В местные дела они не лезли. Получай ярлык, плати дань и живи как знаешь. Правда дань они брали не за просто так. Вместе с ханским ярлыком на эти земли пришёл давно не виданный здесь порядок. До них, кто только не пытался стать хозяином на этих берегах.
Куш того стоил. Потому как в Крым сходятся все морские дороги. Зря что ли само море называется Сугдейским? Пытались и турки здесь похозяйничать. Особенно после того, как отобрали у Трапезунда Синоп. Они тогда и Сугдею к рукам прибрали, уже и мечеть там построили. Только их самих скоро татары к ногтю прижали. Да что турки? Тогда татары до Константинополя доходили, сам ромейский император перед ними заискивал и отдаривался.
Так вот про Чембало. Уже сказано было, что место это укромное. Рядом горы, где свои князья. При ярлыке, конечно, вроде как даже трапезундское Заморье, а на деледавно сами себе хозяева. Горы, есть горы. Кто там не засел со времён незапамятных. Готы, иудеи, греки, аланы. Зря что ли сами франки зовут те места Готией.
Воротами туда всегда был Херсонес. В те времена и море называлось Русским. Почему? Сразу видно, кто тогда был в этом море хозяин. Шёл к нему большой путь по реке Днепру из Русских земель. По нему и сейчас много народа ходит. Через Киев. Можно на Москву свернуть, можно на север, до самого Новгорода пойти, в Литву. Можно на Волынь. За которой Польша и Венгрия. Только Херсонес, после того как его полвека назад Ногай пожёг, совсем захирел. Однако не один Ногай тому виной. Торговля стала уходить в Сугдею. На восток. Причин тому много, но главнаяименно с востока теперь шли главные товары. А ворота тудаТана. Одно плохо: порт там неудобный. Товар приходится перегружать на малые суда, чтобы поднять по реке. Морские корабли бросают якоря далеко от города, у пристаней на косе. Да и плавание от Крыма по Азакскому морю не всегда безопасно: рядом Кавказ, а там свои порядки.
Потому морские ворота в улус Джучи по прежнему в Крыму.
Крепче всего там сейчас встали генуэзцы. Место им выделил ещё Менгу-Тимур почти сто лет назад. Несколько раз потом изгоняли: то Ногай, то Тохта. Пока они не укрепили Каффу каменными стенами. После того, как Джанибек о них зубы обломал, стало ясно, что надёжнее места для морской торговли нет.
Вот только рабов забирали из Чембало. Почему? Чембалоэто Херсонес, а стало быть старый путь на Русь. Выходит по нему эти рабы и прибыли. Осталось найти откуда. Привезти их могли только на корабле. Значит или на реке где-то в степи погрузили или в морском порту на тамошнем побережье.
Если на реке, то это уже земли Джанибека. Если кто там без ханского ведома рабами торгует, то это уже дело нешуточноеизменой попахивает. Немудрено, что концы хоронят подальше, в Чембало. Если этим занимается кто из степных эмиров, тогда и немудрено, что нити тянутся в Тану. Здесь главный степной перекрёсток.
Коли все эти ниточки в один клубочек свести, то очень ладно складывается. Набрал некий эмир живого товара, да и отправил его потихоньку на продажу генуэзцам. Возможно и хану кто-то донёс. Не зря же он спешно в Чембало войско отправил? Хотя из-за одной лишь незаконной торговли вряд ли было столько шума. Похоже здесь что-то другое. Не зря в это дело замешался Авахавбывалый любитель понырять в мутной воде.
Он ведь из Сугдеи, а тамошним купцам генуэзцы со своей Каффой изначально как кость поперёк горла. В степи говорят: «В одном котле две бараньи головы не уварятся». В морской торговле двум большим портам рядом друг с другом не ужиться. Ханская опала и изгнание франков сугдейцам весьма на руку. Там полно греков, армян, турок, кого только нет. Русские по старому пути добираются.
Авахав из армян. Их много перебралось в здешние края, после того, как мусульмане погнали франков из сирийских портов полвека назад. Потом стали прибывать те, кому не нравилось подчинение армянской церкви римскому папе. Под властной рукой ханов любая вера находилась под защитой Ясыдревнего закона самого Чингисхана.
Немало армян поселилось в Сугдее. Но с самого начала облюбовали они место на самой окраине Орды. Там где было рукой подать до христианских земель: Венгрии, Болгарии, Руси. Татары называли это поселение Ак-Либо. Белая крепость. Верховная власть оттуда далеко. Граница близко. Умному человеку очень удобно. Тем более, что и власть здесь всегда была своя, на Сарай мало оглядывалась. Было время хан Ногай в этих местах был полным хозяином, соседних царей и правителей судил и миловал. Корабли из Константинополя в Ак-Либо ходили чаще, чем в Крым. Потому и на Русь армянские купцы добрались отсюда раньше генуэзцев и венецианцев. Под татарской рукой.
Только франки их всё равно стали теснить. Кто хозяин на морских дорогах, тот и устанавливает свои законы. Добрались генуэзцы и до Белой крепости. Купили ярлык у хана, поставили свой замок. На свой лад называютМонкастро.
Так вот в последнее время там не только торговые дела вершатся. По другую сторону границы сгустились тучи. Соседи издавна с вожделением поглядывали на этот благодатный край. Место привольное. Опять же дорога в дунайские края. Сейчас венгерский король большую силу набирает. Как покончили венгры свою давнюю вражду с Чехией, так и устремили свой взор на юг, да на восток.
В прошлом году ходили в большой поход на сербов. Не в добрый час. Не сербские мечи, выкосила венгерское войско, а царица-чума. Едва ноги унесли. Даже королевский брат, который войско вёл, смертной участи не убежал. С Венецией сцепились не на шутку. Благо те завязли в войне с Генуей. Однако самый сладкий кус усмотрели они на востоке.
Здесь у западной границы земель Золотой Орды исстари кочевали кипчаки, асы, которые то и дело уходили на службу к венгерским, сербским, болгарским королям. Даже ромейским базилевсам бывало служили. Не зря ещё Ногай под Константинополь ходил и на царских дочках своих детей женил. Было время свои порядки устанавливали и в Венгрии и в Болгарии. Себя государями объявляли. У всех ещё на памяти, как двадцать лет назад разбили короля Карла Роберта в здешних краях. Едва ноги унёс.
У восточной границы Венгрии появилось сильное Валашское княжество. А несколько лет назад у западной границы Орды объявил себя молдавским князем правитель Драгаш. Забрал земли до самого Днестра. А у его устья как раз Белая крепость и стоит. Рукой теперь подать.
Сам Драгаш против Золотой Орды никогда бы не пошёлза ним венгерский король. Старый и непримиримый враг монголов ещё со времён Батыя. Венгры сейчас с Венецией воюют, выходит генуэзцы им союзники.
Такой вот клубочек начинает завязываться, если проследить путь татарских рабов в Чембало. Не из Белой ли крепости их привезли? И не из венгерской земли ли они туда попали? Совсем недавно в тех краях шла война, были пленные. Кто здесь в Тане тайно продавал их египетским купцам?
Ответы на эти вопросы могут завести ох, как далеко. Тайные тропы судеб бывают очень извилисты.
XXI. Древний путь
Путь наш лежал вверх по реке вглубь степи. На ночлег приставали к берегу, разжигали костры, ставили для посольства шатёр. День походил на день, ибо степь, обступавшая нас, не менялась. Она была подобна морю. Такая же безграничная, уходящая куда-то за горизонт. Сейчас её, на сколько хватало глаз, покрывала молодая трава.
Чем глубже мы с каждым днём углублялись в сердце этой неведомой страны, тем сильнее становился в моём сердце страх. Это был страх перед неизвестностью. Не та дрожь души, которая возникала на корабле, при мысли о бездне, отделяющей смерть от жизни тонкой корабельной доской, не ужас непроглядной штормовой ночи, когда человек ощущает себя ничтожной песчинкой на весах судеб. Это было давящее сердце чувство неумолимо надвигающейся темноты, которое приходит к уходящему в глубину подземного хода, когда за спиной меркнет свет от входа, а впереди только сгущающийся мрак.
Остающаяся всё дальше за кормой Тана теперь казалась именно таким входом. Входом из другого мира. Полного трудностей, порой опасного, но понятного и привычного. Бурное море с его штормами, шумные города с их диковинками, друзья и неприятели, загадки и интригивсё это будто осталось в ином мире, уступив место этому безмолвному, как пустыня, но полному скрытой жизни царству.
Свежий ветер благоухал дивными запахами, высоко в бездонном небе разливались звонкие трели невидимых птиц, а вдали, над подобной драгоценному изумруду гладью, вставало марево, похожее на миражи пустынь. К берегам реки, как к обочине дороги, всё время выходили огромные табуны лошадей, сопровождаемые всего парой погонщиков, попадались отары овец, пригоняемые на водопой, однажды мы видели людей с повозкой, наполнявших большие кувшины. Все они выныривали из этого степного моря и снова исчезали в нём. Навстречу попадались небольшие корабли, плоты, связанные из брёвен, лодки, гружённые всяким добром. Они стремились в Тану, к воротам Великой степи, за которыми лежит большой и чужой для этой сонной вечности мир.
Нам не встретилось ни одного селения. Даже рыбаков не было. Капитан корабля на мой вопрос, только посмеялся: рыбы здесь полно, только кому она нужна? В Тане своей навалом, не зря тамошнее море по-татарски так и называется Балык-денгиз. Рыбное море. Да и соли сколько хочешьвозят её лодками с крымских лиманов.
А здесь улов куда девать? Соль нужно покупать, а свежую рыбу продать некому. Степьне город. Торговля здесь не та. Здешние пастухи даже мясом не торгуют. Кому продашь? Каждый при своей отаре или табуне. Заколет человек овцу, мясо нужно быстро есть, иначе испортиться. Хорошо, если семья большая или пастухов несколько человек. А если их всего двое? Или зарезали не овцу, а целую лошадь? Везут мясо соседям, угощают. Потом те, когда скот режут, им привозят.
Обилие коней в этих краях меня поразило. У нас в Египте собственная лошадь, признак человека состоятельного. Всадникэто уже господин. Даже если он восседает всего-навсего на тощем муле. Каково видеть табуны в тысячу голов, которые стерегут несколько голодранцев, пересаживающихся с коня на коня просто ради забавы. Конина главная пища в здешних степях, молоко кобылсамый распространённый напиток. Как базарная байка, рассчитанная на доверчивого олуха, звучали слова про то, что в степи можно купить лошадь всего за несколько серебряных дирхемов. Словно сказка про Синдбада, собиравшего алмазы, валявшиеся на земле в горном ущелье.
Сопровождавшие корабль стражники каждый день кормили нас до отвала свежей бараниной, которую привозили откуда-то из степи.
Время тянулось скучно. Как на море. Только судёнышко совсем маленькое и тесное. Даже поговорить, так, чтобы тебя не слышали, негде. Для таких разговоров оставались сумерки на берегу. Днём оставалось только чесать языки о чём-нибудь.
Патриарший посланник, будучи человеком учёным и начитанным, делился историями, почерпнутыми из умных книг:
В этих степях не меняется ничего. Только названия. Уходят одни народы, приходят другиеменяется только имя. Две тысячи лет назад Геродот побывал в этих краях. Думаешь с тех пор что изменилось? Если бы ты прочитал его рассказ, то решил, что он написан недели две назад. Кони, овцы, шатры, кобылье молоко. Только по названию и поймёшь, что речь идёт о седой древности. Тогда эта степь называлась Скифией. Скифы здесь жили. Потом были сарматы, гунны, хазары, печенеги, кипчаки. Сейчас кипчаков всё больше зовут татарами. А по сути своей те же скифы, что и тысячелетия назад.
Самым преданным и усердным слушателем грека был Баркук. Он ловил буквально каждое слово, порой открывая от напряжённого внимания рот.
От некоторых народов и имени не осталось, задумчиво тянул ромей, колупая ногтем орех, Хотя старые названия кое-где живы. Теперь никто уже не знает, что они означают. Вот великую реку, на которой стоит ханская столица, так и зовут Итиль. По-татарски просто река. В старых книгах она звалась Ра. Что это означало? Забыли. Река, по которой мы плывёмДон. В старых книгах он зовётся Танаис, но мне кажется, что это то же самое слово. Только искажённое.
Дон на языке ясов означает река. Как Итиль у татар, не утерпел Баркук.
Вон оно, что, одобрительно отозвался грек, Если прислушаться, то здесь все реки так называются. Днепр, Днестр, Дунай. Везде слышится Дон. Значит было время, когда вся здешняя степь до Карпат и Венгрии говорила по-ясски. Теперь другие времена, другие в степи хозяева.
Он бросил взгляд на берег уходящий к закату и в голосе зазвучала печаль.
Только на первый взгляд кажется, что в степи на всех места хватит. Простор. Глазу не за что зацепиться. Только это всё обманзло хмыкнул, Морок. В степи не спрятаться. А потому тесно. Зато в горах, в дремучем лесу места всем хватает. Всегда можно найти укромный уголок, чтобы спрятаться. Каких только неведомых племен там не бывает. Асы, говоришь? Они сейчас на Кавказе живут, в Венгрии. В лесах на севере, откуда эта река течёт. Развеялась в веках их древняя слава. Уже и сами про неё забыли. Только язык и остался в память о былых временах.
Сказки, чтобы детям у очага рассказывать, засмеялся один из греков.
Патриарший посланник нахмурился. Было видно, что смех этот ему не по душе:
Прошлое не уходит бесследно. Оно меняет обличия, затаивается и часто возвращается в блеске и славе. Сказано: «Если царство разделится, то не устоит». Эти слова можно и на иной лад повернуть. А если соединится? Если заблудшие братья вспомнят забытое родство и встанут плечом к плечу? Киприан ведь не зря уповает на единение славян. Не на пустом месте его вера. Сам язык славянский некогда собрал разные племена письменами, что принесли им православные учителя Кирилл и Мефодий. По сей день вся грамота болгарская, русская, сербская их буквами ведётся. А ведь не зря говорит русская пословицы: «Что написано перомне вырубишь топором». У славян сейчас сила. И сила эта православная. Как бы только её собрать воедино. Франки же смогли когда-то собраться под тиару к римскому папе.
Чего же Киприан сам на Русь не едет? Отца Георгия туда отослали.
Киприан молод, ещё. Дай срок, поднаберётся опыта. Мы ещё увидим его дела, попомни мои слова. Тем более сейчас хлопот и в Болгарии хватает. Не от тамошнего ли патриарха и идёт сейчас главный раскол среди православных? Уже и до Руси дотянулись. Слыхано ли, своего митрополита туда ставить пытались. А кому это на руку? Папёжникам! Они и так сейчас спят и видят, как Волынщину и Галичину под Рим увести. Руками польского да венгерского королей.
Нынешний император болгарскому патриарху всегда поддержку давал.
Пока союзник нужен был. Правда, для него церковные нуждыдело десятое. Главноеболгарский царь. С ним сейчас будет союз и любовь. Уже императорского сына за болгарку сватают.
Болгарку! Мать то еёеврейка из Тырнова. Говорят из-за неё иудеи в Болгарии всё к рукам прибрали. И в церквях ересь пошла, иконы святые хулят. Воистину новая Иезавель!
Патриарший посланец не был склонен обсуждать ереси в болгарской церкви. Он объелся жареной баранины, хорошо запил её вином и пребывал в настроении благодушном. Поискав глазами в небесной вышине заливавшуюся трелями птичку, он мечтательно вздохнул:
Говорят, красавица редкостная.
После чего разговор перешёл на женщин. Мне стало неинтересно. Говорили о каких-то своих знакомых. А ещё о помехах, что чинило женолюбие на жизненном пути. Досталось и дьякону Георгию Пердике, к которому они сейчас держали путь и который управлял сейчас делами Русской митрополии. По его уму и заслугам, самому уже давно надо бы митрополитом быть. И не в захолустной Руси, а у патриарха под боком. Ноженат. А мирянину в архиреи путь заказан.
Баркуку тоже стало неинтересно. Его одолевали иные мысли.
А те асы, что в Венгрии живут и на севере, они какой веры? наконец не утерпел он.
Посланник прищурился и внимательно посмотрел на мальчишку:
А ты не прост. Не зря я говорю, что старинное братство легче всего находит дорогу к сердцу. он рассмеялся, Только единения среди твоих соплеменников не видно. Те, что к Дунаю ушли, служат тамошним королям. Кто к Венгрии клонится, кто к Болгарии или Сербии. Так и с верой. Первые, к папе, вторыев православие. Те, что на севере, многие обасурманились. В Магомедову веру ушли. Которые на Кавказе, исстари православными были. Ты же вот неспроста по-гречески разумеешь. Хотя и к вашим селениям сейчас папёжники длань свою протягивают. Правда, уходят к ним, я слышал, больше черкесы, а не ясы. Сейчас и епископа поставили из зикхов. По имени Иоанн. Слышно дела у него хорошо идут.
Мне стало интересно, много ли там, куда мы плывём, мусульман.
Мохши не Тана, там по большей части твои единоверцы. Хан Узбек ведь именно там сорок лет назад объявил себя султаном, защитником ислама. А ещё до Руси оттуда рукой подать. Потому православных много. Из-за тех краёв даже спор старинный вышел, кому из епископов там распоряжаться: Сарайскому или Рязанскому. Думаю не зря. Обычно свары начинаются, где паствы много. А значит и денег.
Так за разговорами мы уплывали всё дальше в Великую степь.
Это был древний путь, по которому прошло много народов. Время от времени на берегу виднелись заросшие травой забвения земляные валы, давно исчезнувших городов. Однажды нашему взору предстали довольно внушительные развалины каменных стен. Что стерегли они в этом Богом забытом краю?