начал Митя.
Что вам нужно? резко спросила девушка.
Ничего, ответил Митя и повернулся, чтобы уйти.
Подожди, неожиданно сказала она, знакомое лицо, где-то я тебя видела? Хочешь, погуляем?
Митя насупился. Столь быстрое согласие, казалось, разрушит протянувшуюся между ними невидимую нить, а отказ лишит Митю тайного удовольствия смотреть на девушку. Это двойственное чувство стало тяготить Митю сразу же, как только он увидел свою таинственную незнакомку. Очень уж ему хотелось пройтись с ней по вечернему городу и поболтать ни о чем. Ведь особенно одиноко чувствуешь себя именно среди гуляющей толпы.
Пошли. А куда?
Все равно, сказала она.
Они бродили по набережным и старались не смотреть друг на друга. Митя был горд собой. Ему так хотелось, чтобы его увидели пацаны. Еще бы! Вечером в городе, да еще с такой красавицей. А она, перестав смущаться, рассказывала:
Я часто ухожу из дому, неспокойно там. Отец пьет, скандалит, мать избивает, а ведь он интеллигент, профессор. Вымещает на ней злобу за свою неудавшуюся жизнь.
Почему неудавшуюся, ведь он профессор?
Как тебе сказать, я, наверное, и сама этого не понимаю, но чувствую, что он страдает
Где-то в глубине души Митя понимал, что судьбы бывают разные, девушке, видимо, просто не повезло.
Хочешь, живи у меня, предложил Митя, хотя и не представлял себе вовсе, как это может быть.
Она рассмеялась.
Шутишь? Смешно!
Да, шучу, сказал Митя.
И сразу же представил, что будет, если он сообщит своим о решении поселиться вместе с этой девчонкой. «Потеха будет!»подумал Митя
Сон прервался. Митя застонал и попытался открыть глаза, но усталость навалилась на него с новой силой, а вместе с ней пришел другой сон, и он снова увидел ее. Она стояла, прислонившись к дверям дома, где жила и жевала травинку.
Ну, мне пора, сказала девушка, я пойду.
Подожди. Если тебя это не обидит, ответь мне, может, я чего-то не понимаю, но я всегда думал о том, что мы что наша близость будет праздником.
Для тебя, отозвалась она.
Для меня? переспросил Митя удивленно. А как же ты?
Я уже знала праздники.
Откуда? с тревогой спросил Митя.
Она нахмурилась и, выплюнув травинку, крикнула:Пока
И побежала домой. Митя кинулся за ней, схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
Послушай, для меня очень важно, значит, ты?..
А что? спокойно спросила она. Да, я любила другого, тогда мы с тобой еще не знали друг друга. Хороший парень. Жаль, что все так быстро закончилось, но он сам виноват.
Словно удар молнии сразил Митю, он пошатнулся, не зная, что ответить, как пережить это признание.
Как зовут его? единственное, что он мог спросить.
(Даже во сне он улыбнулся: как же нелепо все это выглядит!)
Но ее ничего не смутило, и, перед тем как уйти, она, обернувшись, крикнула:
Жиган! Жиганом его урки кличут
Митя прибежал к Жигану в тот же вечер, был необычайно внимателен, крутился вокруг него, как преданный пес, желая вызвать на откровенный разговор. Он все время заводил разговор о женщинах, и таким залихватским тоном, что, заподозрив неладное, Жиган спросил:
Что это с тобой, втюрился, да?
Понимаешь, как можно небрежнее ответил Митя, есть тут одна!
Бабыэто только поначалу сладко, а потомпетля! изрек Жиган. Трудно с ними, слюней много Была у меня одна, красивая пацанка, да только все они одним миром мазаны, узнал я, что она с Кротом встречается. Ну конечно, задал ей трепку и ушел. А хороша была!
«Это он о ней», подумал Митя. Больше расспрашивать было не о чем. Но Жиган и сам о чем-то догадался. Он вдруг с удивлением и даже с почтением оглядел его с головы до ног, потом оскалился, показав два ряда золотых зубов, и завопил:
Умора! И ты тоже? Вот умора! хохотал он. Как же это вы все на нее попадаете? Или от нее, суки, такие волны исходят? Хочешь, я ее зарежу, неожиданно предложил Жиган, а то она еще много крови из нашего брата выпьет?..
Отстань, Жиган, сказал Митя, отстань!
Митя ушел и долго еще не показывался на голубятне, в одиночку переживая так неудачно сложившуюся свою первую в жизни любовь. А когда он вновь там появился, то, к великому своему удивлению, встретил ее возле голубятни. Она спокойно разговаривала с Жиганом и Седым. Этого Митя уже понять не мог.
Здоров, пацан, поприветствовали они Митю как ни в чем не бывало. Ты что, болел, что ли?
Болел, ответил Митя и отвернулся.
Вот дурачок, сказала она, ну, совсем как маленький И, презрительно пожав плечами, отошла в сторону
Наташ!.. позвал ее Митя, но она не откликнулась
Сон сменился, и Митя уже увидел торопящегося куда-то Жигана. Он смотрел на часы. На них было без трех минут шесть. Надо было успеть домчаться до сквера на Болотной, куда запиской вызвала его Наташка. Чуть не сбив с ног проходившего мимо парня, Жиган юркнул в подворотню. Он решил бежать проходными дворами. Наташка ждала Жигана на обычном месте, она взяла его под руку и увлекла за собой в боковую аллею.
Послушай, Жиган, затараторила она, ты только не дергайся. Славку-гитариста зарезали!..
Кто? еле слышно вымолвил Жиган.
По-разному говорят, кто считает, что это не наши уркиприезжие, а кто на Крота тянет Мазу Славка держал на них, ну и
Верно знаешь? все так же тихо спросил Жиган.
Еще бы, все наши знают, все, кроме тебя. Где ты только болтался в последнее время?
Ладно, сказал Жиган, увидимся. И, отвернувшись, побежал.
Наташка похолодела. Она знала, что наступает период, которого страшились даже блатные, приближалась резня. Славка-гитарист не был уркаганом, но смерти его Жиган никому не простит
Жигану надо было все обдумать. События последних дней были слишком серьезными и требовали основательных размышлений, а Жиган не любил ждать. И потому сейчас, немного успокоившись, разговаривал сам собой:
За спиноймногое: несколько сроков, долгое, еще и теперь продолжающееся одиночество, мать, она обязательно сопьется, если со мной что-то произойдет. Стоит ли все это сбрасывать со счетов, прежде чем идти к Кроту? Он, этот Крот, глуп, и я могу убить его. Но он сам не ведал, что делал, когда убивал Славку. Он сам наверняка трусит и наверняка пытается где-нибудь отлежаться. Он знает, что я буду искать его. А Славке уже не помочь. А может, Крот убил Славку случайно, спьяну всадил нож? Так что же мне делать, как поступить? Я не могу жить, если прощу Крота. Мать Славки не простит мне этого, она знает, что я отвечал за жизнь ее сына, хотя тот и не был вором
Жиган вздрогнул. Перед ним стоял Крот. И с ним не было других людей. И Крот никуда не бежал, не старался укрыться. Он держал в руках нож и протягивал его Жигану.
Убей меня, Жиган, сказал он. Я был пьяным и не понимал, что происходит. Я не хотел убивать Славку. Так получилось, понимаешь, Жиган, так уж вышло
Взяв нож из рук Крота, Жиган поднял его для удара. Крот как-то неестественно упал на землю и пополз.
Я не убивал Славку, Жиган, всхлипывал Крот, не убивал.
Кто же? отрывисто спросил Жиган, смотри, собака, под нож подводишь!
Филин! Филин!
Врешь?!
Чтоб мне
Крот вытащил маленький крестик и поцеловал его.
На моих глазах
Рядом с ним поставлю.
Крот обхватил руками голову и завыл
В подвальном помещении котельной, где обычно собирались голубятники, чтобы послушать наивно-романтические, наполовину вымышленные истории об удачливых ворах и красавицах из притонов, в глубине, на старой бочке сидел Митя и прислушивался к доносящимся до него негромким голосам. Говорил Филин.
Что, урки, любите красиво жить?
Урки молчали, отсиживались.
Молчите! продолжал Филин. Ничего, придет время, заговорите, когда самим выбирать придется. А придется выбирать, обязательно. И Жиган вам, урки, не поможет
Кончай нудить, Филин, возьми гитару, спой лучше, говорил Седой.
Я тебе дамнудить, приходя в боевое настроение, начал было Филин.
Ну чего ты дашь? задирался Седой. Лучше скажи, за сколько ты своих продал? А? Когда голубятню ходили брать, что, не помнишь?! Так я и думал. А если я Жигану скажу?..
Ты что, очумел? вскрикнул Филин. Да чтоб мне сквозь землю провалиться чтобы своих чтобы я Жигана продал
Кончай, ухмыльнулся Седой, мне бахрушинские пацаны все сказали Не буду я пока Жигану трепать, погожу немного
Филину передали гитару, и он, медленно перебирая струны, запел грубым, охрипшим от водки голосом:
Когда устану я от похождений
И надоест мне воровать и петь,
Уеду молча в бухту Провидений
Дай Боже, помоги ты мне успеть
Пацаны и впрямь представляли себе эту бухту и закованных в кандалы людей в серой арестантской одежде. Филин никогда не был в тюрьме, он скитался по ближним лагерям, просто само слово «блатной» да и несколько сроков в придачу производили на ребят сильное впечатление. Филин представлялся им кем-то вроде наместника воровского бога на земле. Конечно, только после Жигана.
Много горя доставил тогда Мите этот карманник.
Где там у нас чужак? обычно спрашивал Филин про Митю, и кто-нибудь из «шестерок» уже послушно бежал в темный угол, чтобы поставить парнишку перед строгими очами «наместника».
Рассказал бы что-нибудь интересное, ехидно улыбаясь, говаривал Филин.